Мышление – это, во-первых, активный процесс отражения объективного мира в понятиях, суждениях, теориях, связанный с решением тех или иных задач, с обобщением и способами опосредствованного познания действительности; во-вторых, высший продукт особым образом организованной материи (мозга). Известно, что ни понятий, ни суждений, ни теорий животные не производят. Однако им приходится решать множество задач, связанных с процессом отражения объективного мира в образах, несущих в себе либо врага, либо жертву. То, что у животных процесс отражения действительности происходит в пассивном режиме, принципиального значения не имеет. Впрочем, и сам человек давно ли перешел от пассивного к активному процессу отражения мира? Безусловно, высшие животные мыслят, но тот факт, что животные мыслят не так как человек, не вызывает ни малейшего сомнения. Вероятно, это различие вызвано функциональной асимметрией головного мозга человека.
Мозг всех животных и мозг человека анатомически симметричен, его правая и левая половина построены однотипно как по составу и количеству отдельных элементов, так и по общей архитектуре, но функционально они резко различаются. У животных правая и левая половины мозга выполняет одинаковую работу, у человека же правые и левые полушария управляют разными видами деятельности. С незапамятных времен было известно, что при очаговых поражениях коры (вследствие кровоизлияний, травм, опухолей и т.п.) может возникать полная или частичная потери речи (афазия). Однако лишь немногим более ста лет назад было доказано, что афазия развивается только при поражении левого полушария. И в то же время при поражении левого полушария мозга практически не страдают способности, так называемых, творческих работников: художников и музыкантов, артистов и пародистов, правда лишь тех, кому достаточно мимики и жеста для самовыражения.
Итак, мозг человека отличается от мозга животного тем, что обладает явно выраженной функциональной асимметрией. В чем заключается эта асимметрия? В том, что с функциями левого и правого полушария головного мозга человека связаны два типа мышления: абстрактно-логическое и пространственно-образное.
Абстрактно-логическое мышление базируется на способности человека к анализу предметов и явлений, к осуществлению ряда последовательных операций.
Пространственно-образное мышление базируется на способности человека к синтезу, к цельному и одномоментному восприятию предметов и явлений. Так, например, талантливый художник может запечатлеть портретное сходство с оригиналом буквально двумя-тремя штрихами. Он видит натуру во всей ее цельности и неповторимости. Общее предстает перед художником как бы фоном, и на этом фоне перед ним, ярко выделяясь, высвечивается лишь то, что является отображением индивидуальности данного предмета. Синтез – это способность присоединять какое-либо неизвестное свойство, характеризующее данный предмет, к свойствам уже известным. Способность к высвечиванию именно того нового, что являет собой новый предмет по отношению к уже известному, и есть способность к пространственно-образному мышлению. Операция синтез подобна лепке снежной бабы, когда, взяв маленький снежок, накатывая, мы превращаем его в огромный снежный шар. Как свидетельствует опыт, операция «синтез» осуществляется правым полушарием головного мозга. Изучая работу головного мозга высших животных, нейробиологи пришли к выводу, что функционально он соответствует работе, в сравнении с человеком, двух правых полушарий. Иными словами, головной мозг высших животных способен производить исключительно операции синтеза, и не способен к анализу. Мозг животного может присовокуплять, но не может разъединять. Мозг животного так же, как и правое полушарие мозга художника, схватывает суть предмета и запоминает только эту суть, оставляя за кадром уже известное. В таком случае, не есть ли проявление таланта художника движение обратное, движение в мир животного? Нет, не есть. В мире животного талантлив не субъект, талантливо устройство его мозга, талантлив устроитель этого мозга. В мире человека талантлив именно субъект, тот субъект, который способен своей волей поочередно активизировать работу одного из полушарий головного мозга, подавляя при этом работу другого. Можно подумать, что талантливый художник активизирует работу правого полушария в ущерб левого, а талантливый математик – левого полушария в ущерб правого. Нет, талантливый человек активизирует поочередно то работу одного полушария, то другого. Чтобы отобразить на полотне предмет, умение схватывать его суть, т.е. владение лишь синтезом недостаточно, необходима, например, способность воплощения на плоской поверхности холста объекта реального мира, который имеет три измерения, необходимо владение перспективой, что представляется невозможной без способности головного мозга к анализу, к разложению цельной картины на элементы. Талант человек в той или иной области человеческой деятельности нельзя объяснить особым устройством его левой или правой половины головного мозга. К особому устройству мозга необходимо что-то еще. Недаром говорят: талант от Бога, т.е. несмотря на то, что человек устройство головного мозга наследует от своих родителей, талант своему чаду передать по наследству они не могут. Иначе от гениев рождались исключительно гении, что не согласуется с опытом. Мы не знаем, какие факторы способствуют рождению талантливого человека, мы не имеем возможности следить за формированием и развитием мысли в головном мозге человека. Однако мы имеем примеры, когда человек обретает талант в результате какого-либо внешнего воздействия, что дает основание построения гипотезы. Так, в Библии приводится пример, ставший классикой, обретения человеком таланта полиглота.
«При наступлении дня Пятидесятницы все они были единодушно вместе. И внезапно сделался шум с неба, как бы от несущегося сильного ветра, и наполнился весь дом, где они находились. И явились им разделяющиеся языки, как бы огненные, и почили по одному на каждом из них. И исполнились все Духа Святаго, и начали говорить на иных языках, как Дух давал им провещевать». (Библия, Деян 2, 1 – 4).
Каков механизм данного чуда? Когда человек постоянно слышит речь иноверцев, но для общения необходимости в знании этого языка не возникает, то многие слова, минуя сознание, укладываются в подсознание. Иными словами человек знает достаточно много слов чужого языка, но говорить на нем не может. Для общения на том или ином языке знание лишь слов недостаточно, необходимо владение грамматическим строем. Воздействие Святого Духа на апостолов способствовало обретению ими таланта полиглота, который заключается в том, что человеку достаточно услышать несколько фраз незнакомого языка, чтобы усвоить грамматический строй языка. Головной мозг, проведя каким-то образом грамматический анализ услышанных фраз, выдает синтезированный рецепт правильной речи. Слова, лежащие до того мертвым грузом, вдруг обретают возможность укладываться в требуемом порядке. Святой Дух в подсознание апостолов, к уже имеющемуся там багажу слов, уложил правило, по которому эти слова должны выстраиваться. Понятно, что правило это должно было быть внесено в головной мозг на языке ему понятном. Что же представляет собой язык головного мозга? На этот вопрос в значительной степени проливает свет теория Гумилева. Лев Николаевич Гумилев выдвинул и на многочисленном историческом материале обосновал гипотезу о существовании этнического поля, как одно из проявлений физической сущности нашего мира.
Последователи и популяризаторы теории Гумилева, безусловно, правы, утверждая, что Гумилев раскрыл тайну рождения, становления, расцвета и ухода в небытие этносов. Доказательство того факта, что каждый этнос проходит определенные фазы в своем развитии, представляет собой значительный шаг в понимании законов этногенеза. И, тем не менее, фундаментом теории Гумилева является не само по себе открытие о наличии в этногенезе хронологической закономерности, а то, что этногенез представляет собой природное явление, не зависящее от воли человека. Толчок пассионарности, воздействуя на коллектив людей, создает условия для рождения в данном регионе этноса. Сам же толчок пассионарности возникает в результате появления на Земле определенного вида энергии.
«И есть третий вид энергии, который мы получаем небольшими порциями из космоса, — это пучки энергии, приходящие из Солнечной системы, иногда пробивающие ионосферу, достигающие дневной поверхности планеты и ударяющие нашу Землю, как, скажем, ударяют плеткой шарик, обхватывая какую-то часть ее, молниеносно производят свое энергетическое воздействие на биосферу, иногда большое, иногда малое.
Описанное явление и есть механизм сопричастности каждого человека и каждого человеческого коллектива с космосом». (Лев Н. Гумилев, «Конец и вновь начало», стр. 55).
Третий вид энергии, который далее Гумилев определит, как пассионарность, рождается в результате воздействия на биосферу Земли определенного излучения.
«Каков характер этого излучения? Здесь мы можем строить только гипотезы. Их две. Первая – о возможной связи пассионарных толчков с многолетней вариацией солнечной активности, обнаруженной Д. Эдди. Если наложить на его кривую моменты толчков, то можно заметить, что четыре толчка попадают на максимумы и лишь один на минимум. Остальные лежат на точках перегиба кривой Эдди. Есть ли в этом какая-либо закономерность, нам, этнологам, сказать трудно. Ответ за астрофизиками. Вторая гипотеза – о возможной связи со вспышками сверхновых» (Лев Н. Гумилев «Конец и вновь начало», стр. 406).
Таким образом, определенного вида космическое излучение, воздействуя на разрозненные коллективы людей, являющиеся неотъемлемой частью биосферы Земли, создает условия для рождения единого, монолитного этноса. Однако очень важным является в теории Гумилева то, что космическое излучение оказывает не прямое воздействие на коллектив людей, а посредством промежуточной структуры. Гумилев между излучением и этносом встраивает этническое поле. Это – величайшее прозрение. Такое невозможно придумать, этническое поле можно только предвидеть. И совершенно неважно, какие доводы приводит Гумилев в доказательство своей гипотезы. Сама по себе гипотеза предельно логична и необычайно красива.
«Так, ритмы римской культуры, — пишет Гумилев, — продолжали ощущаться во всей Европе много веков после того, как исчез римский этнос и, вслед за тем, погибла Римская империя. Но если так, то мы натолкнулись на понятие этнической инерции, а ведь инерция – явление физическое. Да и как может иметь место инерция тела, переставшего существовать? Очевидно, в нашем анализе чего-то не хватает. Значит нужно ввести новое понятие, и, забегая вперед, скажем прямо – в природе существует этническое поле, подобное известным электрическим, электромагнитным и другим полям…» (Лев Н. Гумилев «Этногенез и биосфера Земли» стр. 366).
В чем же Гумилев видит схожесть этнического поля с известными физическими полями?
«Ныне установлено, что поля находятся в постоянном колебательном движении, с той или иной частотой колебаний…
Говоря о вспышках этногенезов в разных регионах, мы отвергли ритмичность этих явлений не из общефилософских соображений, а просто потому, что гипотеза ритмичности противоречила наблюдениям. Но колебания этнического поля с той или иной частотой можно приравнять ритму, интенсивность которого меняется в течение процесса этногенеза». (Лев Н. Гумилев, «Этногенез и биосфера Земли», стр. 370).
Этническому полю свойствен колебательный процесс, как и всем физическим полям. Именно с колебательным процессом Гумилев связывает способность одних этносов к сотрудничеству и даже слиянию, а других – исключительно к противостоянию.
«Ритмы «полей» китайского и кочевого суперэтносов столь разнились, что дружеский контакт между ними, даже диктуемый политическими соображениями, никогда не бывал прочным и продолжительным. И это не случайно.
При сочетании данного ритма с другими теоретически может возникнуть либо гармония, либо дисгармония. В первом случае происходит этническое слияние, во втором — нарушается ритм одного или обоих полей, что нарушает и их связи и ведет к, своего рода, аннигиляции». (Лев Н. Гумилев, «Этногенез и биосфера Земли», стр. 373).
Этнология Гумилева утверждает, что этническое поле, обладая строго определенной частотой колебаний или строго определенным набором частот, способно воздействовать на подсознание людей, творя из разрозненных групп единый неповторимый этнический коллектив. Опыт свидетельствует, что все физические поля так или иначе влияют на организм человека, и влияние это, во-первых, преимущественно негативно, во-вторых, хаотично. И лишь этническое поле способно целенаправленно воздействовать на психику человека, программируя определенным образом его отношение к окружающей действительности, вырабатывая определенный стереотип поведения.
В психологии психика определяется, как продукт и условие сигнального взаимодействия живой системы и среды обитания. Принято считать, что непосредственно для человека психика выступает в виде явлений так называемого субъективного мира человека: ощущений, восприятий, представлений, мыслей, чувств и т.п. Этническое поле Гумилева в эти представления вносит определенные коррективы. Необходимо признать, что субъективный мир человека непосредственно связан с объективным миром не только в виде среды обитания, но и в форме взаимодействия человека и этнического поля. Этническое поле не только снабжает человека энергией (пассионарностью), но и структурирует его психику в полном соответствии с частотой собственных колебаний. Представления о том, что человек абсолютно свободен в своих действиях – сильно преувеличены. Свобода воли человека строго ограничена информационными и энергетическими рамками этнического поля. И как только человек теряет пассионарность и превращается в субпассионария, он расстается и со свободой воли, руководствуясь лишь сиюминутным хотением, подобно животному. Из головного мозга человека изымается программа, всю жизнь служащая ему средством в движении к той цели, которая диктуется ему окружающей средой, включая и человеческий коллектив, в котором он рождается и воспитывается.
Таким образом, пассионарность – это, во-первых, программа, которая рождает в сознании человека желание двигаться к намеченной цели, вне зависимости от тех трудностей, которые встречаются на пути к этой цели, рождает способность к жертвованию вплоть до собственной жизни, т.е. рождает свободу воли, во-вторых, энергия, обеспечивающая реализацию свободы воли. Вот как описывает Гумилев проявление пассионарности у Александра Македонского.
«Александр Македонский имел по праву рождения все, что нужно человеку: пищу, дом, развлечения и даже беседы с Аристотелем. И, тем не менее, он бросился на Беотию, Иллирию и Фракию только потому, что те не хотели помогать ему в войне с Персией, в то время как он якобы желал отомстить за разрушения, нанесенные персами во время греко-персидских войн, о которых успели забыть сами греки. А потом, после победы над персами, он напал на Среднюю Азию и Индию, причем бессмысленность последней войны возмутила самих македонян. После блестящей победы над Пором те, кто посмирнее, только оплакивали свою участь, но другие твердо заявляли, что они не пойдут за Александром. Наконец, Кен, сын Полемократа, набрался смелости и сказал: «Ты видишь сам, сколько македонцев и эллинов ушло с тобой и сколько осталось. Эллины, поселенные в основанных тобой городах, и те остались не совсем добровольно. Одни погибли в боях, другие рассеялись кое-где по Азии. Еще больше умерли от болезней; осталось немного, и у них уже нет прежних сил, а духом они устали еще больше. Все, у кого еще есть родители, тоскуют о них; тоскуют о женах и детях, тоскуют по родной земле, и тоска по ней простительна им: они ушли бедняками и теперь, поднятые тобой, они жаждут увидеть ее, став видными и богатыми людьми. Не веди солдат против их воли». Это точка зрения умного и делового человека, учитывающего и выражавшего настроения войска. Нельзя не признать, что по всем соображениям реальной политики Кен был прав, но не его разум, а иррациональность поведения Александра сыграла важную роль в возникновении того явления, которое мы называем «эллинизм» и роль которого в этногенезе Ближнего Востока не вызывает никаких сомнений.
В этой связи для нас любопытна речь самого царя, доводы, которыми он соблазнял воинов продолжать поход. Перечислив свои завоевания, Александр заявил: «Людям, которые переносят труды и опасности ради великой цели, сладостно жить в доблести и умирать, оставляя по себе бессмертную славу. Что совершили бы мы великого и прекрасного, если бы сидели в Македонии и считали, что с нас хватит жить спокойно: сохранять свою землю и только отгонять от нее соседей, которые нам враждебны?». Вот программа человека, ставящего славу выше собственного благополучия и интересов своей страны». (Лев Н. Гумилев, «Этногенез и биосфера Земли», стр. 322).
Подобная страсть может быть рождена только человеческим мозгом, и происходит это рождение благодаря существованию в человеческом мозге двух противоположностей: способности головного мозга к анализу и синтезу. Противоположности в полном соответствии с диалектикой Гегеля порождают движение, когда способность к анализу заменяется способностью к синтезу и обратно.
«Диалектикой же мы называем высшее разумное движение, в котором такие кажущиеся, безусловно, раздельными (моменты) переходят друг в друга благодаря самим себе, благодаря тому, что они суть, и предположение (об их раздельности) снимается». ». (Г. Гегель «Наука логики», стр. 39).
Диалектика – это именно движение. Раздельные моменты, которые в статике представляются противоречивыми, в движении же образуют единство и «предположение (об их раздельности) снимается». Способность головного мозга к синтезу и способность к анализу, рассматриваемые как раздельные моменты, не могут дать объяснение механизма мышления, и лишь в их единстве, когда они переходят друг в друга, образуя волну, проявляется вся мощь, заложенная в них. В работе «В защиту диалектики Гегеля» я предложил читателю свое разрешение апорий Зенона. Непрерывность движения может быть реализована исключительно посредством волны, что и отражено в законах диалектики. Волна, если можно так выразиться, есть объект диалектической динамики.
Итак, человек, в отличие от животных, смог создать свою цивилизацию, свой мир благодаря тому, что его мозг обладает способностью не только к синтезу, как мозг всех животных, но и к анализу. Способность к синтезу – это способность присоединять новое свойство какого-либо предмета к уже известным свойствам этого предмета. Именно синтез обеспечивает способность к обучению, способствует приобретению опыта и, в конечном счете, дает возможность существу выжить в мире, но лишь в том мире, который уже кем-то создан. Впервые встретившись с каким-либо предметом, животное заносит его в память. Встретившись с предметом, который подобен уже известному, мозг животного, присовокупляя к уже известным свойствам предмета свойство новое, заносит его в другую ячейку памяти. Однако в другую ячейку памяти заносится лишь то свойство, которое характеризует отличие двух подобных предметов, но при этом вторая ячейка жестко связывается с первой ячейкой. Этим достигается экономия пространства памяти, но в ущерб функциональной подвижности операций мышления. Разорвать связь между этими двумя ячейками или как-то их переставить в памяти животного невозможно. Головной мозг животного запоминает предметы раз и навсегда и способен лишь прибавлять новое свойство к уже известным, причем в той жесткой последовательности, какой встречаются они животному в жизни. Казалось бы, из последней фразы можно сделать вывод: если мозг животного способен производить операцию «синтез», следовательно, животное может считать. Способность к счету, как и способность к речи – функции левого полушария мозга человека. И речь, и счет – порождение способности головного мозга к анализу. Мозг животного не способен к прибавлению одного предмета к другому, мозг животного прибавляет к уже известному предмету лишь то свойство, каким новый предмет отличается от известного. Мозг животного фиксирует лишь различие между предметами, сходство заметить он не может. Именно поэтому мозг животного не способен к абстрактному мышлению, без которого ни речь, ни счет невозможны.
Да, посредством способности лишь к синтезу свой мир создать невозможно. Однако и анализ сам по себе дает лишь то знание, которое уже имеется. Анализ лишь делит уже имеющееся знание путем расчленения. Естественное единство предмета предстает разрозненной, никак не связанной между собой, кучей хлама. И только в совокупности способностей к анализу и синтезу рождается возможность изымать из раздробленного единства отдельные его элементы и создавать новые единства, способные порождать движение, т.е. создавать волну с определенной частотой. Вероятно, этот процесс и следует называть мышлением в полном смысле этого слова. В таком случае можно утверждать, что мышлением обладает только человек, что животное способно лишь к обучению и воспроизведению приобретенного опыта. Напрашивается вывод, что деление единого процесса мышления на мышление абстрактно-логическое и мышление пространственно-образное лишено всякого смысла. Нет двух типов мышления, есть два типа способности головного мозга человека: способность к синтезу и способность к анализу. Способность к синтезу, которым обладает мозг и животных, дает возможность выжить в мире, который кем-то уже создан. И только дополнительно способность к анализу дает возможность человеку создать свой мир, пригодный для жизни.
Таким образом, талант есть способность человека воздействовать на свой головной мозг, активизируя то его правое полушарие, то левое. Нет, человек своей волей не порождает в своем головном мозге волну, как акт реализации своего таланта. Волна со всеми параметрами уже существует, кем-то рожденная и вложенная в головной мозг человека. Человек лишь присоединяет к ней массу обертонов, окрашивая ее. И, представляется, чем большим числом обертонов человек способен окрасить волну, т.е. чем большее число нейронов способно охватить волевое воздействие человека, тем он талантливее. Мера таланта и есть мера воли, которую способен проявить человек при воздействии на свой головной мозг. Если процесс мышления, как и любое физическое явление, подразделить на статику и динамику, то можно утверждать: животное, обладая лишь способностью к синтезу, мыслит статически, человек же, обладая дополнительно способностью к анализу, мыслит динамически, имея возможность разлагать мир на составляющие и создавать новые комбинации. Отличие мозга человека от мозга животного заключается в его способности к организации внутри себя движения посредством волевого воздействия на функциональные противоположности правого и левого полушарий. Мозг человека диалектичен, в то время как мозг животного статичен. Однако первична не диалектика, не само движение, первична воля человека. Движение в головном мозге человека рождается не спонтанно, а целенаправленно под воздействием воли. Да, человек, как и животное, руководствуется в жизни «хочу». Однако известно, что, помимо бытового «хочу», человек, подталкиваемый внутренним побуждением неведомого «Я», часто стремится к реализации высшего разумного «хочу». Так, ученый или художник, забывая про сон и еду, т.е. игнорируя бытовое «хочу», ведомый своим талантом, превращает в реальность свою мечту, высшее разумное «хочу». Если животное, способное мыслить лишь статически, обладает лишь хотением, то человек, способный мыслить диалектически, обладает высшим разумным хотением, которое и есть воля. Если признать, что головной мозг человека есть неотъемлемая часть природы и функционирует в соответствии с законами природы, то напрашивается вывод, что постулат о всеобщем движении материи, трактуемый материалистами, как первичное свойство материи, ложен. Первично не движение, первична воля. И встает вопрос: «Чья воля?».
