Сказка, глава 6, 7

Федкевич Дмитрий
Украина, г. Херсон
Т.+380682773823

Книга первая: «Фруктовая долина»

Часть первая

Гл. 6

Пока Чела, ведомый своей судьбой, покидает родные места в поисках неизведанного, мы перенесемся в пространстве на некоторое расстояние. Для осуществления подобного путешествия проще всего представить себя птицей, что парит в прозрачной голубизне неба. Она летит и летит вперед, не замечая препятствий. Огромная высота и не имеющий границ простор не пугают птицу. Напротив, они являются лишь частью ее большого мира. Там, внизу, проплывают остроконечные вершины древних гор. Они подобны могучим титанам, что горделиво вздымаются над землёй. И с каким же изумлением взирают эти исполины на полет птицы. Ведь они привыкли глядеть на мир свысока. А сейчас такое безмерно крошечное по сравнению с ними создание заставляет могучих титанов обратить свои взоры вверх. И гордые вершины вынуждены склониться перед великим достижением птицы, поскольку такие высоты для них недосягаемы.

Так, совершив перелет, мы приблизились к прекрасному месту, где, зажатая со всех сторон отрогами гор, раскинулась большая долина. Из-за обилия плодовых деревьев, что росли здесь, ее назвали Фруктовой. На одном из склонов высокой горы, которая своей вершиной подпирала небо, у края долины, жил юный дракончик по имени Паки. Он был не совсем обычным. Нет, ну, конечно, это был самый настоящий дракон, который практически ничем не отличался от остальных своих сородичей. Ничем, кроме одного – Паки имел три головы. Подобные случаи среди драконовы бывали и раньше, и считались вполне нормальными. Более того, дракон с тремя головами удостаивался особого внимания. Когда он вырастал, то непременно становился во главе своего рода. Считалось, чем больше голов на плечах, тем большим количеством ума наделен их владелец. И это вполне логично: три головы — значит, и ума в три раза больше. Нет необходимости советоваться с посторонними, поскольку каждая голова рассуждала отдельно от остальных и по любому вопросу могла иметь свое собственное мнение. Но для Паки это являлось настоящей проблемой. При том, что головы дракончика были похожи друг на друга до последней черточки, каждая имела особый характер. По этой причине они плохо ладили между собой, часто ссорились и ругались.

Когда Паки пришло время вылупливаться из яйца, одна из голов, та, что располагалась справа, поначалу не помогала двум другим разбивать прочную скорлупу. Поскольку эта голова всему на свете предпочитала крепкий, здоровый сон, то ее вполне устраивала жизнь в яйце. Но со временем пространства оставалось все меньше. В дополнение к этому, заканчивались запасы пищи, и дракончика стал сильно донимать голод. А тут еще соседние головы принялись рассказывать о большом, удивительном мире, что существует снаружи яйца. Откуда они брали эти сведения, было сложно сказать. Скорее всего, то разнообразие звуков, которое проникало внутрь сквозь скорлупу, рисовало в их воображении самые невероятные картинки. Словом, под действием различных обстоятельств правая голова присоединилась к остальным, и общими усилиями им, наконец, удалось расколоть яйцо. С началом жизни в новом, большом мире у Младшего (а именно так стали называть эту голову) к его любимому занятию – поспать, присоединилось не менее любимое занятие – поесть. Остальные головы Паки нередко ругали Младшего, считая его слишком глупым и ленивым.

Средним называли голову, что располагалась слева. Когда яйцо, в котором находился дракончик, треснуло, и в оболочке появилась брешь, то первой туда просунулась именно эта голова. Среди троих Средний слыл самым любопытным и нетерпеливым. В его уме роились наиболее безрассудные идеи. К тому же он был болтлив, своими разговорами докучая соседним головам. Старший его трескотню считал бестолковой, а Младший предпочитал что-нибудь пожевать, чем вот так напрасно шевелить языком.

Как можно легко догадаться, Старшим называли ту голову, что располагалась посередине. Чувство гордости, иногда граничащее с высокомерием, было его отличительной чертой. Он любил заумные рассуждения, в которых нередко начинал противоречить сам себе. А еще, будучи глубоко убежденным, что среди троих он самый главный, старший любил поучать крайние головы. Вообще-то у него было мнение, что эти двое появились по какой-то нелепой, и оттого еще более неприятной, случайности. Соседство с ними он считал для себя настоящим несчастьем, с которым приходилось мириться.

Таким образом, три непохожих характера сплелись в одном теле. Несмотря на эту особенность, все воспринимали дракончика как целостное существо. Имена Старший, Средний, Младший использовались головами в их личных взаимоотношениях, а также если кому-нибудь постороннему требовалось пообщаться с кем-то определённым из этой троицы. Во всех же иных случаях, обращаясь к дракончику, окружающие называли его Паки. А если появлялась потребность отыскать юного обитателя Фруктовой долины, то каждый хорошо знал, на какое имя он непременно отзовётся. Впрочем, найти Паки не составляло особого труда. Большую часть времени он проводил на берегах быстрой горной реки Чары, поскольку они славились изобилием произрастающих там фруктовых деревьев. Это место у дракончика было излюбленным. Вот и сейчас, в преддверии вечера, хорошенько перекусив сладкими, сочными плодами, он решает идти домой, на ночлег.

— Ну-у, куда мы так торопимся! Я еще не наелся.

— Как это ты не наелся?! Брюхо набито едой так, что, кажется, вот-вот лопнет! Ты что, забыл? Живот-то у нас один на всех. Если мы сыты, значит, и ты не можешь быть голодным.

— Может быть и так, но в самый последний момент я заметил одно молодое деревце с тремя чудесными плодами. Оно рассказало, что это первый в ее жизни урожай. Плоды созрели как раз впору, но их почему-то совсем никто не хочет попробовать. Все проходят мимо, не замечая деревце. А ведь пройдет немного времени, и фрукты начнут портиться. Тогда ими вообще никто не заинтересуется. Деревце буквально умоляло меня отведать ее плоды. Мне стало жаль бедняжку, но только я собирался исполнить просьбу своей новой знакомой, как вам срочно вздумалось идти домой.

— Ты, Младший, единственное, что хорошо умеешь делать — так это жевать. Вечно объешься то неспелыми фруктами, то уже гнилыми. Если бы этим ты вредил только себе, а так страдать от того, что разболелся живот, приходится всем.

— Не надо! Я как раз умею выбирать самое лучшее! – обиделся на несправедливое обвинение Младший. – Как хотите, но я обещал тому деревцу завтра зайти и, в общем, мы должны каждый съесть по одному плоду.

— Не понимаю я эти деревья, — изрёк Старший. – Почему им так нравится раздавать свои фрукты? Все только и галдят: «Попробуй мои! Они спелые, сочные, вкусные!» Вон то, ну, которое Младшему жаловалось, так у нее всего три штуки! Если между нами разделить, как раз по одному каждому и перепадет. Но ведь само деревце останется ни с чем! Так зачем это ей нужно? Не понимаю!

— Я и сам не понимаю, — подхватил разговор Средний. – Может быть, у них так принято? Может быть, если твои фрукты не едят, так к тебе и уважения от других деревьев никакого нет? Я знаю подобные случаи. Даже среди драконов такое бывает: ты стараешься, из кожи вон лезешь, чтобы только угодить другим, а они в ответ лишь насмехаются и критикуют, или вообще смотрят на тебя как на пустое место. Все это очень обидно и, как по мне, несправедливо.

Подумав над своими словами, Средний глубоко вздохнул и добавил:

— Признаться, мне тоже жаль то деревце. Я считаю, мы просто обязаны помочь.

Итак, Средний с Младшим были заодно. Последнее и решающее слово оставалось за Старшим. Тот, прекрасно это понимая, решил немного поломаться. Он не был таким уж плохим. Просто ему очень нравилось ощущение собственной значимости. Кода появлялся удобный случай, к примеру, такой как сейчас, Старший высоко задирал голову и начинал перечить, искать разные отговорки, но только для того, чтобы растянуть удовольствие.

— А вдруг те фрукты червивые! – с деланной озабоченностью заявил он. – Вы об этом подумали?! Прежде чем что-либо обещать, надо было проверить их качество. Я, например, не собираюсь тащить в рот всякое гнильё только для того, чтобы кого-то утешить.

— Вовсе не червивые! Я же видел! – встал на защиту деревца Младший. – Фрукты очень хорошие: такие крупные, красивые и наверняка просто изумительные на вкус.

Яркость нарисованной им самим картины заставила Младшего глотнуть собственную слюну. Всплывшие воспоминания о плодах снова разожгли у него аппетит.

— Может быть, может быть, — покачал головой Старший. – Хотя уверенности в этом никакой нет. В общем, я сам должен все проверить.

Старший бросил взгляд сначала налево, затем направо, закатил глаза кверху и добавил:

— В наши дни никому верить нельзя. Даже соседней голове, а не то что какому-то деревцу.

— Не знаю, как ты, а я Младшему верю, — выразил свое отношение Средний. – В еде он толк знает получше нас с тобой. И вообще, хватит уже упрямиться. Какой может быть вред, если мы съедим те фрукты? Только польза одна. И сами насытимся, и молодое деревце порадуем.

— Вот-вот, в этом вся проблема! — поучительно заговорил Старший. – Вы оба бестолковые. Сначала делаете, а только потом думаете. А следует наоборот: сперва хорошенько поразмыслить, все взвесить, а уж затем что-либо предпринимать.

Услышав, что его назвали бестолковым, Средний вскипел:

— От твоих размышлений пользы вообще никакой! Все думаешь, думаешь, а до дела так и не доходит! Болтаешь только много!

— Я болтаю много?! – возмутился Старший. – Это ты никогда не замолкаешь! И хотя слова из тебя выскакивают, не переставая, все они глупые и пустые!

Подобные ссоры возникали в жизни Паки регулярно. Иногда после особо горячих головы дракончика не разговаривали друг с другом на протяжении нескольких дней. Впрочем, до такого доходило нечасто. В основном, быстро вспыхивая и разгораясь, спорщики столь же быстро остывали.

Увлеченный очередной размолвкой, Паки и не заметил, как пришел на небольшую полянку. Отсюда оставалось совсем недалеко до пещеры, в которой обитал дракончик. Полянку пересекала едва заметная в густой траве тропинка, по которой дважды в день Паки совершал путешествие: один раз утром, когда шел на завтрак, а заодно обед и ужин, а второй раз вечером, кода возвращался обратно.

— Смотрите, там, на полянке, нас кто-то встречает! — воскликнул Средний. – Это дракон! Он кажется мне знакомым.

— Неужели?! – передразнивая, изрек Старший. – Ты что, не узнаешь? Это же старик Муни. Среди драконов по возрасту он самый старший. Все его считают чудаком. Некоторые даже говорят, что бедняга совсем выжил из ума. Но лично мне он нравится. Муни добрый, а еще он умеет интересно рассказывать всякие забавные истории. Кажется, у него их припрятано несметное количество. Может, и для нас что-то найдется.

Паки подошел к старому дракону и вежливо поздоровался. Муни поприветствовал дракончика в ответ и сразу же поинтересовался:

— Скажи, о чем это вы так громко спорили? Я еще издали услышал вашу перебранку.

— Все началось с одного фруктового деревца, — взялся объяснить Средний, за что тут же удостоился недовольного взгляда Старшего. Центральная голова Паки наделяла себя исключительным правом первой отвечать на вопросы или выражать всеобщее мнение. Но пока Старший собирал в кучу все свои мысли и только примерялся открыть рот, Средний успевал выдать информацию первым.

— Оно печалилось, что ее плоды никто не хочет попробовать, — продолжил Средний, не обращая внимания на косые взгляды. — Мы решили помочь деревцу и съесть предложенные нам фрукты, но вот одно остается непонятным: само-то дерево останется ни с чем! Так какой же ему с того прок?

— Гм, вот, значит, как, — задумался на минуту старый дракон. – Ты знаешь, Паки, я думаю, все идет от сердца.

— От сердца! Какое еще сердце?! Разве у дерева может быть сердце?

Все три головы Паки с недоумением посмотрели на Муни.

— Конечно, у дерева есть сердце, — убежденно заявил дракон. – Оно есть у каждого, кто искренне радуется жизни, кто умеет любить и кто с готовностью хочет поделиться своей радостью и любовью с другими.

— О, так я всегда радуюсь жизни! – воскликнул Младший. – Особенно я радуюсь, когда вижу перед собой горы фруктов и ягод. И если бы вы только знали, как я счастлив, когда все это оказывается у меня в животе.

— Ну ты и обжора! – залились безудержным хохотом остальные головы Паки. – Всю землю обойди, а второго похожего не найдёшь! Хороша же радость – пузо едой набивать!

Даже Младший смеялся вместе с остальными, скорее за компанию, чем от ощущения весёлости, поскольку до конца так и не взял в толк, что же такого потешного он выдал.

— Я тебя прекрасно понимаю, — улыбаясь, произнес Муни. – Но вспомни, собирая фрукты, ты хоть раз благодарил за них дерево? Ведь оно предложило тебе свои плоды, не требуя ничего взамен.

Этот вопрос озадачил дракончика. Некоторое время Паки пытался вспомнить, бывало ли такое. Но быстро понял, что ни разу, ни разу он никого не благодарил.

— Нет, — низко опустив головы, тихо произнес дракончик.

— Вот видишь, — с укоризной сказал Муни. – Хотя меня это нисколько не удивляет. Благодарность уже давным-давно не обитает в сердцах драконов. Там теперь лишь одна выжженная пустыня. Если нынешнее положение не изменится, то в этих горах больше не останется драконов.

— Что ты говоришь?! – недоуменно воскликнул Паки. – Почему не останется?!

— Потому что за последний год из яиц не проклюнулся ни один новорожденный. Скорлупа стала слишком прочной, просто каменной. А если наш род не будет восполняться, то он просто прекратит свое существование. Мы, все ныне живущие, вымрем. И кто же будет после нас? Никого… Пустота.

Паки имел представление о том несчастье, которое преследует род драконов. Что и говорить, если не так давно он и сам с большим трудом выбирался из собственного яйца. Но, признаться, дракончик даже не мог предположить, что положение настолько серьёзно. Юный возраст Паки являлся тем надёжным барьером, что позволял ему быстро забывать, а часто даже не замечать всех тех сложностей, которыми богата жизнь и которые так очевидны для взрослого. Он ел, пил, спал, играл, учился, то есть делал все то, что и положено делать в его возрасте, лишь в некоторых случаях задумываясь над своим положением. Он задумывался над тем, что проделывает эти обычные вещи в одиночестве, без друзей или хотя бы просто своих ровесников, других дракончиков. Паки досадовал по этому поводу, считая себя незаслуженно обделённым. Он даже не догадывался, что во всей Фруктовой долине не смог бы найти себе товарища для игр среди соплеменников, да ещё одного с ним возраста, поскольку таких вовсе не было.

— Ты еще так молод, а я очень стар и помню то время, когда между людьми и драконами существовала крепкая дружба, – продолжил Муни. — Это длилось до тех пор, пока не появился Черный дракон.

— Черный дракон? – крайне удивился Паки, поскольку впервые услышал это имя. – Я ничего о нем не знаю. А что он сделал?

— Он обманул нас, — ответил Муни, – лишил радости, покоя и счастья. Взамен же оставил после себя ненависть, злобу и страх. Если хочешь, я расскажу тебе о том, как это произошло.

Паки, конечно, согласился. Он со всем вниманием слушал старого дракона, переживая изложенные им события так, словно сам был их участником.

— Ну как же можно было поверить этому Черному?! – с досадой воскликнул Паки, выслушав рассказ до конца. – Почему драконы так легко поддались на его ложь?!

— Понимаешь, дружок, драконы были смелыми, великодушными, умели ценить дружбу, но при всем этом не смогли полностью избавиться от тьмы, что обитала внутри них. Это древнее зло под натиском света вынуждено было опуститься на самое дно. Оно сидело тихо, притаившись, и ждало своего часа. А когда пришел Черный, тьма вышла из своего убежища и захватила в плен драконов, окутав, словно коконом, их чувства, их мысли. А теперь вот наш род исчезает. Но самих драконов это почему-то мало волнует. Мы думаем лишь об этой бессмысленной вражде с людьми, растим воинов для всё новых и новых сражений, не понимая, что главный враг сидит внутри нас самих.

— Но я так не хочу! – отчаянно закричал Паки. – Это неправильно! Драконы не должны исчезнуть!

Из глаз Старшего, Среднего и Младшего ручьем потекли слезы.

— Муни, ты такой мудрый, ты все знаешь, скажи, пожалуйста, как можно спасти драконов? Что надо сделать?

Те чуткость, искренность и решимость с которыми взывал Паки, заставили старого дракона отвлечься от гнетущих его мыслей.

— Мое милое дитя, — произнес он. – Ты даже не представляешь, как порадовал старика. Я уверен, пока хоть кто-то среди нас сохраняет чистоту в своём сердце и его продолжает заботить судьба нашего племени — надежда не потеряна. К несчастью, мне неизвестно то средство, что сможет вылечить драконов от их недуга. Тебе придется отыскать его самому. Наверное, это будет непросто. Кто знает, через какие трудности тебе предстоит пройти, если ты только отважишься вступить на этот путь. Но пусть это не страшит моего маленького брата. Ни одно великое достижение не даётся без труда. Главное — всегда и во всем полагайся на свое сердце. Именно оно покажет тебе верную дорогу и приведет к назначенной цели. А еще — несмотря на любые препятствия, никогда не отступай и не сдавайся. Если ты не справишься, то уже никто другой не поможет нам.

Закончив говорить, Муни огляделся вокруг. День завершал свою игру, уступая место вечерним сумеркам.

— Скоро совсем стемнеет, — подметил старый дракон. – Тебе стоит поспешить домой. Завтра же вновь взойдёт солнце, которое начнет отсчёт новой жизни и нового путешествия. Помни о том, что я сказал тебе сегодня. Помни о нашей надежде. Я верю, что у моего юного друга Паки обязательно всё получится.

 

Гл. 7

Дракончик Паки жил в пещере. В глубине горных хребтов, что в своих объятиях крепко сжимали фруктовую долину, их было несметное количество. Большие и маленькие, узкие и широкие, часто извилистые, со сложными лабиринтами ходов, они служили надежным убежищем для многочисленных обитателей здешних мест.

Так, по соседству с Паки, в одной из пещер жил Огненный медведь. Это имя он получил из-за своего ярко-рыжего окраса. И действительно, в солнечных лучах его шкура переливалась волнами огненного блеска, словно бы охваченная языками пламени. История рождения Огненного заслуживает особого внимания. Но прежде чем ее поведать, стоит немного рассказать о самой долине. Почти вся она поросла диким, густым лесом. С окрестных склонов быстрые горные ручьи, стекаясь вниз, пополняют водой многочисленные, разбросанные по всей площади долины, озера. В тех местах, где лесная чаща расступалась, взору открывались богатые ягодами поляны. Лесные и водные хранители считали долину своим домом. Птицы и звери, драконы и подземные жители приходили в долину, чтобы насладиться фруктами и ягодами. А маленькие феи прилетали сюда в поисках сладкого цветочного нектара. А вот появление в долине пещерных медведей приносило одни лишь разрушения. Они вытаптывали ягодные и цветочные поляны, ломали деревья, нанося тем самым большой вред природе. Это, конечно, не нравилось хранителям леса. Но любые попытки образумить медведей заканчивались неудачей. Напротив, словно нарочно, с каждым разом те вели себя еще хуже. Тогда обитатели долины обратились за помощью к прекрасной Альцине, королеве фей. Та внимательно выслушала жалобу. После она стала произносить какие-то магические слова. Едва фея закончила заклинание, как с неба ударила молния. Огненная стрела угодила в старое, сухое дерево, что одиноко возвышалось на скале. Дерево ярко вспыхнуло и сгорело в мгновение ока.

— А сейчас идите на то место, где когда-то стояло сухое дерево, — сказала Альцина. – Там вы найдете того, кто сможет защитить долину от пещерных медведей.

Взобравшись на скалу, все обнаружили там спящего медвежонка, необычного огненно-рыжего окраса.

— Кто это?! Еще один медведь?! – послышались недоуменные возгласы. – Только этого еще не хватало! Королева Альцина, объясни нам, что все это значит?!

— Не шумите, — шепотом произнесла фея. – Разве вы не видите, что медвежонок еще спит? Не беспокойтесь, — продолжила она. – Это не обычный медведь. Он появился из силы огня в ответ на ваш зов о помощи. Он защитит Фруктовую долину.

— Как защитит?! – Не унимались собравшиеся. — Медвежонок совсем маленький! Что он может сделать с огромным разъяренным зверем?!

— Маленький! – озорно улыбнулась королева. – Увидите, как быстро вырастет этот малыш, и тогда едва ли найдётся тот, кто осмелится показывать ему своё неуважение.

Королева фей оказалась права. Огненный, возникший по волшебству, и рос как по волшебству. Минуло всего три дня, а он уже намного превзошел в размерах любого из пещерных медведей, и, как было предсказано, встал на защиту Фруктовой долины. Ему даже не пришлось применять свою сверхъестественную силу. Пещерные медведи только от его внушительного вида пришли в неописуемый трепет. Они так испугались, что с тех пор стали редкими гостями в долине. А если и забредали сюда, то вели себя тише самого тихого, так что их мало кто и замечал. Тем самым привычный порядок жизни в этой местности был восстановлен.

Исполнив свою роль, Огненный, тем не менее, продолжил заботиться как о благополучии самой долины, так и ее обитателей. Он получил должность главного хранителя. Несмотря на устрашающий облик, медведь отличался чрезвычайно доброжелательным нравом. За свою веселость и добродушие он быстро превратился во всеобщего любимца. Но особую благосклонность к нему проявляли феи. Маленькие волшебницы очень любили Огненного. Они играли с ним, заботились — в общем, относились к медведю так, словно то был обычный ребенок, разве что чрезвычайно больших размеров. Паки также водил дружбу с Огненным. Собственно говоря, это медведь предложил дракончику поселиться рядом с ним, в соседней пещере. Паки с радостью согласился и теперь имел под боком не только приятеля, но и надёжного защитника. В нынешние беспокойные времена это было не лишним.

Подойдя к своему жилищу, Паки заглянул внутрь сквозь небольшой, округлой формы проем, что служил входом в пещеру. Пол помещения покрывал толстый слой высушенных листьев, цветов и трав. По этой причине воздух в пещере пропитался горьковато-сладким ароматом диких горных лугов. Дракончик очень любил этот запах. Обычно он целиком зарывался в ворох растений и, глубоко вдыхая ноздрями аромат, мечтал. В своем воображении он видел себя летающим высоко-высоко, выше горных вершин и даже облаков. На самом деле юный дракончик не умел летать. Его крылья были еще слишком слабыми, чтобы оторвать довольно-таки упитанное тело Паки от земли. Интересно, что, несмотря на различия в характерах и регулярные ссоры, мечты Старшего, Среднего и Младшего полностью совпадали.

Дракончик разогнался и с ходу плюхнулся прямиком в мягкую, душистую глубину растительного изобилия, густо устилающего пол его пещеры. И тут же, словно бы повинуясь некому закону, кверху взметнулся вихрь из разноцветных листьев. Раскачиваясь из стороны в сторону, они принялись парить в пространстве пещеры, неторопливо и плавно, постепенно спускаясь, чтобы занять свои новые места на поверхности обширного растительного моря. Один листок, довольно крупный, красный с желтой каймой, подлетел выше остальных, и величественно, словно желая продемонстрировать всем свою красоту, поворачиваясь разными сторонами, закружился в неповторимом танце. Средний, не поднимая головы, лишь одними глазами следил за этим полетом. Листок опустился буквально у самого его носа.

— Вот листок, у него нет ни ног, ни крыльев, а дунешь — и он полетит, — сказал Средний, и сильно дунул на красный с желтой каймой лист. Тот с легкостью вновь взлетел над Паки.

— Послушайте! – встрепенулась левая голова дракончика. – А может, нам как раз этого не хватает?! Я знаю одно место, там постоянно дует сильный ветер. Что, если попробовать расправить крылья, хорошенько разбежаться и-и…

— Что и-и!? – перебил его Старший. – Все знают это место. Как будто ты мог там побывать без нас. Любой дурень, вон даже Младший, легко поймет, что речь идет о Великом провале. Ветер там дует действительно приличный. Но ведь совсем рядом глубокая пропасть. Листку что, он легкий. А наш Младший всегда налопается так, что ноги еле-еле волочишь от тяжести. Никакой, даже самый сильный ветер не поможет нам полететь. Скорее, только сбросит в пропасть — и конец. Мы бы уже давно научились летать без всякого ветра, если бы не Младший.

— Точно-точно, — согласился с этим утверждением Средний. – Ему бы наесться побольше да поспать подольше, а остальное не важно!

— А что я?! – обиженно пропыхтел Младший. – Вечно вы меня делаете во всем виноватым! Я, может быть, летать больше вашего хочу. А для полета что нужно? … Сила нужна. А сила откуда берется?… Из еды она и берется. Отсюда выходит – чем больше я ем, тем больше у нас силы появляется, а значит, тем скорее мы сможем полететь.

Посчитав свои доводы достаточно убедительными, Младший отвернулся в сторону, а затем, помолчав немного, сердито добавил:

— Я больше всех стараюсь, силы накапливаю, а вы же меня за это еще и ругаете!

— А может, он прав, — задумался Средний. – Действительно, зря мы на Младшего накинулись. Он ведь ради всех старается.

— Ну-ну, — ухмыльнулся Старший. – Посмотрим, что из этого выйдет.

Он широко разинул пасть и протяжно зевнул.

— А сейчас давайте спать. Завтра у нас начинается новая жизнь. Так сказал Муни. Мы еще даже не начали, а уже скопилась целая куча дел: племя драконов надо спасать, и еще то молодое деревце с тремя плодами, и еще…

Старший не договорил. Он уткнулся носом в траву, что устлала пол пещеры, и уже спал. Остальные головы дракончика, будто бы моментально заразившись сонной болезнью, тоже начали зевать, а после засопели, захрапели и погрузились в сон.

**********

Ссылки на предыдущие и последующие публикации:

1.Сказка (начало, гл.1)
2. Сказка, глава вторая
3. Сказка, глава третья
4. Сказка, глава 4, 5
5. Сказка. глава 6, 7
6. Сказка, глава 8, 9
7. Сказка, глава 10, 11
8. Сказка, глава 12, 13, 14, 15
9. Сказка, глава 16
10. Сказка, часть вторая, все главы