Не летописное…

Эта история, рассказанная тихой ночью у мерно потрескивающего костра, согретая дыханием ветра. Не воспетая в легендах, но живущая по крайней мере в двух сердцах…

Она не о борьбе Добра и Зла, хотя о противостоянии. В ней нет предательства и обид, хотя ненависть сжигает сердца. В ней нет бессмысленных убийств, хотя менее радикальных мер в борьбе с главными злодеями еще не придумали. В ней нет романтики, хотя есть любовь. В ней нет врагов, ведь единственное зло – это ты сам…

Это история…

Часть первая. Спасение

В девушках меня больше всего прельщает грудь…

Оборотень-гурман

Лето в этом году выдалось на редкость жаркое и засушливое. Вот уже больше месяца в здешних краях земля не видела дождя, а полуденное солнце между тем заставляло всех разумных существ попрятаться в тень.

Я шел по дороге, поднимая за собой целые клубы серой пыли, оседающей на моих волосах и одежде и без того успевшей за три дня пути изрядно испачкаться. Льняная рубаха прилипла к потному телу. Из поклажи у меня с собой был лишь кожаный линялый мешок с запасной рубашкой и снедью, да фляга с водой на поясе.

Небо начало сереть, окончательно переместив алую полоску заката на запад, когда я всё-таки решил сойти с нахоженного тракта и углубиться в лес в поиске места для ночлега. Если верить карте, то до ближайшей деревни было не менее десяти верст ходьбы, а одинокий путник на тракте обязательно привлек бы к себе ненужное внимание.

Я вышел на небольшую полянку, поросшую пахучим разнотравьем.

Устроившись в корнях могучего дуба, прикрыл глаза. Деревья тихо перешептывались на своем, только им понятном, языке. Кора лесного гиганта, успевшая нагреться за день, теперь приятно согревала в резко сгущающихся холодных сумерках.

Чуть горьковатый привкус травинки, зажатой между зубами, прояснял мысли, или, по крайней мере, отвлекал от негативных. Скинув пыльные сапоги из добротной свиной кожи, с наслаждением вытянул уставшие за день ноги.

Небо покрылось яркими огоньками звезд. Я сидел абсолютно расслабившись, позволяя жизни леса течь через себя. Мирная ночная возня шла своим чередом. Вдруг сильная волна боли захлестнула мое сознание. Я резко открыл глаза, но все уже утихло. Отголосок чужой воли был настолько короток, что если бы не слушал лес, его просто не заметил. Я сел на корточки и стал ждать. Не прошло и минуты, как вновь почувствовал присутствие рядом другого разума. Но на сей раз, это больше походило на отголосок умирающий души.

Я встал, отряхивая от штанов налипшие травинки. Похоже, что объект находился где-то недалеко. Всего в шестистах ярдах к югу от того места, где мне пришлось сойти с тракта.

Перекинув сапоги через плечо, босиком направился в ту сторону. Лес рос достаточно густо, но вполне проходимо. Я осторожно раздвинул очередные ветви и буквально уперся в густые заросли терновника. В мутном свете луны он казался сплошной черной массой. Прикрыв глаза, глубоко вдохнул. В ноздри тут же ударил терпкий запах крови. Его невозможно ни забыть, ни спутать с другим. Не открывая глаз, я всмотрелся в окружающий мир другим зрением. На примятой траве и шипах терновника блестели алые капельки еще не успевшей свернуться крови. В густом ночном сумраке она была не видна обычному человеческому глазу.

На одной из ветвей куста висел небольшой обрывок зеленой ткани. Я осторожно коснулся её с целью снять и тут же резко вскрикнул от неожиданности, отдернув обожженную руку. Кровь принадлежала эльфу. Меня передернуло – ненавижу остроухих. Я сглотнул. Удлинившиеся было клыки, вновь приняли прежнюю форму. Похоже, кому-то из этого мерзкого народа весьма не повезло.

Я осторожно направился вдоль зарослей, стараясь не наступать на испачканную траву. Грозный рык заставил меня замереть с приподнятой ногой. Я медленно повернулся на звук. Передо мной стоял крайне удивленный волкодлак – уже не человек, но так и не принявший до конца форму зверь. Он еще раз рыкнул, выражая недовольство вмешательством в его трапезу, и положил в траву то, что до этого держал в могучих лапах. То ли человек, то ли животное – мне не удалось толком разглядеть. Зеленые глаза смотрели не мигая. Оборотень протяжно взвыл, задирая кверху узкую морду. Я усмехнулся уголком рта – такие песни и сам петь умею.

— Что тебе здесь нужно, Падший? – голос оборотня звучал глухо. Звериная морда, не приспособленная к человеческой речи, забавно изгибалась.

Я смотрел на сильного и уверенного в своем превосходстве собеседника. Я редко говорил, предпочитая молча делать, хотя меня поразило, с какой точностью оборотень определил мою сущность.

Зверь тем временем сделал несколько шагов вперед, заставляя спиной прижаться к терновнику. Острые шипы, перепачканные кровью эльфа, прокололи рубашку. Теперь уже взвыл я, резко отпрыгнув в сторону. Оборотень шарахнулся от меня, как ошпаренный, и, по-собачьи припав к земле, в немом оскале ощерил мощную пасть.

— Уходи, — звук больше походил на рык, — эльфийка моя добыча!

Значит все-таки это его лап дело. Что ж. Мне все равно. Право на ужин имеет каждый. Факт того, что это оказалась девушка, не особо удивил меня.

— Я не хотел мешать твоей охоте, брат. – Я сделал шаг в сторону и, развернувшись, зашагал прочь.

— Где твои крылья, падший? – вопрос зверя застиг меня врасплох. Я было замер, но тут же возобновил движение. Это все не важно, это меня не касается. Надо же, и откуда только такие образованные оборотни берутся. Вдруг моего сознания вновь коснулся тот самый разум. Я обернулся – волкодлак взял на руки эльфийку. Похоже девушка вновь на секунду пришла в сознание, но сейчас она снова погрузилась в глубокую кому.

Изорванную одежду и тело так сильно залила кровь, что рассмотреть что там конкретно повреждено не было никакого шанса. Но, зная, как охотятся оборотни, скорее всего шея. Так что в любом случае она не жилец. Да и какая мне разница, в сотый раз одернул я себя. Я сделал еще пару шагов. В душе шевельнулось что-то давно позабытое, похороненное под слоем ненависти и злобы. Я замер, ругая себя последними словами. Помогло слабо, обернулся и зашагал назад.

Оборотень внимательно посмотрел мне в глаза.

— Что тебе надо, Падший? – похоже, что вариант драки со мной не особо прельщал зверя, как и меня, впрочем.

— Отдай ее, — я стоял спокойно, полностью расслабив все мышцы.

Он рассмеялся низким гортанным смехом и направился вглубь леса.

— Отдай ее, — я добавил в голос немного магии и сделал легкий пас рукой.

Оборотень споткнулся. В его глазах впервые за все время встречи мелькнул страх.

— Кто ты на самом деле?

Я молча улыбнулся, обнажая два ряда белоснежных заострившихся зубов.

— Я тот, кого эльфы прозвали Проклятым, ангелы – Падшим, оборотни – Прокаженным, люди – Исчадьем ада, маги – Отверженным. Выбирай любое имя. Мне все равно.

— Ты врешь. Прокаженный – это лишь легенда. Ни одно живое существо не может вмещать в себе больше двух сущностей, — было видно, что зверю не хотелось отдавать свой законный ужин, и я его за это не осуждал. Тем более что, скорее всего, девушка была уже мертва, так что мне останется лишь закапать ее.

— А ты проверь, — я не торопился обнажать клинок. Зверь еще какое-то время вглядывался в мои заострившиеся черты, затем коротко рыкнул и разжал лапы. Тело с глухим стуком упало на землю.

— Забирай и проваливай, — он опустился на четвереньки и, после секундной трансформации, скрылся среди деревьев.

Я вздохнул. Легко сказать «забирай». Кровь эльфа действует на меня как сильнейшая кислота, а на девушке живого места не было.

Я осторожно подошел к распростертому на земле телу и перевернул ее на спину. Похоже, что эльфийка успела заметить нападающего оборотня и закрыться левой рукой, которая была теперь неестественно вывернута – то ли сломана волкодлаком, то ли при падении. Вместо шеи оборотень разорвал грудь и правое плечо, соскользнув по нему когтями. Сквозь обрывки одежды виднелись разорванные мышцы и оголенная кость. Лицо и остальное тело покрывали мелкие ссадины и царапины. На левой ноге обнаружилась глубокая рваная рана – похоже здесь зверь поработал задними лапами.

Я прислушался – дыхания не было слышно, пульс не прощупывался. Я сорвал травинку и поднес к ее губам. Травинка слабо шелохнулась. Будем надеяться, что это не ветер. Что ж. Я достал из мешка запасную рубашку. Прежде всего, надо было остановить кровотечение, иначе она просто умрет от потери крови. Я осторожно надорвал зубами ворот ее туники, дабы убедиться, что больше повреждений на теле нет, хотя и того, что нашлось, вполне хватит, что бы отправить ее на тот свет.

Я осторожно перетянул наиболее кровоточащие места порванной на полосы своей рубашкой. Чтобы добраться до логова этого вполне должно хватить. Я скинул одежду, убрав штаны в мешок, а рубашку накинул себе на плече на манер платка, завязав рукава вокруг шеи. Так теперь самое сложное. Сесть на корточки, закрыть глаза, выровнять дыхание. Готово.

Странно. По меркам людей я обладал вполне заурядной внешностью – светлые коротко стриженные волосы, голубые глаза, среднего роста, среднего телосложения. А вот зверь получался знатный. В холке около полутора метров, с ярко-серебристой шкурой и горящими темно-синими глазами.

Я встряхнулся, привыкая к новому расположению мышц. Осторожно подцепил эльфийку и взвалил себе на плечи, постаравшись, чтобы ее разорванная грудь попала на рубашку, а не на мою шерсть. Так хоть немного времени у меня будет, прежде чем кровь пропитает повязки и ткань, добравшись до моего тела. Я еще раз осмотрелся, подхватил зубами мешок и направился бегом через лес. Девушке нужна была срочная помощь, а путь до логова не близкий.

Часть вторая. Враг

Предубежденья рождают

нездоровые слухи

Граф В. Дракула

 

Я сидел у очага, не спеша помешивая деревянной ложечкой содержимое котелка. Девушка лежала на моей кровати. Я принес ее в логово с первыми лучами солнца. Сейчас же было около двенадцати. Ее состояние пока не изменилось. В сознание она так больше и не приходила, погрузившись, похоже, в глубокую кому. Я тщательно вымыл ее, вправил сломанную руку, аккуратно упаковав в деревянный лубок. Мелкие раны уже не кровоточили. Наиболее сильно оказались повреждены грудь, руки и левая нога, так что она еще легко отделалась.

Когти оборотня ядовиты, так что мне требовалось как можно скорее сварить обеззараживающий отвар, иначе не избежать сильнейшего воспаления. Итак прошло много времени и первые признаки стали проявляться – девушку била лихорадка, а поврежденные места покраснели.

Я аккуратно снял котелок с огня и сделал легкий пас рукой – зелье было необходимо немедленно остудить. Упрямый парок еще несколько секунд покрутился над ароматно пахнущим отваром, а затем нехотя растворился.

Осторожно сцедив полученную смесь в миску, я принялся за обработку ран. Перенеся девушку на стол, я еще раз внимательно осмотрел повреждения. Похоже придется все же сделать парочку швов. Благо, как не парадоксально, серебряная игла и шелк у меня имелись.

С обеззараживанием и перевязкой я закончил только через пару часов. Перенеся её обратно на кровать и уложив поудобнее, направился что-нибудь съесть. Ноги подкашивались от бессонной ночи и двух шальных дней. Черт же меня понес в этот лес. Ну что мне стоило сойти с тракта на пару верст позднее? Я тряхнул головой, отгоняя мысли и впервые внимательно посмотрел на спасенную эльфийку.

Она была молода, по крайней мере внешне. И даже, пожалуй, красива. Хотя сейчас по впалыми глазами и осунувшемуся лицу об этом было трудно судить. Я укрыл её мягкой шкурой по самый подбородок. Длинные светло-льняные волосы разметались по подушке.

И на кой она мне сдалась? Ведь стоит ей придти в себя, она поймет кто я. Для всех эльфов на мне клеймо и они чуют его за версту.

Похоже, я задремал сидя за столом. Разбудил меня резкий стон – девушка бредила. Она металась, то зовя кого-то, то проклиная. Я неплохо знал эльфийский, но понять что-либо было трудно. Аккуратно сняв с нее шкуры, коротко выругался – повязки на груди и руке вновь пропитались кровью. Дыхание было весьма поверхностным и прерывистым. Запекшиеся губы что-то бессвязно лепетали, но теперь уже намного тише. Жар стал сильнее.

Похоже, все-таки опоздал с противоядием и воспаления не избежать. Я вновь тщательно обработал раны и перевязал.

Прошло еще около получаса. Окружающий мир уже успел погрузиться в омут ночи. Я стоял у стола, тщательно смешивая травы. Девушка утихла, но жар не спадал. У меня осталась последняя возможность. Ссыпав навески в одну ступку, стал тщательно растирать, стараясь добиться однородного порошка. Я никогда не был травником, но чутьё оборотня помогало мне не ошибиться. Закончив со смесью, снял со стены небольшой витой рог.

Белая кость отливала перламутром. Это был дар. Дар друга. Рог единорога способен творить чудеса, если отдан добровольно, а не взят с убитого животного. Теперь осталось придумать, как же ее напоить из него.

Я еще раз посмотрел на лежащую без сознания эльфийку. «Кровь эльфа – твое проклятье…» Я зажмурился, отгоняя видение прошлого. Глубоко вздохнул и осторожно сколол кончик рога так, чтобы там образовалась маленькая дырочка. Осторожно наполнив его свежа сваренным питьем, я поднес его к губам девушки и стал покапельно вливать его в чуть приоткрытый рот.

Остаток ночи прошел как в бреду. Я то засыпал, то вновь просыпался от ее стона. Этой ночью все должно решиться – либо она выживет, либо нет. Что будет дальше, я не знал, да и задумываться сил не было. Отвар кончился через пару часов – я сделал для нее все, что только мог. С этой мыслью я провалился в тяжелый беспокойный сон.

Бодрые лучи утреннего солнца наполняли пещеру, где располагалось мое вполне обустроенное логово, ярким светом. Я открыл глаза и зевнул. Похоже, что ночью я успел сменить ипостась, так как теперь стоял на четырех лапах. Отряхнувшись, поглядел на кровать. Эльфийка выглядела хуже чем вчера, но дыхание стало более ровным и глубоким. Похоже, она спала.

Я вышел из пещеры и отправился на охоту. Вернувшись спустя пару часов сытым и весьма довольным жизнью – то есть в самом своем что ни на есть благодушном расположении духа, я нырнул в пещеру. Сменил ипостась и с наслаждением стал смывать с себя запекшуюся заячью кровь, когда почувствовал на себе взгляд. Я на столько привык жить один, что в первые секунды даже не понял, откуда бы ему взяться, но тут я посмотрел на кровать.

Эльфийка лежала, вытянув руки вдоль тела точно в той же позе, как я ее и оставил, но глаза были открыты.

Я подошел, обтираясь по дороге, и сел рядом на сколоченную мной же трехногую табуретку. Мы молчали. Я – потому что мне не о чем было с ней говорить, она – потому что не знала, что можно сказать человеку, считающемуся убийцей эльфов и при том человеку ли?

— Ты убьешь меня? – ее голос был очень тихим и не обладай я слухом оборотня, не услышал бы, что она сказала.

— Нет, — я усмехнулся про себя, но внешне на моем лице не дрогнул и мускул.

— Я в плену? – она говорила на эльфийском.

— Нет. Ты можешь уйти в любую минуту, когда пожелаешь, — я без труда построил фразу на давно казалось позабытом для меня языке.

— Зачем ты спас меня? – говорить эльфийке становилось все труднее.

— Сейчас лето, не люблю есть несвежее мясо, а так ты сохранишься подольше.

Девушка устало закрыла глаза. Буквально через секунду она спала. Я потер слегка зудящие после заклинания пальцы – усыпить человека, который и так вот-вот заснет не нужно особого труда. Это как потерявшему равновесие достаточно потершейся о ноги кошки, чтобы упасть.

Я встал и отправился к очагу – ей нужно было сварить бульон. Кстати, интересный вопрос – зачем я ее спас? Судя по всему девушка была охотницей и она без зазрения совести подстрелила бы меня. Да и судя по вопросам она прекрасно поняла и так, кто я. Хотя это тоже вопрос – кто я на самом деле? Ангел ставший оборотнем, или человек, ставший падшим ангелом?.. Я много раз задавал себе этот вопрос вот уже на протяжении почти десятилетия.

Заяц попался жирный. Бульон получился наваристым и питательным. Опасность миновала. Пока девушка спала, я осмотрел ее. Швы больше не кровили. Воспаление ушло – порезы были чистыми. Мелкие ссадины успели зарубцеваться, а более серьезные плотно взялись. Я аккуратно накинул ей на плечи свою рубашку – раны не растревожит. Она проснулась только под вечер.

Я молча поставил перед ней миску с бульоном и собрался уйти, но посмотрев на ее обе перевязанные руки, сел рядом.

— Я не буду, — она попыталась отвернуться.

— Или ешь, или вставай и проваливай на все четыре стороны.

Она молчала, поджав губы. Я остервенело поскреб порядком отросшую за пять дней щетину. Определенно, эльфы меня раздражали. Переставив еду на стол, сдернул с эльфийки шкуры.

— Вставай и проваливай, я сказал, — я протянул руку в указующем жесте в сторону двери, не без интереса наблюдая за ее попытками встать. Девочка попалась упрямая – белая как полотно, шатаясь во все стороны, она смогла не только подняться, но и сделала целых три шага, пока не упала. Я успел подхватить её у самого пола.

— Отпусти меня! – девушка слабо трепыхнулась. Я послушно разжал руки, и она упала на пол, потеряв таки сознание. Я перенес её обратно на кровать. Сняв со стены небольшой пучочек трав, не особо себя утруждая, сунул ей его под нос. Эльфийка чихнула и открыла глаза.

— Ешь, — тарелка вновь водрузилась перед ней. Я небольшими порциями вливал бульон ей в рот. Вид у нее был такой, будто ее отравой поят, но спасибо хотя бы на том, что не противилась.

 

Часть третья. Дуэль

Сдается мне, Вы, господа, не правы.

Честный секундант

Еще четыре дня прошли в немом противостоянии – она не могла понять, зачем я вожусь с ней. Я же не спешил ей это рассказывать. Может от природной молчаливости, а может потому, что сам не понимал.

Я сидел на небольшом пеньке недалеко от входа в пещеру и не торопясь выглаживал древки для будущих стрел. Я услышал ее шаги издалека, но не повернул головы. Девушке было намного лучше. Она уже свободно перемещалась, хоть и не очень быстро и сильно хромая. Я отдал ей новые штаны и рубашку. Они ей были велики и достаточно сильно, но все лучше, чем ходить нагишом. Она остановилась, зачарованно глядя на тончайшие стружки, которые я снимал большим ножом.

Она осторожно села напротив меня, поудобней пристроив пораненную ногу.

— Кто ты? – ее голос окреп за эти дни. Я поднял голову. Да, девушка была красива. Теперь уже это было бы глупо отрицать. Впрочем, все эльфы были красивыми. Я вздрогнул. Нет. Мне не нужны воспоминания. Зеленые миндалевидные глаза смотрели на меня в ожидании ответа. Похоже, она так и не разгадала мою сущность, и от этого разговора было не отвертеться.

— Оборотень.

— Лжешь, — она чуть улыбнулась, и я невольно вновь залюбовался ее лицом, но тут же одернул себя.

— Почему ты решила, что я лгу?

— Ты накладывал мне швы, а я нашла в доме серебряную иглу.

— Но ты же видела, когда я менял ипостась, или не помнишь? – я отряхнул стружки, встал и подошел к эльфийке.

— Помню, но это дано не только оборотням. – Девушка вздрогнула, когда мои руки коснулись ворота ее рубашки.

— Сними, пожалуйста, рубашку. Я хочу осмотреть раны.

Девушка отрицательно мотнула головой.

— Не волнуйся. Я уже видел тебя обнаженной и не раз. Сними рубашку.

Уши эльфийки вспыхнули, но она покорно обнажила торс.

— Надо снять повязки. Но, похоже, они присохли. Будет больно, — я осторожно отделил все, что только было возможно.

— Готова? – она кивнула, я рванул повязку.

— Ай, больно же! – она взмахнула рукой и несколько капелек выступившей из рубца крови повали мне на обнаженное запястье. Я зашипел, машинально попытавшись стереть их второй рукой, но лишь сделал хуже, размазав.

— Что с тобой? – девушка сорвалась с места и селя рядом со мной на колени. Я сидел на земле, оттирая кровь травой, — что случилось?

Она посмотрела на мою руку и вскрикнула – там, куда попала ее кровь, были глубокие ожоги с неровными, как бы обугленными краями. Я молча обвернул руку платком.

— Ничего. Прикройся. – Я кинул ей рубашку.

— Так то, что рассказывают – правда?

— Я не знаю, что рассказывают, — зло огрызнулся я, направляясь ко входу в пещеру.

— Ты Сайдент, Падший Ангел, обращенный оборотнем, проклятый магом из-за любви к эльфийке? О тебе слагают легенды, – девушка попыталась задержать меня, но руки ее плохо слушались.

— Скорее некрологи. А кто ты? – я уже немного успокоился. В конце концов, она же лично ни в чем не виновата.

— Я Лана. Дочь Мориуса.

— Только не говори, что ты принцесса эльфов? – я сел обратно на свое место.

— Хорошо, не скажу, — девушка вновь улыбнулась. Атмосфера потихоньку начала разрежаться. – Зачем ты убиваешь эльфов?

— Я не убиваю их, то есть я хотел сказать, я не охочусь за ними специально, — я не ожидал такого вопроса, — просто это вы объявили на меня охоту.

— Ничего подобного, — Лана сидела, задумчиво наматывая прядь своих волос на палец, — просто многие считают тебя выходцем из ада. Говорят, ты убил свою возлюбленную, когда узнал, что она предала тебя и ушла к магу. Это правда?

Я молчал. Наверно слишком долго. Я не знал, что ответить этой девчонке. Нет, я не убил ни Найри ни этого ублюдка Тарсена. Он проклял меня, превратив кровь эльфов в яд. Она же лишь смеялась над столь удачной шуткой. Что скажешь. Да, с того дня я возненавидел эльфов, а так же людей, ангелов, магов и оборотней. «Ни одно живое существо не может вмещать в себе больше двух сущностей…». Да уж… А я вот вмещаю четыре и тем не менее не принадлежу ни одной из них.

— Она жива и по сей день, насколько мне известно, — наконец произнес я.

— Знаешь, а ведь я бы убила тебя, встреть тогда в лесу раньше оборотня.

— Знаю, — я встал. – Твои раны вполне затянулись. Полностью шрамы зарубцовываться будут еще долго, но ты вполне можешь ходить. Здесь недалеко есть деревня. Я дам тебе денег. Купишь коня. Вещи я собрал. Там мазь. Мажь ею шрам на брови – быстрее заживет и без рубца, — я стоял, стараясь не глядеть на молодую эльфийку. То, что я считал давно похороненным в своем сердце, вдруг всплыло наружу, оказавшись чуть ли не сильнее, чем десять лет назад.

— Ты гонишь меня?

— Нет, отпускаю. Твой отец будет искать тебя, а следы оборотня на поляне и твоя кровь вряд ли добавят достоверности моему рассказу о твоем спасении.

— Кстати, почему ты не съел меня? Ведь мог? – складывалось такое ощущение, что я вызываю у нее больше интерес, нежели страх.

— Извини, я на диете. Эльфиек не ем.

— Не вкусно? – участливо поинтересовалась моя собеседница.

— Нет, опасно для желудка. Плохо перевариваются – пояснил я, отвечая на ее немой вопрос.

Часть четвертая. Не пара

Не виноватый я – она сама пришла!

Купидон

Лана уехала еще утром. Я задумчиво полоскал в кадушке оставшиеся бинты – пригодятся еще. Тем более до города я так и не дошел, а стало быть рубашка у меня осталась только одна. В пещере повсюду был запах молодой эльфийки – даже принюхиваться не надо. Я в задумчивости потер лоб рукой. Уезжая, она вдруг заметила на моей спине два обрубка от крыльев. «Это сделали эльфы?» — спросила она. Я молча кивнул в ответ. «Было больно?» — девушка провела кончиками пальцев по обрубкам. «Сейчас порой болят сильнее…» Она ничего не ответила на это. Попрощалась и ушла.

Я свернул достиранные бинты и вышел развесить их просушиться. Что-то тяжелое ударило меня в бок. Я покатился, больно ударившись спиной о камень. Не вставая, я отполз за угол пещеры и посмотрел вниз. Рубаха от крови намокла, а из бока торчал кончик арбалетного серебряного болта. Будь я обычный оборотень, уже бы не поползал. Я выругался и выдернул болт. Черт. Эльфийская работа. Выследили значит. И хрен теперь чего докажешь. Здесь повсюду следы ее крови.

— Выходи тварь! Тебе нет спасения, — голос звучал глухо или это из-за раны, — Я знаю, что ты сделал с моей дочерью.

— Знали бы вы, что она со мной сделала, — я высунулся из-за угла, чуть не схлопотав новый болт уже в более чувствительное место. Шестеро рослых эльфов и все в полных доспехах – впечатляет.

— Прекрати ерничать и выходи на честный бой, — средний из всадников потряс мечом над головой.

— И ни хрена ж себе честный. Шестеро на одного, — я закашлялся. В боку нестерпимо жгло, — Лана вполне жива. Она ушла отсюда утром.

— Не смей поминать имя моей девочке, тварь поганая! Ты будешь уничтожен, исчадье Ада.

Честно, мне порядком поднадоел этот цирк. Я выдернул из ножен меч и, пошатываясь, вышел на поляну.

— Что, так и будете расстреливать меня из арбалета или может, слезете со своих скакунов? — То ли к своей чести, то ли к глупости, но выстрелить в меня больше никто не посмел. Эльфы спешились, выстроившись в рядок и ощетинившись шестью серебряными мечами в ладонь шириной. Я тяжело вздохнул, прокрутив мечем восьмерку перед лицом, разминая кисть.

— Вас как по очереди шинковать, или всех разом? – Они с диким ревом кинулись на меня.

Поворот, уход, кувырок, выпад мечом – достал, меня, снова кувырок. Я крутился, а в голове билась только одна дурацкая мысль – хорошо, что я успел попрощаться с Ланой. Наверное, это уже был предсмертный психоз. Я в очередной раз не очень проворно ушел от удара и таки схлопотал меч между ребер. Мир поплыл. Я кашлянул недоуменно наблюдая клинок, по рукоять всаженный мне в грудь. «Интересно, насквозь?» – успел подумать я и провалился в темноту.

 

Эпилог

Краткость – сестра таланта…

Ленивый автор

…но мачеха гонорара

Скаредный редактор

Я с трудом разлепил глаза. Все тело болело. Да уж, загробную жизнь я представлял себе как-то по-другому.

— Хозяйка, он очнулся, — незнакомый женский голос разрезал тишину. Хорошо, а то в первые секунды я уж было подумал, что оглох.

— Сайдент, ты меня слышишь? Как ты себя чувствуешь? – теперь голос показался до боли знакомым.

Я с трудом сумел сфокусировать взгляд. Такое милое лицо с весьма заметным свежим шрамом на правой брови.

— Лана? – память услужливо подкинула имя, но не более.

— Да, все хорошо, теперь все будет хорошо. Я все поняла. Я успела, я вернулась… – Она обняла меня, прижавшись щечкой к туго перебинтованной груди. Похоже, что я не мог вспомнить что-то очень важное.

— Э, а где я? – Я попытался вынуть из-под одеяла руки, но оказалось, они тоже перебинтованы.

— В эльфийском городе, — девушка счастливо улыбалась рассматривая мою небритую физиономию.

— В плену? – я скептически приподнял правую бровь.

— В гостях.

— А зачем ты спасла меня? – Я попытался принять более вертикальное положение, в чем преуспел.

— Дурак, — девушка наклонилась и крепко запечатала мне рот поцелуем, чем избавила от необходимости придумывать достойный ответ. Похоже, что на мой вопрос ответ она тоже не знала. Зато мне отчего-то показалось, что вот теперь то мы точно вместе разберемся.