Вечный лабиринт. глава 2

На улице её волосы подхватил вечный ветер. Эйлу окружали охранники, с десяток человек подошли за автографом, но Эйла без улыбки их игнорировала, садясь в джип. Упав на зеднее сиденье, она с облегчением произнесла слово, которое всегда говорила водителю с удовольствием:
— Домой…
Водитель, примерно знавший расписание босса, удивлённо посмотрел на неё через зеркало и наткнулся на ледяной и уверенный взгляд — лучше сейчас не спорить. Поспешно повернув ключи зажигания, водитель заводил машину для поездки.
Она всегда любила смотреть на город через стёкла машины. Она ведь всегда была отдельно от него. Она не чувствовала себя не только просто гражданином, послушным законам, но и просто человеком. Кем она себя чувствовала?… Когда убивала людей, когда разбивала сердца, калечила судьбы… как называло себя её «Я»?… В глазах её поселилась удобная мгла, защищая душу Эйлы от проницательных людей, любящих смотреть в глаза. Чрез эту тьму души было не видно. Тем временем, город жил. Этот вид потрясающей, неоспоримой, динамичной жизни, идущей так близко от неё, но всё же в стороне, вызвал в сердце непонятную обиду и боль… Эта мама с малышом в коляске воплощала в себе то, к чему Эйла всегда питала отвращение. Материнство. Ярмо природы, обязанность, замаскированная под чувства и эмоции… Очень мило. Однако, к самим детям Эйла питала непонятную жалость. Возможно, она просто сама когда-то была ребёнком. Просто она была другой. Эйла отодвинулась от окна и весь оставшийся путь просидела недвижимо и молча, глядя перед собой, в пустоту. В первый раз в своей жизни Эйла не горела. Не планировала. Не размышляла. Только чувствовала существование в теле особенно остро… Это дыхание, удобство тела, ветер на коже… что будет после этого? Сердце упало. Эйла прекрасно знала, что будет после… Внезапно она вспомнила Артура. Он… такой надёжный, не сможет её защитить. Одиночество от этой мысли, одиночество, терзавшее её всю жизнь, окончательно сжало душу в холодных тисках. Отрешённость заморозила мысли девушки. Ей оставалось просто ждать…
Ворота открылись и город остался позади. Территория дома Эйлы была будто одним миром. Огромное пространство, принадлежащее только ей и Артуру, было их миром. В котором они жили поодиночке… Холод на сердце слегка подёрнулся паром, когда Эйла вошла в дом и почувствовала запах блинчиков. А потом боль. Ничего. Можно и потерпеть… Это такая мелочь, чёрт возьми! В прихожую влетел Артур. Он остановился перед ней и сделал то, что обычно никогда не делал… Он обнял её и нежно поцеловал в губы. Проведя рукой по мягким волосам девушки, он заглянул в испуганные глаза и улыбнулся:
— Ты чего?
— Ничего… — тихо уронила девушка, пытаясь не зареветь. Почему-то объятия Артура почти не причиняли боль. Просто тепло, идущее из самой глубины его светлого сердца, теперь казалось особенно близко и непривычно. Но так далеко была её возможность выжить, что Эйла поморщилась.
— Я люблю тебя… — прошептал Артур, легко поцеловав ухо девушки. Затем об быстро выпустил Эйлу с паническим воплем: «Мои блинчики!» и метнулся метеором на кухню. Пара страстей, необычных для парней была у Артура — страсть к готовке и чистоте. Грязь в доме он воспринимал как личного врага и, если враг появлялся, то Артур, храбро вооружившись предметами уборки, яростно кидался в бой. Эйла дёрнула уголками губ в улыбке и подумала, что не убила его именно потому, что не чувствовала в нём страха к себе и не чувствовала себя «выше» его… «Пожалуй, я буду скучать по нему в Хаосе…» — печально и отрешённо подумала Эйла, входя в ванну и опуская руки в горячую воду. В зеркало она упорно не смотрела. Сатана таился в глазах её отражения. Она ещё успеет его увидеть. Не стоит беспокоить видение заранее…
В кухне было очень тепло и уютно, на столе дымились блинчики, а рядом сидел Артур, загадочно разглядывая грязную посуду. «Не выдержит», — констатировала Эйла, наблюдая за парнем. Через пару секунд Артур выругался и схватил моющее средство. Эйла не выдержала и улыбнулась, Артур только пожал плечами:
— У меня мороз по коже от грязной посуды…
— Не сомневаюсь, — усмехнулась Эйла.
— Всё будет хорошо, — внезапно сказал Артур.
Не будет. И Эйла это знала. Её больно ранила уверенность в голосе Артура — он ведь ничего не знает! Девушка промолчала, невольно поёжившись и уставившись перед собой.
— Как ты думаешь, — задумчиво начал парень, — мы найдём друг друга в следующей жизни?
— Нет… — отрешённо бросила Эйла, — ты не найдёшь меня в следующей жизни, потому, что мы попадём в разные места.
— В разные миры? — удивлённо и обеспокоенно осведомился Альберт, — нет уж! Куда бы не засунула тебя судьба — я пойду с тобой! А если не выйдет — найду тебя…
— Прекрати, — отрезала Эйла, — туда, куда я попаду, тебе нет хода.
— Рая и ада нет, — улыбнулся Артур, — в ад ты не попадёшь…
— Есть Хаос… — ответила Эйла спокойно.
Артур, выключая воду, хмуро пробормотал:
— Не надо, Эйла… С какой стати тебя отправят в эту… дыру мучений и безумия?
— Я заслужила, — спокойно бросила Эйла, — так что не бросайся больше обещаниями на счёт того, что найдёшь меня. Мне нет хода назад…
Голос её звучал так искренне, печально и горестно, что Артур осознал, насколько правдива сейчас его девушка. Опешив, он опустился перед ней на корточки и заглянул ей в глаза:
— Это… бред, дурочка, — шептал он, — как может такое существо, как ты, попасть в Хаос? Что ты натворила? Ты же не убийца…
Эйла молча посмотрела в глаза Артуру. В глазах её будто приоткрылась завеса неизвестности и на миг от взгляда девушки, Артуру стало жутковато. Однако, нахмурившись и поразмышляв, он пробормотал:
— Наверное, я много не знаю… — и продолжил, — но я всё равно тебя люблю. И я найду тебя, Эйла. Где-бы ты не оказалась. Клянусь…
По щекам Эйлы бежали слёзы. Ей отчаянно хотелось верить в то, что сказал Артур. Но…
— Артур, ты человек. Как и всеми, тобой тоже управляют… и ты это знаешь. Тебя никто не пустит в Хаос… — в первый раз она плакала на глазах у Артура. Вид её слёз как-будто перевернул что-то в его сердце и он сказал, порывисто обняв любимую:
— Я стану ангелом для тебя! Я спущусь в Хаос и заберу тебя!
Эйла больше не могла не верить. Настолько силён был свет души Артура, настолько чистыми были его слова и уверенными обещания, что Эйла невольно поверила. Хотя разум говорил ей, что став ангелом, Артур изменится. Ни один ангел не спустится в Хаос ради демона. Считается, что муки Хаоса — личные. И пройти их нужно в одиночку… Только почему-то пока оттуда никто не выбирался.
— Боже… ты вся дрожишь, — пробормотал Артур. Он пододвинул к Эйле кружку горячего чая с бергамотом, уговпривая её выпить это. Для этого он вложил всю настойчивость и нежность в голосе. Наконец, Эйла выпила чай и перестала дрожать. Девушка взяла себя в руки, решив больше не пытаться тешить себя надеждами и не говорить с Артуром на тему её наказания.
— Я устала, Артур, — пробормотала Эйла, вставая, — пойду прилягу…
Артур задумчиво кивнул и улыбнулся:
— Приятных снов, любимая…
Рухнув на постель, Эйла заревела. Её трясло в безудержной истерике, плакала она тихо, чтобы не услышал Артур, хотя впору было кричать от чувства безнадёжности и боли… Затем, свернувшись в калачик, Эйла обняла коленки и задремала, провалившись в омут неясных бредовых снов позже…
Спустя несколько часов, видя, что любимая не просыпается, Артур вошёл в спальню Эйлы. В тёмную комнату, сквозь плотные, тёмно-синие шторы влетал сноп лучей заходящего солнца. Он освещал лежащую на постели бледную, красивую девушку. Волосы Эйлы разметались по подушке, точно лепестки роз. Лицо её было бледно, дышала она тяжело, раскинув в стороны изящные, тонкие руки… На самом лице застыло выражение муки, иногда её рот приоткрывался, издавая едва слышный стон. Артур обеспокоенно застыл перед ней, невольно любуясь Эйлой. Но вот из под век у неё потекли слёзы…
— Эйла! — Артур кинулся к девушке, обнимая её. Прижав к груди ту, что любил больше жизни, он гладил её по голове, шепча нежные и успокаивающие слова. Он, точно весеннее солнце, пытался отогреть спящую холодным сном природу. Почувствовав это живительное тепло, Эйла потянулась навстречу, открывая глаза и обнимая Артура в ответ. Ей было уже плевать на боль… Впереди её будет больше. Посмотрев в глаза любимой, Артур собрался что-то сказать, но Эйла остановила его поцелуем. Он был длинным, затягивающим, как магнит… Артур удивлённо прочёл в глазах Эйлы просьбу, желание. Он тепло улыбнулся и ещё раз погладил девушку по голове. Затем они снова поцеловались… Эйла не была монашкой. Если она никогда и не занималась любовью с Артуром, то только из-за боли… Но сегодня был особенный день. Боль ушла в сторону, а тепло сердца Артура согревало, убаюкивало и дарило неведанное доселе блаженство… быть любимой. В это время Эйла могла точно сказать, что счастлива, что он найдёт её, заберёт из Хаоса… И только ощущение пустоты после занятия любовью понемногу стало затаскивать её в реальность. Эйла сопротивлялась… но холодный разум победил её слабое, непривыкшее к свету сердце, и Эйла вновь посерьёзнела. Артур слегка испугался, когда увидел, что эйла лежит рядом ещё более бледная, недвижимая с глазами, в которых не было жизни… Он тронул её за плечо и тихо позвал по имени. Девушка откликнулась не сразу, будто отряхивась от тяжёлых мыслей:
— Что такое, Артур?
— Тебе… было неприятно? — обеспокоенно спросил он, нежно целуя её в висок.
— Мне было хорошо… слишком, — Эйла внезапно задрожала и мучительно зажмурилась, — но… так больше не будет!
— О чём ты говоришь? Всё только начинается… Хочешь, завтра мы куда-нибудь уедем? В Прагу… Это твой любимый город, — ему невероятно сильно хотелось, чтобы она вновь улыбалась, что-бы её глаза сияли, но он увидел, что от его слов, девушка заплакала в голос. Так, что сердце его обливалось кровью… Он не выдержал и воскликнул:
— Неужели мысль о том, чтобы уехать у тебя вызывает такую реакцию?
— Мысль о том, что завтра… не настанет…
— Так. Это уж депрессия… — цокнул языком Артур. Если бы он знал, что сегодня в полночь его любимая умрёт, что сердце её биться не будет больше, то он наверное бы страдал вместе с ней и вместе с ней бы умер… И Эйла знала об этом. У неё появилось странное желание совершить нечто благородное. Ни к кому у неё такого желания не возникало… Она решила, что ничего не скажет Артуру и возьмёт обещание не умирать вместе с ней. Она знала о благородстве Артура и о принципе всегда сдерживать слово.
— Артур… — странно улыбаясь, позвала Эйла, — ты можешь выполнить мою просьбу? Только я тебе её не скажу… Обещай, что выполнишь и я скажу…
— Ну… если это не смена пола и не просьба о том, чтобы я полюбил другую… то я обещаю! — бедняга предусмотрел не всё. Он просто не предполагал, что его сильная любимая девушка сегодня умрёт…
— Если я умру, не кончай жизнь самоубийством, — твёрдо сказала Эйла.
Артур угрюмо замолчал. А потом ответил:
— Нет.
— Ты уже обещал, — безжалостно протянула Эйла, — для меня это важно.
Артур с мольбой взглянул в глаза любимой:
— Зачем? Зачем тебе потребовалось дарить мне муки одиночества без тебя?
— Глупости… — махнула рукой Эйла, — на свете много красивых девушек…
Артур тут же отвернулся с намерением молчать весь век. Но обижаться на Эйлу у него никогда не получалось дольше минуты, поэтому он спокойно и печально произнёс спустя время:
— Я люблю тебя, — и продолжил, — знаешь, что это значит? Не знаешь… Любовь — великая сила, способная на всё. Понимаешь? На всё… Даже на то, что ты, я знаю, считаешь невозможным. Я никогда не просил, чтобы ты говорила мне эти слова взамен… Я верю в то, что ты меня любишь, — Эйла усмехнулась про себя, — и не говоришь либо потому что ты не умеешь говорить эти слова, либо потому, что сама не знаешь, что любишь… — он посмотрел в глаза удивлённой Эйле, — но я точно знаю, что любишь…
В первый раз в жизни Эйла не нашлась, что ответить. Она просто неловко улыбнулась…
— Хорошо. Я доживу остаток дней без тебя. Я буду сильным, я стану ангелом. Я приду и спасу тебя. И даже если ты утратишь свою любовь… я буду тебя помнить.
— Стой, — Эйла горько усмехнулась, — ты бредишь, Артур. Человеку не дано помнить свои прошлые жизни именно для того, чтобы человек не мог любить вечно… Это делается, чтобы все люди в конце концов полюбили друг друга и всегда были вместе, став в конечном итоге Создателями. Так запрограмированно. Для всех. Людей создали, чтобы они были счастливы всей толпой Создателей, — жёстко ответила Эйла. Она ожидала увидеть удивление, но Артур расхохотался.
— Значит я чувствую себя очень гордым! — Эйла вскинула брови, — потому что я создал Настоящую Любовь! Моя Любовь может всё… — гордо проговорил он с сияющей улыбкой.
Эйла поняла, что лучше не рушить эту иллюзию у Артура. По крайней мере, всё закончится, как только Артур покинет тело… От этой мысли в сердце стало пусто и холодно, но Артур не дал ей впасть в состояние холода окончательно. И не давал вплоть до того, как часы пробили одиннадцать раз. Монотонный стук часов разбудил в сердце уной Эйлы смятение и тоску… Так хотелось уехать от смерти. Увидев, что эйла побледнела и задрожала, Артур нахмурился:
— Честно говоря, я всё не могу понять, что с тобой происходит, душа моя… — он погладил Эйлу по щеке, — ты странная какая-то. То ли в тебе тронулся лёд… то ли ты знаешь что-то, чего не знаю я, — Артур испытующе посмотрел на девушку. Эйла смотрела в глаза парню и больше всего на свете ей хотелось закричать, вцепившись ему в рубашку: «Спаси меня!» Но вместо этого она холодно усмехнулась и проговорила:
— Это ты странный… — она помолчала и добавила, — ты сегодня очень внимательный. Как-будто всё знаешь…
Взгляд Артура в ответ не выражал ничего. Он только произнёс отрешённо:
— Значит, не хочешь говорить, — он иронично развёл руками, — ладно! Это твои секреты…
— Давай выйдем на балкон… Сегодня красивая, звёздная ночь. И ветер… — она уже вставала с постели, — плед захватишь?
Не ожидая ответа, Эйла спорхнула с постели. Ей хотелось провести последние минуты в полной гармонии, тишине… Чтобы не слышать этого стука часов, когда они пробьют двенадцать. Проходя мимо зеркала в коридоре, отражение нахально улыбалось безумной, жестокой улыбкой. По телу Эйлы побежали мурашки… она никак не отреагировала на отражение. Странное спокойствие вернулось. Эти минуты покоя у неё никто не отнимет…
Ночь и правда была прекрасна. Бархатное, тёмно-синее небо было усеяно яркими звёздами, а чуть выше горизонта на мир смотрела огромная луна. Такой большой Эйла не видела её никогда. Ветер был очень тёплым, ласкающим… Вот он подул в опущенные ладони Эйлы, будто зовя с собой. Девушка провела рукой по ветру и прошептала:
— Нет… Мне не улететь с тобой.
На плечи опустилось что-то мягкое и тёплое. Неслышный Артур принёс плед.
— Знаешь… — улыбаясь, проговорила Эйла, глядя куда-то за горизонт.
— Что?.. — тихо спросил парень.
— Я обещаю, что научусь говорить слова… «Я тебя люблю…».
— Я тебя научу… хочешь?
— Нет, — вновь улыбка, — я сама… Так надо.
— Верно…
— Только ты не забудь про своё обещание.
— Не забуду… Эйла.
— Что?…
— Эти слова нужно почувствовать…
— Но что если… вокруг мрак. Ужас. Безумие… Как сохранить эти слова?
— Эти слова соединяют наши сердца. Когда будешь в Хаосе… просто держись за них… Я тебя люблю — это главное.
— А если я забуду, опущусь, сойду с ума…
— Я спасу тебя…
— А если я захочу тебя убить?
— Не сможешь… — покачал головой Артур, — любовь бессмертна.
— Это только слова…
— Это жизнь…
— Значит, будем жить?
— Ага…
— Вечно?
— Сколько угодно… Плачешь?
— Слишком красиво. Я не верю…
— Не надо… Это просто есть.
— Спасибо…
— За что?
— За Любовь…
— За это не говорят спасибо…
— Мало ли…
Ветер легко касался их сомкнутых рук. Палач уже ждал. Уже застыли зеркала. Уже время тяжело ступало за дверью. Оставалась минута… Сердце Эйлы билось спокойно. Она была счастлива так, как будто смогла полюбить. Она не услышала ледяноко, резкого, словно кнут, боя часов, безжалостно кричащих о приходе полночи. Неожиданно для себя самой, она стала отсчитывать последние удары сердца…
Раз…
— Артур…
Два…
— …обещай…
Три…
— …найти…
Четыре…
— … меня…
Пять.
— Прощай.
Ветер особенно сильно задул, закрывая Эйле глаза. Сердце её замолчало, рука стала безвольной, выпустив ладонь Артура… На мгновение в мире воцарилась обсалютно пустая тишина, убившая даже время…

рекомендовать