Болото. Главы 1-10

-7-

А на следующее утро началось. Вернее, началось-то все раньше — именно с того вечера, с которого начал и я, когда парень с простой русской фамилией Синицин появился в моем баре и нахамил обидчивому папе Дервишу. Просто в это утро события перешли в активную фазу.

В девять утра — кошмар и даже больше, поскольку застать меня бодрствующим в это время — затея безнадежная — зазвонил телефон. Я долго игнорировал его нудную трель, но, поскольку аппарат стоял в непосредственной близости к изголовью, а именно — на прикроватной тумбе, то и звонил он мне прямо в ухо.

не выдержав его настойчивости, я схватил трубку и прохрипел в нее севшим ото сна голосом:

— Да!!!

— Зося? — раздался в трубке радостный голос. — Зося, это Князь говорит. Хочешь последний анекдот из жизни нашего славного города?

Я посмотрел на часы, увидел, в каком положении находятся стрелки, ужаснулся и сказал:

— Давай. Про Василия Ивановича?

— Нет, про евреев. Зося, ты сейчас кипятком писаться начнешь, — предупредил он. — Лучше присядь. А еще лучше — приляг.

— Я и не вставал, — заметил я.

— Я тебя разбудил? — наконец дошло до него. — Извини, я не знал. Так вот, об анекдоте. Нет, ты лучше держись за что-нибудь, а то с кровати гробанешься, синяки на коленках будут.

— Я за титьку держусь, — буркнул я. — Подойдет?

— Самое то. Так вот, твои заклятые друзья поссорились. Еврей с Камаловым. Два часа назад люди Алихана грохнули Каца, когда он ехал на работу. Прямо на Набережной, — он сделал паузу, наслаждаясь эффектом, потом спросил: — Ну как? Здорово, да?

— Не то слово, — просипел я, соображая, что хуже такого развития событий и придумать-то ничего нельзя.

— Это еще не все, — продолжал Князь, подхихикивая себе в трубку для аккомпанемента. — Дело было около Волынского моста, они еврейчика из гранатомета расстреляли. Только там, на месте, ментик какой-то идейный оказался. И он огонь на поражение открыл. Камаловские отморозки попытались ноги сделать, так он им все шины наглушняк расхерачил. Ну, они с моста — ласточкой. Один захлебнулся, двое других плавать умели. Так что теперь им в ментуре зубы кодексом начищают. просекаешь, чем это пахнет?

— просекаю, — сказал я.

— Один-ноль в нашу пользу, — радостно закончил он. Вернее, это он думал, что закончил. Но я его разочаровал.

— Один-один. Князь, это не наша победа.

— Да ты что, Поросенок? Не рад, что твои дружки поцапались?! Мы ж теперь вдвое спокойнее жить будем!

Абрам уже не играл на их стороне, — прервал я его.

— Не понял.

— Ему вчера позвонили и пояснили, что он не на ту лошадь ставит. Он все понял.

— А почему я не в курсе?

— Наверное, забыли в известность поставить, — язвительно заметил я.

— Это точно? Черт! Так он что, решил делать ставку на тебя? — голос у Князя был явно перевозбужденный.

— Не знаю. Но, как минимум, собирался держать нейтралитет.

— Черт, Поросенок, ты хоть понимаешь, что это значит?! — заорал он. как будто я самый тупой и мне отдельные пояснения нужны!

— Да, — сказал я. — Понимаю.

— Ни хрена ты не понимаешь! Это значит, что война уже началась! Они пошли в атаку! — и бросил трубку. Расстроился. Понятное дело. Я тоже.

Послушав некоторое время губки, я с размаху насадил трубку на рычаги. Телефон жалобно звякнул. Под столом с перепугу сдох таракан.

— Что там? — сонным голосом спросила Красотка Дина.

— Полный абзац! — сказал я. — Два часа назад убили Абрама Каца.

— Ну и что? — лениво осведомилась она. — Ты-то живой.

— Пока да, — согласился я, чувствуя в животе настоятельную необходимость уединиться в туалете и разработать тактико-стратегический план поведения в условиях активных военных действий.

— Тогда чего расстраиваться? — она медленно и со вкусом потянулась.

— Да так, — на ходу выдумал я отговорку. — Хотел у него ссуду на расширение клуба прихватить.

— Ну и что? — снова спросила она. — Возьмешь у кого-нибудь другого.

Мне, вообще, нравятся люди, которые, ни хрена не понимая в каком-то деле, лезут к другим со своими ценными советами. Таким море по колено, они по любому округу в депутаты пройдут.

Ни слова не ответив Дине, я встал и пошел в туалет — обдумывать стратегию.