Путь

Измученный, долгим переходом через эти горы, с их суровым климатом, с постоянным туманом, не дающим солнцу, как следует прогреть эти места, я остановился, совсем без сил. Правильно ли я иду? Я совсем один. Переход забрал у меня все силы, он пожирал меня, как огонь пожирает дрова. Я больше не видел ни чего что происходит вокруг, единственное, что грело мою душу, это остатки надежды и веры в то, что я всё-таки пройду этот сложный участок. Острые, голые скалы, камни, осколки этих скал, местами снег, иногда пробивается трава, но это редкость. А за ним, на спуске, начинался удивительный край, такой светлый, и прекрасный, полный чудес, дарующий всем, кто в него попадал, счастье. Там не бывает зимы, я это точно знаю, там иногда идёт дождь, но он не сильный, там не бывает штормов, как здесь в горах, там всегда тепло, и, попав туда, возвращаться не хотелось. Я знал, куда я иду, но я устал, меня покидала вера, я чувствовал, как она исчезает. Ещё не много и я её потеряю. А что потом? Если я не буду верить в успех, то я так и останусь в этих горах, на голых, безжизненных просторах, где меня ждёт только медленная, и мучительная смерть. Но я больше не мог идти, и не, потому что не было сил, я совсем не мог понять, правильно ли я иду. Здесь нет троп, и путь я должен прокладывать себе сам. И этот однообразный ландшафт, прикрытый дымкой тумана, только запутывал. Мне нужен был, какой то указатель, который укажет мне направление в этот дивный край, что за перевалом. И последние отрезок пути, перед тем как упасть без сил, я только и делал, что искал знак, в виде каких не-будь растений, не подходящих под эти места. Но вокруг рос только мох, и изредка появлялись маленькие не приметные кустики невзрачной травы. Я уже начал воображать, что эти голый кустики травы, и есть знак, того что я на верном пути. Может это просто трава среди мха? Но я рискнул, и поверил, что она уникальна, и шёл туда, где она появлялась. Я начал блуждать, скорее всего, я ходил кругами, но я хотел верить, что я на правильном пути. Тяжёлый рюкзак тянул к земле. Фляга с водой была пуста, хотя там плескался последний глоток воды, я его не пил. И когда сил не осталось, я упал. Где я сейчас? Что это за место? Куда меня привела эта трава? Да, это была ошибка, считать не приметную траву, знаком, а что мне оставалось? Рюкзак был тяжёлый, в нём была вся моя жизнь, без него было бы легче, но я не могу его бросить, он мне необходим. Что это? Я начал присматриваться, рядом с тем местом, где я упал, среди мха, и нелепой травы, я увидел невероятное явление. Это было не естественно для этих мест, цветок, прекрасный цветок, совсем один, но он был прекрасен. Я нашёл в себе силы, и подвинулся к этому цветку. Сначала я смотрел на него, он был прекрасен, и хотя ещё не распустился, его бутон был, так ярок, что я не мог оторвать от него своих глаз. Я сидел рядом с ним, ещё очень долго, разглядывал, и не решался втянуть его аромат. Когда же он распустится? Здесь такой суровый климат, как он здесь оказался? Я понимал, что мне надо идти дальше, но я не мог его оставить. Я решил лечь, изогнувшись, вокруг него, и таким образом согреть. Я заснул, я так хотел спать, и мне снился замечательный сон, такой яркий, но я не как не мог за него зацепиться, и ещё во сне не мог его запомнить, и он ускользал.

Я проснулся от чудесного запаха, такого чудесного, что от него у меня кружилась голова, я не когда не вдыхал ни чего более удивительного. Я не хотел открывать глаза, но вспомнив про красоту цветка, я всё-таки взглянул на него. Он был прекрасен, бутон раскрылся, и уже не оставалось ни единого сомнения, я не когда не видел ни чего прекраснее, и удивительнее. Я лежал не подвижно, созерцая его красоту, и дыша его удивительным ароматом. Я понял, что цветку нужно тепло, но мне надо идти, как я могу дать ему это тепло, сорвать его значит погубить. В моём рюкзаке есть банка, в которую я мог бы его посадить вместе с землёй, но тогда рюкзак станет тяжелее. Мне и так его очень тяжело нести, а до того удивительного края, ещё идти и идти. Или я ошибаюсь? Я сидел и смотрел, не мог уйти, я не мог себе позволить уйти. Если уйду, то останусь один, и цветок останется один. Если я оставлю его, то возможно больше и не увижу ни чего более невероятного. Я просидел возле него ещё какое-то время, пытаясь понять, что же мне делать. Лепестки сомкнулись, запах стал еле различимым, пока я смотрел на него, и думал. Остаться с ним? Я понял, что он остыл, он больше не согрет, мне стало грустно, но в моём рюкзаке нет места для него, там столько всего, что ему может там не понравиться. А вдруг он завянет, там столько хлама, дорогого мне хлама, но всё же хлама, я не могу выкинуть ни одной вещи. Они мне слишком дороги, я не знаю, как я буду жить без них. А если я так и не дойду до прекрасного края, то мне без этих вещей точно не выжить. Но цветок уже сомкнул лепестки, надо идти, это знак что надо идти. Идти и не останавливаться. Если здесь этот цветок, значит я на верном пути, значит, я уже скоро буду там. Я встал, взял свой рюкзак, со всем дребезжащим внутри хламом, и пошёл.

Да, я понимаю, что там в этом дивном краю, весь этот хлам, будет гораздо легче, там его можно будет высыпать на землю, и пускай все смотрят, там все, всё понимают. Рюкзак опустеет, и можно будет наполнять его снова, но уже тем, что я найду там, в этом чудесном краю, там всё гораздо легче. Всё то, что в нём сейчас, оно очень тяжёлое, я собрал это по пути, поэтому голому, безжизненному плато, все эти камни и косточки, все эти черепки, от разбитой посуды, весь этот песок, и пепел, как я без него протяну в этом месте. И как этот цветок будет ютиться в этой консервной банке, среди всех этих камней, они его сломают, к тому же там совсем темно. А снаружи холодно, но я пока ещё не остыл, я иду. Хотя и слепо. Но возле цветка, я видел следы, кто-то уже здесь проходил. Интересно, а дошёл ли он, или лежит где не-будь за камнем, и не дышит, или может быть так и бродит, ходя кругами. Я должен идти, вот этот камень мне не знаком, значит, я здесь точно не был. Время совсем потеряло свой ход. Всё вокруг было безликим, серым, холодным. Как здесь можно не сойти с ума? Здесь видно только на пару метров вперёд. Чёртов туман, ни чего не видно, что там за этим огромным валуном?

Я обогнул валун, и сразу увидел, что за ним начинается спуск, я побежал, побежал изо всех сил. Откуда они у меня? Туман становился всё более и более прозрачным, я улыбался, бежал, совершенно не чувствуя за плечами рюкзака, под ногами были камни, но я их не чувствовал. Впереди река. Я стою по колено в воде, по ногам бьёт рыба, течение быстрое, но не сбивает с ног. Наконец то, я это сделал, вот он, это он, это тот самый край. Всё зелено, везде трава, нет тумана, и уже слышно как в лесу поют птицы, красиво поют. Я перешёл реку, выбежал на берег, разулся, и трава щекотала, босые ноги, запахи ласкали нос, всё было как во сне. Я сбросил рюкзак, скинул мокрую, грязную, от долгого пути, одежду. Мне стало легко, и свободно, я начал есть всё, что только попадалось мне под руку, все ягоды и фрукты, до них можно было дотянуться руками, всё было так, как я себе и представлял. Запах был чудесный, всё пахло, прекрасно, вот оно. Я вспомнил запах цветка, надо вернуться. Как я ошибся! Надо было взять его с собой. Надо принести его сюда, здесь он будет цвести, я был так близко, и не смог его взять, надо вернуться. Я быстро оделся, схватил рюкзак, закинул его за спину, лямки по-прежнему давили на плечи, там без этих камней и черепков ни как. Я перешёл реку, и начал подниматься наверх. Ногам было больно, я совсем забыл обуться, оставил обувь на том берегу реки, но это не важно, это меня не остановит, все эти камни мне не помеха. Я уже практически перешёл на бег. Я бежал. Рюкзак больно бил меня по пояснице. Все эти останки погибшей цивилизации, черепки её посуды, кирпичи её домов, кости её жителей, всё это то, что я собирал по пути. Я дорожу этим, это память, не будет их, не будет меня. Но это всё не моё, это всё валялось под ногами, на моём пути. Я только подбирал, и уносил с собой, ни чего другого на пути и не встречалось. Но потом этот цветок, среди вялой и невзрачной травы, среди мха, в тумане, совсем один, и мне некуда его положить. У меня есть консервная банка, откуда она у меня? Я совсем не помню, я помню каждую косточку, в своём рюкзаке, каждый камень, но вот банку, совсем не помню. Она была со мной всегда. А вот и знакомый валун, вот ещё, я бежал, мне было больно, но бежал. Где, где он? Где цветок, где же я его оставил, где то место? Похоже, я заблудился. Нет, не заблудился, я знаю все эти валуны, а вот и мой след на мхе. Я пошёл по своим следам, мне хотелось остановиться, и размять ноги, но нельзя, я могу не успеть.

Я стоял молча, и смотрел на то место, где был цветок, там остался только надломленный стебель. Я упал на колени, и начал копать, я копал голыми руками, земля была твёрдой, я хотел спасти хотя бы корень, из него ведь можно вырастить новый цветок. Я знаю можно. Я точно знаю, что можно! Ведь можно?! Можно? Это возможно? Я открыл глаза, цветок всё ещё был закрыт, он стоял также как и раньше, совсем один, слёзы наворачивались на мох глазах, и я заплакал. Я сел всхлипывая, в грязной одежде, в избитых ботинках, рядом лежал грязный, набитый хламом, рюкзак. Я встал, развязал лямки на рюкзаке, и перевернул его, с шумом всё его содержимое высыпалось на землю. А банка была привязана верёвкой за край. Я выкопал цветок под корень, вместе с землёй, вставил в банку, полил водой, своим последним глотком из пустой фляги, и положил в рюкзак. Завязал лямки, и одел за спину. Как легко, как приятно, пусть это был и последний глоток, но впереди нас ждёт река. Она там точно есть, я в этом уверен, и цветок не мог расти так далеко от того края, не мог, значит действительно он где-то рядом. Валуны были совсем не знакомы, кругом всё было тихо, я больше не один, и я точно знаю что дойду.

рекомендовать