Болото. Главы 1-10

Это была правда – я опаздывал, причем намного. Появляясь на совеем руководящем посту обычно в два часа дня – после отсыпания и приведения в надлежащий вид лица и прочих деталей туалета. Сегодня же неожиданная, но приятная возня с Красоткой выбила меня из привычного графика на целый час.

И я не жалел об этом. Потому что реклама мне была сделана классная, лучше не придумаешь. Когда мы выходили из дому, когда ехали в машине, когда входили в бар, окружающие откровенно глазели на нас и не скрывали этого. Мужская половина – на Дину, женская, — на меня.

Мы действительно были классной парой. Она – высокая, пышногрудая белобрысая нимфоманка с ногами от шеи, я – еще более высокий потаскун, черноволосый, элегантный. В общем, та еще парочка.

Когда мы вошли в бар, гарсон Вадик восхищенно округлил глаза и показал нам большой палец. Он мог бы сделать это и ночью, когда мы покидали мою бедную харчевню, но тогда мы были совершенно нетрезвые и на богему походили мало. Сейчас – совершенно другое дело, и Вадик не преминул отметить этот факт.

Потом он вспомнил о своих обязанностях и сказал:

— Атас, шеф! Папа Дервиш уже здесь, жаждет перетереть базар.

— Где он? – честно говоря, особого энтузиазма при этом известии я не испытал.

— В твоем кабинете. Я его пока туда поместил. Ничего?

— За неимением у тебя мозгов ты, как всегда, думал задницей! – я быстро запамятовал, что приперся сюда в сопровождении Красотки Дины и, оставив ее стоять напару с поглупевшим на лицо Вадиком посредине залы, широким шагом пошел в направлении кабинета.

Нет, действительно, у Вадика напрочь отсутствовали даже зачатки разума. Его далекие волосатые предки, только что спустившиеся с деревьев, имели в голове больше. Додуматься – разместить Папу Дервиша в моем кабинете – месте, где сходились все нити управления моим маленьким княжеством! Где находились финансы и финансовые бумаги, где лежал компромат на друзей-товарищей и просто хороших знакомых вроде этого самого Папы.

Конечно, все это находилось в сейфах, причем, весьма и весьма надежных, но кто сказал, что Дервиш в молодости не медвежатничал? Я этого не говорил. Я вообще не желал знать, кем был Папа в юные годы. Хотя, говоря откровенно, об этом знали бумаги из моего сейфа.

Папа Дервиш в кабинете был не один. Рядом присутствовали два типа подержанной наружности. Его всего сопровождали два типа такого вот внешнего вида, и каждый раз – разные. И нынешние были не лучше и не хуже прежних.

Они сидели на диване, расползясь по его кожаной поверхности, как медузы. При моем появлении Папа оскалился в улыбке и сказал:

— Здравствуй, Зося.

— А тебя не учили, — сказал я, раздуваясь от ярости, — вставать, когда в кабинет входит хозяин?