— Не знаю даже, — неуверенно произнесла Полина, готовая сейчас согласиться на все что угодно.
— Я очень хочу тебя подвезти!
— Такси вызову да доеду. Мне надо прибраться еще!
— Я подожду, чай попью еще, — указал он кружку, стоящую на столе.
Кухня уже становилась родной; за эти две ночи они выпили много чая. Хуже было бы, если они были не одни и тогда, скорее всего, они так и оставались в комнате без чая и наверно не рассказали бы друг другу много интересного. Здесь же в просторной теплой кухне обстановка благоприятствовала теплой дружеской беседе на разные темы, отвлеченные от секса, путь и нежного с поцелуями, но секса, который далеко не является любовью и путать эти два совершенно разные вещи, невежественно.
Я думаю, не стоит, — Полина была категорична. Все-таки что-то ее останавливало, и Александр не мог понять, что именно. Страх, въевшийся в ее сознание, чувство опасности, которое должно было быть в ее профессии, чтобы держать ухо в остро, потому что контингент, попадавшийся ей, был абсолютно разным, хотя она чувствовала, что от Александра не исходило даже запаха опасности в ее адрес, но она жила уже по принципу: проверяй и не доверяй и только тогда можешь выжить! Все эти любезности, как довезти, у нее воспринимались на уровне подсознания, как ненужные лишние хлопоты, которые не входили в стоимость. Она производила обмен своего тела на деньги клиента, а все остальное было лишним, не нужным, и не понятным. Ее отталкивало, и пугало то чего она не понимала или в то, что она не верила уже.
— Как знаешь!
— Да я бы с удовольствием, — попыталась оправдаться Полина. Пока я приберусь, потом мне спокойней, что я никого не напрягаю.
— Ты меня не напрягаешь! Ты, может, мне тогда телефон оставишь? Свой прямой! А то через девчонок твоих, я так понял, не всегда тебя можно найти.
— Записывай!
Полина продиктовала номер своего сотового телефона.
— Может, в следующую пятницу вечером увидимся, но теперь у меня дома?
— Почему нет, я не возражаю. Ты только позвони мне заранее еще раз.
— Ты только скажи честно, если тебя пугает что-то во мне? Я просто думаю, что ты боишься того, что я тебя довезу домой и вдруг в последний момент откажешься ехать и ко мне. Мне немного здесь неуютно, потому что в квартиру в любой момент могут прийти еще люди, а мне бы это не понравилось.
— Да нет! Что ты! – девушка виновато улыбнулась. — Я действительно не хочу беспокоить тебя. Я помоюсь еще. Не хочу торопиться, в общем! А к тебе я обязательно приеду, только адрес мне сообщишь точный!
Александр засобирался домой, хотя он не хотел уезжать. Он не хотел возвращаться в пустой огромный дом, где его никто не ждет! Но нужно было ехать, чтобы переодеться, отдохнуть и завтра возвращаться в мир, где ему придется одеть строгий костюм, натянуть черные дорогие туфли и шагать по офису с важным видом, показывая свою важность, а вечером его будет мучать печаль одиночества.
— Привет, ты где? – увидел сообщение на телефоне Александр, только когда одел пуховик, достав из кармана телефон. Звук он выключил, как только приехал на квартиру к Полине, на всякий случай.
Время уже было четвертый час утра, и Александр не стал отвечать, чтобы не показаться подозрительным. Он все-таки редко так поздно приезжал домой, а сейчас тем более был выходной, что могло показаться странным. Свое отсутствие можно было бы объяснить тем, что он рано лег спать, собираясь выспаться перед работой.
Больше всего на свете Александр не любил вранья, ни от себя, ни от других, считая, что только слабый никчемный человечишка врет, потому что боится за себя и свою жизнь, которой больше всего на свете дорожит, не понимая, как он заблуждается, потому что не это главное в жизни и не этого надо боятся, а того что он проживет на свете, как овощ на грядке, кормя и лелея себя, вот только для кого и во имя чего? Но, Александр превращался тоже в такого же врунишку, а возможно он уже был давно им, а сейчас только и заметил, когда покраснел от стыда, как лакмусовый листок, как только скинул с себя чистое и белое одеяние, которое всегда держал в чистоте, пропаренным и выглаженным.
Приехав домой, он не стал подниматься на второй этаж, к себе в спальню, а разлегся на диване, включив телевизор, под звук которого и заснул, не утруждая себя завести будильник, понимая, что вряд ли он встанет в положенное время. Ему приснилось, что его жена застукала с неизвестной ему женщиной, с которой он занимался сексом и его это напугало. Он проснулся ненадолго и уснул вновь. Теперь же ему приснилось, что он пытается взлететь, махая своими руками, но у него не получается, а он все машет и машет, а потом подпрыгивает вверх, и отталкивается ногами от воздуха, также как обычно отталкиваются в воде пловец, пытаясь всплыть и вот он наконец взлетает и летит медленно над знакомой местностью, которую он хочет навсегда покинуть, но он просыпается.
Глава 14
Пролетала неделя, скорость движения которой измерить было довольно сложно, если абстрагироваться от понятия земного времени, а попробовать ощутить само это движение, где бежит все и тело, и мысли и чувства.
В пятницу вечером, когда все снова стихло и Александр, сидя у себя в офисе, но, уже собираясь, домой, где уже скоро его должна будет навестить Полина, попробовал сосредоточиться и в вспомнить, чем был он занят, пять прошедших дней, но не смог вспомнить ничего, кроме того, что все эти дни, нескончаемо думал о Полине, Вере, страсти, любви, смысле и где не было места совсем работе, деньгам, стремлению стать кем-то еще в этой жизни, чтобы обличить себя в том, что он особенный, а не посредственный. Сползая с ложа любви с женой, от того что в нем и в ней затухали чувства любви и страсти, Александр в то же самое время поднимался выше и выше в бизнесе, но когда он понял, что ему страшно терять свою любовь, и он встрепенулся, начал переживать и это дало сбой в работе, потому что внимание стало отключаться от мирского мира, а переключилось все больше в духовное, нематериальное состояние человека, где он тоже присутствует, и где на самом деле можно было утонуть. Александр же еще старался держаться на поверхности чувств, чтобы не захлебнуться и не погибнуть, но насколько бы еще его хватило жить, таким образом, когда ты вроде хочешь жить, так как все, ставя во главу угла успех, который сплетен из холодных расчетливых идей, формируемых плотскими желаниями, но в то же время понимаешь, что тебе нужно нечто иное. Опускаясь все ниже и ниже по нравственной лестнице, где нравственность – это не только чувство долга, но и чувство бескорыстной любви, где в принципе понятие бескорыстности неуместно, потому что истинная любовь не может быть корыстной, Александр в тоже время ощущал, что открывает для себя новый мир, чистый и блаженный своей непорочностью, но он понимал, что не попадет в него, если будет дальше продолжать идти той же дорогой, которой шел всегда, хотя и считал иначе. Что же тогда делать и как отыскать тот верный путь, он не знал? Все это сводило его с ума, разрывая буквально на части. Все бросить и лететь к своей любимой, чтобы пасть на колени и вымолить прощение за все, что он сотворил, где его шалости с девочками, в действительности были мелочью с теми поступками, которые он совершил против своей любимой? Но, он боялся, что его не примет Вера, так как принимают сердцем и тогда ему придется взглянуть правде в лицо, а это было для него непосильно, потому что дальше он знал, что только смерть и наказание за все его ошибки, которые он наставлял, как мины, по своей беспечности, и по которым, сам же и вступал потом, ждут его.
