Болото. Главы 1-10

Она повернулась в кровати и удивленно уставилась на меня. Поняв наконец, что я из себя представляю и где она сейчас находится, Дина удивленно вопросила:

— Зося? Ты?..

— И ты туда же?! – грозно перебил я. – Чтоб я такого больше не слышал!

— Да ладно – отмахнулась она. – Лучше расскажи, откуда ты здесь взялся?

Я подавился собственными соплями. Вопрос был тем более странным, что это была моя квартира и даже моя кровать. О чем я в немногих словах и рассказал Красотке.

Это поразило ее еще больше.

— А что я делаю в твоей квартире, в твоей постели, совершенно голая?

Ну, милая, — я развел руками. – Если ты не знаешь, чем занимаются голые люди в постели, то я тебе ничем помочь не могу. В твоем-то возрасте…

Дина не нашлась, что ответить, и вообще надолго задумалась. Я не мешал ей. Пусть пошевелит извилинами, если таковые у нее имеются. Может быть, в следующий раз не будет путать меня с этим гондоном, Папой Дервишем.

Очевидно, вчера девочка перебрала ликеров и прочей вино-водочной продукции. Неудивительно, что сегодня в ее голове царила пустота, а в глазах металось сомнение. Просто удивительно, как это она умудрялась быть настолько страстной, будучи пьяной больше, чем в стельку.

Наконец она не выдержала такого морального напряжения и с мольбой посмотрела на меня:

— Ну скажи, что вчера было?

Меня восхитило ее милое бесстыдство. Убедившись, что я не Папа, а с Папой она вчера вдрызг разругалась, Красотка даже не попыталась скрыть свою наготу – очевидно, считая, что от мужчины, который обладал ею, таить больше нечего. Поэтому я сжалился над ней и поведал о вчерашнем инциденте с пощечиной. Выслушав сию печальную повесть, Дина томно потянулась:

— Ну что ж… Ты, конечно, не Папа Дервиш, но все же…

Я во второй раз за последние полчаса подавился собственным языком. Ни хрена до нее не дошло! Я сделал два шага вперед, оказался у кровати, и, схватив мадаму за талию, перевернул на живот. Она явно нуждалась в отеческом наставлении. И таковое было ей предоставлено посредством увесистых шлепков по заднице. Аккомпанементом этому звучали слова:

— Послушай, милая, никогда не называй меня больше Зосей, никогда не сравнивай меня с Папой Дервишем! Я этого терпеть не могу. А если тебе что не по нраву, можешь собирать свои манатки и валить отсюда куда глаза глядят, хоть на Берег Слоновой Кости, я плакать не стану. Я не мальчик, чтобы со мной шутили таким образом!