— И ты не каждый день работаешь?
— Нет!
Александр не стал уточнять другие подробности, потому что ему было непривычно говорить о таких вещах с женщиной, как будто они говорили о чем-то пустяшном. И причем тут вообще: чем она занимается и как происходит этот процесс и сколько она клиентов способна обслужить за ночь? Это было не его дело, хотя она так непринуждённо отвечала на его вопросы, как само разумеющиеся, видимо, ей часто задавали их или ее работа настолько уже была ей обычной, что она ничего не пыталась скрыть, как будто речь шла, например, об иной какой-то легальной и благородной деятельности с моральной и юридической точки зрения.
Сидя теперь близко с девушкой, Александр увидел, что ей больше лет, чем было указано на ее страничке, с разницей лет в пять. Там было написано 24 года, но ей было значительно больше. Также он заметил, что когда она улыбается, то не открывает сильно рта, причиной чему оказались немного неровные верхние зубы. Два клыка были чуточку выдавлены вперед, что в принципе не сильно портило ее улыбку, но девушка все равно, старалась лишний раз не улыбаться.
— Ты любишь лошадей?
— Ты судишь по фотографиям?
— Да!
— Так-то очень, но идея сфотографироваться на фоне лошадей, леса и даже верхом, не моей была, а знакомого моего фотографа.
— Очень хорошо получилось! – похвалил Александр. – Я сам никогда в жизни не сидел верхом на лошади.
— Ну, я тоже не наездница, хотя родилась и выросла в деревне, где у наших соседей были лошади, но за все детство я может быть только раза два сидела верхом и то без седла. На фото я впервые в седле и в таком вот одеянии!
— Я выбрал тебя не только потому, что ты красивая девушка, но и благодаря такому оригинальному жанру.
— Спасибо! А тебе нравятся лошади? – спросила Полина Александра.
— Не думал над этим, если честно, но, наверное, да, чем нет!
В этот момент зазвенел телефон у Полины.
— Привет! Да все хорошо! – ответила в трубку она. — Ну, все, я занята с клиентом!
Слово клиент не понравилось Александру, хотя он не подал виду. Конечно, он и был клиентом, а не кем иным, но хотелось бы, чтобы такие слова не звучали, потому что они резали слух, разрушая саму иллюзию романтики, которая была ему нужна, как воздух.
— Звонила девочка, которая тебе отвечала, узнавала, как я, — пояснила Полина, словно извиняясь за внезапный звонок.
Образовалась пауза. Александр не знал, что он должен дальше предложить: идем в комнату или как-то по-другому пояснить, что он вроде как готов к дальнейшему развитию событий. Полина же чувствовала себя расслабленно, явно не торопя события и к тому же ей было комфортно в такой обстановке с человеком абсолютно адекватным, вежливым и трезвым, что было далеко не всегда так.
— Полина, — а душ есть здесь, — поинтересовался Александр, намекая, что пора им уединиться.
— Да! Конечно, — абсолютно искренне улыбнулась Полина. – Пойдем, я тебе все покажу и дам чистое полотенце.
С этими словами они поднялись, и Полина пошла показать ему душ и комнату, в которую ему нужно будет потом проследовать.
— Ты переоденься в комнате, я думаю, лучше так, сразу вещи свои нормально повесишь; здесь же обмотаешься полотенцем и в душ, — предложила Полина, когда показала ему небольшую комнату, где из мебели стояла широкая софа и старенькое трюмо с зеркалом и деревянная напольная вешалка, где и мог повесить свои вещи Александр. — Дверь в душ была прямо напротив комнаты в коридоре.
— Ага, заметил уже!
— Ты переодевайся тогда и иди в душ. Полотенце вон, — указала она на аккуратно сложенное черного цвета полотенце, лежащее с края угла на софе.
С этими словами девушка вышла, оставив Александра одного. В комнате тускло горел ночной светильник, висевший на стене, возле софы. На потолке не было ни люстры, ни даже лампочки с патроном, а торчал оголенный кусок провода. Но Александру все это было неважно, потому что его слегка лихорадило от искушения, что вот совсем скоро, через какие-то минуты эта девушка будет в его объятиях.
Глава 11
Ванная комната была просторной. В ней стояла старенькая чугунная ванная, которая ко всему прочему использовалась, как и душ; металлический шланг, идущий от смесителя, закрепленной на ванне, был прикреплен на стене, выкрашенной в зеленый цвет; раковина и сам унитаз также были не новенькими, но хорошо сохраненными; сливной бочок висел под самым потолком, и от него вниз спускалась цепочка с деревянным колпачком. Александр улыбнулся, видя, что в основном это квартира напомнила ему отголоски давно ушедшей эпохи пятидесятых годов, и было странно сейчас здесь находиться, где за короткий исторический отрезок времени по странному стечению обстоятельств, поочередно побывали две несовместимые вещи: отрицание Бога и вера в коммунизм, где не было место ни чему тому ужасно-развратному, морально-повергнутому, что сейчас творилось в стране и большей части мира, и напротив вера в Бога и отрицание коммунистических идей, но принятия всего того, что считалось грехом во все времена — даже при верных последователей атеизма.
