— Та-ак… Эта шлюха уже в твою постель перебралась. Ну и хорошо. А то я все время боялся на ней что-нибудь подцепить. Теперь ты бойся.
Он сделал своим телохранителям знак уходить, те поднялись и, пидерестически покачивая задницами, скрылись за дверью. Папа направился следом. Красотка поспешно и предусмотрительно отскочила в сторону, но он на нее даже не взглянул. Я встал и вышел из-за стола, чтобы проводить дорогих гостей. Какие-то крохи приличия во мне еще остались.
Но Дервиш вышел не сразу. На пороге он обернулся и, сняв с пальца золотой перстень с огромным сапфиром, бросил его на диван и процедил сквозь зубы:
— Через неделю, Зося, ты на коленях приползешь, чтобы отдать его мне! – и развернулся к двери.
Только я не дал ему просто так смыться. Схватив с дивана безделушку о нескольких миллионах стоимости, я метнулся к Папе, хлопнул его по плечу и, когда он обернулся, сунул ему перстень в нагрудный карман пиджака. Потом удовлетворенно похлопал его по бочкообразной груди:
— Ну, вот и все. Здесь тебе не урна, чтобы отбросы раскидывать.
Дервиш просверлил меня убийственным взглядом и процедил сквозь зубы:
— Все равно ты можешь заказывать гроб и цветомузыку.
— Это война? – уточнил я.
— Война, — подтвердил он.
— Хорошо, — я взял со стола портативную рацию, включил ее и сказал в микрофон: — Первый – шестому. Прием.
— Шестой на связи. Прием, — сказала рация.
— Поднимись ко мне в кабинет и проводи Папу Дервиша на улицу. А то я боюсь, что он сам дорогу не найдет.
Папа напрягся. Его явно выпроваживали вон, причем с помощью вышибалы. Такого в его насыщенной биографии еще не было. А я усмехнулся, выключил передатчик и положил его на прежнее место. Потом зевнул прямо Дервишу в лицо и пообещал:
— А гроб со цветомузыкой я закажу. Да. Для тебя.
Да уж. Получил истинное наслаждение. Люблю детективы с вкраплением юмора. И очень легко читается.
Мне понравилось… Не хватает только кое-где глубины мысли… Но на уровне Донцовой имхо… 🙂