Snow Queen In I.
Paris — самый романтичный город мира. На медовый месяц во французскую столицу приезжают влюбленные со всех частей света. В культурном центре Европы царит атмосфера любви: воздух пропитан нежными чувствами и изысканной роскошью. Сады, старинные здания, мосты — современные Ромео и Джульетта, держась за руки, прогуливаются по городу. А сколько признаний в любви и предложений руки и сердца слышала Эйфелева башня! Согласно легенде, пары, чьи губы сольются в поцелуе на ее ступенях, будут жить долго и счастливо и никогда не потеряют свою любовь. Ожившая сказка! Но моя история не о любви, хотя от нее и веет духом романтизма. Snow Queen In I — история о предательстве, одиночестве и всепоглощающей беспечности, разрушающей судьбы.
Январь принес пронизывающий ветер. Солнце на небе можно было увидеть лишь в редкие минуты. Снег в Париже — нечастое явление, но в этом году зима выдалась холодной. Белоснежные сугробы покрыли город, стоящий на берегах Сены. Однако блики пламени от свечей в маленьких кафе и разноцветные огни витрин согрели его, а ее — нет.
Ботфорты на высоком каблуке, варежки крупной вязки, пальто с шалевым воротником — она сидела на скамье. Ее взгляд сосредоточился на карусели, окутанной зимним сном. Белые лошадки прервали свой бег до возвращения теплых дней. Снежинки парили в свете фонарей, и Эйфелева башня казалась чарующей туманной сказкой.
— Я спасу тебя, — раздался мужской голос на другой стороне скамьи.
Она повернула голову.
— Кай, — голубоглазый брюнет протянул ей руку.
Ботинки, джинсы, черное пальто с капюшоном — он выглядел просто, но сексуально. Его взгляд был искренним и открытым. Глаза излучали свет, — ровный и теплый. Так сияла его душа. Хлопья снега медленно падали и таяли, едва касаясь его губ. Обрекая себя на гибель, снежинки летели к чувственному рту, изображающему улыбку. Тогда она еще не знала, что обречена повторить их судьбу.
— Зови меня Снежной Королевой, — она накрыла своей ладонью его ладонь.
Он крепко сжал ее руку. Его прикосновение обожгло ее. От кожи поднялся пар, и покраснели кончики пальцев. В разгар зимы началась оттепель — треснул лед, покрывающий ее сердце. Льдины расступились, и бурная река освободилась из заточения. Огненный шар озарил площадь. Карусель ожила, зарядившись от солнечной батареи. Зажглись огни, раздался скрежет механизма, и белые лошадки отправились в непрекращающееся путешествие.
Он не ошибся, она нуждалась в спасении. Зима не желала ее отпускать. Она вонзила ледяные пальцы в ее сердце и сковала цепями ее вены. Зима распространилась вокруг нее и внутри нее. Кровь не могла согреть ее тело. Ее глаза так и не привыкли к ясным дням, а щеки так и остались белее снега — зима воплотилась в ней. Но как бы не был тверд лед, даже самое маленькое пламя со временем растопит его. Броситься в огонь или противостоять ему — что менее губительно?
Их любовь обернулась невероятным приключением. Небо над Парижем окрасилось в яркие тона: зеленый, фиолетовый, желтый… Феерия красок в пасмурный день! Воздушные шары, выпущенные из их рук, подарили улыбку облакам. Колесо обозрения доставило их к пушистым гигантам, и бесконечное счастье отразилось на их лицах. Небесные барашки превратились в огромные сердца и проплыли по звездной сфере глубокого синего цвета.
Их поцелуй оказался слаще сахарной ваты. Ameli café раскрыло свои объятия. Камин, теплый плед, глинтвейн в высоких бокалах с большой ручкой — идеальное свидание с ароматом корицы и имбиря. Темноту разрушил мягкий свет фонарей. Уют пропитал каждую деталь интерьера. Кресла-качалки, круглые диваны, шкуры животных — сказка для долгого зимнего вечера.
Она вдохнула запах роз и поправила красный бант на плюшевом медведе.
— Спасибо, цветы прекрасны, — она пристально посмотрела на него, но он выдержал ее взгляд и не опустил глаза.
— Что ты хочешь во мне увидеть? — спросил он, взяв ее за руку.
— У тебя красивые глаза, — улыбнулась она.
— Говорят, голубые глаза — блядские, — он с долей смущения взглянул на нее, — Но я не такой.
Она приподняла бровь, сжала губы, но не проронила ни слова. Напряжение сковало воздух. Он всмотрелся в ее глаза, но не смог прочитать в них ее мысли.
— О чем ты думаешь? — он не выдержал затянувшегося молчания.
Она взмахнула ресницами, улыбнулась, но ответа не последовало. Вот так на свет появился их поцелуй. Он оказался настолько естественным и необходимым, насколько естественен и необходим кислород для дыхания. Как только их губы коснулись друг друга, страсть овладела ими. Они остановились лишь на мгновение, вдохнули глоток свежего воздуха, и их губы вновь слились в поцелуе.
Их близость опустилась на город невиданной прежде метелью. Снежный пух, подхваченный ветром, скрыл за белым занавесом их обнаженные тела.
— Тебе не холодно? — спросил он, держа в ладонях ее маленькие груди.
— Нет, — ответила она чуть слышно. Ее дыхание стало прерывистым. Губы разомкнулись в предвкушении счастья.
Как только он коснулся пальцами ее затвердевших сосков, его плоть поднялась. Он схватил ее за бедра и прижал к себе. Карусель унесла их в волшебный мир сказочного наслаждения. Белые лошадки впервые за свой долгий путь услышали крики неземного удовольствия.
Так продолжалось день за днем. Их встреча происходила в свете фонарей у подножия Эйфелевой башни. Она неизменно приходила на четверть часа раньше и ждала его появления. Часы непоколебимо отсчитывали половину дня, когда он садился на другой стороне скамьи и брал ее за руку. Но в один из зимних дней на скамье рядом с ней его так и не оказалось. Не оказалось его и на второй, и на третий день.
Зима вновь заполнила ее сердце, а тоска искалечила ее душу. Она боялась снова остаться в одиночестве, остаться брошенной без любви. Часть ее продолжала любить его и восхищаться им, другая же часть приняла удар, нанесенный им, и возненавидела его. Самым страшным для нее стало осознание того, что все, во что она верила — абсолютная ложь. Он не любил ее. Видимо, она была из тех, кому одиночество уготовано судьбой.
Каждый вечер она наблюдала за жизнью Парижа. Белые лошадки всё так же бежали по кругу, Эйфелева башня возвышалась над городом, привлекая влюбленных, каток, залитый в центре площади, не знал покоя.
— Доверься мне, — говорил он, когда учил ее стоять на коньках.
И она доверилась. Держа его за руки, шаг за шагом она скользила по льду. Он смотрел ей в глаза и одобрительно улыбался. Без падений не обходилось, но она радовалась как ребенок. Они принадлежали друг другу, но оставались свободными.
Теперь она понимала, как изобретательно он лгал. Но в чем была причина его исчезновения? Он запутался в своей лжи или почувствовал раскаяние? Она лишь хотела узнать, как низко может пасть человек даже в самых любящих глазах. Ведь отсутствие правды причиняет гораздо больше боли, чем сама правда.
— Герда, держись за меня, — она услышала знакомый голос.
Кай обнимал на катке черноволосую девушку, очевидно Герду, очень похожую на нее, только с разницей в десятилетие. Те же зеленые глаза и длинные ресницы, пухлые губы и мягкая улыбка, то же горячее влюбленное сердце, которое будет разбито.
***
— Я не люблю тебя, — сказал он, присев на скамью рядом с ней.
— Почему ты лгал мне? — спросила она синеющими губами.
— Я люблю Герду, — ответил он и собрался уйти.
— Ты не получишь прощения. Тебе всё вернется, — она схватила его за руку. Ее глаза и волосы посинели.
— Не тебе решать, кому из нас дарована новая жизнь, а кто уже изжил себя, — он поднялся со скамьи, — ты больше не моя Снежная Королева.
Синие вены как паутина выступили у нее под кожей. Ее тело покрылось инеем. Дыхание ослабевало с каждой секундой, пока окончательно не иссякло. Мертвые глаза остались открытыми. Казалось, они вглядываются во тьму, пытаясь различить его силуэт.
Тот, кто влюбляется, обрекает себя на мучения. Не стоит признаваться в любви даже белым лошадкам, держащим путь в неизведанное!
