Ч.2, гл.9.: «Русская рулетка по-женски»
«Ничего страшного со мной не произошло»,- так весь месяц твержу медитативно. Ругая себя, то отчаянной дурой, то просто сукой, дожидаюсь физиологического сигнала, что не беременна. Потенциальный отец — настоящий выходец с Кавказа, где детей не бросают, поэтому оставил мне все свои контакты. По одному из адресов пишу ему, как только выясняется, что мамой стану не на этот раз: «Со мной всё в порядке! Тебе не о чем беспокоиться», — и рву дальнейшие отношения на мелкие кусочки. О принудительной этой близости даже не вспоминаю. ВИРусс давно и точно знает, что «от секса не умирают», «я» верит, что опыт бесценен при гарантии анонимности, а у Эльмана нет от меня ничего достоверного, отсюда нежданная встреча вряд ли возможна. Ничто отныне не угрожает автономной действительности обоих. Одна лишь Мона проливает горькие слёзы под русские романсы, она осталась тут абсолютно опустошённой, предприняв попытку избавиться от своей зависимости и похоронить свою любовь. Было похоже, что я крепко подпростыла в командировке, и хотя горло постепенно выздоравливало, но в голосе оставался прежний надлом. После первого шока еле сдерживалась, чтобы сознательно не найти себе пущего наказания и немедленно не завести себе собственного домашнего дракона. Для новых отношений в любви «я» всё ещё не была готова, поэтому успела обзавестить безопасными поклонниками, приблизив их чистой манипуляцией. Урок «ничего личного». Недолго выбирала, с кем составить пару, нашла, что влюблённый, но с детства страдающий заболеванием нервной системы поэт не столь практичен в случае заведения потомства, сколь спокойный и уравновешенный в проявлениях неизвестный художник. И, избрав в потенциальные партнёры последнего из них, школьного учителя рисования, стала с ним выстраивать нужные отношения. Это впервые был театр в моём исполнении, в каждом действии – только трезвый расчёт. Всё разыгрывалось, как по нотам, правда, спланированная «внезапная» встреча оставалась случайной, но и это состоялось, как было задумано. Когда женщина – вамп вооружена до зубов – такое не забывается, её цель — произвести окончательное впечатление на жертву. Коллега запал, считая себя инициативным и предприимчивым, а мне нужно было только выдержать паузу, чтобы подсечь эту рыбку, когда следует. Совесть за всё это деяние по-прежнему мучает Мону, но ей просто на горло наступают пяткой, «я» угрожает и запугивает всяческими гостиничными унижениями, шипя змеёй: «Допущенное тобой в жизни омерзительно. Его Величество никогда не примет такую, как ты, в круг своего общения, да и ты не тянешь его бесконечные измены со своим честолюбием – не притворяйся, что с этим можно что-то поделать. Сдавайся по-хорошему. Тут нет места для счастья, но и то, где ты его искала, раем не назовёшь, вспомни, что с тобой недавно делал случайный и первый встречный мужчина… Ты хочешь повторения истории?» Мона не хочет. Она только не представляет, как это можно взять за себя чужого мужчину безо всяких чувств, просто цинично, как Светило поступает всегда со мной сам. Спустя лет двадцать на старенькой раритетной кассете Его Величество увидит, какая я, принудительно рядом с партнёром, и не узнает меня, «не сможет идентифицировать…» Ещё бы! Там нет ничего от той переполненной счастьем «его» женщины « хотя бы на ночь». Там я рассчётливое и холодное чудовище, подавившее женскую суть, вознамерившееся жить с собственным Драконом во избежание чужих. Кто же из нас двоих Дракон? Можно поспорить, но Шварц писал это и обо мне: «Все мы были учениками Дракона, но почему Ты был Первым учеником?» «Я» твёрдо решила расправиться со всем, что есть во мне «любовь». Продаваться за деньги не научилась, пришлось отдаваться даром. Наступали тяжёлые времена, но я то обманывала себя, что это «просто хороший человек», и у нас всё уладится, то обещала себе, что про искушение любовью даже не вспомню отныне. Но разве можно шутить с Провидением? Об этом дальше…
