Магия жизни (дополненная и исправленная версия)

Магия жизни

Говоря о магии, мы обычно представляем себе нечто экзотическое, таинственное и сложное для понимания. А между тем мы сами в повседневном быту постоянно совершаем магические действия, даже не подозревая об этом. Многое из того, что воспринимается нами сегодня как укоренившиеся обычаи или нормы этикета, по большей части имеет магическую подоплеку.

Задумывались ли вы когда-нибудь над тем, почему для приветствия мы подаем именно правую руку? Почему не при­нято здороваться через порог? Почему рассыпавшаяся соль предвещает ссору? Отчего нельзя свистеть в доме? И почему мы выпиваем «за здоровье» не слишком-то полезные напитки?

Можно припомнить и множество других обычаев, из ко­торых одни принято относить к разряду суеверий, другие явля­ются непременной частью современного этикета, и которых мы придерживаемая, не понимая их смысла и значения.

Тайну этих, не имеющих видимого рационального объяснения действий, можно понять лишь погрузившись в древнейшие, корен­ные пласты человеческого сознания.

Сознание наших предков, в отличие от нашего, расчлененного, наполненного внутренней суетой, — было цельным и воспринимало мир во всем его многообразии, как нечто единое, взаимосвязанное.

Предки были во многом мудрее и тоньше нас. В отличие от нашего раздробленного сознания, подобного арене сражения многих разноплановых «я», одержимых различными, зачас­тую взаимоисключающими, страстями и желаниями, сознание древних людей было цельным и органичным. Они не противопоставляли себя природе, ощущая себя ее частью, равновеликой всякому друго­му существу и явлению.

В этом цельном мире все было взаимосвязано. Нет ни высших, ни низших. Вода, Земля, Дерево, Животное, Человек, Трава, Гром, Ветер – это звенья одной цепи: вынь одно звено – и вся цепь распадется. Они не соперники и не пользователи, они со-трудники. Дождь оплодотворяет Землю, Земля приносит свои Плоды, питающие Животных и Человека. Солнце служит светильником днем, а Луна ночью. Человек возделывает Землю и пасет Скот, не только в силу необходимости, но по отведенной ему роли в этой великой литургии жизни, а Земля и Животные вознаграждают его за это своими дарами — пищей и одеждой. Человек древности ощущал себя не как «царь природы», а как священник, отправляющий службу в ее великом Храме.

Жизнь представлялась в те времена одним, протяженным во времени, ритуальным действом, в котором каждый его участник исполняет свою особую роль, которую нельзя ни изменить, ни перепору­чить другому. Даже самые простые бытовые действия наполнены своим особым смыслом, а их совершение есть исполнение обрядов Магии жизни.

Особенностью магического сознания является принцип подобия, согласно которому один предмет может изобра­жать другой, ибо в каждом из них, как в осколках гологра­фической пластинки, присутствует целый мир.

Нет ничего удивительного, что дом для древнего человека представлял собой модель Вселенной. В древности люди считали Землю похожей на гигантский плоский прямоугольник. От тех вре­мен осталось нам представление о «Четырех сторонах света». Четвероугольная Вселенная оказалась воплощенной и в четырех сте­нах человеческого жилища.

Порог

Всякий дом начинается с порога, который является как бы границей между внешним миром и домашней «вселенной». Порог служит своеобразной магической защитой от злых сил, рыскающих снаружи. Воткнутые с особыми заговорами в порог или в дверную притолоку растительные шипы, костяные или железные булавки не позволяют входить в дом колдунам и ворожеям, а также всем, кто имеет дурные намерения.

Здороваться через порог – значит давать возможность нечистым силам проникнуть в дом нелегальным способом. Одновременно, учитывая разделительную функцию порога, рукопожатие через порог может разделить, поссорить людей.

Переход через порог имеет нечто общего со … смертью, ведь человек, переступивший порог, как бы исчезает из домашнего мира, как бы переходит в иной, внешний мир. На пороге не рекомендовалось сидеть холостому мужчине, иначе за него никто не пойдет замуж, то есть он как бы останется в состоянии неопределенности: ни туда, ни сюда.

Жених, вводя в отчий дом невесту, должен был перенести ее через порог на руках. Очевидно для того, чтобы отрезать ей путь назад, а также чтобы вместе с ней в дом не проникли нечистые.

Окно

Другим разделителем внешнего и внутреннего мира в доме служит окно. В ночное время, когда во внешнем мире господствует нечисть, окно охраняет обитателей дома от ее происков. Ради пущего береженья в старину не рекомендовали затемно смотреть в окно, чтобы не испугаться или не соблазниться, не попасть под влияние нечистой силы. С этой целью в западных странах принято было символически занавешивать окно портьерой (это слово во французском языке имеет значение так же «охранитель», «привратник»), а на Руси – прикрывать деревянными ставнями. Ставни закрывались снаружи, что, конечно, не защищало от «лихих людей», но от нечисти это средство, очевидно должно было помочь.

Очаг

Сакральным центром жилища является Очаг. Он так же ва­жен для дома, как Солнце для Вселенной, ибо согревает и дает пищу. Очаг — главное украшение жилища и главное святилище: очаг в доме — то же, что «Святая святых» в храме. В домашнем очаге обитают духи предков, наблюдая за поведением членов се­мьи. Поэтому было категорически запрещено плевать в огонь, бросать в него мусор, переступать через него, копаться в нем палкой. И наоборот, предписывалось предлагать очагу кусочки пищи, отливать часть питья — в жертву огню и живущим в нем духам. Следова­ло содержать очаг в чистоте и исправности. Кирпич или камень, выпавший из очага, предвещал дурные события. Если из очага проникал внутрь жилища едкий дым, или он начинал «стрелять» – это считалось проявлением гнева духа Огня или гнева предков.

Стол

Очаг — старше всех в доме. Вслед за ним по старшинству идет Стол.

В древности Стол считался аналогом жертвенника, да и в наши дни подготовка стола для принятия пищи в известной мере представляет собой ритуал.

Стол первоначально был плоским камнем, на котором происходило «заколание» жертвенного животного и возлияние вина, т.е. обряд «кормления» бога. Такая функция стола (конечно, в символическом виде) сохранилась в христианских храмах, где изготовление алтаря – священного стола, его «обряжание» и освящение сопровождается ритуальными действиями. Алтарь покрывается «одеждами», подобно тому, как священник облачается в ризы. Покрывание домашнего стола скатертью – отголосок этого старинного ритуала.

«Стол — что в алтаре престол», — говорили наши предки, а потому и сидеть за столом, и вести себя нужно сообразно его высокому назначе­нию. Не хорошо помещать на стол какие-либо посторонние пред­меты, ибо это место Божие.

Обязательной принадлежностью церковного жертвенника является хлеб и чаша с вином или водой.

Так и на домашнем столе главный предмет – это хлеб. Пребыва­ние на столе хлеба превращает стол в подобие церковного престола. «Хлеб на стол, — так и стол престол, а хлеба ни куска, так и стол – доска».

Не разрешалось стучать по столу, ибо стол — как бы ладонь Бога, протянутая людям с дарами предложения.

С другой стороны, стол — подобие пути. Он является и начальной и коне­чной точкой любого пути и сам как бы представляет путь в его свернутом виде. Отправляясь в дорогу, следовало поцеловать домашний стол: если предстоит дальний путь, — середину стола, а близкий — один или оба угла его, приходящиеся «на избу», то есть вовнутрь дома. Такое же целование стола отдавалось и по возвращению из странствия.

Сакральная сущность стола требует соответствующего размещения за ним трапезующих.

Возможны два варианта расположения стола в комнате. Со­гласно первому, наиболее древнему варианту, стол размещается в длину вдоль направления от входной двери — до «красного угла”.

Во главе такого стола, в его торце, сидят хозяин и хозяйка, первый справа, вторая слева. Справа от хозяина рассаживаются мужчины по старшинству или по положению, слева, напротив них, женщины. Ближе к двери располагались менее почетные гости, а место напротив хозяина, на другом торце стола, «внизу», обычно остава­лось незанятым. Здесь могли посадить случайно зашедшего в дом или проезжего незнатного путника, которому обычаем предписывалось предоставить «кров и стол».

О наличии такого варианта в древности можно судить по одному из поучений Христа: «Когда ты будешь позван кем на брак, не садись на первое место, чтобы не случился кто из званных им почетнее тебя, и звавший тебя и его, подошед не сказал бы тебе «уступи ему место»; и тогда со стыдом должен будешь занять последнее место. Но когда зван будешь, пришед садись на послед­нее место, чтобы звавший тебя подошед сказал: «друг! пересядь выше»; тогда будет тебе честь пред сидящими с тобою» (ЛК,14:8-10).

Другой, более поздний вариант размещения стола — поперек направления от двери. При таком расположении наиболее почетным местом считается середина стола, а от нее к краю престижность мест снижается. За таким сто­лом мужчины и женщины рассаживаются парами, чередуясь, причем напротив мужчины также садится женщина и наоборот. Хозяйка с хозяином обычно помещаются на противоположных торцах стола, руководя беседой и приглядывая за тем, чтобы трапеза протекала к общему удовольствию. Этот вариант рассаживания гостей за столом в современном этикете считается общепринятым. Нетрудно подсчитать, что в таком по­рядке за столом можно без труда рассадить лишь четное число гостей. Существует примета, что если за столом окажутся тринадцать человек, случится какая-то беда. Возможно, эта при­мета вызвана евангельской историей о тайной вечере Христа с его двенадцатью учениками, один из которых оказался предателем и навлек на всех гонения и беды.

Оба описанных варианта размещения трапезующих за столом под­разумевают определенную иерархию приглашенных. Поскольку иногда существует необходимость подчеркнуть равенство присутствующих, приду­мали делать стол круглым, все места за которым равнозначны. Согласно легенде такой вариант использовал король Артур, рассаживая своих вассалов, которых за это стали называть «рыцарями круглого стола».

В восточных странах и на Руси женщинам не дозволялось сидеть за одним столом с мужчинами. Совместные трапезы «на немецкий манер» в России вошли в обиход только стараниями Петра I.

Трапеза

Если стол — аналог алтаря или жертвенника, то трапеза есть подобие жертвоприношения, то есть обряда кормления сверхъестественных сил.

В самой глубокой древности жертвенную пищу отдавали природным стихиям: бросали в огонь, или в воду, закапывали в землю, отдавали свя­щенным животным.

Позже стали подносить ее «истуканам», т.е. изображениям богов, духов, еще позднее — жрецам или людям, воплощающим божество. На определенной стадии развития сознания возникло представление, согласно которому божество принимает в дар не саму пищу, а ее нематериальную сущность, своеобразную «эссенцию», нечто вроде пара или запаха; саму же священную пищу, которой касалось божество, могут есть после него и люди, как бы разделяя священную трапезу с богом, причащаясь к богу через совместное с ним поедание жертвы. Понятно, что с помощью жертвоприношения стремились не просто ублаготворить «божество» своего рода «взяткой», но выразить чувство своего почтения, уважения. Поэтому считалось, что Богу надо приносить то, что дорого самому человеку. Принесение в жертву ненужного или дара плохого качества категорически осуждалось. Это осуждение вошло в поговорку, дожившую до наших дней: «Вот тебе Боже, что мне не гоже» — говорят с осуждением о скряге, предлагающем Богу недостойный дар. Так идея кормления божества (через символическое кормление его изображения, «истукана») слилась с идеей самоотречения, идея «жратвы» (от др-слав. «жрати» — вкушать пищу) – с идеей «жертвы» (эти слова связаны этимологически).

Поскольку всякая трапеза является по своей сакральной сути жертвоприношением Богу, она должна совершаться с чистым сердцем и помыслами и чистыми руками. Это вызывает необходимость в соответствующих обрядах очищения или омовения. О таких обрядах в древней Иудее свидетельствует, например, евангелист Марк: «…Фарисеи и все иудеи, держась предания старцев, не едят, не умывши тщательно рук; и пришедши с торга, не едят не омывшись. Есть и многое другое, чего они приняли держаться: наблюдать омовение чаш, кружек, котлов, и скамей» (МК, 7:3-4). Омовение здесь понималось не столько в гигиеническом, сколько в ритуальном смысле: это можно видеть хотя бы из того, что арабы, так же практикующие омовения, совершают их, смачивая водой лишь кончики пальцев, а при отсутствии воды удовлетворяются символическим «омовением” при помощи песка. Тот же, кто садится за стол с немытыми руками, рискует проглотить вместе с пищей и какую-нибудь «нечистоту».

Считалось, что кто сядет есть, не умывши рук и не помолившись, то этот человек съедает в три раза больше, чем ему полагается, так как это будет есть не он, а с ним сидящие домовые, лесовые и прочая нечисть. Они сидят около «немоляки», разинув рты. Человек почерпнет ложку и думает, что себе в рот несет, — а это кому-нибудь из сидящих с ним духов.

В христианских странах принято было перед трапезой благодарить Бога за посланную Им пишу. Ведь считалось, что пища, подаваемая на трапезе есть дар, идущий от Бога. Земной заместитель Бога — хозяин стола, поэтому ему надлежит преломлять (резать) хлеб, делить мясо, солить еду.

За столом пристало благочестивое, набожное поведение, молчание или приличные разговоры. Трапезующие — все равно, что умершие для мира: «Когда я ем, я глух и нем». Трапеза, как и всякое священнодействие, начиналась с молитвы. Шум, шутки и срамные слова за столом не допускались – это называлось «беса тешить». Вот что об этом сказано в русском «Домострое»:

«Если едят в благоговейном молчании иди за духовной беседой, тогда им невидимо ангелы предстоят и записывают дела добрые, а еда и питье тогда в сладость. Если станут еду и питьё, хулить, точно в отбросы сразу превращается то, что едят. А если при этом грубые и бесстыднее речи звучат, непристойное срамословие, смех, забавы разные или игра на гуслях и всякая, музыка, пляски и хлопанье в ладоши, и прыжки, всякие игры и песни бесовские,- тогда, словно дым отгоняет пчел, отойдут и ангелы Божьи от этой трапезы и непристойной беседы. А бесы возрадуются и налетят, свой час улучив, тогда и творится все, что им хочется: бесчинствуют за игрой в кости и шахматы, всякими бесовскими играми тешатся, дар Божий — еду, и питье, и плоды земные — на посмешище бросят, прольют, друг друга колотят, обливают, надругаясь всячески над Божьим даром, а бесы записывают эти дела их, несут к сатане, и вместе радуются они погибели христиан».

Не только за столом, но и в иных ситуациях свистеть, хлопать в ладоши и произносить нечленораздельные звуки свойственно сатанинскому племени, не человеческому, поэтому добрый человек должен воздерживаться от этого. Кто поступает таким образом: свистит ли, рукоплещет ли, невнятно лопочет — поступает как нечистый, да еще может накликать нечистых на других людей. Поэтому кто свистит или стучит, или иное подобное творит без явной цели, тем самым как бы имеет цель неявную и вольно им невольно взывает к демонам, подвергая опасности и живот свой и саму душу.

Приготовление стола к трапезе символически изображает обряд подготовки к принесению жертв. Стол должен быть чист: его тщательно очищали, дощатые столы крестьяне скребли ножом и омывали водой.

Стол, как и церковный престол, должен быть покрыт специальным чистым платом — скатертью. Поверх скатерти расставляют блюда, и первым делом – хлеб. Пища должна подаваться к столу по возможности в неразрезанном виде, ибо обряд жертвоприношения совершается имен­но путем разрезания пищи, а затем — её поедания. А питье, подаваемое к столу, символизируюет «кровь Христа». Сакральными предметами на столе служат так же Нож и Соль, о которых речь пойдет дальше.

Ни в коем случае не позволялось ругать еду. «Аще ли хто хулит мяса ядущая и питье пьющая в Закон Божии…да будет проклят» (От апостольских заповедей, ХIV-ХV вв). Вкусовые качества пищи, как полагали предки, зависят не только от мастерства стряпухи, но и от поведения участников трапезы. Если едят с благоговением и в молчании или ведя духовную беседу, то еда и питье бывают в сладость, а если похулят их, то они словно превращаются в отбросы. Нужно хвалить дар Божий и есть с благодарностью, тогда Бог пошлет благоухание и превратит горечь в сладость.

Спиртные напитки

Потребление спиртных напитков, как и вкушение пищи, также наполнено сакральным смыслом. Первоначально спиртные напитки изготавливали и употребляли исключительно в ритуальных целях, во время жертвоприношений и празднеств в честь богов. К тем временам восходит обычай пить «за здоровье». По-видимому, ритуальным прообразом заздравной чаши является питье в честь божества. Сакрально отмеченный человек (шаман, жрец, царь) выпивал чашу в честь божества — как бы вместе с ним и даже вместо него. Во время питья он как бы становился богом, что и позволяв ему вкусить божественный напиток.

До сих пор перед питьем поднимают сосуды вверх; изначальный смысл этого жеста давно забыт, но, по-видимому, он состоял в том, чтобы приобщить сосуд к небу, как бы предложить его небожителям или поблагодарить их. К ритуальной языческой практике восходит и манера пить крепкие напитки, главным образом водку, одним глотком.

У некоторых народов распространен обычай пускать чашу с вином по кругу, чтобы все присутствующие пригубили по глотку. Этот обычай является отголоском представления о том, что пища и питье исходят от родовых богов и принадлежат всему роду в целом.

С употреблением вина связаны известные опасения принять подсыпанный врагами яд или наведенную при помощи напитка порчу, что, действительно, в средние века было не такой уж редкостью.

По украинскому поверью, чтобы навести порчу на человека, достаточно было, выпив всю водку из стакана, в последний момент незаметно выпустить в него немного водки изо рта, потом снова, долить стакан и передать другому человеку. Чтобы противостоять порче, надо под дно чарки подставить мизинец, когда пьешь, «от ворога», — и тогда вся порча пропадет.

У многих народов полагалось, чтобы хозяин первым попробовал пищу и питье, приготовленное для гостей: этим показывали, что угощение не отравлено и с ним не насылается порча. Отсюда сохранившийся доныне обычай, чтобы тот, кто разливает вино, сначала отлил немного в свою рюмку. Существует и иное объяснение этого обычая. Говорят, что в старину в бутылки с вином, для вящей герметичности, добавляли немного растительного масла, не позволявшего воздуху соприкасаться с вином и портить его вкус. Поэтому, хозяин отливал себе первый глоток вина, содержавший масло, чтобы он не достался гостям.

Павел Алеппский в своем описании России ХVII века писал: «У них есть обыкновение, что кто не осушает чашу, тот считается отъявленным врагом, потому что не выпил за полное здоровье хозяина дома». Этот обычай действительно существовал. Скажем, во время угощения на крестинах хозяин наливал полный стакан водки, чтобы было полно, то есть благополучно в доме. Выпив водку, каждый должен был покатить стакан по столу — «не оставляли бы зла в стакане».

Вообще, недопивать и недоедать в гостях не разрешалось: иначе хозяину зло оставляешь. «Кто не выпил до дна, не пожелал добра»; «Не допиваешь — значит, недолюбливаешь».

В то же время чрезмерное опьянение, как и обжорство считались недостойным поведением, признаком того, что человек знается с нечистыми. Пьяный человек как бы становится достоянием злых сил: «В пьяном бес волен», «Над пьяным и оборотень потешается». Пьяный как бы переносится в иную реальность, он и выглядит так нелепо потому, что ведет себя не по законам этого мира. В поиске иного состояния и высшей свободы, выхода из круга повседневности, очевидно, и кроются психологические истоки пьянства.

Обжорство в фольклоре и народных поверьях приписывается обычно демоническим персонажам. Не удается накормить уродливого крикливого ребенка, подброшенного ведьмой вместо украденного человеческого дитяти. Сверхъестественным аппетитом обладают и ходячие мертвецы — упыри. По представлениям восточных славян обжорство объясняется тем, что вместе с человеком в еде принимают участие «нечистики”. В таких случаях говорят: «Ест как не в свое брюхо», «Ест (пьет) как не своим ртом».

Нож

Ножу, являвшемуся в древности неотъемлемым атрибутом обряда жертвоприношения, также приписывали сакральное значение. Нож во время трапезы использовался исключительно для разрезания мяса животных. В обряде жертвоприношения, когда заколали жертвенных животных на алтаре, специальный жертвенный нож положено было держать в «правильной» правой руке. Точно так же было принято держать нож за столом, за трапезой. Так из обряда жертвоприношения этот обычай вошел в современный застольный этикет.

Нож считался опасным орудием, даже когда он покоился на столе. Считалось, что если положить нож острием кверху, то непременно произойдет что-либо дурное. Играющий с ножом за столом накликает ссору, а кто ест с ножа, «будет сердит». От этих представлений осталось нам правило, запрещающее есть с ножа.

Учитывая возможное присутствие нечистых, в старину русские крестились перед внушением всякой пищи. Не потому, что были такие уж набожные, а исключительно в магических целях. Они полагали, что вместе с пищей или питьем в рот может попасть и нечистая сила, которая постоянно окружает человека и так и ждет с его стороны какой-нибудь слабины, которая позволила бы ей проникнуть внутрь и овладеть его душой. А крестное знамение воспринималось как сильное магическое средство, отпугивающее нечистую силу. Об этом обычае упоминает в своих записках о нравах московитов иностранный путешественник Петрей П. де Ерлезунда.

Обычай прикрывать блюда с готовой пищей крышкой или салфеткой, бытующий ща Западе, также объясняется опасением, что в пищу может вселиться нечистый. На Руси так же рекомендовалось покрывать всякую посуду, хотя бы чисто символически – лучинкой.

Близким присутствием нечистой силы объясняются многие правила народного застольного этикета. Нельзя стучать ложкам — от этого «лукавый радуется» и скликаются на обед «злыдни» — антропоморфные существа, воплощающие собой бедность и несчастье или сами бедность и несчастье как абстрактные понятия.

Современный хороший тон не позволяет оставлять ложку так, чтобы она опиралась ручкой на стол, а другим концом на тарелку. Это правило восходит к народным представлениям о том, что по ложке, как по мосту, в миску может проникнуть нечистая сила.

Хлеб

У каждого народа было принято приносить в жертву богу то, что считалось наиболее ценным, как правило, основной продукт про­мысла. Охотники наделяли сакральными функциями тушу убитого дикого зверя, скотоводы — мясо домашнего животного, земледельцы — основные продукты сельскохозяйственного производства. У славян-землепашцев главным продуктом всегда считался хлеб.

Каравай хлеба как бы воплощал в себе счастье и благополучие дома. «Хлеб- божий дар». Счита­лось, что Бог наделяет хлебом человека, причем вместе с «долей», т.е. куском хлеба — человек получает и свою «долю» или судьбу; вместе с «частью» хлеба — и свое «счастье». Подражая Творцу, хозяин дома выделял часть своего имущества сыновьям, когда они образовывали свои семьи, как бы нарезая хлеб на части; отсюда пошло выражение «отрезанный ломоть».

Благоговейное отношение к хлебу выражалось в том, что в старину его не дозволялось резать: хлеб преломляется, как делал это Христос, говоря «вот плоть моя, берите, ядите». Преломлять хлеб полагалось двумя руками, в крайнем случае — пра­вой, но не левой.

Не разрешалось, чтобы один человек доедал хлеб за другим — а то заберет его счастье, силу. По той же при­чине запрещалось есть за спиной другого человека. Нельзя во время еды давать хлеб со стола собакам, иначе постигнет бедность. На этот обычай ссылается Иисус, говоря: «не хоро­шо взять хлеб у детей и бросить псам». Нельзя остав­лять кусок хлеба на столе, иначе будешь сохнуть, худеть – «он тебя есть будет или станет гоняться за тобой на том свете». Если упадет хлебная крошка, нужно поднять ее и съесть или бросить в огонь. Если крошки валятся изо рта — нехорошая примета, к скорой смерти едока.

Соль

Вторым по сакральности продуктом после хлеба считалась соль. Характерно, что выражение «хлеб-соль» стало обоб­щенным названием любого угощения. Считалось, что словами «хлеб да соль», сказанными при трапезе, отгоняются злые духи: об этом свидетельствовал итальянский путешественник в России ХVI века Антонио Поссевино.

Хозяин должен сам солить общую еду. Нельзя обмакивать хлеб в солонку или брать хлеб из солонки перстами, ибо «только Июда в солоницу хлеб макал». Брать соль следует ножом или «цавьем» ложки, или же отсыпать немного на скатерть.

На Востоке солью начинали и кончали трапезу, как у русских — хлебом; благодарили не за «хлеб-соль», а «за соль». Считалось, что соль, съеденная в чужом доме, обязывает человека к особой признательности. «Хлебом выражается милость, а солью — любовь». К тем временам восходит и выражение: «Мы с ним пуд соли съели». Так говорят о человеке, в надежности которого не сомневаются. В Древнем Риме соль подносили гостям в знак дружбы. Непочтительное отношение к соли или даже случайное ее рассыпание получило в глазах людей противоположное значение: у греков, римлян и арабов опрокинуть солонку означало разорвать дружбу. Отсюда примета: рассыпать соль — к ссоре. Во избежание ссоры нужно бросить соль или сплюнуть через левое плечо, чтобы отогнать нечистую силу, а также сказать: «Это «левым», пущай они подерутся, а с нами Христос!». Подавая за столом соль другому человеку, следует рассмеяться, чтобы с ним не поссориться. Смех здесь – как бы оберег от нечистой силы.

Одежда

Признаками нечистой силы считалось в старину отсутствие головного убора или головной убор необычном формы. Являться с непокрытой головой или в причудливом уборе — значит подражать нечистым. Должно, поэтому, голову держать покрытой и только в знак уважения к святыне или к Богу мужчины обнажают голову в храме. Женщине же вовсе негоже ходить простоволосой, ибо тем она и к себе привлекает нечистых, и другим вредит, как сказано: «Всякий муж, молящийся или пророчествующий с покрытою головой, постыжает свою голову; и всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытой головою, постыжает свою голову» (1-е послание к Коринфянам,11:4-7).

То же касалось и одежды. Наши предки считали обязательным одеваться в соответствии с обычаем предков, гендерным и социальным статусом. Носить мужчине женскую одежду, или женщине – мужскую, почиталось позором. А одежда необычного вида или неопрятная заставляла подозревать одержимость бесами. До нашего времени дошла примета: если оденешь одежду навыворот, швами наружу – битым быть. Настоящий же смысл этой приметы был другой. Древние представляли себе страну мертвых обратной миру живых: в той стране люди говорят наоборот и одежду надевают навыворот. Так что одежда навыворот – знак иного мира. И если живой человек по случайности одел одежду таким образом – он сам себе напророчил скорый переход в иной свет.

Сохранилась также традиция запахивать мужскую и женскую одежду в разные стороны: мужскую направо, женскую – налево. Мы к этому привыкли и даже не замечаем, однако смысл такого разделения давно забыт. Между тем, у него есть только одна подоплека, — магическая. Она восходит к представлениям древних о различной природе правого и левого.

Правое и левое

Большая группа обычаев и суеверий связана с представлением о двойственности человека, согласно которому правая сторона человеческого тела посвящена добрым духам, а левая — злым. Считается, что справа от человека присутствует его ангел — хранитель или святой, имя которого носит человек, а за левым плечом прячется демон — искуситель и погубитель, подобный тому, который нашептал Адаму и Еве нарушить Божий запрет. Слева не исходит ничто праведное и справедливое, а потому всякое достойное дело следует начинать правой рукой, а порог переступать и от сна вставать с правой ноги. Иначе дело совершится не к пользе а во вреду или во искушение. Оттого приветствовать другого человека, надевать одежду, приступать к еде, разламывать хлеб, и совершать другие важные дела следует правой рукой, а снимать одежду, обувь, совершать омовение, восходить на ложе она — левой рукой и левой ногой.

Не позволительно плевать в правую сторону: на хранителя ли своего плюешь? — но влево, как бы уничижая и постыжая нечистого.

Место по правую руку у всех народов считается почетным, ибо справа не исходит ничего дурного, но только благодеяние и защита. «Правая рука» — так говорят о надежном помощнике и доверенном человеке.

Деление на правое и левое относится и к другим частям человеческого тела. Древними примечено: правый глаз чешется — к приятному удивлению; левый — к слезам; правая ладонь зудит — деньги получать, а левая — отдавать или терять. Правая щека горит — к поцелую ,а левая — битым быть; правое ухо звенит — к приятным известиям левое — к дурной вести,

Поскольку, по мнению Платона, мужчина и женщина составляют как бы две половинки одного цельного существа, то в этом существе также выделяется две стороны, причем правая сторона соответственна мужчине, а левая — женщине. Поэтому полагается и за столом, и во время прогулки женщине быть по левую руку от мужчины, а мужчине — справа от женщины. Это правило соблюдается и в отношении старшего и младшего, даже если они одного пола. Изъяснение этого состоит в том, что мужчина в отношении женщины должен быть благодетелем, добрым наставником и защитником; женщина же по отношению к мужчине является искусительницей, возбуждающей его телесную природу и связывающей его с земной жизнью. Поэтому женское подобно левому, а мужское – правому.

Оттого и одежду женщины запахивают (застегивают) влево, а мужчины — вправо, Интересно, что примета опасаться зайца или черную кошку, перебегающих дорогу, имеет два варианта: для мужчин более опасным считается когда кошка или заяц движутся справа налево («в полу»), а для женщин — наоборот.

Мы рассказали здесь лишь о некоторых аспектах магии Жизни, а ведь существуют так же магия Смерти, магия Брака, не менее актуальные для бытия человека. Трудно сказать, откуда пришли к людям эти знания: или древнее знание было некогда дано в готовом виде, или оно было добыто, выстрадано нашими предшественниками на этой земле. Как бы мы ни относились к забытым обычаям, они, несомненно, являются кладезем мудрости, ибо описывают такие закономерности в отношениях между объектами и субъектами жизни, которые еще не поддаются определению средствами науки, но которыми, благодаря доставшемуся нам наследию, мы можем пользоваться в практических действиях.