Алтай

Красивый и приземистый «Ягуар» стоял во дворе РОВД, поблескивая новенькой чёрной краской.

Незадачливый угонщик-рецидивист по кличке Вано давал чистосердечные показания следователю, а счастливого хозяина уже известили о находке.

— Ну, ты молодец, Саня! По горячим следам раскрыл! Не успели даже перекрасить и номера перебить. А знаешь, чья это машина? – хитро прищурился полковник.

— Само собой. Уважаемого господина Бориса Резинкина, — уж я-то точно знал, что за этим лукавым прищуром серо-голубых добрых, но проницательных глаз начальника РОВД Гринько кроется сюрприз, скорее всего приятный.

— Да, сразу видно, что устал ты, Саня, совсем измотался. В одном предложении две ошибки сделал. Во-первых, не уважаемого, а многоуважаемого. А, во-вторых, не Бориса Витальевича, а его сына – Игоря.

— Один чёрт! Это папашка подарил машинку сыну-мажору на восемнадцатилетние.

— А вот Борис Витальевич хорошо тебя запомнил и настоятельно просил поощрить за примерную службу. Мы тут посовещались и решили…

— …звезду дать очередную.

— С этим успеется, молодой ещё.

— Ну, тогда премию отвалить — рубликов пятьсот, — улыбнулся я.

— Не угадал – дёшево себя ценишь, — продолжал издеваться Гринько. – Устал, говорю, — на две недельки в Турцию махнёшь к морю лазурному с супругой в отпуск.

Увидев мой протестующий взгляд, сразу поправился.

— Три недели, чёрт с тобой!

— Спасибо, только на берег турецкий что-то больше не тянет – стреляют иногда.

— Да, езжай хоть в Магадан! Только слово дай, что в местную кухню не полезешь, — он предостерегающе поднял свой тонкий палец пианиста. Впрочем, в последний раз он садился за инструмент ещё в музыкальной школе.

— Упаси боже! Мне тут своих хватает Иванов и Вано. Слово чести!

— Ну, тогда оформляйся и вперёд – по тундре на оленях, но позванивай регулярно для успокоения начальственной души. Привет Людмиле!

— Уж она-то тебя будет на руках носить! Только по ночам и встречаемся с ней, да и то не всегда.

— Часто вредно – приешься, — он был явно в хорошем настроении и я понял, что генерал Иван Царёв из управления сказал ему что-то приятное.

Внезапно осчастливленная Людмила головы не потеряла и по-хозяйски распорядилась моим нежданным отпуском.

— И думать нечего! Едем на Алтай к дядюшке, он недавно звонил, звал в гости. Грибы и рыбалку гарантирует. Там, Саня, настоящий космический курорт.

— Ну да? Скажешь тоже. Это который Спиридонов Егор дядюшка? Далековато будет, однако, — попробовал протестовать я.

— Да, ты зайди в интернет, а то кроме сводок преступлений ничего не читаешь. Там у них типа портала между космосом и Алтайскими горами. Надышишься свежим воздухом и напитаешься космической энергией. Поездом до Бийска, там встретят.

— Надеюсь, не конвой. А медведи не загрызут? Может, прихватить Макара?

— И не думай — у дядюшки целый арсенал.

— А разрешения имеются?

— А как же! Там все охотники – белку в глаз, дурака в лоб, — сыпанула она искорками смеха из своих больших серых глаз.

— Кончай эти ментовские шуточки, — погрозил я ей шутливо.

— С кем поведёшься, — и сразу погасив радость, добавила серьёзно. – У него там проблемы возникли, от работы временно отстранили.

— Кого-то по рёбрам пощекотал? – вспомнил я своё прошлогоднее отстранение.

— Да, один урка жалобу накатал, мол, меры физического воздействия применял во время допроса. Побои снял – пару синяков.

-Ну, это ерунда, отобьётся. Ты же понимаешь, что это просто повод.

— Есть и посерьёзнее дела — в городе траур сейчас объявили на два дня –сразу два молодых парня, сотрудника ГИБДД, утонули в реке.

— Пьяные, что ли, купались?

— Да, нет, какое в Катуни купание – вода холоднющая. Спасали подвыпившего нарушителя ПДД. Он убегал, в речку прыгнул от них и стал тонуть вдруг. Сам-то вылез на берег, а ребята — нет

— Странно всё это. Послушай, но Егор ведь капитан, кажется. И что, из-за какого-то уголовника заслуженного офицера полиции отстранили от работы? — искренне удивился я.

— Он помощник депутата, а судимости погашены, то есть чистый теперь, как стёклышко. Таковы ваши законы! — она надавила на «ваши».

— Законы не мы пишем, Люда, мы их исполняем, с учётом совести, конечно, — улыбнулся я.- Короче, собирай вещички – своих в беде не бросаем.

— На рыбалку мы едем, Саня, на рыбалку – хариусов ловить. А помощь только добрым советом.

— Так и я о том же. Как говорится, совет да любовь.

— Так ты женат, вроде, супруг мой дорогой! – Людмила даже замахнулась на меня.

— Так я про дядюшку – он же вдовец давно.

— Хочешь ему невесту из Москвы притащить? Так он не захочет – не любит он, когда много краски на лице.

-Ну, у тебя же практически нет, — улыбнулся я.

— Тебе просто очень крупно повезло. А ты до сих пор не понял своего счастья, дурень!

— Понял, оценил, боготворю и всю жизнь ношу на руках!

— Я уже и позабыла, когда ты последний раз носил, — печально прикрыла глаза Людмила.

Я схватил её и быстро перенёс на диван.

— Вот теперь верю, — сказала она, когда я начал с трудом расстёгивать пуговички на её новой блузке.- Эх, где твоя роскошная рыжая шевелюра! — добавила она, нежно поглаживая мой безвременно облысевший лоб.

Я, было, дёрнулся от обиды, но Люда держала крепко.

— Шучу, шучу! Есть ещё кудряшки червоные. Так идут к твоим тёплым карим глазкам!

Я, наконец, справился с блузкой…

Дядюшка ждал нас на привокзальной площади в Бийске около своей синей Лады.

— Город моей юности, — мечтательно произнёс Егор. – Тут я Лесотехнический техникум закончил. Почудил по молодости, наколобродил, потом армия и вот поменял погоны.

— Знаю, знаю я про твои подвиги на амурном фронте – тётушка покойная жаловалась. Вот, лучше и служил бы ты себе тихо и спокойно в дальнем гарнизоне и ждал, когда звёзды на плечи упадут, дядюшка.

— Ну, да. Пил бы водку и офицерских жён совращал. Ладно, замнём. Что говорить теперь?

После небольшой паузы вспомнил вдруг,

— Тут, кстати,  совсем недалеко от Бийска — километрах в тридцати по Чуйскому тракту в сторону Барнаула — и Миша Евдокимов погиб.

— Это комик знаменитый этот — «Иду из бани – морда красная…»

— Он самый. Только не комиком он у нас работал, а губернатором края. Мзды не брал, ему за державу было обидно. И другим не давал.

— Так зачем он в политику-то полез? Прекрасным артистом ведь был, народным – не клоун с хохмами дешёвыми.

— Люди уговорили. Так надеялись все. Кстати, даже фильм о тех делах сняли — «Гражданин начальник – 3». Не смотрел? – не без гордости добавил Егор.

— Не надо ему никаких фильмов! – запротестовала Людмила. — Не совал бы нос, куда не надо, давно бы в лампасах ходил. И спал бы крепче по ночам.

— Ну, ты хватила, мать! Да, на кой ляд мне эти лампасы – перед начальством расшаркиваться на паркете? А вот подполковника могли бы уже давно дать, да и представляли не раз, но говорят – резкий сильно, — рассмеялся я. – Мене бы поближе к народу – к родным домушникам и щипачам. А фильм гляну, ужасно люблю я фильмы про ментов на сон грядущий смотреть. Такого про нас насочиняют!

— В жизни, конечно, немного по-другому было. Виновника ДТП наказали — вкатали два года, — сказал Егор с показным пафосом

— Да, сурово с парнем обошлись.

— Но учитывая молодой возраст и первую судимость, скостили один год, — зло пошутил Егор.

— И правильно! – в тон ему добавил я. – Главное не строгость наказания, а его неотвратимость! Подумаешь, помог губернатору на тот свет уйти. С кем не бывает.

— Нарушитель-то со всем семейством был. Не поверишь, хоть бы одна царапина у кого после столкновения на такой скорости! Мутно всё.

— Счастливчики! Похоже, свечку во здравие поставили перед катастрофой.

— Да, хватит вам ёрничать, менты-циники! – возмутилась Людмила. – Замечательный человек погиб, а вы тут зубы скалите.

— Извини, не будем больше, — примирительно улыбнулся Егор. – Только в нашей работе и без чёрного юмора иногда нельзя – крыша поедет.

— Ты про рыбалку там что-то обещал, – поспешил я замять неприятную и не совсем отпускную тему.

— А как же! У нас рыбалка шикарная — хариус, таймень, ленок в Катуни водятся, — широко улыбнулся Егор, лучась своими васильковыми глазами.

— А как насчёт зверья?

— Не настрелялся ещё по уголовничкам-то своим, опер? – юморил Егор.

Я понял – наш человек!

— Здесь живности полно, от уток до медведей. А в горах даже горные козлы скачут — архары.

— Слышь, Гоша, а ты не мог бы для меня на этих козлов архаровцев охоту организовать? Типа сафари, – сразу загорелся я

— Во-первых, не архаровцев, а архаров. Во-вторых, они краснокнижные, в заповеднике живут. Не по закону это. В третьих, не по чину тебе с ружьишком бегать там – звезда маловата.

— Ну, у тебя ещё меньше звёзды, положим, — чуть обиделся я.

— Зато много и все честно заработанные. А за архаровцев тебе не только погоны свинтят, но и всё остальное.

— Хватит вам ссориться, мужики – оба без лампасов пока, — примирительно улыбнулась Людмила.- Да и патриоты вы оба, смотрю, отечественного автопрома – на Ладах гоняете.

Все дружно рассмеялись.

— Мы народ служивый, нам Родину положено любить, а не барыш – блеснул синевой глаз Егор.

Узкая, но вполне приличная дорога понесла нас на юг к Горному Алтаю.

— Слева Сростки, — Егор кивнул в сторону родного села Шукшина. — Тут он правдой жизни от односельчан своих подпитывался. Жизнь мчится, как Катунь наша красавица и сестрёнка её Бия. Но сегодня заезжать не будем – поздновато уже, надо засветло успеть до места.

— Жаль. Очень хотелось бы поклониться родным местам великого писателя и актёра.

— Заедем ещё, без спешки. А на Алтае, говорят, сам Бог отдыхал, да и инопланетяне полюбили сюда наведываться.

— Ты это серьёзно?

— Вполне. Сам скоро почувствуешь энергию неземную.

Я невольно поёжился. Между тем дорога становилась всё неровнее – вверх-вниз, вверх-вниз, с сопки на сопку

-Ну, вот и приехали, считай, — показал он на городок. — Мой родной Последниковск.

— Наш родной, — поправила Людмила.

— Что-то название странное какое-то, даже немного печальное.

— Нормальное название, – с нажимом ответил Егор. — Просто дальше наши предки-переселенцы не пошли — тайга там глухая, места для пашни нет совсем. Народ алтайский живёт. Похоже на Горную Шорию, да сам всё увидишь.

Лада остановилась у частного дома с голубыми ставнями.

— Моя вилла, — засмеялся Егор. – И вилы тоже имеются, если вдруг враг у ворот…

— Не прибедняйся, дядюшка, у тебя тут целый арсенал. От роты отобьёшся! Да и какие враги могут быть в родном городе – все свои.

— Не скажи, Люда. Если по совести живёшь и служишь в царстве базарном, враги всегда найдутся. Завидуют.

— Да чему завидовать-то? На Ладе убитой ездишь, голова седая уже, а всё капитан.

— Тому и завидуют, что не хочу жить по их кривым правилам, точнее, понятиям. Понимают, что дерьмо, хоть и напаковались выше крыши.

-Ну, вот, ты прямо как мой Саня заговорил. Ну, вас! — возмутилась Людмила.

— Ладно! Замнём. А теперь в баньку самое время — пылюки наглотались все в дороге от души. А после уже сядем, пообедаем нормально.

— Вам первый жар, а я покуховарю пока.

Людмила занялась продуктами, а мы пошли топить баню.

В новой бане ещё пахло дубовыми брёвнами. Егор, уложил меня на почти белый полок, сам, тщательно выбрав веник, принялся парить.

— Хорошо работаешь, Егор! Благодать!

— А мы же ни финны какие-нибудь с их саунами. Мастерство банное у нас в крови – от дедов-прадедов, — и Егор от души плеснул воды на каменку.

Я уже немного поплыл, а Егор всё продолжал шаманить веником над моим обессилевшим распростёртым телом.

— Да, ты совсем запорол его уже, Егор! Он не привык. Вдовой хочешь оставить?- послышался вдруг возмущённый голос родной жены.

Егор как-то странно напрягся, а веник безвольно повис в его руке.

— А что? Я что-то не то сказала, — растерялась Людмила.

Наконец, Егор ожил и, протянув руку в её сторону, восхищённо выдавил,

— Рубенс!

Заинтригованный происходящим я поднял голову, и тоже замер, поражённый открывшимся зрелищем.

Тонкая белая батистовая рубашка на супруге сразу промокла от пота, явив миру формы достойные кисти великого мастера в первозданном виде.

Людмила быстро окинула себя взглядом,

— А ты что пялишься, старый греховодник? – возмутилась она и заметно покраснела то ли от смущения, то ли от удовольствия.

— Да, ладно тебе, племяшка, — попытался разрядить обстановку Егор. – Отцы-деды наши всегда всей семьёй парились – жар берегли. Ну, погорячился я – не Рубенс, а Кустодиев. Давай лучше я и тебя попарю. Только рубашку сними, толку от неё – как стеклянная.

— Попарить, говоришь? Хорошо, — Людмила выбрала новый берёзовый веник, размочила его в кипяточке и вдруг наотмашь хлеснула им по лоснящейся довольной физиономии дядюшки.

— Убивают! – дико заорал Егор и выскочил во двор.

В сумерках он и не заметил, что две соседушки, прислонясь к его забору, заболтались о ценах на картошку и огурцы.

— Ты, дыви. Дядько совсем голяком бигае, — поразилась пышнотелая Оксана, предков которой когда-то привезли на Алтай в столыпинских вагонах с Украины. – А ще млицинер.

— Так он что, при погонах париться должен, — возразила худощавая и бойкая Верка.

— Ну, хоч бы самый срам прикрыл!

— У кого срам, а у него достоинство. Мужик вдовый давно, что ушами-то хлопаешь. Твой–то алкаш уже давно на кладбище, а этот и не пьёт почти.

Егор, увидев нежданных свидетелей, целомудренно прикрылся веником.

— Ну, может, и дело ты говоришь…, — начала было Оксанка, когда из бани следом за Егором выскочила Людмила, повязавшая вокруг бёдер банное полотенце.

— Дыви. С чужой бабой парится! А ты говоришь…

Я высунул голову в окно,

— А ничего девчата-то, Веруня и Ксюша — расплылся я.

— О! При родном муже парятся. Извращенцы городские!

— Дура, ты Ксюха! Это племяшка его Людка со своим с мужем погостить приехала. Одетая она – разуй глаза-то.

Верка сразу пошла в атаку на Егора,

— Ты что это, обиду затаил на Оксанку-то. Дорогу к ней забыл совсем.

— Какие обиды! Вот гости дорогие приехали.

— Так зови и нас в воскресенье-то, Егорушка, познакомимся мы с нашим большим удовольствием, если угостишь хорошо.

Растерянный Егор только смущённо кивнул головой.

— Вот и договорились, жди, — довольная Верка ткнула Оксанку в крутой бок.

Вечером, когда вымытые до блеска и взбудораженные новой обстановкой, мы начали было слишком громко возиться в спальне, Егор постучал в дверь.

— Тише вы, молодые. Тут кругом вдовы одни как в войну. Услышат – прибегут, мужиков-то нет почти.

— От водки, наверно, мужички-то вымерли все?

— От жизни проклятой, Саня, от жизни. Водка – это просто лекарство горькое такое, убойное.

И вот пришёл день Большой рыбалки – на хариусов. Загрузились со снастями в лодку и отправились, борясь с сильным течением, к крошечному, но густо заросшему островку посреди Катуни. Лодку тщательно спрятали в крошечной бухточке.

-Тут рыбинспекторы иногда на катерах шустрят, — пояснил Егор. А мне лишние неприятности не нужны. И он быстро поставил небольшую сетку.

— Это для веса, улыбнулся Егор, а для удовольствия пойдём на тот берег – там перекат, хариус любит быструю воду.

Мы запрятались с удочками в кустах, и Егор стал инструктировать,

— Место секретное, никто больше не знает. Не высовывайся, смотри. Грузила и поплавка нет – ловим нахлестом. Леска по воде плавает с мормышкой и крючками. Хариус думает, что это муха, выпрыгивает и хватает, а ты не зевай, подсекай. Удочку подёргивай всё время, пусть думает, что муха живая.

Такой увлекательной рыбалки я ещё не видел. Время застыло, и азарт полностью отключил нас от суеты и тревог.

Примерно через час послышался низкий надсадный гул КАМАЗов.

— Это лесовозы лесодобывающего предприятия «Золотой кедр» Шульмана

.- Марека Щульмана? — обрадовался было я, вспомнив закадычного школьного дружка.

— Нет, Вальтера. Немцы, они пошустрее наших в бизнесе будут. Начинал с ларька, а теперь такими деньжищами ворочает.

— Зато наши лучше воруют. Такие схемы придумывают, не поверишь! – пошутил я.

— Ну, Вальтер-то и тут не промах. Вот, как ты думаешь, что они везут?

— Что тут думать – берёзу. Видно же.

— Кедр они везут. А берёзы только верхний слой для маскировки, Ну, а по накладным, конечно, берёза.

— А лесник куда смотрит?

— Он и выписывает. А куда он денется? В бригадах лесорубов большинство судимые работают и по серьёзным статьям. Будет квакать, закопают и пенёк сверху поставят, чтобы звери не разрыли.

Егор на время замолчал, потом сказал как бы через силу.

— А я сюда и не ходил с тех пор, как ребята потонули.

— Из ГИБДД? А причём тут они?

— Так они тут и потонули – прямо напротив. Жигуль свой спрятали вон там слева за кустом, хотя его всё равно за километр видно было. Потом этот появился на Джипе. Тоже слева.

— Кто?

— Ну, нарушитель этот нетрезвый. Только он сначала ровно ехал, как по струнке, а на подъезде к ним стал вилять, да ещё чем-то швырнул в них – вроде огрызком от яблока. Они, понятно, в Жигули и за ним. А он метров сто проехал и тормознул. Они к нему – он в воду. Метров десять отплыл и вдруг стал орать, мол, тону, помогите. Ну, пацаны штаны закатали и полезли спасать. Все трое нырнули на время, Потом этот выбрался на берег, а ребята нет.

— Откуда знаешь детали? Дело вёл?

Егор какое-то время боролся с собой, потом, всё-таки пересилив себя, выдавил,

— Не вёл. Видел я всё — рыбу тут как раз ловил.

— Так ты ключевой свидетель. Что же ты ребят не спас с лодки-то? Струсил?

— Струсил, — мрачно согласился Егор. – Побежал на ту сторону за лодкой, смотрю движение на том берегу.

-Ну?

— Не нукай! Двое из воды вылезли в чёрном, и ласты на ногах – там бухточка такая косая, только с островка и видно. На берегу третий у джипа прицелом бликует.

— Начитался про «морских котиков»? А ты представляешь, сколько стоит заказать таких исполнителей из-за каких-то пеньков! Ты хоть трезвый был?

— Я редко пью, Саня, ты же знаешь. А «пеньки» кедровые, как ты выражаешься, поистине золотые.

— Всё равно, можно ДТП организовать или таблеточку в чаёк вечерком. А ночью инсульт-инфаркт. Нет, не верю.

— ДТП сложно организовать — водитель мастер спорта по автогонкам. И нет гарантии, что оба погибнут. А смерть от инфаркта двух молодых и здоровых ребят очень подозрительна.

— И всё-таки…

— Ладно, есть вещдок. Посмотри картиночки и Егор начал показывать фото на смартфоне.

Фото были на удивление, чёткие. Вот двое в гидрокостюмах и ластах выходят из воды на песок в бухточке. Вот третий приник к снайперской винтовке, опёршись о джип. Раздеваются, поглядывая на реку…

Холодок прополз по спине.

— Тебя не заметили, когда снимал?

— Заметили бы, не говорили бы сейчас с тобой. Против солнца они были. Минуты  четыре постояли, потом Джип свой завели и укатили.

— Страховал, похоже, снайпер. Правильно, что не выдал себя. Надо в полицию, Егор — не годится улики прятать.

— Толку-то. У них тут всё схвачено. Этот Шульман всех прикормил, а руководство наше городское всё на букву «б».

— Матриархат такой у вас воцарился?- удивился я.

— Всё шутишь? Нет, фамилии такие. Начальник отдела  моего – Буханцов, мэр Последниковска – Баранов,  владелец всех торговых сетей – Барышников,  прокурор – Бурый.

— А судья?

— Былинкина.

— Наверно, нежная и чуткая дама.

— Ага, отзывается, если подарком угодишь

— Надо что-то делать, Егор. Ты же офицер, ведь никогда себе не простишь потом, что в кусты спрятался.

Егор тяжело посмотрел на меня и как-то обречённо ответил,

— Хорошо.

— У тебя есть хоть один верный человек в отделе полиции на примете.

— Имеется один, только светить его не хочу.

— Придумаем что-нибудь, — я хлопнул его по плечу, почувствовав себя охотничьим псом, взявшим след. – Не дрейфь, капитан.

Несмотря на шикарный улов, Людмила сразу почувствовала плохо скрытую напряжённость в наших словах. Сердце женское не обманешь!

— Случилось что? Что-то вы не больно рады своим красавцам хариусам, — Люда вопросительно переводила встревоженный взгляд с Егора на меня.-

— Да, — не выдержал Егор. Но это дела служебные, тебе лучше не знать. Всем так лучше.

— Я чем-то могу помочь?

— Можешь. Тут через два дома живёт наша новая сотрудница Юля на квартире. Красавица-брюнетка, типа Варлей в молодости, только тоненькая такая. Бесстрашная, между прочим. Тут двое беглых хотели ей полакомиться – соскучились без женщин. Одного до больницы живым так и не довезли. Второй в гипсе. Голыми руками!

— Ну и девушки у вас в отделении боевые!

— Она только что после школы милиции к нам попала. Ладно, слушай. Будешь проходить мимо по улице, скажешь, не останавливаясь, что, мол, Егору Спиридонову надо срочно связаться с капитаном Трофимовым. Есть очень важная информация. Только пусть это сделает без свидетелей и не в кабинете.

— Ясно. Вопросов нет. Только почему она на квартире живёт, а не в общежитии?

— Слишком красивая супермодель наша, — Егор не смог сдержать улыбки.

-Глаз положил, дядюшка? – подозрительно прищурилась Люда.

— А на неё все глаз положили.

— А мой не положит! – и супруга поднесла к моему носу свой весьма увесистый  кулачок.

Вечером кто-то постучал в окно со стороны огорода. Под яблонькой стояла согнувшаяся старушка в клетчатом платке и с суковатой палкой в руках.

— Хозяин, пусти Христа ради, притомилась я, — послышался глухой надтреснутый голос.

— Заходи, мать, чего там,- пригласил Егор, не раздумывая. – Отдохнешь, рыбки свежей поешь. Хариус! – не смог удержаться от рыбацкой похвальбы.

— Хариусов ещё и не едала, — улыбнулась бабуля и сняла платок.

— Юлька! – ахнул Егор. Какими судьбами? И в таком маскараде!

— Трофимов сказал, всю информацию мне. Так безопаснее.

— Но сначала рыбку, ещё тёплая, — скомандовала Людмила

Торопливо расправившись с хариусом, Юля, явно повеселевшая, сказала,

— Нам бы пошептаться с Егором.

— Он в курсе всего, Юля, — кивнул тот в мою сторону.

В спальне Юля включила диктофон.

-Это обязательно? — насторожился Егор.

— Если не доверяете, не стоит и начинать. Мы все рискуем. Не переживайте, все материалы попадут в нужные руки. Я Вас когда-нибудь подводила, Егор Никитович?

— Ладно, — махнул рукой Егор. – Поехали.

— И всё-таки тяжело поверить, что «котики» ребят утопили. Очень дорогое это удовольствие.

Егор достал смартфон и показал фото.

— Вот это уже дело! – обрадовалась Юля. – Чёткость хорошая, можно будет лица увеличить, — и быстро скопировала фото на свой планшет

Утром Егор вызвал меня во двор покурить.

— Шепнули мне тут, что тобой очень интересуются.

— С чего бы это? Я простой мирный отдыхающий.

— Не знаю, но будь наготове, — и он сунул мне в карман ПМ.

— Ты что? Спалюсь я с этим Макаром к чёрту!

— Лучше год условно за незаконное хранение, чем пожизненное в лесочке под пнём, — Егор уже не шутил.

— Он хоть чистый?

— Чистый, проверяли. Один народный умелец из трёх списанных собрал.

В обед я решил прогуляться в магазин. Незаметно осмотрелся — всё было тихо, ничего подозрительного. Может, зря Гоша запаниковал?

Ассортимент был широкий – от пива до детских игрушек.

— Вам мальчику или девочке, — широко улыбаясь, спросила немолодая уже продавщица.

— Сынишке.

— Вот отличный подарок, — и она протянула мне ПМ.

— Оружием торгуете?!

-Так это игрушечный пистолет — из Китая вчера привезли, шариками стреляет — на сердце сразу потеплело – уважают нашего Макара даже в Китае. Отличная копия! Нет лучше нашего безотказного Макарушки. Для киллера, может, и Глок сподручнее – без предохранителя и многозарядный. Но наша задача не косить направо и налево, а защищать людей и себя.

Я машинально глянул на витрину и увидел за запылённым стеклом потрёпанные Жигули на той стороне дороги. Ребята с бритыми затылками и крепкими шеями не оставляли сомнений – по мою душу. Так, один за рулём, и двое готовы к захвату. У одного затылок и шея были особенно литыми. Амбал, машинально отметил я.

Я купил двухлитровую бутылку пива, вышел из магазина и долго, не спеша смаковал, наслаждаясь муками узников Жигулей. Надо сказать, что весь август стояло такое пекло, что даже вода в Катуни немного прогрелась. Обеденное солнце палило беспощадно. Терпите, ребята, у вас кондиционера точно нет.

Сунув пустую бутылку в переполненную урну, я двинулся за магазин, на ходу демонстративно расстёгивая ширинку.

За магазином находился сарай из шлакоблоков, лишившийся крыши и дверей при пожаре. Я быстро юркнул внутрь и подскочил к дыре в стене – кто-то из местных хозяйственных ребят украл пару блоков. Отличные бойницы!

Тут же из-за угла выскочили двое потненьких с Макарами, прикрытыми полами потрёпанных пиджаков.

— Не двигаться! – крикнул я в «бойницу», держа под прицелом парочку. – Майор полиции Зотов. Стреляю без предупреждения!

Толстый и мордатый ухмыльнулся,

— Кончай понты кидать, майор. Ты не в Москве.

— Я стреляю два раза. Первый — в живот, чтобы осознали свои заблуждения, второй — в голову, чтобы исправить допущенные ошибки. Оружие на землю! Считаю до трёх!

— Спокойно, майор! – нервно выкрикнул худощавый. — Мы при исполнении.

— А почему сразу не представились, как положено? Спрячьте оружие в кобуру. Почему сразу оружие вынули? Не по уставу!

— А по уставу оперов на мушке держать?

— У вас на лбу не написано, что опера, действуете, как бандиты.

— Ориентировка на тебя пришла – особо опасный, оборотень в погонах, прибыл для ликвидации предпринимателя Шульмана.

— Круто! Представьтесь.

— Старший лейтенант Шилов, сказал худой, а этот, он ткнул в сторону толстяка. – Сержант Топорков.

— Ну и фамилии у вас – криминальные.

— Нормальные фамилии, — немного обиделся старлей.

— Так, Шилов, предъяви удостоверение. Держишь двумя руками на уровне груди и медленно подходишь ко мне.

— Ну, ты даёшь! Всадишь в меня в упор.

— Там в ориентировке ничего не сказано о том, как я стреляю?

— Сказано. Служил в войсках специального назначения снайпером.

— Вопросы есть? Я не босяк — в упор палить.

Шилов, спрятав ПМ в кобуру под мышкой, медленно подошёл к отверстию к стене.

— Всё правильно, Иван Шилов. Спрячь.

— Теперь ты давай, — севшим голосом сказал Шилов.

— Смотри.

Шилов долго рассматривал моё удостоверение, постепенно приходя в себя и слизывая мелкие капельки пота с верхней губы

— Спрячь ствол, майор. Поговорим.

Я сунул Макара в карман и вышел в проём двери.

— Цель приезда?

— Отпуск. Поощрили за раскрытие резонансного преступления по горячим следам. А какой мой статус? Открыто дело против меня или есть основания для задержания?

— Дела нет, а основания имеются. Незаконное хранение оружия, угроза представителям правоохранительных органов.

— Чем? Пистолет-то игрушечный, китайский. В магазине купил, и я протянул старлею пластиковый ПМ

— Ты смотри, сержант, точная копия, а мы купились. Ты там не болтай только никому об этом – засмеют ребята. Отойди – прогуляйся немного.

— Так, муляж оружия изымаю.

— Да, какой муляж? Только что купил в этом магазине.

— Проверим.

И, понизив голос, продолжил,

— Егор мужик хороший, должен я ему крепко. Вытянул меня из одной истории чреватой. У самого сейчас неприятности, правда. Теперь главное, Шульман мужик щедрый, всем матпомощь выделяет. Кому положено. Так что не лезьте вы с Егором в это дело – на запчасти разберут. Ещё, Людмилу свою ни на шаг не отпускай – тут отморозков разных хватает. Отдыхайте себе потихоньку – грибы-ягоды, рыбалка. А лучше – домой.

Потом, обернувшись, добавил, – молодец, что приехал поддержать Егора, уважаю.

Происшествие сильно обеспокоило Егора.

— Так, отпуск заканчивается. Немедленно! Если с вами что случится, не прощу себе никогда.

— Да, что они предъявят? Пистолет-то игрушечный вроде как был.

— И ты думаешь, они поверили? Не дурнее ваших. Шилов мужик нормальный, а вот Топорков скользкий, не доверяю ему. Он у Барышникова в частной охране подрабатывает. Там судимых полно. Босяки, короче. А Макара верни.

— В таких обстоятельствах?

— Он не поможет, они предупреждены уже и, если что, встретят тебя «калашами».

Егор остановил свою Ладу в каком-то глухом и слепом – без окон — дворе возле вокзала.

— Без лишних глаз, как говорится.

Потом достал что-то из бардачка, развернул.

— Вот, возьми на память, — и протянул мне подарочный охотничий нож.

Я вылез из кабины, чтобы полюбоваться красивой игрушкой. Ножны расшитые, ручка из рога, а на широком лезвии нанесён красивый замысловатый узор.

Егор вынул сумки из багажника и спросил,

— Ну, как, нравится сувенирчик?

— Класс! Такого еще не видел!

— Наши, алтайские умельцы постарались.

И в тот же миг во двор с шумом ворвалась полицейская Лада, из которой выскочили капитан и двое с АКС.

— Всем оставаться на местах! Капитан Брусникин, — представился он. – Досмотр.

— Прямо здесь? — не выдержал Егор.

— А вы хотите в отделение? О, капитан Спиридонов! Ты же временно отстранен от работы, насколько мне известно. Нужны дополнительные проблемы?

— Да я только проводить на поезд племянницу с мужем приехал.

— Не переживай, мы проводим и посадим по месту назначения, — ухмыльнулся он и жестом приказал покинуть двор.

Егор обнял нас на прощание, поцеловал племяшку и тихо прошептал,

— Не боись.

— Всё-всё, капитан! И быстро, если не хочешь писать ничего.

— Так, начнём досмотр. Золото, камни, наркотики, оружие имеются?

— Золота и камней добыть не успели, вместо наркоты водочки иногда. Вывозим труп застреленного мной лично из Макара архара.

— Остришь ещё? Сержант Чумаченко, осмотри сумки!

Долговязый чернявый сержант расстегнул Людмилину сумку и глубоко запустил туда свою длинную волосатую лапу.

Из её недр он не без труда вытянул новенький розовый бюстгальтер.

— Документов на вывоз не имеется, — подчёркнуто горестно сказала Люда.

— Тогда изымаем. Сержант, примерь, не твой размерчик?

— Да и так видно – великоват. У меня грудь большая, но плоская, а вот дамочка грудастая, в самый раз.

Я сразу напрягся.

— Спокойно, майор Зотов. Отставить! Это тебе за труп архара. А что это у тебя в руках? Покажи!

Я глянул на два ствола АКС, направленных на меня, и вынул ножик из ножен, который ослепительно ярко сверкнул на солнце легированной сталью. Машинально принял боевую стойку, подпружинив ноги в коленях.

— Подарок на память – охотничий ножик.

— Ну и стоечка у тебя, однако, а хват — вдруг улыбнулся капитан, посмотрев на мои полусогнутые. — Хорош сувенирчик! – и внимательно осмотрев лезвие, добавил. – Новенький совсем, в деле не был. Спрячь в ножны и в сумку – подальше от греха. В горячих точках не приходилось бывать?

— Вторая чеченская, спецназ.

— А «звёздочку» на левой руке там же получив, — он показал на затянувшийся входной след от пули чуть ниже рукава футболки.

— Там. Сквозное, кость не задело.

— А кто учил ножичком работать? Не Алексей?

— Так точно! Алексей Изверов.

— А я сразу узнал его школу. Дай бог ему здоровья – многим ребятам его наука жизнь спасла. Слушай, похоже, мы с тобой в одной части служили, только меня ещё до тебя ранили. Как там дружки мои – Подлегаев, Пупов?

— Валерка был тяжело ранен, контужен, но выкарабкался, вернулся потом. А Вовы нет – снайпер достал. Да и многих нет уже.

— Ребята, в машину! — скомандовал капитан и, подойдя к Ладе, попросил. – Сержант Смирнов, подай пакет.

Постелив газетку не первой свежести на капот, поставил начатую бутылку водки, нарезанную колбасу и хлеб.

— Помянем наших, майор. Виталием меня зовут.

— Саня.

Потом отвёл в сторонку и еле слышно произнёс,

— Сейчас двигайте к вагону и сразу в купе – пора уже. Если кто тормознуть попробует, не церемонься.

— А если ваши?

— Из наших только мы здесь.

— Нелегалом операция, значит?

— Приказ, — скривился Виталий. – Да, если подойдёт такой мордатый, со шрамом от кастета над левой бровью, посылай — подставной. Только аккуратно – ещё своё не отработал парень. За багажом следи в оба, — и он незаметно для своих подчинённых вынул из кармана пакетик с порошком.

— Герач для меня?

— Типа.

— А подсунул бы?

— Не-а. Я не им присягал,  державе.

— Тебя-то не достанут, что не выполнил приказ?

— Выкручусь, я же местный. У меня тут целое село родовое Брусникино возле верховьев Оби. Там все Брусникины – выручат, — и он, улыбаясь, похлопал меня по спине. – В гости давай к нам, братишка будущим летом с супругой. Рыбалку и баньку гарантирую.

— Там где встречаются сестрёнки Бия и Катунь?

— Родина, — сразу потеплела в улыбке синева его глаз.

Проводник нарочито долго изучал наши билеты, крутя головой по сторонам. Слева боковым зрением я заметил бегущую к нам фигуру.

Я подсадил Людмилу с сумками.

— Иди, устраивайся. Я сейчас.

Проводник попытался было преградить ей путь.

— Ты что, сволочь, мою жену лапаешь? По рогам захотел? – и Людмила ловко юркнула мимо него в вагон.

Крепкий и приземистый парень подбежал, тяжело дыша, и схватил меня за руку.

— Стой! Лейтенант Петухов, — запыхавшись, представился он. — Там на тебя это…женщина показала, говорит, кошелёк ты у неё украл. Пройдём в отделение, разберёмся.

Кроме шрама над бровью, я заметил у него на фалангах пальцев левой руки следы от двух неаккуратно сведённых татуировок «гаек» — перстеньков.

— Две ходки сделал, а теперь под мента косишь, сявка? Это тебя на зоне петухом нарекли?

Он пытался что-то ответить, но лишь глотал воздух сразу побелевшими губами. Я незаметно ткнул его пальцем и запрыгнул на ступеньку отходящего поезда.

— Что это с ним, — проводник испуганно косился на застывшую полусогнутую фигуру Петухова.

— Кажется, ломка. А ты, похоже, дурью приторговываешь, парень. Он ведь к тебе бежал за дозой.

Проводник лишь ошалело вытаращил глаза и попятился от меня.

— Ступеньку подними и дверь запри, а то выпадешь к своему Петухову, случайно! – и я поспешил успокоить Люду.

Потом вышел в тамбур позвонить полковнику Гринько, пока не пропала мобильная связь.

— Еду уже домой. Мешали тут немного сесть на поезд.

— Наверно, оставил там после себя гору трупов? – разозлился полковник.

— Я – нет.

— Ладно, понял. Опять свой нос не туда сунул. Диктуй номер поезда и вагона. Подстрахуем.

Егор позвонил недели через три.

— Тут у нас траур опять.

— Да ты что! Кого-то из ребят? Юлю? — вздрогнул я.

— Да, нет, руководитель нашего Верхне-Катунского района Баринов утонул в Катуни. Несчастный случай.

— Слава Богу! — сразу отлегло от сердца. — Давай, рассказывай поподробнее.

— Ну, приехал к нам в очередной раз этот Баринов из Верхне-Катунска отдохнуть. Мужик он строгий, ему девочек максимум до двадцати пяти подавай, а лучше до восемнадцати. Ну, и положил глаз на Юленьку нашу, попросил её показать достопримечательности. Она ему про горы и Катунь заливается, а его только одна достопримечательность интересует – та, что под юбкой. Ну, полез туда, а она взбрыкнула слегка от неожиданности. Руль выпустил мужик и с крутого бережка в Катунь нашу бирюзовую ухнули. Нет, она вылезла на берег и его вытянула, но у несчастного героя-любовника сердце остановилось от стресса. Не спасли.

— Представляю, как бедняжку сейчас прессуют из-за него!

— Это как сказать, кто кого прессует. Папаша её приехал — силовик генерал — и шороху тут навёл.

— Как же вы прохлопали, что папочка-то у неё в лампасах? Не могли пробить? Сыщики, едрёна корень!

— Не могли. Он не наш, из Конторы. Сейчас у нас в городе большая оперативно-следственная бригада работает от вас. Начальство зашаталось.

— Даже так?

— Мэр наш Баранов досрочно полномочия сложил – по состоянию здоровья. Ухудшилось резко. Шульмана в СИЗО пристроили, чтобы на следствие не давил. Судья Былинкина через месяц на пенсию уходит. А прокурор  в больничку слёг – инфаркт тяжёлый.

— А ты-то как? Буханцов всё прессует?

— Да нет уже. Напился он с расстройства и сдуру в баню полез ночью. Ну, что-то напутал там с тягой и угорел.

— Ничего себе! Не успели уехать, а у вас там мор начался. А с чего это Буханцов так огорчился-то?

— Выяснилось, что ребята эти из ГИБДД тормознули несколько КАМАЗов и проверили накладные. По документам берёза, а в наличии – кедрач. Накладные изъяли и сдали начальнику, а он, как установлено, все документы по этому делу подчистил. Они же друзья с Шульманом близкие – вместе с девочками в баньке парились и всё такое. Исполнителей, кстати, взяли – двоих пока. Фото мои здорово помогли. Пошла раскрутка банды – кто заказал ребят, кто организовал, кто исполнил…

— Ну, тебя хоть к работе допустили уже?

— Да, исполняю обязанности начальника.

— Не фига себе!

— На днях присвоят майора – за мужество в бескомпромиссной  борьбе с организованной преступностью, — голосом улыбнулся Егор.

— Во как! Это дело надо срочно обмыть, а то уже голова кругом от ваших новостей.

— Жду. Зимой у нас тоже классно! Лыжи, курорты бальнеологические…

— И космическая энергия.

— Ещё какая! Причём бесплатная, Саня, — улыбнулся где-то в алтайской дали Егор.

— Жди! Постараюсь вырваться. Только Макара смазать не забудь. На всякий, — улыбнулся я в ответ.