Александр был неподвластен себе в такие моменты с женщиной, которая ему нравилась, которую он желал всей своей плотью, он был готов коснуться каждого миллиметра ее тела своим языком, словно это бисквитный торт, но не мог до конца еще приспустить остатки своей стеснительности и насладиться ее губами, там внизу. Но, его руки старались все компенсировать и уже только от этого Полина, начинала колыхать своим телом, которое было похоже сейчас на волну, изгибающуюся на поверхности моря, чтобы в конце разбиться об берег.
— Тебе хорошо? – прошептал вопросом Александр, зная ответ заранее, но обронивший его невзначай, чтобы его уши тоже услышали ответ девушки.
— Да! Да! Да! – повторила судорожно несколько раз Полина еле слышно, находясь в полуобморочном состоянии.
И вот тело ее напряглось, изогнулось, и она застонала не в силах сдержаться. Ее стон в этот раз был намного громче, потому что ей нечего было стесняться с ним и имитировать оргазм. Он обхватил ее ягодицы рукой, которые бились в судороге, чтобы почувствовать, как тело ее трепещет от полученного наслаждения. Потом он вошел в нее и начала нагло вести себя в ее потаенной пещере, потому что сейчас можно было себе это позволить от того что хозяйка пещеры именно так и хотела, а он чувствовал это всем своим нутром, не заморачиваясь на вопросы.
— Теперь вот я вижу тот самый огонь в твоих глазах, который был той ночью!
Александр, глядел в глаза Полины, когда все закончилось и как стало уже входить в привычку, они сидели на кухне. В квартире, как по заказу, снова никого не было, иначе Александр не решился бы сидеть рядом еще с кем-то, таким как он забредшим на притягивающий своим теплом, огонек.
— Сегодня мы снова с тобой одни здесь!
— Нам повезло, — улыбнулась Полина, не придя все еще в нормальное состояние тела и души; все в ней было встревожено внезапным появлением неких чувств, которые давно уже забылись или притупились от бесконечной порки самой себя в этой рутине человеческих грехов ради насущного пропитания.
Закипел чайник.
— Давай я налью, а ты сиди, мне кажется, у тебя ноги немного дрожат, если мне правильно показалось.
С этими слова Александр встал и разлил по кружкам кипятка, заранее кинув туда пакетики, на этот раз черного чая.
— Твоя жена сумасшедшая, если не хочет быть с тобой!
— Да нет! Она все понимает и меня она знает, на что я способен, но ей пришлось слишком много вынести со мной, поэтому в ней погасли те чувства, которыми мы были всегда связаны между собой, и сейчас ни я, ни она не знаем, как все это вернуть. Мы даже не сопротивляемся, а движемся по течению и ссоримся, заводя друг друга из-за всяких пустяков.
— Я этого не пойму! Я не пойму, что ты такое натворил, что можно было так остыть к такому мужчине, как ты? Я многих повидала, но такой как ты – это мечта большинства женщин. Ты бил ее?
Александр смутился и как-то не внятно кивнул, то ли да, подразумевалось под этим кивком или наоборот.
— Если ты и бил, — продолжила Полина, — то значит, любил и любишь до сих пор, и поэтому ревновал сильно и бил, может быть. Да, так и есть в жизни на самом деле. Бьют мужики женщин, но либо по пьянке, как меня когда-то, либо потому что сильно любят и не могут с собой совладать, когда ими начинают крутить и не уважать и в них просыпается зверь. Я бы это пережила, зная, что меня любят. Я бы всю себя подарила такому мужчине, который бы не мог без меня дышать. Пусть бьет, потом занимается со мной любовь, чтобы сгладить вину и любит меня и любит. И я не мазохиста, а просто мне, так не достает мужчины в доме, что хочется выть порой! Это звучит странно в моей профессии, но это так и есть! Ты же видишь это! Я оргазм даже и не помню, когда испытывала последний раз, не считая наши с тобой две ночи! А как его получишь, если со мной, как с мясом обращаются, думая, что меня ублажают, когда я стону.
Полина была пьяна! Она никогда бы, наверное, такое не поведала ни кому, тем более человеку, которого не знала совсем, но ее близость с ним опьянили ее настолько, что она поведала все свои чувства ему, как на духу, а Александр сидел и слушал ее, потому что ему было очень хорошо с ней. Хорошо! Хорошо! Хорошо! Он не хотел, чтобы эта ночь заканчивалась; он не хотел, чтобы она протрезвела от страсти, которая сделала с ней такое, и он вновь повел ее в комнату. Он целовал ее еще дольше, нежно упиваясь вкусом ее губ, вкуса ее сосков, вкуса ее кожи. Он знал, что женщина в отличие от мужчины может быть, бесконечно долго чувствовать желание, прося еще большего, поэтому он растягивал это удовольствие, моля самого себя, чтобы раньше времени все не закончить. Он менял ритм, позу, переходя от поцелуев к прямому контакту и обратно, от медленных движений к быстрым и резким толчкам. Он долго терпел, поэтому сейчас упивался всем тем, что кружилось в его сознании так долго, когда он оттолкнул от себя жену и оттолкнулся сам, но нельзя было оттолкнуть свое притяжение к женщине, ибо этот закон гравитации неподвластен человеку, а если он думает, что смог обуздать его, то сильно в этом заблуждается, потому что его всего лишь по-другому самого обуздали, наказав за искажение истины.
— Аааа, — прорывалось уже не раз сквозь тишину женскими воплями, в то время как мужской голос все молчал.
— Почему ты не кончаешь? – в изнеможении спрашивал Полина, которая ни чего уже не видела и не понимала, а только чувствовала невесомость, в которой она пребывала.
— Еще нет, — отвечал он ей и продолжал купаться вместе с ней в блаженстве сладострастия.
Наконец тишину пронзил мужской голос, который протрубил конец.
— Я не знаю, как встать сейчас. У меня ноги дрожат! – произнесла Полина спустя минут десять, пока они оба лежали, не шевелясь, так что в комнате образовалось мертвая тишина.
— Я помогу! – улыбнулся Александр.
Он встал и помог подняться Полине, обернув ее полотенцем.
— Давай сегодня я тебя отвезу домой, а то ты не в состоянии, как я вижу.
