Болото. Главы 1-10

— Мы заключили договор, — пояснил я. — Хоть и устный, но договор. Джентльменское соглашение, называется. И если вы от него отказываетесь, то должны мне это хоть как-то компенсировать. Иначе весь город узнает, что дел с вами делать нельзя.

— Та-ак! — протянул он. Его глаза встали на место, мозги постепенно усваивали сказанное мной. — А не слишком ли много ты на себя берешь, Поросенок?

— Третий этаж, — сказал я. — Фиг с ним, с банкетом, фиг с ней, с отделкой. Сделайте мне документы на третий этаж. Для вас это не будет слишком дорого — мэрия за мебель все равно заплатит, хоть и по себестоимости. А вы с ней так и так уже договорились.

— Ты не слишком ли много на себя берешь, — снова повторил Князь, уже более грозно, насупив для солидности брови.

— Не думаю, — возразил я. — Мне теперь какая разница? Помирать-то приятнее владельцем трехэтажного клуба, а не двухэтажного. А если выгорит дело с человеком, который вчера Абрама обломал, то я тем более в прогаре не останусь. Логично?

— Логично, — Князь мотнул головой и быстро спросил: — А кто этот человек?

Я посидел с полминуты, размышляя — говорить или нет. Если бы они с Микстурычем все еще держали мою сторону, то, пожалуй, сказал. Так ведь нет. И я решил, что карты открывать пока не стоит.

— Ты его все равно не знаешь.

— Местный? — в голосе Князя звучало неприкрытое жадное любопытство.

Я отрицательно покачал головой.

— Из Москвы?

— Да. Но уровнем даже покрупнее.

Он с минуту обсасывал мои слова, потом задал очередной вопрос:

— Вор в законе?

— Нет, — я усмехнулся. — Просто деловой. Но — очень деловой.

— Ага, — сказал Князь и напрочь задумался. Мой демарш, надо понимать, его сильно удивил. А личность Крикета заинтриговала. Ну что ж. Пусть думает, это ему на пользу пойдет. От дум мозги развиваются.

Наконец, явно до чего-то додумавшись, он вынул из кармана сотовый, набрал номер и поднес трубку к уху.

— Алло, Леночка? Это я. Узнала? Хорошо. Чего такой невеселый? Так с чего веселиться-то? Жена, дети. Денег хотят, есть хотят. Ни стыда, ни совести. Я в их годы космонавтом хотел стать… Ты этот анекдот знаешь? Обидно. Соедини меня с Микстурычем, хоть он меня утешит. Ты же не хочешь меня утешить? Нет, Микстурыч, это я не тебе, Леночке. Нет, не трахнул. А как я ее уломаю, если ты в самый интересный момент вклиниваешься? Я знаю, что раньше надо. Не получается — у нее реакция лучше.

Это, Микстурыч, я тебе по делу звоню. От Бори Поросенка. Я с ним поговорил. Он, вроде, все понял, но сказал, что с нас неустойка…

Дверь задней комнатки отворилась и отвлекла меня от этого занимательного монолога. В проеме двери стояла Красотка. Судя по тому, что ее слегка штормило, она успела принять для успокоения души. Вцепившись в косяк обеими руками, она сфокусировала на мне взгляд и, хищно и интимно облизав губки острым красным язычком, поинтересовалась:

— Лапочка, а где у тебя порнушка?

— У меня? — тупо переспросил я. — В штанах.

— Нет, — капризно сказала она. — Где видеокассета?

— В магнитофоне, — просветил я. — Ты ее вчера не доставала. Не в состоянии была.

— У-у, противный, — хихикнула она и скрылась. Я снова повернулся к Князю и прислушался к тому, что он вещал трубке.

— Нет, Микстурыч. Просто третий этаж — и все. Без отделки. Ну, да, боится. Но у него в Москве какая-то крыша, довольно крутая, — он посмотрел на меня, ожидая подтверждения, и я кивнул головой, подтверждая. — Нет, просто очень деловой человек. Ну, я думаю, если он сумел Абрама убедить… Да. Имени не говорит. Вот и решил с тобой посоветоваться. Ты все-таки у нас голова, а я только уши. Леночка? Леночка — жопа. Нет, на которой сидят. Хорошо, через пять минут. Я у него подожду.

Князь отключил мобилу, снова уселся в кресло и растянул губы в якобы улыбке.

— Плесни-ка еще коньяку, — попросил он.

Я плеснул. Выпили. Я сидел и смотрел на него исподлобья. Он старательно вращал глазами, избегая моего взгляда. Понятно — стыдно. А от Микстурыча, честно сказать, я такого не ожидал. Стареет дядька. Лет пять-шесть назад ему было бы плевать на милицию, на внимание из столицы, на все прочее. Тогда он был поупертее. Поэтому и стал тем, кем стал. А за прошедшие годы разжирел, стал солидным и неповоротливым, осторожным до омерзения. Впрочем, до сегодняшнего дня я не знал, что это так.

Запиликал звонок. Князь нажал кнопку, поднес трубку к уху. Что-то услышал и быстро кивнул головой.

— Конечно, я. Жду.

И весь обратился в слух. Микстурыч долго втирал ему что-то, очевидно досконально разжевывая, как надо действовать, что мне сказать и о чем промолчать. Наконец Князь отключил трубку, положил ее в карман, повернулся ко мне и заговорил: