Огонь, вода и медные трубы.

Человек с Большой буквы

Александр Михайлович рассказывал мне о некоторых ребятах, на судьбы которых тоже повлияла встреча с ним: «Ребята были бесшабашные, хулиганили везде, где появлялись, но я создал из них оперативный отряд «бригадмил» и поручил им охрану порядка на танцах и в общественных местах.

В Люберцах, в ОВД, мне говорили: «Что ты с ними возишься? Оформляй на них дела, пусть в другом месте с ними разбираются!» Потерпевшие тоже в горячке наседают.

Мало кто меня понимал тогда, но потом эти же самые «хулиганы» стали лучшими моими активистами, это Петя Савёлов, Женька Бабичев, Вовка Юрьев – все получили хорошие специальности, работают, женились, растят детей….»

Запомнилась мне операция по вручению извещения о тунеядстве самому тунеядцу.

В те времена понятие «безработица» воспринималось как что-то немыслимое, невозможное в СССР, а если человека называли «тунеядцем», это было самым настоящим позором. Как это работоспособный человек нигде не работал и не учился, вел «антиобщественный образ жизни»?! Исключение составляли только домохозяйки, воспитывающие детей, да и то их официальный статус называли довольно неприятным словом «иждивенка».

Как правило, тунеядцы жили за счет попрошайничества, мелкого воровства и вымогательства. Именно в то время обрело смысл слово «халява».

Один такой тунеядец-халявщик жил в деревне Токарёво, обирая престарелую мать и соседей. Участковый имел на него десяток жалоб от соседей, взывал к совести, уговаривал устроиться на работу, приводил в дежурную часть милиции и грозил штрафом. Тот нагло улыбался и просил рассказать, как это с него штраф можно получить, ведь он ничего такого не совершал, за что можно его арестовать и посадить. Да и безработный он, заплатить не может…

Как раз в дежурке проходило заседание редколлегии стенда «Не проходите мимо», и мы предложили материал о нем поместить на стенде.

-Много чести – бумагу и краски на него изводить, — сказал Александр Михайлович и приказал участковому, — выпиши ему уведомление о тунеядстве под расписку и, если в течение месяца не устроится на работу, посадим его на 2 года за тунеядство. Мать и соседи отдохнут от него немного.

Это оказалось только полдела, т.к. по закону до окончания этого месяца надо было вручить повторное уведомление об истечении срока. Но сделать это было почти невозможно. Получив первое уведомление, тунеядец прятался до истечения срока, и первое уведомление теряло силу. Получался замкнутый круг, и это могло длиться годами, но Александр Михайлович твердо сказал: «Вручим!».

Позднее я узнал подробности. За два дня до истечения срока в Токарёво начала появляться милиция, но тунеядец, заметив машину или милиционера, прятался и ждал пока милиционеры уедут. Деревня Токарёво в то время была «во чистом поле», дороги к ней были хорошо видны практически из любого дома. В последний день срока в деревню нагрянули почти все томилинские милиционеры на машине и трех мотоциклах, прочесали всю деревню и, разумеется, тунеядца не обнаружили. Собрались у магазина, поругались между собой. Были слышны слова: «Что теперь в домах его дружков полы поднимать!». Так раздосадованные и уехали ни с чем. Минут через 15 в магазин с дружками зашел тунеядец: «Ну что, взяли! Теперь пусть еще месяц побегают за мной!».

Из подсобки магазина вышли два милиционера: «Нет, теперь побегай ты! Не устроишься на работу – сядешь».

В наше время такая работа милиции кажется детскими играми… Но скольким молодым людям это помогало тогда встать на правильный путь, а ведь «чем дальше в лес, тем больше дров».

«Лицом к лицу лица не разглядеть – большое видится на расстоянии», — так сказал поэт С. Есенин почти век назад, и как это верно. И ещё. Время покажет, что требует большего мужества: идти в бой с шашкой наголо или торговать бубликами на рынке…