Ее звали Лена. Она была обычной девчушкой, приехавшей учиться в институт из деревни. Не сказать, что она была наивна и чиста, хотя те несколько дней, которые они были знакомы, Александр понял, что воспитана она так, как и должна была быть воспитана женщина, по его глубокому убеждению – это значит, что в ее девичьем подсознании была одна лишь вера в семью, а все остальное – ловля «на живца» своего суженного, кем, вроде, как и оказался Александр, на этот раз. Но, Александр был слишком выборочным, может быть, и это тоже было одной из причин, почему первая его женщина появилась у него только в 21 год. У него был свой, особенный образ женщины, пусть сформированный из прочтенных книг, увиденный в каких-то фильмах, но он не хотел отступать ни на йоту от своего идеала, а ждал только ее, ту, которая должна быть именно женщиной его мечты: смуглая метиска, длинные черные волосы, большие черные или какие глаза, пышные губы, а в глазах горящий огонь страсти. Обо всем остальном, он не думал, хотя и подразумевал, что такая женщина не может быть плохой и брезгливой хозяйкой – в ней все совершенно! Лене же не подходил статус его жены, и он распрощался с ней уже через неделю. Это было подло с его стороны, и он чувствовал, что предает, то святое, чему он так пытался соответствовать, но именно так он поступил: не позвонил, не пришел. Встретил же он ее через несколько месяцев, случайно в городе, поздоровавшись с ней, он прошел мимо, она же — даже не посмотрела в его сторону, но ему, почему-то стало легче, потому что он увидел в ее глазах, что она также, как и он идет дальше по жизни, не оборачиваясь назад, и в отличие от него она не была девственницей в свои 18 лет.
— Уважаемые дамы и господа, наш самолет приступил к снижению……, — милый женский голос прервал воспоминания Александра. Он потянулся в кресле, прикрыв рукой появившуюся зевоту, и внимательней взглянул вниз.
Там далеко внизу, он видел заснеженные поля и припорошенные снегом островки деревьев. Был уже март месяц и снега прилично поубавилось, но он еще покрывал землю, белым теплым покрывалом, чтобы она, не дай Бог, матушка, не замерзла.
