БНР

Гоша Смекалов не спал уже двое суток подряд. С утра до ночи он сидел перед включенным компьютером, перебирая на экране мышкой схемы и чертежи, пытаясь найти решение.

Если через полтора дня он не справится – с работой в компании «Электрон-текникс» можно попрощаться. Директор, Петр Хлеборезкин, и одновременно его кузен, сказал ему об этом без обиняков.

— Гоша, ты же знаешь, как важно для нас держать планку. Позавчера мой человек в «Бартон-компьютерз» переслал мне схемы процессора, который они только что разработали.

Гоша кивнул. Он уже понял, откуда ветер дует.

— Такая удача выпадает раз в жизни, — продолжал Хлеборезкин, доверительно наклоняясь к нему через стол, — мы должны выпустить процессор, превосходящий то, что создали они. – Он положил перед Гошей флешку. – Здесь все, что переслал мне агент. За три с половиной дня ты должен выдать хотя бы примерную схему нового процессора. Но так, чтобы конкурент даже не смог догадаться о промышленном шпионаже. Что-то на их базе, но с принципиальной разницей. Смекаешь, Смекалов?

Смекалов смекал. Он вытащил из кармана пузырек с ментоловыми леденцами и положил один в рот.

— Если не справишься – не обессудь, — директор откинулся на спинку широкого офисного кресла. – На твое высокооплачиваемое место у нас полно претендентов.

Смекалов не стал его поправлять, что это место уже давно не высокооплачиваемое. Но зарплата, правда, и не самая низкая в компании – на такое бы Гоша не пошел. Ни один уважающий себя специалист БНР за маленькие деньги работать не станет.

Однако в ситуации, что сложилась в стране сейчас – финансовый кризис, по прогнозам, в лучшем случае на два года – потерять даже эту работу, не имея никаких сбережений, как случилось у непрактичного Смекалова, равносильно смерти. Все БНРщики сейчас держатся за свои рабочие места, и ему лучше брать с них пример, даже если фирмой, где ты работаешь, руководит твой родственник. Черт, как он вообще в это вляпался? Работать с родственниками – хуже некуда. Но в то время Гоша кровь из носу нуждался в деньгах, а двоюродный братец – в недорогом специалисте БНР на один заказ. С тех пор и завертелось. Петр всегда был предприимчивым парнем, начал делать деньги еще будучи студентом. В Гоше проснулись гены деда-изобретателя. Вот братья и начали первые шаги вместе, а сначала вроде бы получалось, и не было смысла разбегаться. Однако теперь…

Смекалов вытряхнул из пузырька последние две таблетки нейроденкама и, запив остывшим кофе, бросил пузырек в мусорную корзину.

Гоша промахнулся, но стрельнувший из оборудованной электронным устройством корзины гравитационный луч направил мусор куда следует.

Решив немного отдохнуть, он открыл мышкой папку, где хранились схемы нового изобретения. Изобретение, которого Гоше никто не заказывал.

Он работал над этим проектом около полугода, оставалось нанести последние штрихи.

Идея создать прибор, который заменит любые ноотропики и при этом будет постоянно воздействовать на человека, вертелась в голове Смекалова уже давно. Он хотел сделать устройство, которое будет посылать импульсы в мозг, таким образом, стимулируя и улучшая его работу в десятки, если не сотни раз.

Чтобы сделать этот прибор доступным каждому, Гоша решил взять за основу устройство беспроводной связи «Bluetooth».

Создание такого стимулятора сделало бы его обеспеченным человеком и позволило бросить занятие БНРщика, чтобы посвятить жизнь изобретениям и научным открытиям в электронике. Он планировал назвать свой брэйнстимулятор «Блюсмек».

Впрочем, я замечтался, — одернул себя Смекалов, — надо работать.

Следующие два часа он провел в относительно бодром состоянии в поисках решения. Нейроденкам в этом помог, благо ноотропики свободно продаются в аптеках, в отличие от веществ с более сильным стимулирующим действием, которыми Гоша перестал пользоваться около двух лет назад.

Когда я закончу «Блюсмек», — мелькнула у него мысль, — ноотропики больше никому не понадобятся.

Когда Гоше показалось, что он ухватил решение проблемы, его сморил сон.

Утром, позволив себе выспаться, он вновь сел за компьютер, и к вечеру примерная схема нового устройства была готова.

Процессор, созданный «Бартон-компьютерз» оказался очень сложным и – Гоша был уверен – для массового потребления не предназначался. Для чего его разработали – можно было только догадываться.

Но это в данный момент Смекалова не волновало, у него было конкретное задание и сроки. Поэтому он упростил бартоновский процессор, снизил мощность и переделал в такой, который вполне можно было запустить в массовую продажу.

Около полудня Гоша вышел из дома в прекрасном расположении духа. Стоял конец мая, солнце пекло так, что он снял пиджак и перекинул через руку.

Подземка быстро домчала его до бизнес-центра, в котором располагался офис компании.

Но едва он вышел на поверхность, как в кармане зазвонил телефон. На дисплее появилось лицо секретаря брата-директора – Церы Войнович. За долгое время совместной работы с «Электрон-текникс» у него с Церой сложились дружеские отношения.

Впрочем, у него вообще с женщинами часто и легко складывались дружеские отношения. Гоша мог запросто заговорить с девушкой на улице, познакомиться и вызвать к себе дружескую симпатию.

— Слушай меня, — заговорила Войнович негромко, время от времени оглядываясь, — в офис не приходи. Здесь ребята из БКБ<!—[if !supportFootnotes]—>[2]<!—[endif]—>. Через интерком я случайно услышала, что взяли человека Хлеборезкина в «Бартон-компьютерз».

— Вот черт, — вырвалось у Смекалова. Как же, случайно ты услышала. – Что там происходит?

— Они уже почти два часа у шефа. Не знаю, что именно эти ребята смогут доказать, но в любом случае им известно про этот новый процессор. Ты, кстати, что-нибудь сумел сделать?

— А это ты тоже случайно услышала?

— Да перестань, Гошик. Секретари всегда в курсе событий.

— Что ж, — буркнул Смекалов, подумав, что у братца отношения с Церой, видимо, больше, чем просто дружеские. – Флэшка у меня с собой.

— Тебе лучше сейчас залечь на дно. Да и гонорар тебе сейчас вряд ли светит. Я вообще опасаюсь, как бы он тебя не сдал. Смекаешь, Смекалов?

— Цера, — спросил Гоша, направляясь обратно к метро, — у тебя за плечами юрфак – что мне за все это светит?

— Переработка данных промышленного шпионажа с целью получения прибыли? От пяти до семи в камере с педиками. Если шеф окажется на соседних нарах, ты сможешь дать ему в морду.

— Я бы предпочел дать ему в морду будучи на свободе. – Смекалов остановился, пропуская несущийся на зеленый свет пешеходам сиреневый «форд».

— Не сомневаюсь. Поэтому исчезни на время. Все, сюда идут. – Экран погас, и Гоша убрал мобильник.

ххх

Зажегся красный свет, он остановился вместе с другими пешеходами. Гоше хотелось поскорее оказаться в метро, вход в которое располагался через дорогу под столбом, увенчанным буквой М.

Все шесть полос заняты автомобилями. На большой скорости приближался автобус, намереваясь проскочить перекресток на зеленый свет.

— Григорий Смекалов, — услышал он за спиной и почувствовал, как на плечо легла тяжелая рука, — Бюро Корпоративной Безопасности.

Рядом с ним стояли двое в костюмах. Рослые, широкоплечие.

Гоша нервно сглотнул.

— Пройдемте с нами, — сказал здоровяк.

Народ вокруг поглядывал на них с любопытством.

Автобус подъезжал к перекрестку, даже не потрудившись сбросить скорость.

Гоша сглотнул снова. Однако как специалист по БНР он привык принимать верные решения сразу.

Либо – нары, либо – в бега. Второе, по сравнению с первым, несмотря на недостатки, имеет несомненные преимущества.

Смекалов резко стряхнул с плеча руку опера и…метнулся через наполненную машинами улицу. Впервые в жизни он вел себя не как добропорядочный гражданин.

Раздался надрывный скрип тормозов. Гоша едва-едва успел проскочить перед автобусом, но тут же споткнулся и перелетел через капот затормозившего «ауди».

Обалдевший от страха, он перебежал на противоположную сторону дороги, машина поехала дальше, невольно преградив путь агентам БКБ.

Расталкивая людей и на ходу пытаясь вытащить из кармана билет, Гоша пробился в метро, но налетел на какую-то женщину, и выскользнувшая из пальцев магнитная карточка исчезла под ногами толпы.

Он чертыхнулся. За спиной уже гремели возмущенные крики – через людей проталкивались «корпоративники».

Второй раз за сегодняшний день Смекалов совершил несвойственный себе поступок.

Оттолкнув солидного мужчину с чемоданом, для которого билетерша открыла специальный турникет у своей будки, он проскочил и, что было сил, побежал к поездам.

ххх

Сидя в вагоне метро, Гоша откинулся на спинку сиденья. Грохот сердца медленно переходил в привычный стук.

Что теперь делать? – думал он уныло.

Он вытащил из кармана пузырек с ментоловыми леденцами, и вытряхнул один на ладонь. Мятный шарик приятно холодил язык.

На подвешенном к потолку мониторе передавали новости.

«Сегодня утром был раскрыт случай крупного промышленного шпионажа, — говорил ведущий, — генеральный директор компании «Электрон-текникс» Петр Хлеборезкин обвиняется в коммерческом использовании данных, которые в течение двух лет получал от своего шпиона в концерне «Бартон-компьютерз». К делу также причастен работавший на «Электрон-текникс» специалист БНР Григорий Смекалов, которому удалось скрыться. Бюро Корпоративной Безопасности проводит выяснение всех обстоятельств этого дела. А теперь – к международным новостям…»

Смекалов в отчаянии опустил голову. Домой нельзя, туда уже наверняка нагрянули агенты.

Взять себя в руки Гоше помогли еще два мятных леденца. Он вышел на следующей станции. Нужно было раздобыть денег.

Банкомат обнаружился возле метро. Смекалов вставил в прорезь пластиковую карточку, набрал на сенсорном экране код доступа.

Подхватив несколько купюр, которые «выплюнул» автомат, он спешно сунул их в карман. Семьдесят тысяч, семь банкнот по «десятке». Этих денег хватит, чтобы подыскать дешевое и, скорее всего, паршивенькое жилье да продержаться какое-то время. Завтра, даже сегодня, его банковский счет заблокируют. Он удивился, что это не произошло до сих пор. Однако это не имело значения – вся имевшаяся наличность лежала в кармане.

В отличие от двоюродного братца, который использовал для получения прибыли любой шанс, Гоша был бессребреником, энтузиастом науки. В результате – сбережений кот наплакал. Повезло еще, что хоть что-то лежало на счете.

Теперь следовало подыскать комнату, где его не додумались бы искать БКБшники и полиция, которую уже наверняка подключили к поискам.

ххх

Генеральный директор «Бартон-компьютерз» Борис Телегин стоял у письменного стола у себя в кабинете. Одной рукой он вставил в рот сигариллу, второй поднес зажигалку в виде ступенчатой пирамиды Джосера (древний Египет был его страстью, дома Борис имел коллекцию подлинных артефактов, которые покупал на аукционах и у частных коллекционеров за баснословные деньги). Под повторным нажатием его пальца пламя охватило кончик сигариллы, и Телегин затянулся.

— Итак, господа, — обратился он к двум сидящим в креслах агентам БКБ. – Что нового вы хотели мне сообщить?

— Борис Викторович, — произнес один из них, крашеный блондин, — путем сравнения полученных данных с некоторыми старыми мы выяснили, что ваш сотрудник Рудольф Бежецки шпионил не только для «Электрон-текникс», но для двух других компаний. Он продавал ваши разработки вашим конкурентам в течение двух лет.

— Негодяй, — произнес Телегин угрюмо, снова затягиваясь. – Ущерб, наверняка, будет немалым. Его удалось разыскать?

Второй агент, шатен с орлиным носом, покачал головой.

— Мы делаем все, что в наших силах, господин Телегин. Видите ли, всплыла его причастность к еще одному громкому делу.

— Что этот мерзавец еще натворил?

— Доказано его участие в убийстве Бориса Левина в прошлом году.

— Того журналиста с G-TV?

— Его самого. Так что теперь Бежецки сядет надолго.

— Когда вы подсчитаете убытки, и их подтвердят независимые эксперты, — сказал БКБшник с орлиным носом, — компаниям «Компмариус» и «Электротрон» будет в судебном порядке вынесен штраф за заказ шпионажа и коммерческое использование ваших разработок. Но это, разумеется, при условии, что «Бэктрэк» вычленит в основе их продукции ваши идеи.

Гендиректор поднял на него глаза.

— Разве компьютерная программа в состоянии это сделать?

— Не сомневайтесь, Борис Викторович, — заверил блондин, — программисты нашего Бюро специально ее разработали и уже опробовали несколько раз. Боюсь, это единственный способ доказать факт совершения плагиата.

В глазах Телегина по-прежнему стояло недоверие.

— Представьте себе клубок ниток, — принялся разъяснять орлиный нос, — этот клубок – изобретение компании «Компариус». Наш «Бэктрэк», после того, как мы введем в компьютер материалы по продукту «Компариуса», размотает этот клубок до самого начала.

Полученные результаты мы сравним с вашими разработками, и если будет соответствие, значит – их вина доказана.

— Хорошо, — сдался Телегин, — в конце концов, вы профессионалы. А что с «Электрон-текникс»?

Блондин развел руками.

— То же самое. Только с помощью «Бэктрэка».

— Но сначала нужно поймать этого БНРщика Смекалова – необходимые для анализа материалы находятся у него.

Хлеборезкин, после заявления свидетеля, был вынужден признать факт получения схем процессора у Рудольфа Бежецки и указал на Смекалова как на соучастника. После анализа переработанных им материалов, разумеется, при положительном результате, компанию приговорят к штрафу, а БНРщика – к тюремному заключению.

— Господа, — Телегин затушил окурок в пепельнице, — я не должен был об этом говорить, но теперь – вынужден, чтобы вы поняли всю серьезность ситуации.

Найти этого Смекалова не просто важно, а – сверхважно. Этот процессор мы разрабатывали специально по заказу Министерства обороны. Понимаете? Для чего именно – разглашать не могу. Если эти схемы попадут не в те руки или уйдут за рубеж, для нашей страны это будет весьма неблагоприятно. Поэтому, надеюсь, что БНРщика вам поймать удастся и – очень скоро.

Он встал, давая понять, что разговор окончен, и «корпоративники» поднялись тоже.

— Благодарю за визит, господа. Держите меня в курсе.

ххх

Смекалов закрыл за собой дверь, и растянулся на кровати однокомнатной квартирки, которую снял у старушки, из тех, что не дают прохода приезжим на вокзале.

Несмотря на дешевизну, здесь оказалось довольно чисто. Кухни, правда, не было, но, помимо кровати, присутствовал стол (сверху – клеенка с желтыми пятнами), книжный шкаф и три жестких стула.

В углу белел холодильник, в ящике стола нашлись сигареты и упаковка презервативов.

Видимо, этим постояльцы пользовались наиболее часто, старушка взяла на вооружение и оставляла для каждого нового жильца, подобно тому, как где-нибудь в горном домике альпинисты оставляют для путников спички с дровами.

Смекалов обдумывал дальнейший план действий. В подобные ямы Гоша еще ни разу не попадал, хотя работал БНРщиком уже не первый год. Он решил позвонить Петру.

— Да, — на экране телефона появилось лицо директора «Электрон-текникс».

Смекалов сразу перешел в атаку.

— Что происходит, Петр? Почему ты меня сдал? Ведь мы договорились, что я на тебя работаю, а ответственность несет твоя фирма. Я был уверен, что ты человек порядочный. К тому же, мы с тобой братья, если для тебя это что-то значит.

Хлеборезкин невесело усмехнулся.

— Парни из БКБ пообещали мне только штраф, если я сдам исполнителя. Иначе – семь лет тюрьмы. Оно мне надо? Уж лучше прослыть непорядочным. Извини, братец.

— Зато теперь сяду я! – Гоша сел на кровати.

— Не кипятись, — сказал Хлеборезкин примирительно, — у меня идея. Что ты успел сделать из тех схем процессора?

— Да иди ты!

— Гоша, не валяй дурака. У меня есть шанс тебя вытащить.

Смекалов недоверчиво помолчал.

— Ты серьезно?

— Да. Так что ты слепил из тех схем?

— У них такая мощная штука, — сообщил он неохотно, — что мне пришлось скорее упрощать, чем совершенствовать. Получилось неплохо, и станет легко продаваться.

— Здорово, — Хлеборезкин оживился. – Сбрось на флэшку и принеси мне. Тогда появится шанс тебе помочь.

— А как насчет гонорара? Я работал, как проклятый.

— Твой гонорар – не провести пять лет в камере на троих. Смекаешь, Смекалов?

— Ладно, где встретимся?

— Через два часа в «Московском Париже». Я буду за столиком на тротуаре.

— Договорились, — Гоша отключил связь.

ххх

Он уже вышел на улицу, когда на пешеходном переходе его сбил автомобиль.

К счастью, водитель успел затормозить, и удар получился слабым. Он выскочил и помог Смекалову подняться.

Люди на тротуаре с любопытством наблюдали за происходящим.

— Ради бога, извините, — бормотал водитель, — я вас не сильно зашиб?

У Смекалова ныло бедро, и это было красноречиво написано у него на лице.

— Позвольте, я отвезу вас в больницу, — продолжал неудачливый водитель, подхватывая Гошу под руку и ведя к машине. Мимо них, объезжая стоявший посреди дороги на «аварийке» фиолетовый «лексус», проезжали автомобили. – Вам нужно к врачу.

— Какой врач, у меня встреча! — Гоша скривился от боли. — Смотреть надо, а не ворон считать за рулем.

Однако водитель мягко, но настойчиво увлекал его к машине.

— Ну так я вас до места встречи подброшу. Должен же я как-то компенсировать ущерб.

Смекалову еще оставалось пройти три улицы, а нога все еще болела. Так что он позволил усадить себя в комфортное сидение и захлопнул дверцу. Водитель тронул машину вперед.

— Мне надо к кафе «Московский Париж», — сказал Гоша.

— Знаю, — кивнул водитель. С его лица исчезло виноватое выражение, он смотрел перед собой с уверенным холодком. Только теперь Гоша смог его как следует рассмотреть: невысокий, бритый наголо, с резкими чертами лица. От него шел резкий никотиновый запах.

— Не понял, — нахмурился Смекалов.

— На твоем месте, Гоша, — человек за рулем притормозил и повернул налево, в последний момент успев проскочить на мигающий зеленый свет, — я бы туда не ходил.

— Какого черта! – возмутился Гоша. – Кто вы такой?

— Я поставлял Хлеборезкину информацию из «Бартон-компьютерз». Все ждал, пока ты не выйдешь из квартиры.

— И что вам от меня нужно?

— Для начала – убедить тебя не отдавать им схемы микропроцессора. Едва ты это сделаешь, тебя тут же схватят парни из БКБ. Хлеборезкин, — Рудольф посмотрел на него, — та еще сволочь, заманил тебя в ловушку. И все ради того, чтобы отделаться штрафом, вместо тюрьмы. Им нужно кого-то посадить, вот и посадят тебя. А его – отпустят, как Варраву на Пасху.

— С какой стати я должен тебе верить? Вдруг это ты приготовил мне ловушку, и сейчас пытаешься запудрить мне мозги, чтобы я в нее угодил. Петька мне брат, не верю, что он пал так низко.

— Тем хуже для тебя. Он же приспособленец до мозга костей.

Бежецки свернул к тротуару и остановил машину. «Московский Париж» располагался в какой-нибудь сотне метров. За столиками на майском солнышке грелись люди, попивая охлажденные напитки.

— Раньше, — сказал Рудольф, настороженно оглянувшись по сторонам, — я сам работал в БКБ, и теперь у меня там остался друг, который желает мне добра. Ясно? Так что информация у меня из первых рук. – Он достал из пачки сигарету и закурил. Дым, похожий на оживший сказочный ветер, выходил в открытое окно. – Но если ты по-прежнему сомневаешься, все можно легко проверить.

Они остановились на красном светофоре. Кафе располагалось на той стороне перекрестка. Смекалов уже видел сидевшего за столиком на улице Петра с чашкой кофе в руке.

Перед «лексусом» по дороге на зеленый свет мчались машины.

— Смотри, — сказал Рудольф, кивнув на крепкого молодого мужчину, что выгуливал собаку на газоне у «Московского Парижа». Возле газона был припаркован небольшой серый миниван. – Номер раз.

Гоша пригляделся. Мужчина старался придать своему лицу беспечное, расслабленное выражение, но все же он слишком часто, как бы невзначай, кидал взгляды по сторонам.

— Номер два. – Бежецки едва заметно указал головой на сидевшую через столик от Хлеборезкина девушку в оранжевом топике и шортах. – Я уж не говорю про вон того официанта.

Гоша проследил за его взглядом и увидел здоровенного мужика в белом фартуке, который поедал сэндвич за свободным столиком с краю. Видимо, у него перерыв.

Все они вместе составляли правильный треугольник, в центре которого был Хлеборезкин.

— Почему ты так уверен? – спросил Смекалов с наигранной усмешкой. – Девушка выглядит вполне обычной. Может, она просто пришла выпить коктейль.

— Я, по-моему, уже говорил про своего информатора. У меня есть имена этих троих и даже – послужные списки.

— Это еще зачем? – удивился Гоша.

— А я все делаю обстоятельно.

Сзади в унисон засигналили машины. Бежецки чертыхнулся – он совсем забыл про светофор – и «лексус» рванул с места. Перекресток остался позади.

— Что ты решил?

— Я выйду.

Рудольф разочаровано покачал головой, но все же остановился у тротуара.

— Я ведь не успел высказать тебе мое предложение, — он повернулся к Смекалову. – Есть люди, которые готовы заплатить за нетронутые данные «Бартон-компьютерз» огромные деньги. Несколько миллионов. Подумай. Ты ведь не получил гонорара от Хлеборезкина, так же как и я. Три миллиона просто за то, чтобы отдать им схемы. К тому же, сколько ты там над этим работал? Три дня? Четыре?

— Два, — ответил Гоша угрюмо и хлопнул дверцей.

Но едва он стал переходить дорогу, как Хлеборезкин посмотрел на него и едва заметно кивнул девушке в топике.

Здоровяк-официант оторвался от сэндвича и встал. В руке он держал небольшое переговорное устройство.

Девушка тоже поднялась.

Смекалов замер на середине дороги.

Из серого минивана вышли еще двое. Гоша инстинктивно метнулся назад.

Как только он оказался в машине, Бежецки погнал ее прочь. На приборной доске мерцал экран прибора, на который Гоша до этого не обращал внимания.

— Засекли, — с некоторой долей удовлетворения, мол, я был прав, констатировал Рудольф. Он посмотрел в зеркало. – Вот черт. Нам сели на хвост!

На следующем перекрестке он погнал на красный и резко свернул влево, к мосту через реку. Миниван не отставал, из окна высунулась рука и прилепила на крышу мигалку.

«Лексус» мчался с огромной скоростью, слева смазанными пятнами мелькали автомобили.

Они выехали на мост. Правая полоса впереди перекрыта ремонтниками, машины уходили влево по противоположной полосе, так что едущим навстречу приходилось «ужиматься».

Огороженная часть моста совсем близко. Но вместо того, чтобы свернуть, Бежецки поддал газу и проломился сквозь деревянное заграждение со знаком «объезд».

Смятый металлический круг синего цвета с мигающей стрелкой, грохоча, отлетел в сторону.

Гоша вжался в сидение. Рабочие в ужасе разбегались, автомобиль несся, как бешеный бык, сбивал ведра, доски, с треском проламывал деревянные заграждения.

Смекалову хотелось только одного – оказаться отсюда подальше. Иначе клеймо преступника останется с ним навсегда.

Пальцы потянули рычажок замка. Дверь заблокирована. Кнопка «общего» замка – у рычага переключения скоростей. Перехватив его взгляд, Бежецки покачал головой.

Приближался конец участка ремонта, за которым уже ничто не помешает ему уйти от погони.

ххх

Миниван, гудя сиреной, мчался следом. Сотрудник БКБ Алла Галанина давила на газ, стараясь не отставать от автомобиля с подозреваемыми.

— Мост заканчивается, — прогудел сидевший рядом Сашка Кобылин – здоровяк в фартуке, остальных сейчас трясло в задней части микроавтобуса. – Там и нагоним.

— Лучше бы здесь, — отозвалась Галанина. – Здесь все огорожено, им труднее уйти.

Неожиданно «лексус» дрогнул, его пару раз мотнуло из стороны в сторону. Миниван притормозил.

Автомобиль подозреваемых все еще мчался, постепенно теряя скорость. Его снова повело в сторону носом, и он резко остановился.

Заскрипели тормоза, Аллу и Кобылина толкнуло на приборную доску.

Из поцарапанного «лексуса» выскочил человек и… на глазах у раздосадованных агентов прыгнул с моста в реку.

ххх

По телевизору и в Интернете по-прежнему шли сообщения, что Смекалов – в розыске.

Про Бежецки – ни слова, но Гоша был уверен, что его схватили.

В тот раз в машине Гоша отделался ссадиной на скуле, но сам переборщил и вырубил Рудольфа.

Хотя, как это было на самом деле, он уже не мог сказать точно – мозг старался заблокировать неприятные воспоминания, и каждый раз, когда Смекалов воскрешал их в памяти, они становились нечеткими, расплывчатыми.

Несколько раз звонил Хлеборезкин, его номер высвечивался на дисплее, но Гоша не отвечал. Зная, что его всюду разыскивают, он старался не выходить из дома.

Чтобы отвлечься, Смекалов ушел в работу. Он закончил разрабатывать свой «Блюсмек» и сделал опытный образец из устройства “Bluetooth”, установив туда микроскопический генератор импульсного низкочастотного электромагнитного поля, который должен был через одинаковые промежутки времени выделять короткие импульсы.

Прибор Смекалова не был основан на пустом месте – предварительно он перелопатил гору научной литературы, отчетов об исследованиях, экспериментах.

Из всего прочитанного напрашивался вывод, что электромагнитное поле хорошо стимулирует капиллярную систему кровообращения, снимает усталость, повышает работоспособность, внимание, жизненный тонус.

Работоспособность, внимание, тонус. Именно эти три составляющие имели особое значение, поскольку являлись прямыми результатами состояния мозга.

Смекалов опробовал прибор на себе. Голова работала превосходно, хотя поначалу с непривычки болела. Гоша загрузил себя умственной работой, какую только мог найти: читал статьи в Интернете, делал заметки о приходивших в голову изобретениях, записывал идеи. Время летело незаметно.

За десять часов он прерывался только, чтобы перекусить, ни разу не выпил ни чая, ни кофе, не принимал ноотропики и не сосал любимые мятные леденцы.

После двенадцати часов работы он ощутил легкую усталость, снял прибор с уха и выключил.

«Блюсмек» работал. Помимо поддержания тонуса мозга и стимулирования его работы, прибор можно было применять в медицине, об этом Гоша также думал при его создании. О болезни Альцгеймера, Пика, Паркинсона, старческом склерозе и слабоумии, а также – амнезии в результате аварий и других повреждений мозга теперь можно забыть.

Конечно, «Блюсмек» — аппарат общего действия, и чтобы приспособить его для лечения вышеназванных болезней потребуются дополнительные исследования, доработки, но отправная точка уже есть, — думал Смекалов. – От «Блюсмека» можно отчалить в безграничный океан умственного здоровья, новых возможностей, идей, открытий, которые откроются перед людьми, когда «Блюсмек» войдет в обиход.

Гоша был уверен, что против его изобретения не выстоит даже умственная отсталость у детей и деменция, которой подвержены люди всех возрастов.

Как назло, его нелегальное положение начисто исключало лабораторные испытания над животными. Но испытать прибор все равно было нужно.

ххх

Подходящего ребенка он приметил давно. Это был мальчик лет семи, с которым каждый день во дворе его дома гуляла довольно миловидная женщина. Черноволосый мальчишка бегал вокруг матери с вытаращенными глазами, размахивал руками, что-то возбужденно говорил, однако звуки выходили корявые, речь была невнятной.

Или же он замыкался в себе и подолгу сидел в одиночку в песочнице, пересыпая грязный песок из руки в руку, что-то строя и тут же разрушая. При этом в глазах его был взгляд умственно неразвитого человека.

Все это Смекалов наблюдал вблизи, когда проходил мимо к подъезду.

Напротив стоял новенький элитный дом в пять этажей, окруженный забором, с двумя воротами и будками охраны у них. Гоша пару раз видел из окна своей квартиры, как женщина с мальчиком заходят в единственный подъезд этого дома, и сделал вывод, что они живут там.

На то, чтобы сделать второй прибор «Блюсмек», у Смекалова ушло еще полтора дня. Теперь, благодаря висевшему на ухе стимулятору мозга, он мог работать без устали часами. Работа ограждала его от насущных проблем. Но все же иногда он вспоминал, что деньги заканчиваются, он числится в розыске, в любой момент его может выследить полиция или БКБ. Кто-то, черт возьми, может его узнать, когда он дважды в неделю выходит в супермаркет, и сообщить куда следует.

Гоша отчетливо понимал, что женщина, чьего сына он планировал использовать для эксперимента, также может его «заложить». Но все же он решил пойти на риск. Это важно для его изобретения, а значит – и для него самого.

Увидев в окно, что мать с умственно отсталым ребенком сидит на лавке у песочницы, Смекалов положил в карман второй экземпляр «Блюсмека» (первый висел у него на ухе, имитируя “Bluetooth”), пригладил волосы и спустился во двор.

Женщина читала роман Гессе «Игра в бисер». Ее одежда была элегантной, но без вычурности, что говорило о хорошем вкусе. Изредка она поглядывала на сына, который возился в песочнице, таращил глаза и время от времени что-то громко бормотал. Издаваемые им звуки походили на кудахтанье.

Делая вид, что прогуливается, Гоша сел рядом и заговорил. Женщина продолжала читать, изредка поднимая на него равнодушные глаза в обрамлении длинных ресниц.

Смекалову пришлось пустить в ход все свое обаяние и опыт прошлых знакомств. В ход шли замечания о погоде, комплименты, шутки, остроты. Наконец, ему удалось пробить брешь в защите – на одну из его шуток женщина рассмеялась. Этот тихий и мелодичный смех произвел на Гошу впечатление. Вообще, собеседница казалась ему привлекательной.

Ее звали Марина, сына – Вадим. С возраста трех лет у него тяжелая умственная отсталость. Вадика избили какие-то мальчишки постарше, били в основном по голове.

Марина регулярно водит его к врачам, но в прошлом году тесты Роршаха и Векслера вновь дали неутешительные результаты.

К счастью, ее муж – крупный бизнесмен, содержит их с сыном и оплачивает его лечение, поскольку они уже год живут раздельно. Он винит Марину в том, что в тот злополучный день она не уследила за Вадиком, и теперь – жизнь мальчика искалечена, возможно, навсегда.

Гоша предложил ей мятный леденец, но Марина отказалась. Тогда Смекалов положил парочку себе в рот.

— Марина, — сказал он вдруг, вспомнив о своем недавнем опасении, — вы всегда вот так заговариваете с незнакомыми мужчинами, что подсаживаются к вам в парке? Вдруг я – маньяк, и меня разыскивает полиция, а мое фото показывают по телевизору?

Марина с улыбкой покачала головой.

— Я не смотрю телевизор, — как бы в доказательство она подняла руку с зажатой в ней книгой, — я люблю читать и еще – слушаю джаз. А вы, что, действительно маньяк?

Гоша улыбнулся и покачал головой.

— Да нет. Но телевизор все же иногда смотрю.

— Понятно. – Она понимающе улыбнулась и обернулась на сына. Он молча сидел в песочнице, что-то строил, лепил.

Марина вновь повернулась к Смекалову. Ее внимание привлек закрепленный на ухе «Блюсмек».

— Странный у вас блютус. Я довольно долго работала с сотовыми телефонами и аксессуарами, но такой модели не припомню.

— Видите ли, Марина…

ххх

После нескольких упорных отказов она сдалась. Умственное здоровье сына было самым главным. Но сначала Марина захотела испытать прибор на себе.

Гоша в общих чертах объяснил принцип действия и включил свое изобретение. Марина надела «Блюсмек» себе на ухо.

Они обменялись номерами телефонов, и договорились, что Марина позвонит через неделю сказать, не изменится ли состояние мальчика.

Он попрощался и отправился назад в квартиру, по дороге купив в магазине шестибаночную упаковку пива. Теперь, когда он справился с этой неимоверно сложной задачей, ему нужно было расслабиться.

Он поймал себя на мысли, что Марина ему нравится, и Гоша рассчитывал, что если эксперимент пройдет удачно, то появится шанс встретиться с ней еще раз.

ххх

Через неделю она не позвонила. Не было звонков и через десять дней, и через пятнадцать.

Гоша нервничал. Несколько раз он сам порывался позвонить, но что-то его удерживало. Если вдруг Марина решила обратиться в полицию, для него лучшее – не высовываться, хотя бы самому. Она знала дом, в котором он живет, но не номер квартиры.

Смекалов ждал и сосал мятные леденцы, иногда просто разгрызая их, как орехи, подолгу не сводя глаз с телефона. Но его сотовый лежал на столе темный и неподвижный, как покрытый ржавчиной корабль на дне.

Через два дня в дверь позвонили. Смекалов вздрогнул, но потом вспомнил, что это, должно быть, хозяйка пришла за квартплатой. В прошлый раз они договорились на это число. По крайней мере, Гоше казалось именно так.

Вытерев ладонью со лба пот, он заглянул в дверной глазок. Там стояла бабулька, что сдала ему эту квартиру. Варвара Михайловна.

Трясущимися пальцами Смекалов принялся отпирать замок. Однако что-то было подозрительное в разлившейся по лицу старушки бледности и том, как она вертела в пальцах пустую гравитационную авоську, изо всех сил стараясь не смотреть на дверь.

Гоша продел висевшую на косяке цепочку в паз и медленно потянул дверь на себя.

Раздался звук лопнувшей цепочки, и дверь распахнулась от сильного удара.

Влетевшие в квартиру трое парней умело заломили Смекалову руки. На глазах у бледной, как смерть, старухи его повели к ожидавшей во дворе машине.

Когда его усадили на заднее сидение, водитель в лихо сдвинутой на затылок шляпе выплюнул в окно зубочистку и повел машину прочь из лабиринта старых высотных домов.

ххх

Телегин курил, глядя на сувенирные статуэтки богов Осириса и Изиды. Глаза его сияли нетерпением, которое было видно даже сквозь табачный дым. В эту минуту он был похож на воскуряющего благовония в честь богов жреца.

Когда Смекалова ввели, он оторвался от созерцания древней божественной пары и посмотрел на БНРщика.

— Так вот вы какой, господин Смекалов, — Телегин указал на стоявшее возле стола кресло, — прошу вас.

Гоша последовал его совету. Кресло было удобным и мягким, особенно после поездки в автомобиле зажатым между двумя громилами.

Директор «Бартон-компьютерз» налил виски в два стакана, добавил льда и, передав один Гоше, представился. Когда Смекалов услышал, куда и к кому его доставили, в его взгляде мелькнула безысходность. Он сделал большой глоток виски и даже не поморщился.

— Ну что вы, Григорий, — рассмеялся Телегин, — все не так плохо, как вам кажется.

— Что вам от меня нужно? Впрочем, я догадываюсь.

— Отчасти, наверное, так и есть. – Борис Телегин затушил окурок в пепельнице. – Но уверен, вы не знаете все до конца.

— Так расскажите.

— Видите ли Григорий.. Мне известно, что вы работали на руководство компании «Электрон-текникс».

Смекалов даже не потрудился кивнуть.

— Ваш босс занимался промышленным шпионажем, а вы ему в этом помогали.

— Можно подумать, на вас никогда не работал специалист БНР.

— Когда-то давно, — Телегин отпил виски. – Но мы предпочитаем работать честно.

— Рад, если вам это удается.

— Георгий, — вдруг произнес Телегин негромко, голос его радостно дрожал, — вы – чудотворец.

— Что? – Смекалов посмотрел на него, как на душевнобольного.

— Мы с женой вам обязаны.

Смекалов закрыл глаза и сжал виски руками. Он ничего не понимал и не хотел понимать. Ему казалось, что он видит кошмар, и он мечтал лишь проснуться.

— Прибор, что вы создали, вернул нам с женой надежду. – Телегин наклонился вперед. – Вы понимаете? Ваш мозговой стимулятор… Вы вернули нам нашего мальчика.

Смекалов открыл глаза, в них, наконец, отразилось понимание. Вид у него был слегка обалделый.

— Значит, «Блюсмек» действует. Я создал не просто мозговой стимулятор… — Гоша залпом допил свое виски. Как будто еще не до конца веря в услышанное, он посмотрел на Телегина.

— Идемте со мной.

Не чувствуя под собой ног, Смекалов поднялся. Директор провел его к уставленной диванами и креслами просторной комнате отдыха с широким дверным проемом.

Марина сидела в кожаном кресле и не сводила счастливых глаз с сына – мальчик склонился над журнальным столиком с фломастером в руке и рисовал на листе бумаги.

Заметив БНРщика, она благодарно ему улыбнулась.

Мальчик тоже поднял голову и посмотрел на отца, рядом с которым стоял незнакомый человек. От «не от мира сего»-выражения на лице мальчугана не осталось и следа. На него смотрели глаза ребенка, в котором если и была умственная неполноценность, то уже гораздо меньше, чем в день их встречи. На левом ухе мальчика синим огоньком мерцал «Блюсмек».

— Ма..ма, — произнес Вадим, с трудом выговаривая слова, и повернулся к Марине, — помоги… нарисовать.. самолетик.

Телегин кивнул жене и повел Смекалова назад в кабинет.

— У меня к вам деловое предложение, Гоша, — сказал он, когда БНРщик снова опустился в кресло. – Вы позволите вас так называть? Я бы хотел выкупить патент на этот прибор за сумму, которая вас устроит. Я предлагаю вам работать на меня, и мы вместе, используя ваше изобретение, совершим переворот в медицине. Все обвинения будут с вас сняты лишь при одном условии – верните мне данные, что вам передал Хлеборезкин. Смекаете, Смекалов?

Гоша откинулся в кресле и некоторое время молчал. Затем он встал и положил на стол перед Телегиным флэшку с парой затертых царапин на корпусе.

— Я принимаю ваше предложение.

Все прекрасно, кроме одного – Марины ему не видать, как своих ушей. Выздоровление сына вновь сблизило ее с мужем, это ясно.

Но, по крайней мере, — размышлял Смекалов, — моя честь, свобода и финансовое положение – восстановлены.

Он вытащил из кармана пузырек с мятными леденцами, подумал и… с отвращением бросил в корзину для мусора. Гоша промахнулся, но выстреливший из мусорницы гравитационный луч направил пузырек куда надо.

---

<!—[endif]—>