Сейчас главное не забыть сказать, что я ему очень благодарна. Только вот как же к нему обратиться? Не «Эй!» же!

Мой мужчина появляется спелёнутым по бедрам полотенцем и бесцеремонно забирается ко мне под одеяло: «Теперь вот точно знаю, что «камикадзе» не грузинская фамилия и даже не фанатичный японец, а одна очень смелая девочка!» — и сразу же чувствую спокойное тепло его крепкого объятия.

— Не спи, замёрзнешь! И проверь, сможешь без посторонней помощи дойти до душа? Не тяни одеяла на себя! Всё, отвернулся…

Несколько осторожных шагов, как будто только что научилась ходить – хвост русалочки превратился в ножки, и она утратила дар речи, как и положено…

— Не молчи! Ты меня пугаешь… Что-то стряслось?

— Нет, у меня просто не было такого опыта общения…

— Понял, не дурак!Я тут паспорт твой рассмотрел, ещё когда приставал к тебе в очереди… Ну, прости! И ты с моим ознакомься. Вот, возьмиещё визитку. Можешь звать меня Армен!

У меня хватает нахальства переспросить: «А теперь по буквам!»

Ч. 3, гл. 8.: «Со стопроцентной достоверностью»

Однажды в Его Величество я влюблюсь за одну ночь. Хочется скаламбурить «нескончаемую»! И как бы Светило не был убедителен в постели, как бы ни располагала совершенно царственная уверенность, что всё под контролем, позже пришло осознание, что происходящее у него со мной – это не исключение, а правило. По факту как женщина из его негласного гарема, пережила странную гамму чувств от непримиримого соперничества («Все женщины не любят друг друга – и виной тому – мужчины») до смирения с ситуацией и даже сознательного выхода из неё, когда для личностного «я» самоуничижение достигло предела. Армена же удалось полюбить за всё то, что у нас создалось помимо первой связи.

Сразу так повелось, что кидаюсь к нему на ручки, как в детстве к маме, если испугана, взволнована, если грустно, когда не уверена в себе. У меня и теперь есть спасательный круг в житейском море скорбей – его тогдашнее тёплое объятие брата по судьбе, только потому, что так вовремя он дал мне почувствовать надёжность. Вот что на всю оставшуюся жизнь может дать женщине неделя выпавшего невероятного счастья с мужчиной, который всерьёз носит её на руках, обещая скорое замужество, и клянётся в искренней и прочной любви. С Его Величеством непременно наступало трезвое утро отчуждения, где каждый уже сам по себе. Как важно мне было знать, что тебя не оттолкнут, а прижмут к себе поделиться спокойной уверенностью или подхватят на руки, чтобы удержать такое сокровище и ощутить от этого счастье! Мне сложно поверить, что Армен имитировал всё это, чтобы внезапно навсегда проститься, оставив женщину настолько же стремительно, насколько ворвался в её жизнь. Это исчезновение даёт основание думать, что все его подвиги не более, чем блеф, но нисколько не объясняет, зачем ему понадобилось делать столько «лишних телодвижений». Неужели только затем, чтобы произвести на меня ещё большее впечатление? Его усилия выглядят напрасными на фоне уже достигнутого результата: власть надо мной простирается далеко за пределы нашей с ним первой «постельной сцены». Кто из нас выдаёт желаемое за действительное?

Сейчас он вытряхивает мою сумочку в поисках нужных документов:

— Летим в Москву! Нам нужно зарегистрироватьотношения, а свадьбу сыграем в августе…

-??? (– я не готова к такому повороту событий!) А как же «госы»? У меня первого июня – «госы», а в Москве я встречала подругу из Болгарии, она уже уехала дальше с родителями, и мне пора…

— У тебя ещё масса времени, девочка моя!

Он вручает мне свой собственный паспорт очень необычного вида – больше подобного я не встречала никогда. Он размерами превосходит обычный советский примерно раза в полтора, черного цвета, а не красного, с золотым тиснением – герб по центру, на развороте у меня перед глазами текст, поражающий до сих пор: «Гражданин… является собственностью советского государства». В деталях не помню, страна через аббревиатуру или нет? Самое интересное – визы в конце – целый блокнот, последний штамп на таможне «Сингапур», дата — дня три назад.