Жизнь в наследство или Сеннинская Прохоровка. Глава 7. На минном поле

Сводки Советского Информбюро.

Оперативная сводка за 6 июля 1941 года.

Утреннее сообщение 6 июля.

В течение ночи на 6 июля продолжались упорные бои на Островском, Полоцком, Борисовском и Новоград-Волынском направлениях и на Бессарабском участке фронта.

На Борисовском направлении в течение вечера 5 июля шли упорные бои наших войск, перешедших в контратаку. Бои продолжаются.

Вечернее сообщение 6 июля.

Днем 6 июля продолжались крупные бои мотомеханизированных частей на ОСТРОВСКОМ, ЛЕПЕЛЬСКОМ И НОВОГРАД-ВОЛЫНСКОМ направлениях.

НА ЛЕПЕЛЬСКОМ направлении в результате нашего контрнаступления развернулись сильные бои танковых частей. Во второй половине дня мотомеханизированные части противника, атакованные нашими танковыми соединениями, перешли к обороне.

У войны свои законы, жёсткие и беспощадные. Мгновения решают жить солдату или нет. Смалодушничал, всё – хана тебе. Испугался, но не растерялся, успел спрятаться, сманеврировал и, глядишь, ошеломлённый противник в чистую проигрывает.

Заглохший советский танк стоял на подмятой им пушке. Механик водитель в панике покинул машину и был захвачен в плен. Немцы ликовали от предвкушения очередной, пусть маленькой, но победы. Хотелось поскорее выкурить оставшихся членов экипажа и доложить командованию о захвате нового русского танка… Наиболее ретивые зашли в тыл и стали карабкаться на моторный отсек, чтобы добраться до башни и извлечь незадачливых русских, и, под одобрительное улюлюканье сослуживцев, пинками загнать в очередную колонну военнопленных.

Тем временем, в планы попавших в западню танкистов, сдача на милость врагу не входила. Михаил Михалёв подготовил двигатель к запуску и доложил:

— К запуску готов!

— Заводи!

Михаил нажал кнопку пуска, мотор взревел, выпустив клубы черного дыма. Немцы от страха брызнули, спотыкаясь, в разные стороны.

— Задний ход! – скомандовал командир.

Танк на больших оборотах медленно сполз с раздавленного орудия.

— Вправо разворот, — последовала команда.

Машина послушно крутанулась вокруг своей оси и плавно покатила.

— Полный вперед, — рявкнул лейтенант, — мы же моторный отсек подставляем.

Михаил увеличил скорость до предела и понёсся к своим. Только миновав поворот и скрывшись в лесу, все вздохнули с облегчением. Дубровин приказал:

— Сбавь обороты. Если остановимся и заглушим двигатель, завести вновь сможешь?

— Смогу.

— Тогда останавливайся. Глуши. Осмотреться нужно.

Остановились. Дубровин приоткрыл люк и выглянул. Где-то вдалеке гремели выстрелы. Вокруг них, в обозримом пространстве, царило относительное спокойствие. Более смелее лейтенант высунулся из башни. Осмотрелся в бинокль. Не обнаружив признаков опасности, успокоился.

— Ну, что, — проговорил он, — с боевым крещением. Только вот Егора жаль…

Экипаж молчал.

— Как не крути, а погиб он, командир, не простят ему немцы того, что мы там им устроили, ох не простят…

— Мучить будут, — подал голос Чашев, — только мы помочь уже не можем, — и грохнул кулаком по броне.

— Наверняка его уже в живых нет, — печально заявил Дубровин, — так что нам о себе подумать нужно…

— А что мы? – наивно удивился Михалёв.

— А то, — огрызнулся Алексей, — не предприняли попыток к вызволенною. Бросили на произвол судьбы…

— Так Егора как ветром сдуло, — загорячился Михаил, — я глазом моргнуть не успел, а его уже и след простыл…

— Тебя никто и не винит, — успокоил Дубровин, — только толку-то… Затаскают…

— Что делать-то? – с надеждой спросил Чашев.

— Давайте вместе решать, — предложил командир, — мы же экипаж. В общем, нужно говорить правду, с маленькой поправочкой…

— Просвети…

— Немцы попали в нас. От удара снаряда двигатель заглох. Рудаков в панике высочил из машины без команды. Немцы открыли огонь, и он погиб. Михаил занял место механика, по моей команде закрыл люк. Я обнаружил пушку, стрелявшую в нас, воспользовавшись тем, что немцы начали сбегаться к нашей машине, прицелился и поразил цель. Михаил подготовился и запустил двигатель, и мы ушли к своим. Возможности забрать тело Рудакова не было, так как были окружены немцами со всех сторон… Согласны.

— Согласны, — послышалось в ответ.

— А коль так, то отсебятину не нести, придерживаться моей версии, — Дубровин задумался, — да, и зарубите себе на носу, не дай бог вам сболтнуть, что я вас подговорил. К стенке поставят всех троих. Поняли?

— Куда уж понятней, жить охота, — удручённо ответил за двоих Чашев…

— Ну, а коли поняли, заводи. До своих нужно добраться.

Двигатель завёлся без проблем, и Михаил повёл машину по знакомой уже дороге. Вскоре достигли Черногостницы. Переправились по наведённому саперами мосту. Заняли свою позицию. Лейтенант убыл на доклад, а Михалёв и Чашев принялись обслуживать танк, с нетерпением и тревогой ожидая чем всё закончится.

Дубровин прибыл к командиру полка и доложил:

— Товарищ подполковник, вверенный мне экипаж прибыл в расположение из разведки. Задачу выполнили. Противник обнаружен. В результате боя погиб механик водитель.

— Вольно, — прервал вытянувшегося в струнку командира танка Кушнеренко, — подойди, жестом указывая на развёрнутую начальником штаба на столе карту, — покажи где немцы…

Лейтенант торопливо склонился и карандашом отметил вражеские позиции. Присутствующие переглянулись:

— Выходит немцы узнали о нашем сосредоточении и подготовили противотанковый рубеж…

— Судя по докладу, — рассуждал начальник штаба, — укрепились они основательно. Даже зенитки подтянули… Что ж, завтра разберёмся.

— Будет день, будет и пища, — согласился подполковник, — вот что, Дубровин, принимай взвод. Лёвин из-за опрокидывания танка, получил перелом рёбер и отправлен в госпиталь. Его механика водителя можешь взять себе…

— Мне не нужен механик водитель…, — смутился лейтенант…

— Как не нужен? – удивился командир полка, — сам же доложил, что механик погиб.

— Всё верно, — заволновался Дубровин, — дело в том, что радист Михолёв до войны работал трактористом. Его, в порядке взаимозаменяемости, погибший Рудаков, подготовил на своё место. Мы возвратились-то благодаря этой инициативе.

— Да, дела, — время удивляться теперь настало для подполковника, — молодец лейтенант. Надо бы вас всех к наградам представить, да не поймут нас там, — ткнул он в потолок, — ладно. Всему экипажу объявляю благодарность. Михалёву присвоить звание младшего сержанта. Не положено механику-водителю в рядовых ходить. А радиста возьмёте из экипажа Лёвина. Завтра прощупаем немцев более крупными силами, так что готовьте взвод. Задача понятна?

— Так точно, — вытянулся вновь назначенный взводный, — разрешите идти?

— Иди, — утвердительно кивнул головой командир полка.

Коротка летняя ночь. На востоке светало. Рассвет робко пробивался сквозь тяжёлые свинцовые тучи. День обещал быть хмурым, и недобрым, словно сама матушка природа уже скорбела, предупреждая о надвигавшейся беде.

Бойцов подняли рано. Дали время умыться. Накормили. Командиры получили задачу на форсирование Черногостницы. Взвод Дубровина наступал в составе роты. Задача предстояла простая: выйти на противоположный берег и закрепиться.

Номера танков роты начинались с номера 280 и заканчивались на 295, что соответствовало и позывным. Поскольку с рациями были машины только командиров взводов и командира роты, то и переговоры велись между ними.

В наушниках прозвучало:

— Я 295, я 295, доложить о готовности к движению.

В ответ прозвучало:

— 295, я 280 к движению готов; 285 к движению готов; 290 к движению готов.

В небо взвилась ракета:

— Вперёд! – прозвучала команда и танки двинулись, оглашая окрестности громогласным ревом.

Дубровин, наблюдая местность, предупредил:

— Михаил, впереди наши окопы, будь внимателен!

— Понял, быть внимательным, — ответил Михалёв, пристально вглядываясь в открывающееся из   люка пространство.

Вот и окопы.

— Препятствие, — доложил механик.

— Преодолевай, — подбодрил лейтенант.

Пехотинцы разбегаются в разные стороны, давая возможность танку пройти, только один замешкался, что-то показывая в лево. Михаил на всякий случай взял правее и, когда машина миновала окоп, вдруг почувствовал, как танк накренился и начал сползать вправо и в следующее мгновение завис на днище. Пришлось остановиться. Выбравшись увидели, что попали в ход сообщения с наблюдательным пунктом. Остальные машины продолжили движение.

Подбежал боец, махавший руками:

— Братки, я ж вам показывал, чтобы брали левее, а вы?

— Кто ж тебя знал! – огорчённо отмахнулся Дубровин, — кто у вас командир?

— Да вон, бежит, — показал красноармеец.

Подбежал пехотный командир:

— Что случилось? – осведомился он.

— Да вот…- показал красноармеец, — провалились в окоп.

— Слушайте, — взмолился Дубровин, — помогите откопаться.

— Хорошо, — согласился пехотный командир, — взвод, ко мне! – скомандовал он, — слушай мою команду! Поступаете в распоряжение танкистов. Всё равно нам велено наступать за ними. Откопать машину и двигаться за ней. Под руководством Чашева и вновь испечённого младшего сержанта Михалёва, закипела работа. А Дубровин докладывал по рации:

— 295! 295! Я 280! Ответьте!

— 280! Я 295! Доложите обстановку!

— Я 280! Докладываю. Попал в ход сообщения. Сел на днище. Откапываюсь. Остальные коробочки пошли с вами.

— Хорошо! – послышалось радостное, — Я 295! Мне нужна помощь. Следуй по нашим следам, мы на минном поле. Как понял?

— Я 280! Вас понял! Иду по следу.

— Нет худа без добра, — проворчал Дубровин, — повернулся к пехотинцу и сказал, — не до атаки нам. Танки на мины напоролись. Иду выручать. Так что принимай решение самостоятельно.

Прошли метров пятьсот, свернули за рощу и увидели безрадостную картину. Три танка стояли в поле с разорванными гусеницами. По бортовым номерам определили машину ротного…

Остановились, чтобы осмотреться.

— Откуда мины? – изумлённо спросил Михаил, — ведь наши кругом?

— А ты смотри внимательно, — посоветовал Дубровин, — саперы подготовили противотанковое минное заграждение. Вон красные флажки маячат… Это проходы обозначены. Там, где узкое пространство – мин нет. А наши, то ли не разглядели, то ли не знали… В общем беда в том, что нет взаимодействия. Сапёры решают свои вопросы, артиллеристы свои, авиация сама по себе. А результат перед глазами. Может и флажки появились после подрыва танков, а до того вешки стояли еле приметные. И такое может быть…

Связались с ротным. По гусеничным следам пошли к товарищам, опасливо осматривая пространство под ногами и вокруг. Приблизившись увидели безрадостную картину. Вырванные куски траков. Была и радость от того, что сослуживцы не пострадали. Отделались испугом.

Экипажи повреждённых машин самостоятельно проводили ремонт. Прибывшие на выручку оказали помощь. Танки завели и осторожно, задним ходом вывели в безопасное место. К этому времени начали возвращаться на исходные позиции и ушедшие в бой. Атака оказалась неудачной. Прорвать немецкую противотанковую оборону не удалось.

Декабрь 2017.

ИЗ ЖУРНАЛА БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ 14 ТАНКОВОЙ ДИВИЗИИ

(ЦАМО РФ, фонд 14тд, оп.1,д.9,стр.3-27)

6.7.41г. — Утром 6.7.41г. по частному приказу командира дивизии, командир 27 ТП майор Романовский группой тяжёлых и лёгких танков, совместно с пехотой и артиллерией, провёл боевую разведку противника, расположенного по западному берегу р.Черногостница. Сапёры 27 ТП и 2-й батальон 14 МСП, с целью захвата противоположного берега реки и разведки переправ, начали атаку, в которой участвовало: КВ – 12 машин, БТ – 2 машины, под командой Героя Советского Союза капитана Хараборкина. Поддерживал 14 ГАП. Противник организованным артиллерийским и противотанковым огнём к реке не допустил. Было потеряно: 4 танка КВ — взорвались вместе с экипажами, 1 танк пробит через маску орудия, 2 танка подорвались на минах и расстреляны артиллерией противника. 2 танка КВ с повреждённой ходовой частью были эвакуированы. Была выявлена возможность прохода через реку у устья реки и у шоссе, на берегу имелись брёвна. После неудачной атаки танки отошли в исходное положение, пехота осталась на восточном берегу реки. В этой разведке погиб Герой Советского Союза капитан ХАРАБОРКИН.

Атака 27 ТП, назначенная на 19.00 была отменена командиром дивизии, так как полком не были подготовлены переправы, а вторичной атаки на одной переправе командир дивизии допустить не мог. О неподготовленности переправ 27 ТП командир дивизии доложил командиру корпуса, прося воздействия на командира 27 ТП.

На участке 28 ТП разведкой установлено: гать заминирована 153 СД, в остальных местах река труднопроходима для БТ, берега эскарпированы.

Распоряжением командира 153 СД приступили к разминированию гати. Был замечен подъём воды, как позднее выяснилось, вследствие подрыва плотины на южном участке обороны 153 СД. На участке 28 ТП действовала разведка от ОРБ дивизии, которая переправилась на западный берег реки совместно с мелкими подразделениями 153 СД.

Около 22.00 28 ТП ( 7 танков КВ) и батальоном 14 МСП овладели противоположным берегом реки и продвинулись на 0,5км к западу.

Указанная в приказе корпуса, 12 авиадивизия атаку танков не поддержала – наши самолёты в воздухе не появлялись. В течение дня весь район расположения дивизии подвергался авиационной бомбёжке. Артиллерия обеих сторон вела интенсивный огонь.

Вечером 6.7.41г. командир дивизии, комиссар дивизии и ряд штабных командиров доложили комкору о необходимости сапёрной, артиллерийской и авиационной подготовки атаки. Позже то же самое доложил командиру корпуса и командир 27 ТП по прибытии командира корпуса на КП 27 ТП. В течении ночи на 7.7.41г. 27 ТП силами сапёр и экипажей, под прикрытием разведки, готовил переправы через р.Черногостница (4 прохода). Под воздействием авиации 2/ 14 ГАП в ночь с 6.7.41 на 7.7.41г. сменил ОП. Подверглись бомбёжке и ГАП дивизии и частей.

Причины неудачи атаки 27 ТП – наличие труднодоступной долины реки, организованный огонь обороны противника – ряд рубежей пристреляны, недостаток наших артиллерийских средств и отсутствие авиации. Непрерывной воздушной разведкой противник мог точно установить место нахождения и движение колонны дивизии.

За 6.7.41г. 14 ГАП в районе Черногостье арт.огнём подавил 2 батареи, 1 ПТО, 4 станковых пулемёта, 1 бронемашину, 2 танка, 1 батальон пехоты, 2 миномётных взвода.