Ч.3, гл. 10.: «Экскурсы»
— Когда ты едешь? Ты предупредила родителей?Вряд ли моё появление их очень обрадует. Зять- армянин как представитель малых народов большой страны…
Это у тебя нет комплексов!
— И это я слышу от «гражданина мира»?
У нас ещё несколько дней: «27 мая» потрачен на перелёты, адаптацию, регистрацию, привыкание друг к другу, полное общение, и я удивлена, что столько всего вмещают одни только сутки. «Пьяная истерика» больше не повторится, мне не понравилось так снимать стресс. Есть из-за чего переживать – с третьей неудачной попытки достичь близостью гармоничного итога, муж комментирует: « Мне передаётся твоя «глубокая заморозка», я знаю, что нужно делать, но не могу – ты же «Букварь…» Не расстраивайся, тебя это не портит!»
Мы гуляем по Арбату. Ожившая картинка из песенки Вероники Долиной: «Вот идёт Микеле Плачидо в итальянском скромном плащике…» При элегантном мужчине в чёрном классическом плаще с проглядывающей на груди белоснежной итальянской шёлковой рубашкой явно напоминаю хиппи. Я в своей видавшей виды джинсовой польской куртке и джинсах в обтяжку. Спасают густые удлинённые волосы, Армену они кажутся «роскошными», ему не нравятся выбритые затылки и короткие стрижки. Мы держимся за руки и, как ни странно, не можем наговориться. Со стороны просто пастораль какая-то, с нежными объятиями и поцелуями. Армен дарит мне томик Мандельштама, купленный за валюту в каком-то книжном, там есть стихи об Армении, он читает мне строки по памяти про льва, словно бы рисующего карандашами из пенала – это очень красиво. Армен часто афористичен, но не навязчиво, мне нравится, как это звучит: «Нет лучше армянской женщины, чем русская девушка», учитывая мои трепет перед ним и подчинение, свойственные патриархальной традиции воспитания той среды, откуда сама и взялась.
Начинается дождь, и меня укутывают в плащ, легко подхватывают и отрывают от земли: «Это входит в мои обязанности – носить жену на руках». Мы смакуем это время вдвоём, наш путь претендует на нечто значительное в вечности. Оба это понимаем. Сегодня мы те редкие счастливчики, что беззаботны в своей взаимной влюблённости, мы осознаём бренность и хрупкость всего созданного нами и вторим друг другу признаниями: «Это просто фантастика, что я встретил тебя!» В постели Армен нежен со мной, как с ребёнком, и даже колыбельная песенка – детская, про «Маленькаго гномика». Это слова Юрия Кукина, но я слышу впервые про «подарок – ответ на вопрос», и про то, что «Там книги написаны сотнею умных голов…. От Шарля Перро до «Магизма основ». Муж или Армен, играющий только роль моего мужа, заботится обо мне так, чтобы я не усомнилась в реальности происходящего. Мы обсуждаем перспективы, связанные с образованием и возможность совместимости в бытовании. Мне рекомендовано поселиться на острове с библиотекой, чтобы прочесть всё самое необходимое, Армен мягко критикует уровень моего образования, предполагая, что для преподавания в столице мне не хватит элементарной информированности. Он очень требователен к собеседнику, когда речь заходит о науке и искусстве, но снисходителен к моим суждениям: наедине это выслушать можно, а солидным людям это и не предназначалось…
Он деликатен, целуя не самую красивую область моей спины в районе лопаток, утверждая, что чувствует сложенные крылья. Неожиданно обнаруживает «кошачье место» — это странно расположенная зона около седьмого шейного позвонка от прикосновений становится проводником любовной энергии, и я клянусь, что от меня самой ни один мужчина на свете об этом авторском открытии больше не узнает. Его позабавила та серьёзность, с которой произнесена явная двусмысленность – «мужчина на Свете!»
— Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом! – оказывается, самые невинные сказки способны звучать оченьдаже эротично.
А на Арбате после дождя какой-то неизвестный художник средних лет рисует мой портрет – так хотел Армен. И всё время откуда-то звучит «Вальс – бостон» Александра Розембаума. Армен глядит на то, как я позирую, влюбленно, его взгляд нежен и полон глубокой грусти, внешне он сам похож на мастера. Самое трогательное, как он наскоро протирает очки в золотой оправе, чтобы ничего не упустить в процессе. Постепенно собирается толпа зевак, любимого «затирает» множество зрителей, он очень демократичен и скромен, изредка поясняет, что модель – это его жена!
