Посвящаю своему товарищу, Сане Серёгину, который и рассказал мне эту удивительную историю
Как известно, пролетариат не любит буржуев. Буржуи платят пролетариату тем же. В результате таких добрососедских отношений возникают крейсеры «авроры» с их победными залпами, возвещающими о начале новой эры, песни «Вставай, проклятьем заклеймённый!» и фонари с развешенными на них человечками, смешно дрыгающими своими ножками ( а чего дрыгаться-то? Чего суетиться? Надо быть проще – и люди потянутся тебе). Всё это прописные истины, хотя сегодняшние социологи (как правило, купленные теми же буржуями) и пытаются доказать, что такие милые отношения уже давно канули в Лету, что современные буржуи пашут как волы, а пролетарии не хотят обогащаться исключительно из-за своей лени и склонностью к чрезмерному употреблению алкогольных напитков повышенной крепости. Вопрос, конечно, спорный и интересный, поэтому хочу познакомить вас, уважаемые читатели, с одной характерной историей, которая произошла не так давно и которая всё-таки подтверждает первоначально высказанную мысль о постоянной классовой борьбе и антагонизме возникающих при этой борьбе противоречий.
Итак, конкретно. Некая бригада гастарбайтеров из Белгородской области занималась и сейчас занимается дорожно-ремонтными работами на одном из участков МКАД. Работы там невпроворот, не на один месяц, так что пашут ребята, как, извиняюсь, слоны, потому что хотят заработать. И всё бы ничего, они к физическому труду, в отличие от москвичей, сызмальства привычные, но имеется досадный казус, который здорово портит им ихние пролетарско-белгородские нервы: участок ремонтируемой ими дороги находится как раз рядом с одним из московских «черкизонов», то есть, огромных оптово-розничных рынков, где, понятно, день и ночь всё находится в беспрерывном неутомимом движении, и нет абсолютно никакого спокойствия. Да и какое там может быть спокойствие, если, повторяю, все сто двадцать четыре часа в сутки здесь суета, маета, толчея, крики радости, сожаления и скорби, а также огромное количество или снующих туда-сюда, или уже припаркованных автомашин отечественного и иноземного производств. А поскольку , согласно старинной русской народной традиции, число машин всегда значительно превышает число стояночных мест, то паркуются сии автоагрегаты большей частью на обочинах, тем самым серьёзно снижая производительность ремонтно-дорожного процесса. И если с присутствием трейлеров и прочих грузовых машин эти самоотверженные белгородские труженики лопаты и горячего асфальта всё-таки мирятся (шоферня – это те же пролетарии-работяги, то есть, люди подневольные.), то пижоны на иномарках, нагло занимающие дорожные обочины, вызывают у наших героев вполне объяснимую классовую ненависть. Пижоны же, в свою очередь, тоже не считают себя на помойках найденными и не замечают их в упор. Они ведь как рассуждают: гастарбайтер – он и есть гастарбайтер. Человек даже не второго, а сто двадцать второго сорта. Поэтому должен сгибаться в почтительном поклоне и срывать с головы шапку даже при отдалённом приближении их, пижонов, то есть, господ буржуев.
— Прям до упора достали своей наглостью, — сказал в сердцах некто Толик по кличке «Проклятый заклеймённый!», один из наиболее продвинутых в умственном смысле белгородских пролетариев. Такую мудрёную кличку он получил по переделанным словам в прошлом широко известного пролетарского гимна, потому что очень любит справедливость. Вот чудак! Кто ж её не любит?! Правильно, никто. Сейчас все любят деньги.
– Надо их, буржуев противных, припугнуть, — продолжил он свою глубокую мысль. — И ещё достанут. До самого ливера, если не припугнём.
— Ага, — согласились с ним товарищи по асфальто-укладочному оружию. – Умный какой. Чем ты их припугнёшь? За них и менты, и бандюганы. В общем, власть трудового народа.
— Надо подумать, — согласился Толик и сделал задумчивое лицо. И ходил, чудак такой, с таким лицом целый трудовой день, и даже часть ночи. И к утру придумал-таки, шельма!
В ближайший выходной он смотался на родную Белгородчину, и на следующий день привез оттуда что-то длинное, завёрнутое в мешковину. С загадочным видом развернул свёрток в бытовке, и все присутствующие увидели…пулемёт. Да-да, это было настоящее смертоубийственнее оружие, которое в годы Великой Отечественной войны беспощадно косило несметные ряды немецко-фашистских захватчиков.
— У нас в деревне этого барахла как грязи, — пояснил Толик тем, кто ещё ничего не понял и тупо пялился на страшный боевой предмет. – У нас же там такие бои в войну шли, что мама – караул! Так что этого дерьма… — и он с любовью погладил воронёный ствол, -…и сейчас по полям и перелескам полно валяется, только в землю ушло, поэтому искать надо с миноискателем.
— Ну и зачем ты эту гадость привёз? – спросил его кто-то из особенно непонятливых.
— Буржуев попугать, — объяснил Толик. — Да вы не бойтеся! Он же не стреляет! Это с виду он такой боевой, потому что я его скипидаром отчистил, а на самом деле – совершенно безобидная нестреляющая вещь. Если только прикладом по башке приложить, тогда да, тогда чувствительно.
И настал день возмездия! Когда ничего не подозревающие буржуи, привычно-лениво переговариваясь по своим очень дорогим сотовым телефонам, привычно выстроились на обочине и начали вылезать из своих «хонд» и «мерседесов», из-за ближайшей кучи строительного песка поднялся былинный русский богатырь с грозным оружием в своих мускулистых былинных руках.
— Ну что, суки нехорошие! – крикнул он грозно. – Дождалися? Вот она, ваша смерть пришла! – и прицелился, чтобы не промахнуться.
В ту же секунду раздалась оглушительная автоматная очередь. Это его верный товарищ, спрятавшийся тут же рядом, включил отбойный молоток и начал крошить им какую-то каменную глыбу. Буржуи его, понятно, не видели, да и треск стоял очень характерный, не вызывавший ни у кого никаких сомнений.
Что тут случилось с этими «хозяевами жизни»! Секунду назад лениво-вальяжные, они, как крысы, вжались в землю и ,виляя своими отожравшимися задами, проворно поползли кто под машину, а кто в спасительные придорожные кусты. А беспощадный пулемётный грохот не умолкал! Своим победоносным грохотанием он возвещал о полной и окончательной победе пролетариата над этими лощёными хлыщами, которые сейчас бились в истерике и, извиняюсь, писали от страха в свои дорогие штаны иностранного покроя и стоившие месячную зарплату простого-рядового дорожного гастарбайтера.
— Враг будет разбит! – задорно кричал Толик-пулемётчик, не давая врагам поднять от земли их склонённые буржуинские головы. – Победа будет за нами! Вперёд, на Берлин!
Сотрудники милиции приехали удивительно быстро, буквально через пять минут после расстрела.. Возможно, таким образом они продемонстрировали свою оперативную готовность и высокий профессионализм, возможно, они в момент вызова находились где-то рядом, а может быть, их стимулировала необычность произошедшего, в чём тоже нет ничего удивительного: у нас пока не каждый день расстреливают представителей правящего класса из пулемётного оружия.
— Кто стрелял? – строго спросил красивый милицейский майор и обвёл скромно стоявших гастарбайтеров проницательным взглядом видавшего виды профессионала. На представителей буржуазии он почему-то старался не смотреть.
— И где стрелявшее оружие?
При всей своей мужественной внешности, так соответствующей представителю правоохранительных органов, значительными умственными способностями майор не отличался. «Где оружие?». Как говорится в анекдоте про слона и капусту: «съисть-то он съисть, да кто ж ему дасьть?». Пулемёт пролетарии, за время своей работы превосходно изучившие местную обстановку, запрятали так надёжно, что его при всем на то желании не смогли бы унюхать все оперативно-розыскные собаки Министерства внутренних дел Российской федерации.
— Сколько длилось время расстрела? – обратился майор уже к буржуям, поскольку гастарбайтеры держались как партизаны на гестаповском допросе и на задаваемые каверзные вопросы не проронили из своих рабочих уст ни единого конкретного признательного слова, только «угу» да «угу-гу», «сами мы не местные» и тому подобные уводы от главной темы.
— Целых десять минут, никак не меньше! – загалдели обрадованные буржуи. – И практически без всякого временного перерыва!
— В таком случае вот здесь… — и майор ткнул на место, где во время расстрела стоял расстреливавший пулемётчик, — должна иметься целая гора расстрелянных гильз!
В его заключении было много логики и здравого смысла, и значит, какими-то умственными способностями он всё-таки обладал. Вероятно, их хватит для его дальнейшего продвижения по служебной лестнице и достижения звания, может быть, настоящего подполковника.
— Но, в таком случае, где же они? – с нескрываемым сарказмом спросил он окруживших местонахождение пулемётчика буржуев. Буржуи жадно шарили глазами по окружающей местности и пристыжено молчали. Гильз не было. Ни одной. Этого не могло быть, но это было.
— Кто-нибудь убит или ранен? – задал майор очередной вопрос. Вообще-то, его, следуя законам гуманизма и заботы о людях, нужно было задать в первую очередь, но майор, несмотря на то, что был слегка коррумпирован, в глубине своей души тоже терпеть не мог буржуев, потому что происходил из дружной семьи рабочих и крестьян. Его папа в свою трудовую бытность работал токарем на машиностроительном заводе резиново-медицинских изделий имени Клары Целкин, а мама – пекарем в общественной столовой совхоза имени Розы Люксембург.
— Повторяю вопрос! – чуть возвысил он свой бесподобный по строгости голос. – Имеются пострадавшие или нет?
— Да все они целые! – весело-задорно крикнул кто-то из гастарбайтеров. –Только облегчилися! Чуете, товарищ в будущем подполковник, какой от них исходит тошнотворный духман! Это от вывалившегося кала! Не иначе они на обед гороховый суп скушавши!
— Да, такой специфический духман только от плохо переваренного гороха бывает! –компетентно добавил другой гастарбайтер теперь уже под неприкрытое здоровое ржание свих товарищей по рабочему классу.
Вот на этом, собственно, и закончилась так и не дошедшая до уголовного дела эта история, которую с полным на то правом можно назвать по-милицейски –ДТП, то есть, дорожно –транспортное происшествие. Белгородские гастарбайтеры и сейчас занимаются на том дорожном участке ремонтно-строительными работами, буржуи по-прежнему мешают им своими иностранными автомашинами и всё так же загромождают своими «железными конями» дорожные обочины, хотя теперь уже не делают из этого показухи и культа. Больше того: перед тем как приткнуться и остановиться, они с тревожным видом начинают оглядываться по сторонам, а , завидев гастарбайтеров, стараются не встречаться с ними взглядами. Ведь кто их знает, этих пока что внешне миролюбивых пролетариев? В прошлый раз просто попугали, а что у них сегодня на уме? Ведь эти белгородские, они же сплошь потомки фронтовиков, и если их как следует разозлить, то запросто могут устроить всяким буржуям и новую Курскую дугу, и штурм Берлина, и даже Великую Октябрьскую социалистическую революцию! У них, настоящих пролетариев, с этим никогда не заржавеет!
Да!!! Надо по той дороге не передвигаться. Жалко ласточку, еще гудрончико брызнут пролетарии, потом не отмоешь и бензинчиком. Еще спичку бросят. Вот народ.
А где продолжение про внучек?
С ув. Надежда.