Болото. Главы 1-10

— У тебя есть, чем горло промочить?

— Найдется, — кивнул я и, открыв сейф, вынул оттуда первую попавшуюся бутылку. Это оказался коньяк «Белый Аист». Я продемонстрировал Князю этикетку и поинтересовался: — Пойдет?

Тот кивнул. Я налил по пять капель в две рюмашки, одну придвинул к гостю, вторую взял сам, и приготовился слушать.

Но Князь не торопился. Он выпил коньяк в два приема, сделав между глотками солидный перерыв, как истинный гурман, и протянул мне рюмку. Я плеснул еще.

— А ничего ты у Папы бабца оттяпал, — наконец хихикнул он. — Все при ней. Классно трахается? — я промолчал, и он вынужден был продолжить свою мысль: — Теперь Папе в ладошку кончать придется.

— На безбабье и кулак — блондинка, — философски заметил я. — Ты, по-моему, сюда не за этим пришел.

— Факт, — согласился Князь. — Не за этим. Понимаешь, тут у Микстурыча в связи со смертью Большого Еврея сомнения определенные возникли. — Он выжидательно уставился на меня, думая, что я начну сучить ногами от нетерпения и разными словами упрашивать его продолжить. Но я молчал. Я предполагал, что примерно так оно все и повернется.

Не дождавшись моей реакции, Князь вынужден был продолжить сам.

— Сейчас Абрашины деньги мертвым грузом лежат. Но это дня на три — пока в банке все не утрясется и новый управляющий власть не возьмет. А новый управляющий — не наш человек. Это человек Камалова. — Я по-прежнему молчал. События развивались так, как и у меня в голове несколько часов назад. — Ты не подумай, что мы не пытались ничего сделать, — поспешил заверить меня Князь. Но я и не думал. — У нас тоже свои люди есть, но они рангом не дотягивают. Так что банк Каца от нас уплыл, это точно.

— Это точно, — повторил я. — Жаль. Но я так и предполагал.

— И еще одно, Поросенок, — Князь посмотрел на меня как-то уж очень заискивающе и я приготовился к самому худшему. — Мусора стали вешать это дело на Микстурыча.

Это меня удивило. Вот уж чего не ожидал — так это такого разворота событий.

— С какого праздника? — на всякий случай поинтересовался я.

— Им кто-то стуканул, что в городе назревает война. Что начнется она со дня на день. И примерно обрисовал, какие силы на какой стороне играть будут. Менты же не в курсе, что Абрам перед смертью решил слинять. Да и мы, кроме тебя, тоже не зналди. Вот они и катят бочку на Микстурыча.

— Ты же говорил, что они на месте двух камаловских быков взяли? — я удивлялся все больше.

— А их и взяли. И я даже больше скажу — они сразу колоться начали. Только напевают они на Микстурыча. Видно, хорошие бабки с этого дела поимели.

— М-да, — сказал я и налил еще, себе — вторую, Князю — третью. — Что же теперь делать?

— Ты же понимаешь, что Микстурычу эта канитель с легавыми ни к чему? — спросил он. — Они знают, что наша сторона вся на тебе завязана, а ихняя — на Папе. Так что если мы от тебя отступимся, то им придраться будет не к чему.

— Это надо понимать, что я остаюсь один? — у меня вдруг опять неприятно закопошилось в кишках.

— Извини, Поросенок, — виновато сказал Князь. — Банкета тоже не будет.

— Конечно. Какие проблемы. Просто мне теперь гробик своего размера заказывать надо, — я долил коньяка до полной, выпил одним глотком и закашлялся — не приспособленный дла залповой стрельбы напиток закупорил мне все на свете, ударив сразу и в нос, и в глаза, и в уши.

Прокашлявшись, я принялся шевелить мозгами, выискивая хоть какую-то лазейку. Она должна была быть, всенепременно должна. Мне как-то не хотелось верить, что вот так, сразу, придется умирать.

Вдруг в голове что-то щелкнуло, и я с надеждой посмотрел на Княжинского.

— Слушай, а мэр? Он же — власть? он же может надавить на ментуру, чтобы оставили Микстурыча в покое.

— Да пойми ты, — словно маленькому, принялся втолковывать мне Князь. — Это не то дело, когда давить можно. Вот если бы порешили Камалова, тогда можно было и надавить. Алихан — городского масштаба личность. А Большой Еврей — владелец банка. Это уже российский размах. Тут из Москвы следить будут, и если что не так, сразу по шапке дадут. Да и без этого несколько чинов уже в подштанники наложили.

— Ясно, — я снова налил себе коньяка, залпом выпил. — Вот, значит, как все повернулось.

— Ты извини, — сказал Князь. — Но мы в стороне. Ты не в обиде?

— Да нет, — я пожал плечами. — Бизнес есть бизнес, какие уж тут обиды.

— Ну, вот и тип-топ, — довольный тем, что мы нашли общий язык, Князь поднялся и протянул мне руку. — Я знал, что ты все поймешь. С тобой можно договориться. Ты прав, бизнес есть бизнес.

Я не стал пожимать ему руку. Я откинулся в кресле и пошел ва-банк.

— Только в бизнесе, Князь, есть такое понятие, как неустойка. В курсе?

— Не понял! — он вытаращил глаза с таким видом, словно я ему вместо клизмы вставил кактус.