— Я тебе серьезно и отвечаю! Наворотил дел ты, со своими женщинами…, и что я тебе сейчас, должен посоветовать и Нина твоя девушка неплохая и жена твоя тоже мне уже, как родная стала. Тяни обоих!
Александр был человеком, как сам он считал и не нарочно внушил другим, правильным, подразумевая под этим некоторые правила, которых он придерживался, одним из которых было то, что он не должен был изменять своей жене. Что его к этому принудило, вера в Бога или мечта быть человеком достойным и уважаемым, он и сам не знал. Александр боялся взглянуть в себя глубже, в самое сердце, чтобы получить верный ответ. Может быть, и отчасти вера в Бога, но лишь отчасти, потому что сильно он уж за жизнь цеплялся, за красивую жизнь, где бы ступенькой, до которой он так пытался добежать, была не иначе, как некое «ложе избранных», предела, так сказать, человеческих мечтаний. Служба двум царям никогда до добра не доводила, но не он первый и не он последний кто шел этим путем, не понимая пока в чем опасность скрыта. Хуже всего то, что он свою эту правильную жизнь частенько подчеркивал перед другими, и не только своим поведением, а и словами, в которых он намекал на то, что жить надо так, как он: учиться, трудиться, в Бога верить, иметь семью и быть ей верным до последнего вздоха, а все остальное праздное – это заблуждение! Больше всего он докучал этим своей жене Вере, которую любил сильно, но уже не испытывал к ней страсти, может быть потому что прожили они вместе уже многие годы или много чего меж ними произошло плохого — житейско-скандального, что в итоге убило в них те чувства, которые давали им первые поцелуи. Житейская мреть пожирает всех и вся и его вместе с женой она тоже не пощадила, заставив верить не в святость любви, а в тяжесть портмоне, во внутреннем кармане дорого пиджака. Хуже еще всего, что детей у них не было. Все некогда было Александру заняться вплотную этими пустяками, как наполнить дом детским смехом и плачем, от чего порой невыносимо и в тоже время понятно, в чем твой смысл жизни. Работа занимала все его время, в стремление стать кем-то особенным в этой жизни, вот почему он в первую очередь следовал этим своим правилам, а жену толкал заодно за собой, потому что боялся, что она его подведет или опозорит, что было для него одно и то же. Он боялся одиночества и в тоже время благотворил его, потому что чаще всего ему нужно было побыть одному, чтобы о чем-то поразмыслить или даже помечтать. Больше всего на свете он боялся, что жизнь свою проживет тихо и серо и не вспомнит его никто после смерти, поэтому этот страх толкал его вперед по меркантильному пути, осязаемому и понятному большинству. Деньги, положение и известность – вот чего нужно было ему добиться, а все остальное, связанное с чем-то иным, было ложью, но он бы ни за что в этом не признался, ни себе и никому другому.
