ОНМ-474

— Не может быть! – ахнула Рита, и как вчера попятилась назад.

— Не бойся, он включен, – попытался успокоить ее Рома. – Это отсекатель ненужной мысли, «ОНМ-474»!

Воксон стоял чуть позади Ромы и отчаянно подмигивал ей, окончательно сбивая с толку.

Рита беспомощно посмотрела на прибор, потом на них, снова на прибор. Маленькая красная стрелка совершала размашистые колебательные движения. Рита в задумчивости, пока ее взгляд медленно скользил по шнуру от прибора к электрической розетке, а затем обратно от розетки к прибору вытянула указательный палец в сторону. Палец уперся в некую точку пространства между Ромой и Воксоном.

— Ты? – спросила Рита.

— Хотел попробовать на себе… сначала на себе. Включил, видишь, что получилось. – Рома сделал жест, указывающий назад, на Воксона.

Палец Риты описал плавную дугу и повис над выпуклым окошком прибора: — Стрелка движется? …Почему она движется? – к Рите возвращалась способность анализировать.

— Очень удачный, своевременный и очень достойный подарок! – вставил Воксон из-за Роминого плеча.

— Стрелка должна дойти до конца шкалы, тогда произойдет отсечение и прибор автоматически отключится. …А ты молчи, видишь, ты смущаешь ее!

Глаза Ромы внимательно следили за стрелкой. Стрелка перестала дергаться, остановилась, но остановилась она не там, где ее оставил Рома в последний раз, в середине шкалы. Стрелка остановилась дальше на зеленой зоне, половина оставшейся половины была пройдена. Оставалось одно единственное крупное деление, состоящее из четырех маленьких, над красным сектором шкалы.

— Спасибо! – сказала Рита в то время, как Рома повернул голову и подозрительно сверлил глазами Воксона. – Вы такие милые! Такие молодцы!

Рома и Воксон с удивлением уставились на Риту. Рита светилась счастьем.

— Спасибо вам! Такой подарок! – всплеснула она руками. – Вы такие милые ребята! Такие внимательные!

Воксон топтался на месте, он изрядно проголодался со вчерашнего дня. Все мысли его были внизу в нарядной гостиной, ближе к кухне, где рождались вкусные запахи. Рома промолчал, сердце его радостно забилось, но в следующую секунду оборвалось, глядя на Риту. Что-то незнакомое и чужое показалось в ней. Первым вышел Воксон, боком, следом за ним Рома, нехорошо улыбаясь. Рита вышла последней, осторожно прикрыла за собой дверь и все они спустились вниз. Воксон услужливо предлагал руку и в самом конце, когда оставалась одна ступенька Рита с опаской, шевеля пальцами, подала ему руку, спустилась и засмеялась. Рома шел сзади, увидел, как она смеется, не так, как раньше и вдруг ему показалось, что он теряет над ситуацией контроль.

Лососевы уже собрались в гостиной в ожидании гостей. Внизу экрана, бежали номера телефонов для поздравлений. Митю нарядили в костюмчик, настращали и он немного испуганный стоял со всеми. Это был его первый сознательный праздник и Митя волновался, оттягивал пальцем тугой воротник рубашки и трогал себя за узел галстука. Бабушка, подозрительно красивая, пряталась за спины, стесняясь собственной прически. Мама Женя пыталась выстроить всех в ряд, но бабушка сутулилась, одергивала юбку и снова растворялась на заднем плане. Лизу держал за руку Владимир Петрович. На нем был безупречный синий костюм. Сам он напоминал гранитный монумент. Его благодушное лицо, словно высеченное из камня сияло и вибрировало в предвкушении праздника. По традиции семейные праздники Лососевых начинались в десять. В десять они принимали поздравления первых лиц. Без одной минуты десять Рома открыл шампанское и разлил его по фужерам. Все трое, Рома, Рита и Воксон с волнением взирали на экран.

Наконец наступила торжественная минута. Двустворчатые высокие двери Лососевых, ведущие в дом отворились и по дорожке скорым шагом к ним приблизился господин президент. Он взял предложенное шампанское и обращаясь в первую очередь к ним, а потом в камеру сказал речь. «Я счастлив, что у вас все наладилось! – сказал президент, обращаясь к семейству. – Давайте не будем забывать про умные приборы, способные изменить нашу жизнь к лучшему, — добавил он в камеру. Фужеры со звоном сошлись и все выпили. Воксон выпил медленно с удовольствием. Рома поцеловал Риту в щеку.