Болото. Главы 1-10

— Капитан Половинко. Мне бы хотелось с директором ресторана пообщаться, — он посмотрел на что-то у себя в ладони, очевидно, записку, и уточнил: — С Зосимовым Борисом Львовичем. Кто из вас?

— Он, — Валерич ткнул в меня пальцем и осклабился.

— Так? — поинтересовался Половинко, и в животе у меня немилосердно заурчало.

— Так, — все же подтвердил я.

— Тогда у меня к вам парочка вопросиков имеется, — обрадовал капитан. — Начнем с первого: вы действительно являетесь владельцем этого заведения?

— То так, — кивнул я. — Я действительно являюсь и владельцем, и директором и всем советом директоров этого заведения. В одном лице.

— Отлично, — похвалил меня Половинко. — В таком случае не потрудились бы вы рассказать мне, где вы находились в момент нападения? Что делали? И кого, в конечном итоге, подозреваете?

— Подозреваю я в конечном итоге кого попало, — устало сообщил я. В животе бурлило все сильнее и сильнее, и все труднее было сдерживаться. — В момент нападения находился здесь, работал с бумагами, — я кивнул на стол, где в живописном беспорядке действительно была разбросана куча бланков, платежек, счетов и прочей канители. — Когда началась стрельба — здесь же и остался. Безопаснее. Кто нападал — не знаю и даже примерно предположить не могу. Единственное, что могу — это сказать «конкуренты». Но кто они — хрен их знает.

Нет, я конечно, вполне понимал, что это дело рук Камалова и Папы, но уж таков кодекс нашей чести — братва между собой должна разбираться сама. А органы только урожай собирают.

— Это точно — все, что вы сказали? — в голосе Половинки явственно прорезалось недоверие.

— Точно, — подтвердил я. — А оборонительной операцией руководил Валерич. От него вам, наверное, больше проку будет.

Сдал, что называется, как стеклотару. И в этот момент прямая кишка послала мне последнее китайское предупреждение. Я схватился за живот и, выдохнув:

— Извините, мне в туалет срочно надо, — выскочил из кабинета, по пути едва не сбив с ног капитана, а за компанию с ним и Вадика.

— И не такое бывает, когда съешь чего-то не того, — долетел до меня ехидный голос Валерича. Вредный, падла, мужик, хоть мне и нужный.

Я влетел в туалетную кабинку, трясущимися пальцами долго возился с ремнем и ширинкой, и, справившись, наконец с ними, бухнулся задницей на унитаз — за жизнь думать.

-10-

Менты рассосались примерно в два пополуночи, предварительно распугав оставшихся клиентов. Я остался в кабинете один, и очень грустный — рассчитывать сегодня хоть на какую-то выручку явно не приходилось. Хотя, если трезво взглянуть на вещи, потерял я не очень — основная масса народу тусовалась у меня часов до двенадцати, так что я лишился только ночных заказов, а их обычно было немного — все торопились набраться с вечера.

Бухгалтерией заниматься не хотелось — ночные гости отбили у меня охоту к сложению-вычитанию, также как и к с умножению с делением. У них это получилось хоть и исподволь, зато наверняка.

Поскольку заняться было нечем, я решил, что сейчас самое время подняться на третий этаж и осмотреть свои новые владения.

Интересно, как это мэру удалось с такой скоростью выселить адвокатов? Он, конечно, власть, но пара дней — слишком малый срок, чтобы без обид свернуть манатки и перебраться на новое место. Тем более что вынужденные переселенцы — тоже народ опасный. Юристы, как-никак. При желании по судам затаскают и последние носки себе за моральный ущерб заберут. И не посмотрят, что власть.

Существовало только два возможных варианта решения этой задачи. Вол всяком случае, я нашел только два. Первый — у Кургузова на данную контору был какой-то рычаг давления. Деньги или компромат. Адвокаты тоже люди, и буквы закона придерживаются далеко не всегда. Порой подставляются самым невероятным образом. Второй вариант — он предложил им более удобное или большее по площади помещение. Вероятно, намного лучшее, если судить по тому, с какой скоростью буквоеды отвалили. Этот вариант был более правдоподобен, потому что компру — пойди-ка еще собери, а с помещениями у городской администрации проблем не было. На этом я и остановился.

Решив напоследок, что завтра же надо будет отправить своего юриста в мэрию на предмет заключения там договора аренды и совершения прочих необходимых в данной ситуации телодвижения, я вступил на новую территорию.

То, что адвокаты отваливали в спешке, было заметно невооруженным глазом. На стенах кое-где висели оставленные на память новому владельцу календари, кое-где их посрывали, и теперь на окрашенной поверхности эти места выделялись более темными, невыцветшеми квадратами. А некоторые были надорваны и теперь болтались, совсем ни на что не похожие. Словно кто-то начал их срывать, да потом разочарованно махнул рукой — мол, хрен с ними, поживем — наживем.

По полу довольно толстым слоем были разбросаны бумаги, в воздухе стоял густой запах бумажной пыли. Видимо, законники окончательно съехали только сегодня, и она еще не успела осесть.

Я включил свет и огляделся. Атмосфера — как в склепе. От тускло-зеленой краски, которой были окрашены стены, веяло вечным покоем и сыростью, хотя, я уверен, здесь было не менее сухо, чем на первых двух этажах. Пол, за отсутствием фантазии — желтовато коричневый и лет пять не перекрашивавшийся. Половицы, слава богу, не скрипели, но, поскольку я все равно собирался делать здесь капремонт, то особой радости мне это не доставило.

В планировке не ощущалось даже зачатка дизайнерской мысли. Некогда обширные помещения были без большого умственного напряжения разбиты перегородками на скворечники. Чтобы у каждого адвоката — а их здесь, видимо, было много — имелся собственный кабинет. И неважно, какого размера.

Я прошелся по коридору, заглядывая в эти отсеки. Везде одно и то же — унылая зелень стен да заваленный бумагами пол. И только в одном небольшое разнообразие — умирающий кактус на подоконнике. Мне стало жаль растение, но, поскольку я не был ботаник и определить причину его хандры не мог, то и лечить не собирался.

Дойдя до конца коридора, я повернул назад, поскольку того, что искал, так и не нашел. Мне нужен был кабинет директора. Я не собирался прозябать на втором этаже, когда самые интересные мои клиенты будут бесноваться на третьем. Во-первых, я желал установить под столами микрофоны, как во всем заведении, а во-вторых, спокойнее, когда они будут перед глазами. Мало ли что.