Евреи после страшной войны вернулись на свою историческую родину, в страну, куда обращены взоры всего христианского мира. Они живут здесь и бережно охраняют наши святыни.
Несчастный народ, веками рассеиваемый по миру, переживший погромы и массовые уничтожения, получил, наконец, возможность жить на своей родине, стал собираться в государство и, как это было в веках, продолжал бороться за свое место.
Я наивный человек и мне представляется, чего проще, сесть и договориться. Но в истории человечества так не бывало: наши вожди всегда возбуждали народ на всякую там справедливую войну, прикрываясь или верой в Христа, или в Аллаха или в научный коммунизм. И люди всегда уничтожали друг друга и продолжают уничтожать сегодня. Так и живет Израиль в ожидании какого-нибудь начиненного бомбой шахида или ракеты. Хотя, сегодня, так существует почти весь мир. Было и 11 сентября, и взрывы посольств, и смертники в нашем метро. Не хочу быть пророком, но понимаю, что кто-то обязательно не успокоится.
Кое-кто ведет «справедливую» национальную политику, не рекомендуя говорить о национальной принадлежности смертников, кое-кто смиряется с угрозой терроризма, прикрываясь демократией, а Израиль действует по принципу: «Око за око…». Я согласен с этим, потому что собираюсь так и поступить. Но у меня отложенный приговор. Но сначала я поеду в Вифлеем и в Иерусалим. К местам, где родился Сын Божий, где страдал за нас, где погиб и где воскрес. Помолюсь, и, может быть, душа моя освободиться от тяжелого груза желания справедливой мести, и я с окрепшим сердцем буду осуществлять задуманное. Может Господь даст мне силы и мужество.
Сонечка вызвалась мне помочь и отвезти меня с святым местам, но я вежливо отклонил ее предложение: хотел быть один на один со своей верой и в своей молитве.
— Девочка, — сказал я ей вежливо, — Извини меня, но это дело сугубо личное и мне необходимо побыть одному. Не волнуйся, ты же знаешь, что со своим слабым ивритом и хорошим русским не заблужусь.
Она на секунду обиделась, но потом веселые смешинки заиграли в ее красивых черных глазах и она начала проводить со мной инструктаж по правилам поведения в тех местах.
— Важно, — говорила Соня, — не углубляться в арабские кварталы, не разговаривать с ними и, тем более, не просить их о какой-нибудь услуге. Иначе, могут завести куда-нибудь и элементарно ограбить.
— Лучше всего, продолжала она, — Пристать к какой-нибудь русской группе и не отрываться от нее. Обычно, после экскурсии, туристы собираются у Стены Плача и, если ты потеряешься, то спроси любого полицейского как пройти туда. Только не спрашивай дорогу, к месту, где плачут евреи, а то пошлют тебя к налоговой инспекции. Там все евреи рыдают, — она звонко рассмеялась над своей шуткой, которую я уже слышал на курсах иврита в Виннице.
Я сделал вид, что мне весело, поцеловал ее в щечку и пошел собираться в дорогу. Хотя, вру. В дорогу меня собирала вся моя большая еврейская родня. Было и застолье и песни, смех и слезы, как будто я уезжал на северный полюс. Отгуляв на проводах и проспав целые сутки, я оделся по-туристски: в белые слаксы, в футболку, в легкую куртку, в легкомысленную панамку и поясную сумку туго затянул на положенном месте. В нее были положены документы и деньги в наличном и в карточном виде. Вид у меня был точно такой как у всех туристов.
