Купание в канализации — это к счастью (часть 7)

-Пошли, потанцуем, немножко утрясется, — засмеялся Грузин.

На сцене уже пела хорошенькая певичка. Голос очень приятный. Натали она понравилась. И понравилась манера исполнения. Абсо­лютно непринужденная, даже, немного ленивая, как у балован­ной кошечки. Натали терпеть не могла, когда люди что-то де­лая, очень стараются и это видно окружающим. Особенно певцы. Вытаращивают глаза, открывают рот, так что кишки видно. Или же наоборот, заламывают руки и складывают губки куриной по­пой. Все должно быть свободно, непринужденно и без напряже­ния. Девочка так все и исполняла. Играла своим голосом, как бы шутя. Двигалась очень легко. Короче, она вся сливалась с музыкой, и сама воспринималась, как сплошная музыка.

-Хорошая певица, — кивнула Натали в ее сторону, танцуя с Грузином под лирическую песню.

-Да, — согласился Грузин, — но ты еще не слышала певца. Вот там голосина! Даже я понимаю, что он создан не для кабака. Муж и жена. Живут по соседству с моей мамой. Люда в музыкальной школе преподавала, а он давал частные уроки музыки на дому. Но, кому сейчас нужны занятия музыкой? Еле-еле концы с концами сводили. А у них двое маленьких детей и слепая мать. Но оба такие добрые и порядочные… Мне кажется, что такие сейчас больше и не встречаются. Когда моя мать заболе­ла, а я был в это время в другом городе и они не знали, как меня найти, смотрели за ней сами. Представляешь, у самих жрать нечего, а они ей носили и завтрак, и обед, и ужин. Лекарства на последние свои копейки купили. Не стали ждать пока я объявлюсь и решу все проблемы. А когда приехал, они мне ее, можно сказать, сдали с рук на руки. С кучей инструкций: чем поить, чем кормить, в какое время, и страшно беспокоились, что я окажусь бестолочью, и ничего не сумею. Мы ведь не были даже знакомы. Ни я о них ничего не знал, ни они обо мне.

-Соседи и не знакомы? — удивилась Натали. Она всех своих соседей знала, как облупленных. И они ее, тоже.

-Они где-то в России жили. Там в театре работали. А мать с отцом жили здесь. Отец умер. У матери сахарный диабет. Она совсем ослепла. Перевезти ее туда сложно. Да и сама знаешь, что значит, наших стариков уговорить сменить место жительства на старости лет. Вот и пришлось им там все бросить и прие­хать сюда. Ну, короче, подружились мы. Они мне все равно продол­жали помогать, за матерью ухаживать. Я ведь все время мотаюсь. Волка ноги кормят. Сплошные дела, разъезды.

А потом, когда из моего ресторана ушла певица, я предложил Люде попробовать эту работу. Попробовала. Не очень ей понравилось, но деньги хорошие, и она здесь осталась. Потом и муж ее, Саша, как-то потихоньку втянулся в это дело. Так и поют теперь здесь. Только они поют через день. День Люда, день Саша. Детей и мать самих оставлять боятся. Поэтому, работают по очереди. В общем, они не обижены, не думай. Мои работники все здесь питаются в день работы, и им разрешается кое-что забирать с собой. Зна­чит, и расход на продукты у людей становится меньше. Плюс, всякие там чаевые, левые. У них же никто их не забирает. Так что, еще один заработок имеют. Это не то, что у вас.

Певица запела очень темпераментную песню, и все задвигались в такт. Натали станцевала с огромным удовольствием и под это, что-то зажигательное. Отвела душу.

Затем, они вернулись за столик и, наконец-то, решили обсу­дить происходящее с Сережкой.

-Давай так. Ты рассказываешь все с самого начала и под­робно, — попросил Грузин. — А то, Сережка, как Сережка. Галопом по Европе и с пятого на десятое. Я только и понял, что взор­вался его мобильник, когда вы с ним куда-то ездили. И вы не взорвались вместе с мобильником только потому, что ты куда­-то сложила ваши вещи. А чего это вы вдруг раздевались посре­ди города и ныряли в яму с дерьмом, так и не понял.

Натали не стала упираться и подробно все изложила. Начиная с приключения в собственном гараже и кончая сегодняшним днем.

-Ну, и что ты по поводу всего этого думаешь? — поинтересо­валась она, окончив рассказ.

-Во-первых, думаю, что вам крупно повезло. Во-вторых, дашь мне ключи от своей машины и от гаража. Покажешь, где он находится, и завтра займутся твоей машиной.

-Не сейчас. Только после моей зарплаты, — отмахнулась На­тали.

-На фиг мне твоя зарплата? — удивленно вытаращил на нее глаза Грузин. — Сегодня же отдашь ключи. Нечерта ездить с кем — попало. На своей безопасней.

-Ладно, а в-третьих? — вернула его Натали к прежней теме.

-А в-третьих, я думаю, что ответ находится в тех документах, что на­шел в гараже пес. Надо срочно их перевести и все станет ясно. Я подозреваю, что Сережке что-то крупное перепало. Какое-то наследство, не иначе!

-Чего ты так думаешь?

-Тот, который за ним постоянно наблюдает, как бы ни ока­зался каким-нибудь адвокатом. Ему поручено все выяснить о данном человеке, и если он… (вот здесь, конечно, трудно пред­положить, какие там к Сережке предъявлены требования). То ознакомить его с бумагами и вручить, или объявить… Ну, до­пустим, что он владелец обувной фабрики. Или что-то в этом роде. А вот тот, который стремится Сережку сжить со света, становится сам таким владельцем, в случае Сережкиной смерти.

-Ну, ты и завернул! Хотя, сам Сережка выдвигал предполо­жение, что он внебрачный сын какого-то шаха или шейха, как их там, — кивнула На­тали. — Будет действительно смешно, если окажется что-нибудь похожее. А откуда взялся дипломат в гараже, кто такой тот труп в кустах, чей это туфель из крокодиловой кожи?

-Не спеши. Все мы узнаем. Всему свое время.

-А почему бы не вручить Сережке бумаги официально, как положено?

-Может бизнес был неофициальный, — засмеялся Грузин. — А мо­жет, там вообще, совершенно не то, что я сейчас здесь нафан­тазировал. Это же только мои предположения, не забывай.

Они сидели еще долго. Говорили, говорили, говорили. Натали поймала себя на мысли, что со своим мужем она вообще почти не говорит. Нет такого, чтобы они просто так сидели и бол­тали обо всем подряд. Только по делу. Ей давным-давно с ним неинтересно и одиноко. Хорошо хоть есть подруги. Когда сов­сем становится тоскливо, можно на все плюнуть и помчаться к ним в гости. Нет. Это не жизнь, а каторга! Если Грузин помо­жет ей найти нормально оплачиваемую работу, она тут же бро­сит мужа. Уйдет, и никогда даже не будет вспоминать, что он есть. Натали потихоньку вздохнула, но Грузин заметил.

-У тебя не очень удачный брак? — спросил он, глядя ей пря­мо в глаза, — только честно.

-Сама выбирала, чего теперь жаловаться, — отмахнулась На­тали. — Если когда-нибудь стану твердо на ноги, в финансовом отношении, то конечно, сразу же с ним разведусь. А пока, придется его терпеть. Сама я не обеспечу сына и себя.

-А из-за чего разлад, если не секрет?

-Не знаю. Просто мы абсолютно чужие. Люди, проживаю­щие вместе — сродняются. Становятся близкими родственниками. А у нас этого не получилось. Мы так и остались почему-то чужи­ми. Он меня никогда не обижает. Не изменяет. Любит сына. Но, знаешь, вот как какая-то прозрачная стена между мной и ним.

-Ты просто его не любишь, вот и весь ответ. Я три раза был женат и все три раза неудачно. Сразу, вроде бы сплошные страсти. А через неделю, вдруг, начинаю ловить себя на мыс­ли, что мне не хочется возвращаться с работы домой к горячо любимой жене. Начинаю понимать, что ценит она во мне только деньги. Что ей на меня самого наплевать… Но я долго такой брак и не тянул ни разу. Развод и свобода.

-Ну не могли же все три твои жены любить только деньги. Может у тебя какой-нибудь бзик просто на этой почве и тебе это только так кажется? Вернее, казалось,- пожала плечами Натали.

-Нет у меня бзика, и ничего мне не казалось, а так и было.

-Тебе надо познакомиться с какой-нибудь девушкой и не говорить о своих деньгах. Представиться водопроводчиком или электриком. А ты, небось, сразу же начинаешь рассказывать ка­кой ты крутой парень и сколько у тебя ресторанов, — вырази­тельно постучала себе по лбу пальцем Натали. — Гриша, женщина должна полюбить мужчину, не зная о наличии у него крупных денег. Иначе, она действительно не может понять, полюбила ли она владельца капиталов или сам капитал. Ты вводишь в заб­луждение и ее и себя. Так что, следующий раз, о своих дохо­дах ни гу-гу!

Грузин посмотрел на серьезное выражение лица Натали. Понял, что она дает ему деловой совет искренне, от всей души, и рас­смеялся.

-Посмейся-посмейся! — возмутилась Натали. — Так и будешь хо­лостяком. Или сто раз жениться и разводиться.

Время перевалило за полночь. Певица Люда исчезла со сцены. Наверное, помчалась домой к детям и мужу. Ее сменили стрипти­зёрши. Натали сначала не могла понять сколько их. Они выхо­дили по очереди. Меняли одежду и парики и менялись тут же сами. Потом она все-таки сориентировалась, что девочек всего трое. Они прекрасно танцевали, выглядели потрясающе. И когда раздевались и оставались в каком-то подобии трусиков, то бы­ло на что посмотреть. Это абсолютно не смотрелось дешевой вульгарщиной. Видно было, что работают профессиональные тан­цовщицы. Зал принимал их на ура. Натали тоже понравилось.

-Где ты их взял? Они профи?

-Да, девочки балерины. Сидели без работы. Вот, пригласил в свой ресторан поработать. Сначала заартачились. Потом колеба­лись. Наконец-то, решились попробовать себя в этом амплуа и, как видишь, остались. Работают уже три месяца. У меня клиен­тов прибавилось, а у девочек деньги появились. Все довольны! А как они тебе, нормально?

-Хорошо. Я в этом году была в Одессе на встрече одно­курсников. Гудели в ресторане. Тоже, после полуночи началась программа со стриптизом. Знаешь, по сравнению с этими девоч­ками, те, конечно, здорово проигрывают. Сейчас вот сидела и сравнивала. Разница, как между самодеятельностью и «звездой». Там красивые девочки, но взяты, очевидно, просто с улицы. Стриптиз в их исполнении выглядел, как раздевание в ба­не..

-Ты чего? — удивился Грузин.

-Вспомнила, что началось, когда стриптизерши ушли уже по домам. Наши пьяные бабы дорвались до этой трубы, вокруг ко­торой все происходит, и начался цирк. Что они вытворяли, надо было видеть! А комментарии по ходу дела, — надо было только слышать!

-Что, пораздевались догола, что ли? — скептически поин­тересовался Грузин.

-Представь себе, что даже никто не разделся, как следует. Лазили по трубе как обезьяны, до потолка. Платье на голове, пятки голые сверкают. Вопли восторга.

Ирка класс показала! Единственная, кто станцевал так, что все рты пооткрывали. Но, чтобы прорваться на сцену, приш­лось брать целую кучу таких же пьяных баб, как группу под­держки. Очередь к шесту! И с боями завоевывать эту чертову трубу. К Ирке в па­ру прорвался Миша. Большой, толстый, лысый и в очках. Ирка одно плечико на платье спустила. Миша — пуговицы на ру­башке расстегнул. Все под музыку, как положено. Ирка второе плечико спустила. Мишка рубашку снял и начал крутить над го­ловой. Его жена не выдержала и начала кричать: «Не разрешайте ему снимать брюки! У него трусы некрасивые!» А мужики начали возмущаться: «Ты что, не знаешь, что трусы му­жа — это лицо жены?! Снимай, Мишка, брюки! Пусть все увидят, какая хозяйка твоя жена!»

Хохмили до утра. А потом отправи­лись на пляж, заходя по пути во все кабаки, которые попада­лись на пути. До пляжа еле доползли. Все сразу же пораздева­лись. Побросали свои долларовые вечерние платья на топчаны. И в море! Какая прелесть, не передать!

-Вы что, купальники с собой тащили?

-Какие купальники!? Купались, кто как хотел. Кто в одних трусах, а кто и вообще голяком. Пять часов утра. А потом шли с пляжа опять через те же кабаки. Потому что, пришлось собирать растерянные по пути к морю шмотки. Та сумочку в од­ном кабаке забыла, та босоножки в другом, и так далее.

Из последнего вышли. Наш «вожак» спрашивает: «Итак, бабье, свои трусы и лифчики все пособирали в конце-то концов, или нет? Надо ведь хоть пару часов успеть поспать до поездки на лиман! Мне ведь еще за руль садиться, паразитки!»

-Я смотрю, вы тогда неплохо погуляли, — хохотнул Грузин, — ну и как, сел ваш «вожак» в тот день за руль?

-Сел, а куда ему деваться. Все мужчины сели за руль. Лёлькина дача у черта на куличках. За Одессой, в двух часах езды. На каком-то лимане. Кстати, мужики и не пили. Они все мышцы качают, за фигурой следят…

-А женщины что, за фигурой не следят? – удивился Грузин.

-Следят, но это не помешало им надраться в дрободан, — хихикнула Натали. – А вообще, мы так здорово тогда провели время, ты себе и представить не можешь. Я за те три дня так насмеялась, что приехала домой, и у меня тут еще несколько дней челюсти от смеха болели. От­вела душу и получила компенсацию за все десять лет простоя и прозябания.

-У тебя там была студенческая любовь? — полюбопытствовал Грузин.

-К сожалению, нет. У меня всегда было море поклонников, которых я превращала просто в друзей. Никогда ни от кого ду­ша не дрогнула. Я и замуж вышла, наверное, случайно. Выбрала из окружающих меня самого порядочного и …испортила жизнь ему и себе, — махнула рукой Натали. — Надо было оставаться ста­рой девой. Сейчас бы путешествовала по всему свету и ни о чем не думала. Изучала бы какие-нибудь леса Амазонки или пустыню Наска.

— Тебя, просто, никто еще не разбудил. Ты, как спящая красавица. Спишь и ждешь волшебного поцелуя.

-Ничего я не жду. Я ждала от своего мужа бушующих страс­тей. Но он человек очень сдержанный в своих эмоциях. Холод­ный. И я окончательно замерзла. Мой поезд ушел и теперь мне просто уже не нужны ни страсти, ни большая любовь. Я бы просто хотела взаимопонимания. Ладно, давай лучше о чем-ни­будь другом.

Время перевалило за три. Натали спохватилась, что завтра с утра на работу. Надо ведь хоть немного поспать. Грузин отвез ее домой. Уточнил где гараж. Забрал ключи от гаража и от ма­шины. Провел до двери и, попрощавшись, тоже отправился отдыхать.

Муж Натали крепко спал и громко храпел. Встретил ее только кот. Как только Натали открыла дверь, он выскочил ей навстре­чу, на лестничную клетку. Она и не заметила, что он там за­мешкался, и захлопнула дверь. Но через пару минут раздался такой стук в дверь, что Натали подпрыгнула с перепугу. От­крыла дверь, и кот ворвался в квартиру, чуть не сбив ее с ног. Вид у него был такой, как будто он крутил пальцем у виска и возмущенно спрашивал: «Ты что, мать, сдурела?! Оставить са­мого на лестничной клетке, да еще и ночью! Меня же там сожрут!!!» Он ведь кот до­машний. Из квартиры не выходит и всего, что находится за ее пределами, панически боится. Сейчас кот напоминал ежик для чистки бутылок. Вся шерсть на нем была дыбом. Глаза занимали все кошачье лицо. А уши прижаты к голове так, что их и видно не было.

-Чего это тебя черти в подъезд понесли?! — возмутилась На­тали. — Иди уже спи, ради Бога. Трус несчастный!

На мордочке кота вырисовалось: «Вот так и встречай ее! Еще и бурчит! А я ведь, от всей души!» Пришлось идти на кухню и выдавать коту моральную компенса­цию, в виде перца фаршированного овощами. Кот бы предпочел тоже что-нибудь мясное, но пришлось есть то, что дают.

Натали постелила себе и легла спать. Интересно, как там ее ненаглядное чадо на море? Спит сейчас в палатке, и его грызут комары? Еще пара дней и вернется домой. Понравится ему, или нет? Наверное, понравится. Сам, без мамы и папы. Считай, полная свобода. Господи, лишь бы там с ним все было в порядке! С этой мыслью Натали и уснула.

А Грузин уснуть не мог. Он ворочался с боку на бок. Вспоми­нал каждое сказанное Натали слово и все это заново перева­ривал. Надо во что бы то ни стало, заставить себя относиться к ней, как к старому другу и ни в коем случае не больше. Иначе, он пропал. Натали ни к каким чувствам неспособна. Это ясно, как божий день. И если, вдруг, он воспылает к ней пламенной страстью, (а на это очень даже похоже), то — хана. Будет обречен на безответную любовь. Так что, запретить себе даже думать о ней. Только по делу и не больше. Найти Натали нормальную денежную работу, а себе какую-нибудь красивую мо­лодую девочку. Занять сердце и душу, что б в них не осталось свободного места. Чтобы не успела туда запасть Натали. Рассуждая, таким образом, он, в конце концов, успокоился и уснул.

————————————————————

Светка на работе откровенно валяла дурака. С утра сходила в буфет попила кофе. Потом, немного поковырявшись в бумагах и сделав видимость рабочего беспорядка на столе, отправилась к девчонкам в физкабинет. Там как раз принесли на продажу кос­метику. Она перенюхала кучу духов. Одни из них забраковала сразу же, заявив, что они воняют мочой.

-Не могут французские духи вонять мочой, — возмутилась ее подруга Катя.

-Понюхай, — спокойно пожала плечами Светка.

Катя нюхнула и удивленно глянула на Светку: «Слушайте, дейст­вительно, чем-то напоминает мочу!»

-Зато, вот эти — отпад! — безапелляционно заявила опять Светка.

-Так это же «Клима». Классика, правда, давно уже не в моде, но…восторг, однозначно! — согласились дев­чонки.

-У нас есть пробнички новых духов, — заявила представитель фирмы. — Вот духи «Вечность»!

-Интересно, чем может пахнуть вечность? — поинтересовалась одна из девочек и потянулась к флакончику.

-Наверное, могилой, — высказала предположение Светка и пе­решла к осмотру помад. В конце концов, выбрав себе помаду и договорившись, что деньги отдаст в зарплату, Светка покинула физкабинет. Ее мучила сейчас только одна проблема, что бы та­кое всем наврать, чтобы сбежать с работы. Ну, нет сегодня желания работать!!! В конечном итоге, у нее от этой неразрешимой проблемы разболелась голова. Свет­ка померила себе давление. Оказалось, что давление подскочило. Она обрадовалась. Пошла к терапевту, поныла, хорошо пожаловалось на жуткое самочувствие и, на законном основании получила больничный лист. Теперь, можно быть свободной и отдохнуть от работы. (Хотя, когда она успевала на ней устать и от чего именно, Светка не смогла бы объяснить даже себе).

Она, весело размахивая сумочкой, шла по улице. Периодически подносила к носу левую руку и с наслаждением ее нюхала. Светка незаметно успела помазать запястье духами «Клима» и теперь радовалась. Можно бесплатно нюхать целый день. Эх, купить бы себе такие духи! Так за какие шиши? Несчастную недорогую по­маду, и ту, в долг. Если бы платили на работе нормально, она бы и работала нормально. А так, как платят, так она им и работает! Может вообще, плюнуть на все и рассчитаться? Ради чего она ходит на работу? Зарабатывает стаж и пенсию. Но ведь до пенсии еще можно и не дожить! Не доживет, и пенсия пропадет. А если доживет, а пенсии не бу­дет, не заработает? Что обидней?

Размышляя таким образом, Светка свернула за угол гастронома и со всего маху врезалась в мужчину. Причем так, что он трес­нулся спиной и головой об стенку.

Светка подняла на него виноватые перепуганные глаза и… ос­толбенела. Перед ней был тот же иностранец, которого она уже один раз торпедировала в мастерской по изготовлению ключей.

-Извините, — промямлила Светка. — Ну, вас, прямо, как судьба под ноги мне кидает! Второй раз мы сталкиваемся. И второй раз, я вас чуть не убила.

Она покачала головой и вздохнула. И здесь, к ее величайшему изумлению, иностранец заговорил на ломанном, но вполне понятном русском языке.

-Вы куда все время бежать? Вы же всех убивать!

-Не всех, — уточнила Светка, — мне почему-то все время вы попадаетесь. Я больше ни на кого не налетала за два послед­них дня.

Непонятно, понял ли иностранец то, что она сказала, но за­смеялся.

-Вы не выпить со мной кофе? С вами можно двигаться толь­ко в одном сторона! Безопасней.

Светка про себя обрадовалась его предложению. Судьба дает ей еще один шанс. Надо хотя бы на этот раз не свалять дурака!

Она изобразила на своем лице максимум колебаний.

-Если вы спешить, я вас отвезти. Пять минутен, — продол­жал уговаривать ее пострадавший.

-Хорошо, — согласилась Светка.

Они вошли в находившийся в двух шагах бар. Сели за столиком в углу и иностранец заказал по кофе и по коньячку.

-Рауль, — представился иностранец.

-Света, — кивнула Светка, лихорадочно соображая, что у не­го спросить, чтобы получить максимум информации и не вызвать никаких подозрений.

Но он заговорил первым, и ей осталось только поддерживать беседу.

-Так, куда вы постоянно бежать? — улыбаясь, поинтересовал­ся он. — Всегда спешить?

-В принципе, никуда, — пожала плечами Светка. — Просто, я всегда почему-то несусь как на пожар. Привычка такая.

-Привычка? — удивился Рауль. — Набивать прохожим, шишка?

-Наши успевают увернуться. Сразу видно, что вы иностра­нец. Уже два раза не успели. А вы откуда?

-Из Европа.

-Италия?- Светка вспомнила разговор с Сережкой. Тот, пе­редал мнение Грузина, насчет иностранцев, замешанных в этой истории. Тот, что покушается, по его словам, похож на араба. А тот, что следит, на итальянца, или испанца. Перед ней сей­час сидит тот, который только следит. Значит итальянец, или испанец.

-Франция, — покачал головой Рауль.

-А имя не французское, — усомнилась Светка.

-Самый Юг Франция.

-А у нас вы что делаете?

-Работать…, если вы меня не убить об стенка, — опять за­смеялся он. — Надо купить каска.

Светка сразу же представила его в каске, причем, почему-то в немецкой, времен второй мировой войны. И прыснула со смеху.

-Вы хорошо смеяться. А у меня, вот!

Он взял Светкину руку и приложил к своей голове. Светкины пальцы тут же нащупали огромную шишку.

Она взяла пустую стеклянную пепельницу со стола и приложила ее к шишке Рауля.

-Подержите так вот, немного. Шишка будет меньше.

Он послушно держал левой рукой холодную пепельницу на голо­ве, а в правую взял рюмку с коньяком и, чокнувшись со Свет­кой, произнес: «За знакомство»!

Светка согласно кивнула. И добавила: «Чтобы на вас больше никто не налетал и не стучал головой о стенку. Будьте здоровы!»

Официант с интересом наблюдал за необычной парочкой. И ни­как не мог понять зачем этот иностранец держит на голове пе­пельницу. Может, в той стране, откуда он приехал, это что-то специфическое означает? Надо бы узнать. А вдруг, ему что-нибудь надо?

Он подошел к столику и, обращаясь к женщине, (так как в ней сразу же признал соотечественницу), спросил: «Какие-нибудь проблемы?»

-Да, — кивнула Светка. — Этот джентльмен ударился головой и набил огромную шишку. У вас не будет льда? Можно было бы по­ложить его в целлофановый пакет и приложить к голове. А то, пепельни­ца пригодилась бы нам и для другого.

-Для чего, другого? — растерялся почему-то официант. Он, наверное, представил, что пепельницу сейчас приложат к какому-нибудь другому месту. Или еще как-нибудь не по назначению использу­ют. Например, куда-нибудь запуляют.

— Чтобы покурить, — Светка выразительно постучала себя пальцем по лбу и покачала головой.

Официант ничего не ответил и скрылся за стойкой. Через пару минут он появился с целлофановым пакетом со льдом. Протянул его Светке и подмигнул. Чего он мигал, непонятно. Наверное, намекал, что все понял. Что это Светка треснула иностранца чем-то по башке, а теперь «замаливает» грехи.

Светка поблагодарила. Достала чистый носовой платок из су­мочки. Обернула ним пакет со льдом. Отобрала у Рауля пепель­ницу и приложила к шишке холод.

-Так будет лучше, — пообещала она и достала сигареты. Пе­пельница освободилась, можно и покурить. Светка хотела спро­сить Рауля о ключе, но никак не могла придумать, как бы это по-хитрому сделать.

Рауль тоже закурил. Светка пошарила в своей сумочке, выуди­ла еще один носовой платочек и потерла уголок глаза. Потом хотела положить его обратно и «нечаянно» упустила на пол ключи от машины. Рауль наклонился, поднял их и подал. Светка поблагодарила и стала крутить ключи в руках, якобы машинально. Потом посмотрела на ключ от замка зажигания и вздохнула.

-Придется еще раз заезжать в мастерскую, где ключи де­лают, — разглядывая на ладошке ключ, произнесла она. — Погнула. Начала молотком выравнивать, а он дал две трещинки. Может сломаться и застрять в замке.

Рауль взял с ее ладошки ключ и внимательно его рассмотрел.

-Очень плёхо. Этот ключ совать замок — ни-ни. Он там сов­сем сломаться, — покачал он головой.

Светка это прекрасно знала и без него. Она пользовалась ду­бликатом уже давным давно. Эта связка, была ее запасным ва­риантом. Сегодня машину взял муж. Его машина в ремонте, а ему ехать к черту на кулички. Светка дала свою, естественно, вместе с ключами. А эти, просто так валяются в сумочке. Вдруг, пригодятся. Вот и пригодились, как повод к разговору о клю­че.

-А вы тоже свой сломали? Ну, тогда, когда я на вас в мастерской налетела, — напомнила Светка.

-Нет. Потеряль. А у меня в машине надо сразу два клю­ча, — не делая из этого никакой тайны, сообщил Рауль.

-Одномоментно два? А зачем? — удивилась Светка.

-Компьютер, связь, весь информаций включать. Один, толь­ко для автомобиль. Я же и работать иногда в автомобиль, — очень спокойно объяснил Рауль. — У вас разве не так?

-Нет. У меня в автомобиле нет ни компьютера, ни телефо­на, ни телевизора, ни чего бы то ни было другого. Просто ав­томобиль и все. Руль, колеса, салон и багажник, — пожала она плечами. А про себя подумала, что у него два ключа от машины, а у нее целых три. На дверцах один, на багажнике — другой. Когда меняла замки в дверцах, в багажнике забыла поменять. Так и пользуется старым. И еще один от зажигания. Вот и по­лучается — целых три.

-Так вы на автомобиль? — поинтересовался Рауль.

-Нет. Сегодня я пешком, — отрицательно помотала головой Светка.

-Если вы ездить так как ходить, то это…, — Рауль заду­мался, видимо, подыскивая подходящее слово на русском языке. Но, очевидно, не нашел и только покачал головой.

-Нет. Езжу я аккуратней, чем хожу, — успокоила его Светка. И тут же вспомнила, что не далее как позавчера, выезжая из гаража, оторвала кусок переднего бампера. Правда, к вечеру сосед его приварил на место. Даже муж не знает. Ну, гараж всегда был Светкиной слабостью. А на дороге она смотрит в оба!

Они мирно беседовали обо всем на свете. Светка быстро при­выкла к тому, как выражает свои мысли Рауль на нашем языке. В принципе, он говорил неплохо. Единственное, почти все глаголы у него звучали почему-то в неопределенной форме. Но это мелочи, на которые можно не обращать внимания. Потихо­нечку она его рассматривала. Что в нем такого обнаружил Гру­зин, заявив, будто он итальянец или испанец? Он абсолютно ни­чем не отличается от наших. Кожа смуглая. Так у нас почти все смуглые. Юг Украины, все-таки. Глаза карие. Тоже, не ред­кость, а даже наоборот. Нос обычный. Не длинный, не горбатый. Губы тоже обычные. Не тонкие и не толстые. Светка пыталась запомнить хорошо каждую черту его лица. (А то, потом, начнет Наташке рассказывать и та опять обзовет ее склеротичкой).

-Вы никуда не опаздываете? — поинтересовалась Светка. Че­го это он сидит вот тут в баре и треплется, когда он должен следить за Сережкой? Может это совсем не тот, не «их», иностранец? Нет, ошибки быть не может. Ключ ведь тот, значит и иностранец тот!

-У меня деловая встреча через… — он посмотрел на ча­сы, — через час. Целый час я еще воля… свобода.

-Свободен, — подсказала Светка.

-А вы спешить?

-Нет. Я тоже пару часов еще свободна, — сообщила Светка. Ей не терпелось задать основной вопрос. Кто он такой и что делает. В чем именно заключается его работа. Но как это сде­лать поаккуратней и поделикатней в голову не приходило. По­этому, Светка ляпнула наобум: «Вы по профессии адвокат?»

-Нет. А почему вы так подумаль?

-Не знаю. А кто?

-Бизнес, — неопределенно очертив рукой пространство, объя­снил Рауль. — Руководить фирма.

-Иностранцы в нашем городе бывают только на трубном или ферросплавном заводе, — сделала вид, что логически рассуждает Светка. — Значит, вы либо насчет поставок в свою страну наших труб, либо, насчет поставок ферросплавов. Я угадала?

-Нет. Я не любить большие заводы. Я их, даже, бояться.

-А что же тогда может делать бизнесмен в нашем горо­де? — пожала плечами Светка. — У нас больше ничего интересного нет. Ну, скажите, что еще у нас здесь можно покупать? Может лягушек? Так я бы не советовала. Экология у нас здесь страшная. Нашу еду могут есть только наши люди. Они к ней с детства привыкли. Остальные, от нее просто умрут, максимум, через месяц.

-А что, ваши люди есть лягушек? — очень удивился Рауль.

-Нет. Наши не едят лягушек. Это я предупреждаю, что на­ших лягушек нельзя есть вашим людям!

-Я не заниматься лягушками, — захохотал Рауль. — Я занимать­ся драгоценности. Наши драгоценности покупают во весь мир.

Светка отметила про себя, что, как говорится, «уже теплее». Это похоже на правду. Что-то о торговле бриллиантами говорил и Валерка. Ну-ну, мелкими шажочками, но вперед и только впе­ред!

-Так вы их продаете, или покупаете? — заинтересованно спро­сила Светка.

-Мы их делать и продавать.

-Боже, неужели у нас кто-то покупает еще и драгоценности? Тут жрать нечего, надевать нечего, а вы нам предлагаете золо­то и брильянты? — вырвалось у Светки.

-Что, так все действительно плёхо? — удивился Рауль. — Но вот у вас, как я поняль, есть и автомобиль?

-Даже два. Один мне достался в наследство от папы. А другой мужу. Тоже в наследство от его папы. Пап наших уже давно в живых нет. А машины еще живы. Этим машинам по двад­цать лет. И будем мы на них ездить, пока они совсем не развалятся. Потому что сейчас я ни за что не смогу накопить столько денег, чтобы купить новую машину.

-А разве раньше можно было накопить? — опять удивился Ра­уль.

-Раньше можно было. Да ладно, что я вам буду забивать голову нашими проблемами. Скажите лучше, действительно ли у вас покупают драгоценности в нашем городе? Просто не верится. Хотя, почему не верится? — задала вопрос сама себе Свет­ка. — Богатые люди ведь есть. Мало, но есть. Большинство, ко­нечно, нищие. Но, три-четыре процента населения, скорее все­го, могут себе позволить и драгоценности,- подперев голову рукой, задумчиво произнесла Светка.

-Я не продавать в вашем городе золото и брильянты. У меня здесь очень интересный дело. Но это связано с моей работа. Вы бы, возможно, могли мне даже помочь. Я бы, конечно, запла­тить, — серьезно глядя в глаза Светке, произнес Рауль.

-А чем я могла бы вам помочь? — заинтересовалась Светка.

— Мне надо встретиться и переговорить с одним вашим человек. Но, тет-а-тет. А у меня не получаться. За ним столько всех следить. Его пытаться даже убить. Я никак не могу к не­му незаметно подходить.

-Вам устроить встречу с каким-то человеком с глазу на глаз? — уточнила Светка.

-Да.

-Я думаю, что это не сложно, — пожала плечами Светка. — Да­вайте его данные, и я попробую вашу проблему решить.

-А я могу на вас положиться?

-Как хотите. Можете попробовать положиться на кого-ни­будь другого, — хмыкнула Светка. — Хотите — помогу. Не хотите — ­не помогу.

Рауль вздохнул. Очевидно, выбирать ему было не из кого. Достал из кармана фотографию и протянул Светке.

-Его данные, на той сторона, — объяснил он.