Приключения Звездочки из III Государства. Часть 3.

Звездное измерение.
Приключения Звездочки из III Государства.
Законы звезд.

Фантастический роман.

—Знаешь еще ни одна женщина со мной в постели вместо того, чтобы царапать спину, не кусала меня за ухо.
—А мне нравятся твои уши, — сказала Лалелли. – И я убеждена, что когда я уеду, ты миллион раз успеешь соскучиться по моим укусам.
—Так, а вот этого я не понял! Куда это ты собралась ехать?!
—Глупый вопрос… Жеральдин, ты же прекрасно знаешь законы звезд.
—У вас есть какие-то законы?
—Представь себе, что есть! – удивилась Лалелли.
—Это наверняка какая-нибудь большая глупость.
—Вообще-то ты прав, и я с тобой полностью согласна, но, несмотря на это, ровно через три дня я должна буду уехать в Денгер в свой замок.
—Я с тобой!
—Тебе нельзя. Ты должен остаться здесь в Ландеа в своем замке и заниматься государственными делами. Мне к тебе можно будет приехать только раз в год на один месяц. Этот закон придумали для того, чтобы жена не мешала мужу в политике и его делах, чтобы не отвлекала его.
—Ни куда я тебя не отпущу! На целый год?! Вы что там со своими законами с ума сходили?! Что за придурки их придумали?! И вообще я же король! Я отменяю это правило! Ты останешься со мной!
—Дорогой, ты сможешь его отменить только в том случае, если с тобой согласиться, хотя бы большая часть правителей других Звездных Государств, но есть еще дополнение к этому закону, ты ко мне можешь приехать три раза за этот год на три дня.
—А что будет, если мы не выполним этот закон? Ведь не убьют же?
—Нет, не убьют, разведут и, мы никогда больше не увидимся. Будет мятеж в III Государстве и кто знает, чем это может закончиться.
—Но ведь другие звезды живут вместе, почему мы должны расстаться?
—Расстаются только те звезды, которые занимают какой-либо очень высокой пост, то есть министры, чиновники, послы и другие. Это политика. Женщинам власть не доверяют, поэтому мужчины должны быть одни.
—Это не справедливо!.. Лалелли я уже скучаю по твоим укусам…
—Жеральдин мы же только что…
—А я уже скучаю, — томно сказал он, целуя ее губы.
Лалелли ответила на его поцелуй незамедлительно. Она тоже уже снова хотела его, а мысли о расставании с ним ей, как и ему, очень не нравились. Они всего месяц вместе, их никто не трогал, а теперь ей нужно уехать от него.

Через три дня они расстались. Для обоих это было большое горе. Жеральдин с большим трудом расстался с любимой звездочкой, ему так не этого не хотелось, но зная, что это им грозит разводом, они с горем пополам все-таки простились и Лалелли уехала.
Как только он простился с ней, то твердо решил, что отменит этот закон, чего бы ему это не стоило и решил взяться за это немедленно. Как только его коснулись политические дела гевестник успевал скучать по любимой только ночью, потому что днем на него скидывали невероятное количество дел. Единственное, что Жеральдин всегда делал — это наблюдал за своим перстнем, которое всегда светилось нежно-белым цветом. Он знал, что никакого другого цвета оно не должно быть. Лалелли его же просветила насчет трех цветов, и чтобы так стало, ему очень не хотелось.
В делах ему помогал разбираться князь Энвельст, который теперь был министром по экономике. Без него Жеральдин бы в жизни не справился и был очень благодарен за помощь. Гоха сейчас занимал пост Верховного Посла Зеленых Хвой и должен был скоро приехать в гости. Долго он себя ждать не заставил. Когда он приехал, они втроем с удовольствием засели в кабинете нового короля.
—Спешу тебя обрадовать, — сказал князь. – Через несколько дней будет твой первый выход на балу в качестве короля. Надо ехать в Новганию. Там соберутся правители всех Малых Держав и короли пяти Звездных Государств. Для тебя готовят торжественную встречу, чтобы лично поприветствовать тебя и познакомиться с тобой.
—УРА! Я увижу Лалелли! – обрадовался Жеральдин.
—А причем здесь она? – удивился министр. – Она с тобой не поедет. Ей не положено.
—Как это не положено?! Жена должна сопровождать мужа на таком важном мероприятии!
—У звезд это не принято. Вся политика только на мужских плечах. Конечно, на этом балу будут женщины, но они жены и дочери правителей Малых Держав, у которых нет такого закона.
—Так я же не говорю о политике! Я говорю про то, что жена должна всегда быть рядом с мужем!
—Придется привыкать к новым правилам жизни, — сказал Гоха. – Сочувствую.
—Хоть кто-то меня понимает, — с благодарностью сказал король старому другу. – Но я не хочу привыкать к жизни без Лалелли! Я не буду к этому привыкать! Я перепишу все эти чокнутые законы! И другие короли меня поддержат!
—Особо на это не надейся. Троя из пяти звездных королей старые хрычи и живут они по принципу «она не просит, а мне и не надо». Плюс ко всему они еще и очень строгие, поэтому поблажки на то, что молодым хочется любви не будет.
—Я все равно изменю все законы! Что за идиоты их писали?!
—Высший Совет Мудрецов.
—Высший Совет Импотентов и безмозглых склерозников! Все законы на фиг перепишу! – разозлился Жеральдин. – Устрою перестройку, вот!
—Слушай, строитель, уймись, — рассмеялся Гоха. – Знал на ком женился.
—Таких законов я не знал!
—Значит уже поздно что-то менять, — так же смеясь, сказал князь.
—Ничего не поздно! Все равно все изменю!
—Ладно, уймись, — снова сказал Гоха. – У нас к тебе серьезный разговор есть.
—Какой? – с трудом успокоившись, спросил король.
—Тебе Лалелли рассказывала о ваших перстнях?
—Да, она сказала, что они не должны стать серыми, голубыми и черными.
—Гоха рассказал мне про третью часть пророчества, о том, что если Лалелли будет только один муж, то есть опасность того, что она смертельно заболеет и умрет.
—Она мне обещала, что я ее не потеряю и ей верю. Она будет внимательно следить за своим здоровьем, за каждой мелочью.
—Это хорошо, — сказал Гоха. – Потому что в пророчестве ясно сказано если мы заметим сразу, что она больна, то успеем ее вылечить.
—Но тем не менее ты должен следить за каждым изменением перстня. Они показывают точно только тот факт, насколько двое друг друга любят и как они верны. Все остальное показывают с большим опозданием. Например, если Лалелли хотя бы просто простудиться, то легкую простуду оно не покажет, а если будет температура высокая, то покажет, но вдруг уже будет поздно. Чтобы такого не было, мы считаем, что у нее в кругу общения должен быть кто-то очень близок к ней и внимателен, чтобы все замечал и вовремя сообщал.
—Когда я отменю пару законов, она всегда будем рядом.
—Но не всегда рядом с ней будешь ты, — сказал Гоха. – Разве у тебя есть свободное время?
—Нету…
—Вот именно. В общем, мы подумали и решили, что Лалелли нужна хорошая подруга.
—И так как Гаванны и Аташи, к сожалению, нет в живых, то мы предлагаем вызвать из Зеленых Хвой тетушку Кодзу, — сказал Энвельст.
—У нее сейчас все равно нет никаких дел. Как ты на это смотришь?
—В принципе, положительно, — обдумав все ими сказанное, сказал Жеральдин. – Это хорошая идея, но вдруг тетушка Кодза будет пугать ее пророчествами.
—Вот тут ты можешь оказаться прав. Она только и делает, что о них говорит, — задумавшись, сказал Гоха. — У нее эта тема с языка не слазит.
—Вот и я про это, — сказал Жеральдин. – У меня есть другой вариант. Мне надо съездить к Лалелли и подкупить какую-нибудь из ее придворных дам, чтобы она обо всем докладывала нам.
—Этим займусь я, — сказал Гоха, при этом у него появилась весьма озорная улыбка.
—Нет, я, — сказал Энвельст, с такой же улыбкой. – Тебя все знают, то есть знают, что ты джакер. Никто с тобой даже не заговорит.
—Вот и пусть знают, что я джакер. Ведь все знают, что джакеры лучшие любовники. Они с удовольствием со мной заговорят и не только.
—Так вы оба, что Лалелли обещали?!
—Не ходить больше в бар «Милашка», но при этом мы, же ведь не обещали, что будем милыми и женимся, — сказал Энвельст.
—Понятно, — усмехнувшись, сказал Жеральдин, понимая, что этих двоих ничего не изменит. Вдруг он взглянул на свой перстень, и он прямо на его глазах он сменил свои оттенки. – Так, а что значит, если вдруг кольцо стало на половину фиолетовым и на половину голубым?!
—На Лалелли напали и, судя по голубой стороне ее пытаются изнасиловать!!! – в ужасе воскликнул князь. – Надо…
Энвельст ничего не успел сказать, потому что Жеральдин уже выпал, из окна срывая с себя одежду и расправляя большие белые крылья. Энвельст вместе с Гохой быстро ринулись в конюшню за лошадьми.
Жеральдин знал, где находиться замок его жены и радовался тому, что до Денгера не так далеко лететь. Он летел к ней с бешеной скоростью. Жеральдин понимал, что может опоздать и очень боялся этого. В замок он прилетел только через час или полтора. Узнав у слуг, что королева отправилась в лес и пока не вернулась, он быстро понесся туда. Далеко бежать не пришлось. Жеральдин на всех порах пролетел половину небольшого леса и увидел, как Лалелли в слезах бежит в сторону замка, оглядываясь по сторонам. Она увидела его и закричала:
—Жеральдин!!! Я здесь!!!
—Я тоже! – вдруг услышал Жеральдин голос мужчины рядом с ней и увидел, как какой-то незнакомец напал на нее и повалил на землю.
Лалелли пыталась оттолкнуть его от себя и ударить, но мужчина был сильнее ее. Он держал крепко ее за руки и, ей было очень больно и неудобно шевелиться.
Жеральдину до них было еще метров семь, и он слышал, как этот незнакомец говорил его жене, что больше ей некуда не удастся убежать. Гевестник метнулся к ним и, пролитая прямо над ними, схватил его за голову и с силой отшвырнул от своей любимой жены. Мужчина пролетел несколько метров и сильно ударился головой о дерево. Жеральдину это показалось мало. Он ослепленный злостью приложил его к этому же дереву еще пару раз, а потом отшвырнул его от себя на землю.
Король быстро подошел к перепуганной Лалелли и крепко обнял ее. Она в слезах прижалась к нему всем телом.
—Ты очень во время, — тихо прошептала она. – Я уже отбивалась из последних сил, а до замка еще так далеко…
—Все хорошо любимая, — поцеловав ее в щеку, сказал Жеральдин. – Все теперь хорошо. Ты же знаешь, что я твой первый охранник. Я всегда смогу тебя защитить. Я всегда успею.
—Я тебе верю, дорогой, — прошептала королева. – Я верю тебе любимый.
—А теперь давай я отнесу тебя домой, — ласково сказал король, вставая и беря ее на руки.
Лалелли поддалась его заботе. Она сейчас не могла идти, она слишком долго бежала, пытаясь спастись, а ее муж такой сильный, такой смелый. Она была очень рада, что Жеральдин успел к ней. Она нежно прижалась к нему, обняв его за шею, и из-за переполняемого страха от произошедшего, потеряла сознание. Так страшно ей еще никогда не было. Жеральдин, перепугавшись, решил до замка долететь, где его встретили перепуганные им слуги, которым он приказал отправить в лес отряд и найти того негодяя, который попытался изнасиловать его любимую жену, и привести его в замок для наказания.
Сам Жеральдин отнес свою королеву в ее спальню и, уложив ее на кровать, позволил слугам помочь ему снять с королевы порванное платье и умыть ее. Убегая от насильника и защищаясь от него, Лалелли где-то сильно вымазалась в грязь и сильно порвала свое красивое платье. Когда все было сделано, Жеральдин лег рядом с ней и, прижав ее к себе, ласково шептал ей в ухо, что очень сильно ее любит. Он был уверен, что она услышит его и обязательно очнется.
Так и получилось. Минут через десять она пришла в себя и, повернувшись к нему и медленно открыв свои глаза, тихо прошептала:
—Я очень люблю тебя, Жеральдин.
—А я тебя, моя звездочка, — сказал он. – Как ты себя чувствуешь?
—Хорошо. Жеральдин, клянусь, он ничего не успел сделать. Я не позволила… Я пыталась защититься и убежать, но он сильнее меня… Ты очень вовремя прилетел…
—Дорогая моя, я верю, тебе и даже если бы он смог победить тебя, то для меня бы это ничего не значило. Я бы убил бы его, но не стал бы тебя любить меньше. Даже не думай об этом. Звездочка моя, все хорошо. Знай, что я всегда смогу тебя защитить.
—Ты самый лучший, — улыбнувшись ему, сказала Лалелли. – Самый-самый.
—Я знаю, — шутя, сказал Жеральдин и поцеловал ее в нос. – Только ты объясни мне, почему пошла одна в лес так далеко? Что ты там делала?
—Я пошла в лес за ягодами. Мне хотелось что-нибудь приготовить для местных детишек, и решила приготовить для них свои фирменные лепешки, а в лесу на меня напал местный князь. Он хотел, чтобы я сделала его своим мужем, но я отказалась, а потом он напал на меня и…
—И я пришел во время, это все что тебе нужно помнить. Твой герой появился ровно через секунду, — закончил за нее Жеральдин и снова чмокнул в нос.
—Да так и было, — не стала больше ничего говорить Лалелли. – Жеральдин ты сможешь побыть со мной все три дня? Мне очень плохо без тебя.
—На все три дня я твой. Я ни за что на свете не уеду. Я по своему перстню понял, что ты в беде и поспешил к тебе, но я все равно не уеду назад сейчас. Только через три дня.
—А ты и правду можешь сейчас повременить с делами?
—Правда, а на следующей неделе у меня будет первый выход в свет в Новгании и там, на Совете я отменю все эти дурацкие правила, а потом мы всегда сможем быть вместе.
—Я очень хочу, чтобы мы с тобой больше не расставались, — сказала Лалелли. – Вот только чтобы отменить эти законы убедить других королей мало. Все короли должны будут убедить в этом Совет Мудрейших и Высший Совет Мудрейших.
—Я всех этих импотентов заставлю согласиться со мной, — уверенно сказал Жеральдин, смотря в ее очаровательные желтые глаза.
Лалелли стало смешно из-за его слов, и она звонко рассмеялась. Жеральдин залюбовался ее улыбкой и нежно улыбнулся ей в ответ.
—А что я собственно не так сказал?
—Все так, — сказал она. – Все так.
—Вот именно, — согласился гевестник, наклоняясь к ее губам. – Вот именно.
Лалелли уже заждалась его поцелуя, и он это понял, когда она ответила на его поцелуй. Они страстно прижались друг к другу и долго не могли насытиться нежностью, любовью и страстью.
Они оба на остаток вечера и ночь решили забыть обо всем и не пожалели об этом. Им же ведь так давно не было хорошо вместе. Жеральдин хорошо понимал, что у Лалелли есть время для скуки и тоски по нему. Лалелли была очень рада, что он сейчас с ней, а Жеральдин хоть когда-то сам и предлагал сделать его своим любовником, сейчас хорошо понимал, что не смог бы делить ее с кем-либо и был рад, что она не ищет ему замену, что она верна и предана своему мужу.
Утром он проснулся с мыслью о том, что не хочет уезжать от нее вообще, хочет, чтобы эти три дня длились вечно. Он прижал Лалелли к себе и поцеловал в шею, из-за этого она проснулась и, прижавшись к нему теснее, улыбнулась и сказала:
—Я тебя люблю, в жизни не устану об этом говорить.
—Так скажи, — довольно промурлыкал Жеральдин.
—Я очень тебя люблю.
—А я тебя, моя звездочка, — сказал он и вдруг заметил, что белый камень его перстня стал нежно-розового цвета. – Лалелли мой перстень!!! Почему он розовый?!!! Тебе плохо?!!!
—Он стал розовым!!! – удивленно и обрадовано, открыв глаза и посмотрев на его перстень, воскликнула она. Она посмотрела на свой и добавила, — у меня тоже…
—Но со мной все в порядке!
—Со мной тоже любимый, успокойся.
—Но перстень! Надо позвать доктора!..
—Не надо никого звать, успокойся, — сказала королева. – Жеральдин это хороший знак, а не плохой. Вздохни глубже и успокойся.
—Хорошо, — сказал растерянный Жеральдин, делая все как она говорит. – Я спокоен. Почему камень розовый?
—Любовь моя, камень розовым становиться тогда, когда в супружеской паре один из супругов беременный… ты понимаешь, о чем я?
—Я не беременный, — еще больше растерялся Жеральдин, мало что понимая. Когда он был очень взволнован, он все понимал слишком медленно.
—А что мужчины разве могут быть беременными? – развеселилась Лалелли.
—Нет, это могут только женщины.
—Вот именно.
—И?
—Что и?
—Почему наши перстни стали розовыми?
—Жеральдин, — рассмеялась Лалелли. – Наши перстни стали розовыми потому что я беременна. У нас с тобой скоро родиться наш первенец. Теперь ты понимаешь, о чем я говорю?
—Теперь понимаю, — глупо улыбнувшись, сказал Жеральдин, и сев пересадил ее к себе на колени. Он страстно поцеловал ее и добавил. – Я буду отцом, а ты мамочкой. У нас будет замечательный маленький карапуз, а потом обязательно будет еще, и еще, и еще, и еще…
—А потом еще и еще, — обрадовано сказала Лалелли. – Жеральдин ты делаешь меня самой счастливой королевой на свете. Я очень тебя люблю.
—А ты делаешь меня самым счастливым королем, моя любовь.

Когда в замок приехали князь и посол, то им о произошедших событиях рассказали слуги. Идти к Лалелли и Жеральдину они не стали, не желая им мешать. Наказывать негодяя, который посмел напасть на их подругу, они тоже не торопились, решив, что этим должен заняться Жеральдин. Они решили заняться подкупом придворных дам, и занялись их поиском, но никого не нашли.
—Удивительно, где хоть одна? – спросил Гоха. – Ощущение будто Лалелли здесь одна живет.
—Похоже на то, — согласился Энвельст. – Она не особый любитель светского общества, поэтому не удивительно, что здесь никого нет.
—Надо что-нибудь придумать.
—Например?
—У нее любимые подруги вантарки. Неужели здесь и их нет?
—В Денгере нет ни одной вантарки. Они здесь никогда появляются. Здесь получается, нет ни одной подруги Лалелли и ни одной знакомой. Она здесь вообще одна.
—Так и свихнуться не долго, — проворчал Гоха. – Надо будет ей сказать, чтобы пригласила кого-нибудь из старых подруг. Это же ведь неправильно.
—У Лалелли нет подруг, только вантарки, а они в Денгер не поедут по какому-то не очень понятному убеждению. Все они только в Ландеа.
—Значит, нам надо как-то заставить их приехать сюда. Будем в Ландеа, сразу же этим займемся.
—И как ты их заставишь? Их можно подкупить?
—Не знаю, будем надеяться в первую очередь только на свое природное обаяние.
—Они, я точно знаю, ненавидят джакеров. Тогда это дело на мне.
—Звезд они тоже недолюбливают. Так что поровну.
На следующее утро, когда появились в поле зрения своих друзей король и королева, то те первым делом поспешили рассказать о своей счастливой новости. Гоха и Энвельст очень обрадовались, узнав, что у них скоро будет пополнение.
—Вот здорово, — сказал Гоха и замечтался, смотря на Жеральдина и Лалелли, как они счастливо целуются и радуются своему будущему ребенку. – Вот так посмотришь на них и сразу мысль в голове появляется, что разве это не счастье иметь счастливую семью, в которой скоро будут дети? Вот и я когда-нибудь женюсь и у меня будет ребенок. Я наверно буду так же радоваться.
—Я с тобой согласен, — сказал Энвельст. – Только меня пугает, когда об этом говоришь ты.
—Да я сам себя пугаю. Это они во всем виноваты. Заражают своим счастьем, и нам хочется, но ничего. Я не поддамся на провокацию! Никогда не женюсь! Хотя… знаешь в чем самое смешное?
—В чем?
—В том, что тетушка Кодза погадала и мне.
—И что же она такого сказала?
—Что через пару лет мне якобы надоест разгильдяйская жизнь и я встречу ту, с которой захочу провести остаток своей жизни, и даже, несмотря на то, что у меня будет полное право изменять ей, как мне вздумается, я ни разу ей не изменю, вот!
—Какой ужас!
—И не говори.
—Как ты спал после такого пророчества? Кошмары не снились?
—Не снились, я в ту ночь вообще не уснул. Не смог. Только об этом ужасе и думал. Я же джакер! Какая свадьба? Если вдруг что-нибудь такое через пару лет начнет сбываться, ты убедись, что я в своем уме, ладно? А то вдруг меня заколдуют, жених как ни как я знатный.
—Да, Верховный Посол Малой, но сильной Державы, — сказал Энвельст и друзья весело рассмеялись. На их смех обратили внимание молодожены, которые в своей любви чуть-чуть отвлеклись и не слышали, о чем они говорили.
—Над чем вы так смеетесь? – улыбнувшись, спросила Лалелли.
—Да, так ни о чем, — сказал князь. – Обсуждаем планы на будущее.
—Ух, ты! – рассмеялась Лалелли. – Что-то на вас такое не похоже.
—Вот и нам страшно от наших же мыслей, — сказал Гоха из-за чего он и Энвельст снова рассмеялись.
—Дорогой, они себя хорошо ведут? По барам не шляются?
—Нет, у них для этого мало времени.
—Кстати о времени. Жеральдин во сколько будем уезжать?
—Через два дня, — сказал гевестник.
—Но у нас много работы, кроме того тебе нужно написать доклады, с которыми ты будешь выступать перед другими правителями, в которых хочешь объяснить причину отмены некоторых законов, да и вступительную приветствующую речь подготовить надо. У нас к твоему первому выходу в свет куча работы, не хочу вас огорчать, но нам нужно возвращаться в Ландеа, чтобы все успеть. Пойми, Лалелли мы галопом сорвались сюда из-за нападения на тебя, и мы бы с удовольствием все остались бы здесь, но у нас действительно много работы.
—И хотя бы еще два денечка нельзя никак выкрасть? – спросила Лалелли, в глазах которой уже появились слезы. – Пожалуйста…
—Я твердо решил остаться еще на два дня, — упрямо сказал Жеральдин. – Успею подготовиться. Там в принципе и готовиться не к чему. Вступительная речь: «Всем привет». Доклад по отмене закона: «Эй вы, импотенты, недоумки конченые, какие законы навыдумывали? А ну в пять минут переписать!» Все. Что еще надо?
—У-у-у… — протянула, улыбнувшись, Лалелли. – Как все точно сказано, но радость моя, надо бы как-нибудь потактичнее, мягче, добрее и помасштабнее в выражениях.
—Помасштабнее в выражениях я им устрою. Таких выражений ни один из них еще в жизни своей не слышал. Они в пять минут все свои законы пересмотрят и дебильные законы забудут, — сказал Жеральдин. – А об остальном я подумаю.
—А давайте я вам помогу, — сказала Лалелли, — и так вы сможете задержаться. Я предлагаю написать приветствующую речь, и просвещу тебя, Жеральдин, обо всех, кого ты встретишь на мероприятии, а с вас, Гоха и Энвельст, доклады.
—Хорошо, идея не плохая, — сказал Энвельст, понимая, что Лалелли очень хочется побыть с мужем хоть чуть-чуть подольше, но и она прекрасно понимает как важно правильно подготовиться к грядущему.
—Это даже очень хорошая идея, — сказал Жеральдин, и поцеловал свою жену. – Я так люблю тебя.
—А я тебя, — в ответ отозвалась королева.
—Тогда сразу после завтрака и приступим, — заключил Гоха.
После завтрака вся компания разместилась в библиотеке. Гоха и Энвельст составляли доклады, а Лалелли написав вступительную речь не большого содержания, что больше всего понравилось Жеральдину, начала просвещать мужа о других правителях, что-то он знал, но все равно внимательно слушал свою любимую, потому что она говорила и малоизвестные ему факты. Например, как:
—Особо не надейся на то, что король I Звездного Государства Витольд III Дарк Желано будет на твоей стороне.
—Почему, он же молод? Мы как раз таки рассчитываем на его поддержку, — возразил Жеральдин.
—Да, он молод, но его жена изменяет ему направо и налево. Даже если им будет разрешено жить вместе, она все равно будет ему изменять, только разница в том, что все это будет у него на глазах. Он прекрасно знает, что это будет, поэтому как бы он ее не любил, он навряд ли захочет смотреть на это.
—Да, ты можешь оказаться права, — не желая того, согласился Жеральдин. – Обидно, я думал он у меня уже в кармане.
—Ничего подобного, всех будет очень тяжело переубедить, а про советы Мудрецов я вообще молчу, но об этом потом, продолжим с королями. От короля II Государства Загурора Кемпебед вообще не жди ни какой поддержки и будь с ним очень острожным. Он хитрый и очень умный, а еще он лучший друг моего отца и я уверена, что Загурор мечтает тебя убить, на все тайные и открытые подношения в качестве подарка от него или от анонима крайне остерегайся. Я убеждена, что он будет мстить за своего друга. Будь предельно осторожным.
—Хорошо, что еще?
—От жены короля III Государства рассчитывай на поддержку в любых начинаниях, — ласково сказала Лалелли и улыбнувшись с удовольствием поцеловала своего мужа.
—В этом я даже не сомневаюсь, — томно сказал он, продолжая ее поцелуй.
—Вы отвлекаетесь, — услышали они ехидный голос Гохи.
—Тебе просто завидно, — сказала Лалелли.
—С этим даже не поспоришь, — сказал джакер, и все улыбнулись.
—И так продолжим. Король IV Звездного Государства Казавий Гондас ничего никогда не решает сам. Максимум его самостоятельное решение это что с утра выпеть кофе или чай. Все государственные дела решает его жена королева Ливейла, поэтому, когда Казавий даст тебе свой неопределенный ответ с уклоном на «нет» и с обещанием подумать, особо не расстраивайся. Он как обычно сначала будет долго советоваться письменно со своей женой и поступит так, как скажет королева. Между ними нет любви, когда может быть и была, в чем лично я сомневаюсь, но даже если и была, то сейчас уже ничего не осталось. Она держит все под своим каблуком и никому в своем Государстве не дает лишний раз вздохнуть спокойно, но что она решит, я понятия не имею. Я с ней пару раз лично встречалась и знаю, что молодых мужей у нее пруд пруди. Мы с ней характерами не сошлись и я помню, как сильно ей нагрубила, и я абсолютно уверена, что она меня люто ненавидит до сих пор за это. Кроме того она в хорошем общении и даже в друзьях с королевой Енукатой, а это жена короля Витольда, поэтому этот вопрос они еще вместе точно будут обсуждать и что-то мне говорит, что нашего с тобой мнения они не разделят. Король V Государства Моитэ Джарава. Ну что я о нем могу сказать? Он старик строгий, консервативный, справедливый, очень умный. Он, как и все остальные, сразу тебе своего ответа не даст, но у него нет дочерей. У него три сына, а я думаю, что он очень не захочет, чтобы невесть, кто имели право изменять королям, даже не имея королевской крови. Я лично знакома с его сыновьями, и они все поголовно ищут себе таких жен, которые не искали бы себе любовников, поэтому ни один из них еще не женат, а давно пора. Поэтому мне кажется, король Моитэ вполне может согласиться с нами. На этом же собрании будут и представители Малых Держав. Они не имеют никакого права голоса в этом вопросе, но к ним могут прислушаться. В Малых Державах нет таких правил как у нас, которым могут не подчиняться только простые граждане, поэтому они и не имеют права голоса здесь, но их поддержка тебе нужна. Добивайся ее. Правителей Малых Держав будет немного. Это Лавлин и Маланна, дядя Фаций и тетушка Кодза, король Новгании Турэн Макис и его жена леди Финальда, и три брата из Трехгорья – короли Натан, Вейб и Дорган.
—Думаю о поддержки трех последних мне можно даже не мечтать?
—Правильно мыслишь, — не стала спорить Лалелли. – Они я уверена нам этой войны с моим отцом долго помнить будут и не простят. За то Лавлин, Маланна, дядя Фаций и его сестра твердо на нашей стороне. Насчет Турэна зависит от тебя. Он будет на твоей стороне ровно настолько, насколько ты ему понравишься, но король он хороший. Поэтому завоевать его тебе особого труда не составит, тебе более что он тебя уже любит только за то, что ты так много сделал, чтобы свергнуть ужасного тирана.
—Но как, же они помогут мне, если у них нет право голоса?
—Во-первых, к их мнению, как я уже сказала, будут прислушиваться другие короли Звездных Государств, а во-вторых, их отношение к изменениям законов будут спрашивать Советы Мудрейших и чем больше их будет за нас, тем лучше.
—Теперь понял, моя королева. Все тобой сказанное буду помнить как твое имя, — томно сказал Жеральдин и снова поцеловал ее.
—Вы снова отвлекаетесь, — сказал Энвельст.
—Неправда мы уже закончили, — возразила Лалелли и жалобно спросила. – А теперь можно мы пойдем, а вы тут как-нибудь без нас? Пожалуйста…
—Ну, хорошо, идите, — хором сказали посол и министр и от радостных правителей Государства в один миг остыл след.
—А как думаешь, кто у них родиться? Мальчик или девочка?
—Не знаю, — растерялся Гоха. – Мне бы хотелось, чтобы мальчик. Я бы его быстро научил, как красивых девушек очаровывать.
—Нет, этому бы его научил я.
—Нет, я! У меня опыта больше.
—Ничего подобного!
—Ну, хорошо давай решим этот спор другим образом, — предложил Гоха. – Вантарки не любят ни тебя, ни меня, но знают конкретно о нас как о друзьях Лалелли одинаковую по масштабу только хорошую информацию, так?
—Так.
—Вот тот, кто из нас по очереди уговорит их быть с Лалелли, тот и будет обучать первенца наших любимых правителей снимать девушек, договорились?
—Договорились, и у меня шансов больше, потому что ты джакер!
—А ты звезда, — возразил Гоха и они довольно друг другу улыбнулись.

—Лалелли, любимая, то ли мне кажется, то ли у тебя здесь и вправду нет ни одной придворной дамы?
—Нет, нету, а у тебя их что много? – ревниво спросила Лалелли.
—Честно сказать я их не считал, но по замку всегда кто-то левый ходит, -честно сказал Жеральдин, а Лалелли рассмеялась с ее слов. – Они конечно приветствуются как положено и куда не надо не ходят, но меня это все же иногда напрягает, но я не об этом. Ладно, я. У меня под боком всегда есть Гоха и Энвельст, я всегда в делах, а чем ты днями занимаешься? С кем общаешься? Как проводишь время? Почему здесь никого нет?
—Я уже тебе как-то говорила, что мне дворцовое общение крайне не нравиться, поэтому здесь никого нет. Все так сказать знают, что в моем замке им не рады и попросят уйти, если им не было официального приглашения, поэтому здесь нет никого. Поверь среди дворцового общества мне совершенно не с кем общаться, и уж лучше я буду одна, чем с ними.
—Так ты здесь вообще одна?! – еще больше удивился Жеральдин.
—Да, совсем. Поэтому я в тройне рада, что ты сейчас со мной. Пусть не надолго, но все же я вижу тебя и говорю с тобой, — прижавшись к нему, сказала Лалелли. Они шли по аллее в саду, решив прогуляться на свежем воздухе. Она хорошо понимала, что ее одиночество и отшельничество совсем ему не нравиться, но это был ее выбор.
—Звездочка моя, ты меня расстраиваешь. Я надеялся, что ты тут счастлива, а ты словно в тюрьме одиночества. Это не правильно. Неужели у тебя нет ни одной подруги, с которой ты бы хотела встретиться? Неужели она бы тебе отказала и не приехала бы в гости?
—У меня нет подруг. Были только Гаванна и Аташа, а их сейчас нет.
—Ну, это их нет, да я не спорю, ну а как же вантарки? Ты же с ними в хорошем общении, почему они сюда не хотят приехать?
—У них какие-то шарады насчет этого города. Они никогда не приедут в Денгер. Они только в Ландеа, а мне туда нельзя, потому что это твой город.
—Какие-то кругом одни глупости, честное слово. Лалелли, любимая, отправь им приглашение. Может быть, они передумают.
—Я уже отправляла и ни одно. Они мне отвечали полным отказом. Любовь моя, не переживай так, я к этому уже давным-давно привыкла. У меня крайне мало друзей и я еще в детстве привыкла к одиночеству. Тебе не нужно за меня беспокоиться.
—Ну как это ни нужно, когда нужно, — не согласился Жеральдин. – Я хочу, чтобы ты была счастлива, а здесь ты глубоко несчастна.
—Я сейчас с тобой счастлива, и я не совсем здесь одна, я общаюсь со священниками, работаю в медицинском отсеке и местном детском приюте. Я счастлива дорогой. Честно.
—Я чувствую все твои чувства.
—Я не вру!
—Я знаю, я говорю о том, что если бы здесь был кто-то из твоих хороших друзей, тебе было бы намного лучше. Вот сейчас со мной ты счастлива, а я уеду и ты будешь грустить, возможно, даже плакать, еще скажи что я прав?
—Прав, — понимая, что лгать бесполезно сказала Лалелли. Она действительно плакала без него.
—Вот, и тебя даже некому успокоить и взбодрить, а ведь сейчас тебе нужно заботиться о себе, быть всегда в хорошем настроении. Я хочу, чтобы ты всегда была по-настоящему счастлива.
—Я сейчас по-настоящему счастлива, — сказала Лалелли. – Ведь со мной ты и я беременна. Это делает меня просто невероятно счастливой! Ты себе даже не представляешь насколько.
—Представляю, я так же счастлив, но все же я прошу тебя пригласить к себе хоть кого-нибудь.
—Я подумаю, — сказала Лалелли и потянулась к нему за поцелуем, в чем он не собирался ей отказывать.
Жеральдина действительно обеспокоило то, что Лалелли здесь совершенно одна. Его не могло это не огорчить, но он не знал, что делать в этом вопросе, потому что хорошо знал Лалелли. Непрошеных гостей она прогонит, а значит навязывать ей чье-нибудь общество абсолютно бесполезно.
—Я тебя люблю, — сказал он, отстранившись от нее.
—А я тебя. Сильно-сильно.

На следующий день король, посол и министр уехали в столицу. По приезду Жеральдин сразу же закрылся в кабинете, чтобы выучить приветствующую речь, которую написала его жена, и ознакомится с докладами, которые составили его друзья в приблизительном варианте.
Тем временем его друзья прямым ходом по приезду в столицу сразу же отправились в приют Лалелли при главной церкви. Монашки отвели их в кабинет и попросили подождать четверых особ, которые были главными среди всех вантарок. Монашки назвали их гевейнами.
Долго ждать они себя не заставили. Примерно минут десять. За это время Энвельст и Гоха спорили, кто будет первым.
—Почему это я должен уступить тебе первую позицию? – возмущенно спросил Гоха.
—Потому что ты боишься, что если первым начну я, то ты проиграешь в споре, — выдумал Энвельст.
—Ничего подобного!
—Ну, если не боишься, тогда чего так протестуешь?
—Ладно, — не понимая, что его обвели вокруг пальца, согласился Гоха. – Начинаем первым, но если ты проиграешь, то когда начну я, не встревай.
—А ты во что бы то ни стало, не встревай, когда буду говорить я.
—А вдруг что-нибудь пойдет не так? Вантарки народ вспыльчивый? Ты хоть когда-нибудь с ними общался? Знаешь как надо с ними себя вести?
—Обычные слегка озлобленные на природу бабы. Ничего большего. Так что справлюсь, главное не мешай.
—Ну-ну, — протянул Гоха, уже предвкушая весьма забавное зрелище, понимая, что князь раньше в жизни не имел близкого общения с данными женщинами.
Когда четыре гевейны зашли в кабинет, то они были очень удивлены увидеть двух незнакомых красивых мужчин. Еще больше их удивило, что один из них звезда. Это их насторожило и уже достаточно недружелюбно к ним настроило.
—Кто вы такие? И что вам надо? – грубо хриплым голом спросила одна из них.
Все четверо выглядели примерно одинаково. В одинаковых балахонах, плащах и капюшоне на голове. Видны были только безобразные руки. Энвельст немного растерялся, не понимая, почему они так сразу приняли их в штыки, но решил не показывать им свою растерянность. Смотря на этих четверых женщин, у каждой из которых было какое-нибудь свое оружие – у кого меч, а у кого и ружье за плечом, Энвельст сделал к ним шаг вперед, решив разговаривать с ними так же, как и они с ним.
—Мы друзья одной нашей общей подруги, а именно королевы Лалелли. И у нас к вам есть дело, на котором вы можете очень хорошо заработать.
—Это какое же? – спросила та же, еще грубее, положив ладонь на рукоять своего длинного меча, достав его из ножен.
—Чтобы вы немедля отправились в Денгер.
—Зачем? Нам туда не надо.
—Нет, вам туда надо! Нам нужно чтобы вы были рядом с Лалелли, чтобы следили за ней и докладывали о ней все.
—Что мы должны делать?! Следить за королевой и докладывать о каждом ее шаге?! – разозлилась другая, тоже доставая свой меч и направляя его на звезду. – Поправь меня, если я ошибаюсь, но вы хотите, чтобы мы предали нашу подругу?!
Все четверо направили на него свои орудия убийства, и скажи он сейчас еще хоть слово, которое им не понравиться, они бы точно его убили. Энвельст уже не смог скрыть своего испуга, однако он не придумал ничего умнее как сказать следующее:
—Мы хорошо заплатим.
—Да я тебя сейчас… — замахнулась на него своим мечом вантарка, но Энвельст смог увернуться.
—Гоха сделай что-нибудь!!!
—Ты же просил, чтобы я не вмешивался? – смеясь, спросил джакер.
—Гоха!
—Что, Энвельст? Я лишь выполняю твою просьбу, – еще больше смеясь и спокойно стоя в сторонке, сказал посол, смотря, как другие вантарки предоставили право первой напавшей на Энвельста добить его и просто смотрят, как она снова готовиться нанести удар. На их разговор они мало обращали внимание.
—Я сдаюсь, теперь твоя очередь!
—То-то же. Не умеешь с женщинами общаться — не лезь, — наставительно сказал Гоха, ехидно улыбаясь. Но в следующую минуту он снова стал серьезным и вежливо обратился к гевейне, которая собирался проткнуть его друга. – Милая таинственная леди, не надо его убивать, он просто не так выразил нашу просьбу, которую мы хотим до вас донести. Дайте мне шанс и вы все поймете?
—Рискни здоровьем, — грубо отозвалась она, и направила свой меч на него.
—Спасибо за позволение, — так же вежливо и спокойно сказал Гоха. – Первым делом хотелось бы представиться. Это князь Энвельст, министр по экономике короля и лучший друг Лалелли с детства. Я уверен она вам много хорошего о нем рассказывала. А я Гохман Талаван, Верховный посол из Зеленых Хвой. Не знаю, успела ли Лалелли вам рассказать что-нибудь обо мне, но дело у нас к вам очень серьезное и разговор будет долгим, поэтому давайте присядем.
—Она нам о тебе писала и там на удивление было только хорошее.
—А почему на удивление? – улыбнувшись, спросил Гоха.
—Потому что ты джакер.
—Не могу не согласится, — снова улыбнувшись, сказал посол и все расселись за переговорным столом. Энвельст предпочел сесть подальше от всех вантарок, а Гоха нет. Он с удовольствием сел рядом с ними, хорошо зная, что друзья Лалелли его друзья.
—После такого представления было невежливо и нам остаться безымянными. Поэтому мы тоже представимся, — заговорила одна из гевейн которая вступила в разговор самая первая еще с Энвельстом. Она указала на ту, которая хотела отрубить звезде голову и продолжила, — это Никара, это Симеки, это Джеруми. Меня зовут Кеньена.
—Очень рады знакомству. Лалелли нам много рассказывала о вас.
—И так теперь ты попробуй убедить нас не отрубить тебе голову, — сказала Никара.
—Или отстрелить что-нибудь еще, — ехидно усмехнувшись, сказала Симеки, которая перед собой положила свое ружье.
—С удовольствием, — снова улыбнувшись, сказал Гоха. – Дело в том, что мы пришли сюда, действительно попросить вас поехать в Денгер к королеве, но мой друг не совсем так выразился. Я выражусь конкретнее, так чтобы не возникло лишних вопросов. Вы знаете кто такая тетушка Кодза?
—Да, это сестра вождя деревни Зеленых Хвой. Она гадалка, — сказала Джеруми. – А причем здесь она?
—При том, что несколько лет назад она рассказала Лалелли, что с ней будет в будущем и, к сожалению, в нем очень мало радужного. Пророчество начинается с того, что Лалелли встретит и полюбит какого-то мужчину с первого взгляда, они не сразу будут вместе и перед этим ей нужно избавить свое королевство от тирана, а ее избраннику нужно спасти ее от смерти. Так и получилось. Теперь в III Государстве нет больше ее отца, а у нее есть спасший ей жизнь король Жеральдин. Они оба очень друг друга любят, я еще в своей жизни не встречал такой по настоящему искренней и чистой любви.
—Мы тоже. Мы видели их вместе, когда Лалелли еще была здесь. И что же вы просите поехать нас в Денгер, чтобы король знал с кем она спит и докладывали ему? – спросила Кеньена.
—Нет. Вы же прекрасно знаете Лалелли. У нее таких даже мыслей в голове нет. Она настолько чиста душой, что вовсе не собирается искать себе кого-то кроме Жеральдина. И, к сожалению, я должен сказать, что с одной стороны это плохо, а с другой хорошо. Ну, хорошо это потому, что Жеральдин весьма ревнив и будет страшно представить, что будет, если его разозлить. Лично я бы этого не хотел увидеть, а плохо это потому, что Судьба как будто бы решила наказать Лалелли за то, что она желает быть не такой звездой как все, поэтому она очень жестоко накажет ее.
—О чем ты? – спросила Никара. – Говори конкретнее.
—Хорошо, — сказал Гоха. – Просто это весьма нелегко сказать, тем более что я не знаю, как вы к этому отнесетесь. В общем… — Гоха увидел на письменном столе лист бумаги и решил показать наглядным примером, чтобы до них дошло быстрее. Он магически притянул к себе лист бумаги и заставил зависнуть его в воздухе. – Вот представьте себе, что это Лалелли. Такая же чистая и добрая, на ней нет ни одного черного пятнышка. И вот за это Божества и решили ее наказать и в неизвестное нам время – сейчас, через пять минут, вечером, завтра утром, через месяц или год, или через десять лет – Лалелли смертельно заболеет и ее жизнь просто оборвется.
Лист благодаря Гохе почернел и испепелился. Вантарки не знали, что сказать. Он просто потеряли дар речи.
—Жеральдин упрашивал ее взять в мужья кого-нибудь другого, а его сделать своим любовником, но Лалелли очень упряма и она отказалась, и тогда Жеральдин сам стал ее мужем, чтобы бы успеть спасти ее от этой болезни. В предсказании ясно сказано, что если вовремя заметить, что Лалелли больна, то ее можно спасти. Беда в том, что он не знал, что они не имеют права быть вместе больше одного месяца и нескольких дней в год, а это говорит о том, что он не может быть рядом с ней и что он не сможет заметить что-нибудь и спасти ее. Сейчас Лалелли живет совершенно одна в Денгере, рядом с ней вообще никого нет из друзей. Жеральдин пытается сделать все, чтобы отменить законы, запрещающие быть им вместе, но я думаю, вы и сами понимаете насколько это непросто, и сколько уйдет на это времени. А вдруг именно за этот промежуток времени с ней что-нибудь случиться? А ведь рядом нет вообще никого кто бы смог ей помочь, а вы ее единственные подруги, и кроме вас нам больше некого попросить о помощи. Кроме того у нас есть еще и радостная новость, о которой я уверен она вам скоро напишет. Лалелли беременна, и мне бы очень не хотелось, чтобы с ней и ребенком что-нибудь случилось. Я думаю, что вы меня поддерживаете.
—Так вы хотите, чтобы мы поехали к Лалелли и были рядом с ней, а вам докладывали о ее состоянии здоровья? – спросила перепуганная Кеньена.
—Именно, — сказал князь, понимая все свои ошибки. – Вы поможете нам?
—Лалелли беременна, вот здорово! — счастливо сказала Никара. – Представляю, как она радуется этому. Я думаю, что мы действительно должны поехать к ней. Ей нужна помощь. В общем, я за то, чтобы поехать.
—Я тоже, — сказал Симеки.
—Поддерживаю, — сказала Джурами. – Но все мы поехать не можем. Кто-то должен остаться здесь.
—Молодежь поедет, — сказала Кеньена. – Симеки, Никара собирайтесь и выезжайте немедленно. За вашими подопечными мы приглядим.
—Отлично, мы побежали, — сказали молодые вантарки, и тут же вскочили с мест, забирая с собой свое оружие, и убежали никому, не сказав больше ни слова.
—Спасибо, что поняли нас и согласились помочь. Это для нас очень много значит, — сказал Гоха.
—А для нас Лалелли много значит, — сказала Джеруми. – И нам бы очень не хотелось ее потерять.
—Ее бы никому не хотелось потерять. Она очень хороший друг, — сказал Энвельст. – И нам дорога, так же как и вам.
—Но почему она сама нам ничего не говорила о своем пророчестве? – спросила Кеньена.
—Потому что она в него не верит. Сама она никому о нем не говорила, — сказал Энвельст.
—И было бы хорошо, если бы Никара и Симеки с ней об этом не говорили. Ее эта тема очень напрягает, — сказал Гоха.
—Да, вы правы, не стоит. Джеруми догони их и предупреди, — сказала Кеньена, и та быстро ушла.
—А почему вы не хотели к ней ехать по ее приглашению? Она же приглашала вас, — сказал Энвельст.
—Мы просто не любим Денгер и только. Если бы знали, что ей что-то угрожает, то сразу бы поехали к ней. Это просто наши заморочки.
—Типа магия самой земли, на которой стоит Денгер плохо на вас влияет? – спросил Гоха.
—Да, именно так, чем мы можем вас отблагодарить за то, что вы просветили нас насчет таких новостей?
—Вообще-то мы вам должны задать такой вопрос. Мы очень рады, что Лалелли будет не одна и возможно благодаря вам с ней ничего не случиться…
—Нам ничего не надо. Лалелли очень много значит для нас, поэтому мы рады помочь ей, и господин посол впредь, когда у вас с вашим другом будет к нам какой-нибудь разговор научите его мастерству общения.
—С удовольствием, — улыбнувшись, сказал Гоха и Кеньена ушла.
—Нет, это возмутительно! Ты меня обманул!
—Я? – удивился посол. – В чем это?
—В том, что никогда не имел дела с вантарками.
—А я такого не говорил, это ты сам так решил. И на будущее запомни, всегда со всеми надо быть предельно вежливым, несмотря на то, как они реагируют на тебя. Зато вот мы и определились, кто будет будущего молодого принца обучать очаровывать женщин. У меня опыта и знаний больше, значит это дело на мне!
—Хм!.. – разозлился Энвельст, не зная, что сказать в ответ. – Ты вел нечестную игру!
—Все по честному, — возразил посол. – Ладно, пошли к Жеральдину. Я уверен, что он наши доклады уже порвал и пишет новые.
—Почему ты в этом уверен? – удивился князь.
—Потому что он предпочтет более грубые выражения и нашу мягкотелость он пошлет на три веселых буквы. Так что пошли.
—Пошли, — согласился князь, и они вернулись в замок короля.
Когда они пришли, все было так, как сказал Гоха. Их доклады Жеральдину совсем не понравились, и он все делал по своему, от чего друзья начали его отговаривать и у них это с горем пополам получилось.
—Кстати посоветуйте, что мне делать с Лалелли? У нее совсем нет друзей и она там одна…
—Этот вопрос мы уже решили, — сказал Энвельст. – Мы тоже об этом подумали и, поговорив с вантарками, отправили к ней ее подруг.
—Вы молодцы! Чтобы я без вас делал, даже не знаю!
—Ты наш должник, — сказал Гоха.
—Не спорю, что хотите?
—Отпусти в «Милашку», — хором жалобно попросили друзья. – Пожалуйста!..
—Ни за что! Я обещал Лалелли, что вас там не будет, и вы ей тоже это обещали. Так что никаких баров, притонов и так далее. Какие-нибудь еще пожелания?
—Когда мы будем в Новгании, ты не будешь нам мешать ухаживать за молоденькими девушками, — сказал князь.
—Ему не мешай, а мешай, — сказал Гоха.
—О, как?! – хором удивились король и министр. – А что так?
—Ну… ты то князь. Тебе жена нужна. Братья молоденькой красавицы из Новгании тебе мигом это устроят, как только ты хоть с кем-нибудь хотя бы заговоришь, а мне это на фиг не нужно. Я лучше уже к замужним ласты буду клеить. От рогатого муженька убегать проще, чем он дюжины богатырей.
—Хорошо, что предупредил. Вот Жеральдин тебе боевое задание. Как только увидишь нас с кем-нибудь из молодых особ, сразу придумай нам какое-нибудь задание и не медли.
—Хорошо договорились, но и к замужним женщинам я вас тоже не подпущу. Мне сейчас хорошее отношение с королем Турэном нужно, а ваши похождения могут все испортить.
—Это не честно. Нам что в обществе прекрасных дам быть холодными и неприступными?
—Это было бы неплохо.
—Вот еще! Да ни за что на свете! – хором воскликнули князь и посол.
—А могли бы попробовать!
—Ты сам-то понял, что сказал? – спросил Гоха.

Когда Жеральдин со своей свитой вошел в огромный тронный зал, который был наполнен разными титулованными существами, он почувствовал легкую неуверенность. Вчера Лалелли прислала ему письмо, в котором поддерживала его и советовала не показывать свою растерянность при входе в тронный зал. Сначала он не понял, что она имела в виду, а вот теперь прекрасно понимал. В толпе правителей он первым делом увидел своих друзей, которые ободряюще ему улыбались. Дядя Фаций подмигнул, а Лавлин и Маланна довольно улыбались. Так же он не мог не заметить четыре весьма озлобленных персоны, которые улыбались натянуто – это правители Трехгория и король II Государства Загурор Кемпебед. Король Горной Долины что-то начал шептать ему в ухо, и он внимательно слушал, весьма подозрительно щурясь на Жеральдина, который сразу понял, что они что-то затевают против него.
Вперед из толпы вышел король Турэн со своей женой, которая очаровательно ему улыбалась. Правитель Малой Державы дал знак оркестру на балконе, и он тут же смолк. После чего король улыбнулся Жеральдину и его свите и сказал:
—Мы рады приветствовать вас король III Звездного Государства Жеральдин Ваухман в этом замке. Я король Турэн Макис, а это моя жена леди Финальда, — миловидная женщина слегка полноватых размеров сделала глубокий реверанс и снова почтительно улыбнулась королю. Жеральдин в ответ вежливо поклонился им обоим, и король продолжил говорить. – Так как вы новый и надеюсь, частый гость этого чудного замка, то позвольте мне представить вам других правителей.
После того как король всех представил Жеральдину, то он произнес свою приветствующую всех речь, которая заняла минут пять. Все остались довольны его словами и никаких пререканий он не вызвал, чему Жеральдин не мог не обрадоваться.
Единственное, что ему не понравилось, когда он декламировал свою речь написанную Лалелли, это как король Загурор ухмыльнулся на его слова «Я уверен, что в наших Государствах и Державах будет мир и покой». Он словно дал понять, что такого не будет и как подсказала большая фантазия Жеральдина его мозгу, что кажется, они могут затеять новую войну. «Мне только этого для полного счастья и не хватало!» — подумал он.
После торжественной части начался бал и застолье, что не могло не удивить Жеральдина. Он думал, что все правители сразу отправятся на аудиенцию и он выскажет все, что думает и о них и об их законах, но не тут-то было. Во время бала он смог по отдельности поговорить со всеми королями и правителями. Правителей Зеленых Хвой и Нейтральных Земель он сразу предупредил о своих планах.
—Это Лалелли попросила тебя это сделать? – спросил Лавлин.
—Не совсем. Я когда узнал, что мы можем быть вместе только один месяц год в месяц меня это ужасно разозлило и я не согласен мериться с этим.
—И правильно, — сказал Маланна. – А то, что это за семья такая, когда супруги живут вдали друг от друга. Вот из-за этого численность звезд и падает, и наследники рождаются все меньше и меньше.
—Вот-вот, — согласился со своей бывшей правительницей Жеральдин. – Это не хорошо и это надо менять.
—К тому же я уверен, что так еще упадет уровень супружеских измен, — сказал дядя Фаций.
—Ну, это меня как раз таки волнует меньше всего, — сказал Жеральдин. – Для меня главное, чтобы моя жена была рядом со мной, а не где-то там.
—На нашу поддержку можешь полностью рассчитывать, — сказала тетушка Кодза. – А вот поддержку других королей тебе нужно заслужить.
—Кстати когда будет собрание? Я думал, что сегодня.
—Нет, завтра, — сказал Лавлин. – Иди лучше пока поговори вон с Витольдом и Моитэ. Они как раз вдвоем стоят в сторонке. Кстати они два хороших друга, так что если твердо убедишь хотя бы одного другой может повлиять на решение другого.
—Спасибо за информацию, — улыбнувшись, сказал Жеральдин и тут же отправился к звездным королям, которые весьма дружелюбно оценили его подход к ним.
—Мы очень рады, что в III Государстве есть новый король. Надеюсь, вы будете намного лучше предыдущего, — сказал Витольд.
—Я тоже очень надеюсь и сделаю для этого все. Начну с того, что ни за что на свете не буду повторять ошибки короля Адольфо, — вежливо улыбнувшись, сказал Жеральдин.
—Весьма похвальное начало, — сказал король Моитэ и, обратив внимание на его перстень, которым был на половину белым и на половину розовым, добавил. – О, я смотрю, у вас будет скоро пополнение в семействе. Это очень радостная для нас новость.
—Для меня тоже, — сказал Жеральдин, думая как бы перейти к своему разговору.
—Кого ожидаете мальчика или девочку?
—Сказать по правде я даже не знаю. Я уже безумно счастлив только от того, что моя жена подарит мне ребенка, а кто это будет для меня не важно.
—Я вас понимаю, всегда думал так же, когда была беременной моя жена, а ты Витольд еще не планируешь? Уже давно пора.
—Да, времени прошло много, а толку от этого мало, — проворчал Витольд.
—А я даже знаю почему, — уловив свой счастливый случай, сказал Жеральдин.
—И почему же? – спросил король Витольд, в один миг похолодев.
—Потому что из-за законов вы мало бываете вместе, разве не так?
—К сожалению так, — не смог не согласиться Витольд и улыбнулся. Он ожидал другого. Например, что Жеральдин как и король Загурор начнет издеваться над ним и говорить, что ни он, ни его жена не способны зачать ребенка.
—Вот именно для любви влюбленным надо много времени, а не какой-то один жалкий месяц в год.
—Это вы так говорите потому, что ваша жена беременна, а вы не можете быть рядом с ней.
—Нет, это я говорю потому, что люблю свою жену и хочу, чтобы она всегда была рядом со мной. Поэтому завтра на нашем собрании я хочу выдвинуть законопроект по отмене нескольких законов. Все эти законы запрещают быть нам с теми, кого мы любим, из-за чего мы и сами несчастны и они тоже. Мне бы очень хотелось, чтобы вы меня поддержали.
—Никто не согласиться с вами, король Жеральдин, — сказал Витольд. – Ни одна жена короля не отдаст свои права.
—Я не говорю о правах женщинах. Я говорю о правах влюбленных, о правах супругов. Пусть каждый из них по отдельности занимается, чем хочет, но зачем жить и существовать отдельно? Я понимаю, что вы имеете в виду. Звездные женщины могут иметь много мужей. Пусть, я с этим согласен, но вы сами подумайте, будет ли у них время и желание искать своим мужьям замену, когда их первые мужчины и мужья рядом. Ведь нас как первых мужей выбирают в короли именно по любви, по первой и счастливой любви, но конечно все заканчивается, когда нет никакой возможности хотя бы видеть друг друга за завтраком, ощущать друга, когда нет возможности просто поговорить, прикоснуться, прижаться ночью и крепко уснуть, зная, что утром не проснешься один в постели и не будешь страдать от одиночества. Женщины очень хрупкие создания и больше всего на свете они бояться именно одиночества. Для них нет ничего хуже, чем это. Вот они и пытаются себя хоть как-то развлекать, чтобы не думать о разбитом из-за вынужденного расставания сердце. Я не жду от вас ответа прямо сейчас. Пожалуйста, подумайте, взвесите все и вот уже тогда скажите мне свой ответ.
—Думаю, вы говорите весьма разумные вещи, которые будут мало понятны и приемлемы для нашего общества, — сказал король Моитэ. – Я обещаю подумать. Я не могу сказать, что завтра на собрании дам точный ответ, но могу с уверенностью сказать, что мне нравиться ваша идея.
—Я этого мнения не разделяю, — честно сказал Витольд. – Но тоже подумаю над этим.
—Спасибо хотя бы за это, — улыбнувшись, сказал Жеральдин.
—Примите пока от меня совет, — сказал король Моитэ. – Я вижу вы парень толковый, и я искренне не советую вам говорить о своих намерениях сейчас королю Загурору и правителям Трехгория.
—С их стороны вообще будьте поосторожней, — добавил Витольд. – Они ненавидят все и всех, поэтому я бы сказал, что нам всем рядом с ними стоило бы быть поосторожнее.
—Спасибо за советы, — вежливо сказал Жеральдин.
—А сейчас давайте оставим наши дела в покое и выпьем замечательного вина Турэна. Всегда удивляюсь, как ему удается делать такое вино на своих виноградниках. Оно самое лучшее среди всех пяти Государств.
—Это точно подмечено, — сказал Витольд.
Жеральдин так заговаривался с королями I и V Государств, что не заметил как прошел вечер у его друзей. Все его министры мелькали у него перед глазами, кроме одного. Так же нигде не было видно и посла из Зеленых Хвой. Жеральдин очень поздно опомнился, что обещал им приглядывать за ними, а когда опомнился тут же начал их искать.
В самом начале мероприятия Гоха и Энвельст первым делом, мало слушая, о чем говорят венценосные особы, оглядели всех присутствующих дам. Оба уставились в одну сторону заметив для себя очень интересных особ.
—Ты я смотрю, уже определился, да? – спросил Энвельст, понимая, что они любуются одной и той же девушкой.
—Да, мне вот та рыженькая очень нравиться.
—А давай она тебе не будет нравиться.
—Это еще почему?
—Потому что она мне очень нравиться. Взамен проси что хочешь.
—Хм… Даже так. Ну ладно. Ты больше не споришь со мной по теме, кто будет любовным наставником молодого принца, договорились?
—Но это не честно, ты обманул меня.
—Ничего подобного, у тебя и самого все могло получиться, если бы ты понял что с вантарками надо быть вежливым и предельно откровенным.
—Ладно, я согласен, — сдался Энвельст смотря в обворожительные зеленые глаза рыженькой девушки стоящей рядом с какими-то двумя мужчинами.
—Удивительно, — усмехнулся Гоха, но спорить не стал. Он обратил внимание на другую черноволосую статную даму, которая, заметив на себе его изучающий взгляд, весьма недвусмысленно подмигнула. Он тут же ей подарил самую очаровательную улыбку, обещая одной улыбкой грядущее наслаждение. От чего она на глазах расцвела и явно уже не могла дождаться того момента когда они смогут уединиться.
Когда был объявлен фуршет, Гоха прямым ходом направился к своей новой даме сердце, попутно взяв два бокала с вином.
—Вы самая прекрасная женщина, которую я только когда-либо видел, — честно признался Гоха, подавая ей бокал с вином и целуя ее руку.
—Я даже не удивляюсь этому, — с улыбкой сказала она.
—А вы и не должны удивляться, — сказал он, смотря, как она шикарно, якобы поправляя воротник платья, показывает ему свою грудь весьма не маленького размера.
—Вы знаете, я что-то забыла, куда положила свою сумочку. Вы не поможете мне ее найти в вашей спальне?
—С удовольствием окажу вам любую помощь, — томно улыбнувшись, сказал Гоха и они быстренько ретировались с поля зрения гостей.
Их не было около двух часов, может быть чуть больше или меньше, но когда они вернулись, то оба счастливые донельзя. У Гохи в последнее время были только молодые неопытные девочки из Ландеа, к которым он все-таки прибегал в новый бар, о котором Жеральдин еще ничего не знает, а сейчас он попал к настоящей искуснице мужского счастья. Ему давно такого не хватало, и сейчас он развлекся очень даже хорошо и рассчитывал на продолжение. Судя по ее взглядам, которые непроизвольно кидала в его сторону Лиака, она тоже была довольна и так же как и он жаждала продолжения.
Любуясь со стороны новой пассией он решил проверить как идут дела у его друзей. Дядя Фаций о чем-то весьма оживленно спорил с королем Турэном и королем Лавлином. Жеральдин смеялся с какой-то шутки короля Моитэ или короля Витольда, а вот то, что делал Энвельст, ему совсем не понравилось.
Его друг князь нежно ворковал с какой-то юной особой, которая смотрела на него весьма влюбленным взглядом, по крайней мере так показалось Гохе. Чуть неподалеку от них стояли двое мужчин, которые очень подозрительно на него косились. Гоха решил увести друга, пока его не женили.
Увести его в сторонку стоило небольшого труда. Энвельст ни в какую не хотел отходить от своей милой зеленоглазой собеседницы, но Гоха все же утащил его, извиняясь перед ней. Утащив его на балкон, выходящий в сад, он встряхнул его и спросил:
—Ты что делаешь? Тебе что других баб мало? Ты же на графиню глаз положил, еще меня попросил к ней не приставать.
—Я говорил не о какой-то графине, а об этом красавице. Гоха она такая умница, такая милая, добрая, ласковая. Гоха, я, кажется, влюбился.
—Ты понимаешь, что она невеста на выданье и два ее брата уже нашли ей женишка? Тебя!
—Правильно, пусть только посмеют отдать это сокровище кому-нибудь другому. Сакера может быть только моей!
—Так пойдем, я тебя окуну во что-нибудь, чтобы ты опомнимся.
—Да нет же, Гоха, ты не понял. Я действительно влюбился, — вырываясь, сказал Энвельст. – Не держи мое сердце в томлении.
Князь быстро убежал обратно в зал. Гоха пошел за ним и увидел, как он увел свою Сакеру от братьев вкруг танцующих. Ее братья начали перешептываться о чем-то. Гоха был уверен, что они обсуждали князя.
—О чем так напряженно задумался? – спросила подошедшая к нему Лиака.
—О своем непутевом друге, — честно сказал Гоха. – Кто вон та рыженькая особа, с которой он танцует и кто вон те парни, которые так подозрительно пялятся в их сторону?
—А это княжеское семейство Дажава. Это два брата Ной и Линит, а это их младшая сестра Сакера. Очень милая девушка, не замужем, без вредных привычек. Этакий чистый ангелок.
—За то моего друга ангелом не назовешь, и если он сейчас же не придет в себя от дурмана этой вашей Сакеры, то вот эти братья его женят.
—Это как пить дать. Ей давно жениха подыскивают, но Сакера весьма прихотлива в выборе. Если ей действительно приглянулся твой дружок, то одно слово своим братьям и они женаты.
—Блин, что делать? Он ею уже бредит.
—А чем он так плох? К тому же ты зря думаешь, что ему от нее нужно то же самое, что нам друг от друга. Посмотри, с какой нежной любовью он на нее смотрит. Я думаю, он по-настоящему влюбился.
—В конце концов, если он чем-то будет потом недоволен, это будет не моя вина, я пытался привести его в чувство.
—И правильно, у меня к тебе предложение есть, — шаловливо сказала она.
—Какое? – улыбнувшись, спросил он.
—Давай уже сейчас слиняем на весь оставшийся вечер в твою комнату продолжать искать мою сумочку…
—А как на это посмотрит твой муж?
—Мой муж объелся груш. Он уже принял своих сто грамм на грудь, и будет храпеть до утра. Нам ничто не помешает.
—Тогда не вижу причин отказать тебе.
Энвельст все никак не мог наглядеться в прекрасные зеленые глаза Сакеры. Они так завораживающе блестели, смотря на него. Сакера очаровательно ему улыбалась, и музыка бала словно играла только для них двоих, и рядом больше никого и ничего не было. Только она… Сакера…
Но вдруг их идиллии снова помешали. На этот раз это был Жеральдин. Он тоже увел его на балкон и начал вправлять мозги. Через пять минут король убедился, что он пытается вправить то, что у Энвельста нет. Это его разозлило, но он прекрасно понимал, что физически выбить дурь на балу он не может.
—Жеральдин пойми, наконец, я влюбился, а вдруг она именно та девушка, которая нужна мне, которую я искал всю свою жизнь. Пожалуйста, перестань меня отвлекать от нее. Она чудесная!
—Тебя женят!
—Пусть! Я ее уже люблю!
—Энвельст ты сам просил не пускать тебя к свободным девушкам, и я не пущу.
—Жеральдин я прекрасно об этом помню, честное слово. Поверь, я сейчас абсолютно вменяем, и я хочу быть рядом с ней. Если ее братья действительно будут не против отдать ее мне в жены, я буду только счастлив. Я очень этого хочу. И возможно это и правильно. Может мне действительно давно пора как говорит Лалелли найти себе свое счастье и жениться. Сакера очень подходит на роль моей жены. Кроме того я только ее и хочу в свои жены. Пожалуйста, не держи меня, отпусти меня к ней.
—Ладно, иди, но потом, чтобы никаких претензий не было.
—Не бойся, не будет, — обрадовано воскликнул князь и быстро убежал.
—С одним все понятно, он, кажется, действительно осознает, что делает, ну а второй где? – тихо спросил он сам у себя и снова двинулся в зал, искать своего потерявшегося друга.
Как только он вошел в зал рядом с ним появились три брата из Трехгорья. Они его окружили и, Жеральдин понял, что без разговора дело не обойдется. Его вовсе не пугало, что лица у горных звезд были весьма не дружелюбными. Он был уверен, что они не будут нападать сейчас при всех. Наоборот Жеральдин приветствующе и дружелюбно улыбнулся им и вежливо сказал:
—Очень рад близкому знакомству с вами…
—Мы тоже, — грубо перебил его король Догран, правитель Горного Ущелья. – Вот только мы все очень уверены, что ваше правление будет не долгим. Потому что для нас есть только один король III Государства, и это король Адольфо.
—Это угроза? – холодно спросил Жеральдин.
—Это констатирование факта. Назад до своего Ландеа ты не доедешь, — сказал Вейб и они втроем двинулись на балкон, при этом Натан не мог не задеть Жеральдина плечом. Но Жеральдин хорошо ответил, подставив свое плечо так, как удобно ему, от чего Натану было намного больнее.
—Что-то совсем нестрашно, — сухо сказал он ему в лицо. – Наоборот, меня смешат угрозы Держав, которые даже себя защитить не могут.
—Ты ответишь за эти слова, — прошипел Натан.
—Обязательно надеру тебе задницу, — мило улыбнувшись, сказал Жеральдин, ловя на себе и на горных братьев внимательные вопросительные взгляды. Натан ушел первым вслед за братьями, а Жеральдин улыбаясь гостям мероприятия и его хозяевам, направился к новым знакомым королю Моитэ и Витольду, но по дороге его остановил Энвельст.
—Что произошло?
—Попытались угрожать.
—Что они сказали?
—Как будто мы назад до Ландеа не доедим.
—У братьев армии на личную охрану еле-еле хватает. Сами они нападать не станут, и свою и так подкошенную армию не отдадут для этого дела, а значит, что если на нас какое-нибудь нападение и будет по дороге назад, то это сделает только король Загурор. С ним ты еще не разговаривал?
—Нет, мне это Витольд и Моитэ посоветовали.
—Ну не знаю насколько это верное решение. Просто поздороваться можно, и вот если уже и он конкретно будет угрожать, значит точно он. Да и к тому же, кто ж еще? Будь другом не геройствуй и пусть твою комнату караулят.
—Ну, нет, я и сам могу себя защитить.
—А я Лалелли пожалуюсь.
—Только попробуй.
—Легко.
—Аханаг бы тебя сожрал! – проворчал Жеральдин.
—Вот и договорились. Я лично проверю.
—Нянька.
—Пусть, за то лучше при живом и здоровом короле. Ты же ведь себе даже не представляешь, что со мной твоя жена сделает, если с тобой хоть что-нибудь случиться. Мне моя голова еще нужна.
—Ладно, все проехали. Кстати горе-любовник, а где второго потерял?
—Гоху?.. Не знаю, он же вроде где-то здесь был… Хотя я видел его с женой министра короля Турэна. Такая знатная особа с пышными формами. Думаю, он где-нибудь с ней.
—Ладно, будем надеяться, что хотя бы ему весело.
—Мне тоже весело. Сакера такая…
—Я уже слышал.
—А тебе почему не весело?
—А мне не бывает весело без Лалелли.
—Тогда смотри не утопись от горя, а я пойду к своей мечте.
Весь остаток вечера Энвельст провел с милой Сакерой, после чего проводил ее до ее комнаты, и пошел искать Жеральдина. Тот был уже в своих покоях. У его двери стояло три стражника. Ему показалось этого мало. Одного из них он отправил за десятком. Энвельст не был уверен, что этой ночью на Жеральдина могли напасть, но лучше перестраховаться. Еще одного стражника он поманил за собой, и они вошли в уютную комнату короля.
—А у тебя комната лучше, чем моя. В три раза больше, — осматриваясь, сказал Энвельст.
—Обзавидуйся, — сказал король. – А ты зачем стражника привел?
—Этот будет на балконе. Иди, — скомандовал князь, и стражник тут же ушел. Энвельст взял бутылку вина, которая стояла на столе среди множества других, и осторожно поставил ее на дверную ручку.
—Если вдруг сюда кто-то захочет войти, ты сразу услышишь.
—А вдруг стражнику в туалет понадобиться.
—Значит не судьба. К тому же он хорошо знает свою работу, и не смей его оттуда выпустить.
—У тебя паранойя. Зачем такие меры?
—Я хочу, чтобы Лалелли меня не убила, а еще не хочу, чтобы III Государства лишилось еще одного короля. Так что даже не спорь, у меня аргументов больше.
—Ладно не буду, — сказал Жеральдин, а сам подумал о том, что как только князь уйдет все равно все сделает по своему.
—Я кстати ходил к Гохе. В комнату его не заходил, но по стонам, которые там раздаются, ему хорошо.
—Хоть кому-то хорошо.
—Мне тоже хорошо. Я теперь могу думать только о Сакере.
—Ты что и вправду решил жениться?
—Когда она рядом со мной я только об этом и думаю.
—Ты же сам говорил, что не хочешь жениться.
—На ком-то не хочу, а на Сакере хочу… кажется…
—Для этого вопроса надо быть уверенным.
—У меня есть еще день, чтобы понять это.
—Ты только не позволяй себе ничего лишнего.
—Не буду. Я хороший князь.
—Спина не болит?
—Нет.
—Странно как у такого хорошего князя крылья ангельские не прорезаются.
—Очень смешно. Ладно, спокойной ночи.
—Спокойной ночи, — сказал Жеральдин, ехидно улыбаясь и с тоской смотря на свою кровать. Ему так не хватало Лалелли. Его звездочка так нежно обычно прижимается к нему, и они засыпают вместе. Как же ему хотелось, чтобы она сейчас была рядом с ним.
Тяжело вздохнув, он выпустил стражника с балкона и отправил к остальным, но подумав, он все же поставил бутылку с вином на место, и только после этого разделся и лег спать.
Где-то посреди ночи, он услышал подозрительно близко какие-то шаги. Ему это не понравилось. «Блин, все поголовно заразили меня паранойей по своей безопасности! Ну, кому я надо? Я же ведь всего лишь несчастный гевестник, который вынужден быть так далеко от любимой принцессы и заниматься всякой фигней», — недовольно пронеслось у него в голове. Ему не хотелось подниматься, но как всегда его мало спрашивали о его желаниях.
Жеральдин еще не успел подняться и сесть, чтобы осмотреть свою комнату на наличие хоть кого-нибудь, чтобы понять, кому принадлежали шаги, услышанные им шаги, как вдруг дверная ручка двери, выходящая на балкон начала медленно опускаться. Бутылка, которая стояла на ней, тут же полетела в низ и с лязгом разбилась в дребезги.
Жеральдин мгновенно подскочил с кровати и схватил меч, который он специально положил на пол рядом с кроватью, чтобы успеть схватить его. Он метнулся к балкону, но все что увидел, это как тень метнулась прямо перед его глазами куда-то в левую сторону, явно испугавшись лязга разбившегося стекла.
Все произошло очень быстро. В это же время комнату короля вбежали и стражники, которые были на коридоре. Они тоже видели чью-то фигуру, и они не дали королю выйти на балкон, сделав это сами. Но уже никого и ничего не увидели.
—Никого нет, — сказал старший из них. – Успел уйти.
—Возможно, мы его просто не видим. Превратись в звездное сеяние и посмотри еще раз, — скомандовал Жеральдин, тоже все-таки выйдя на балкон. Трое стражников превратились и начали осматриваться по сторонам. Они просто исчезли у других стражников и Жеральдина прямо на глазах.
Через секунду один из низ снова материализовался и сказал:
—Мы нашли его. Кас и Минот полетели за ним. Он улетает вон в той стороне, — сказал он и указал куда-то в левую часть замка, в которой был виден сад, а дальше лес.
—Немедленно организуйте отряд и отправляйтесь вдогонку, — скомандовал Жеральдин и стражники тут же начали выполнять его приказ.
Король был очень удивлен. Он был уверен, что все эти предосторожности, которые устроил Энвельст ему не понадобиться, полагаясь, что если на них и нападут, то только по возвращению в III Государство. По крайней мере, именно это имели в виду братья из Трехгорья. Однако как бы там не было, Энвельст, опасаясь гнева Лалелли, спас ему жизнь, устраивая все эти ловушки для наемника.
Приказав одному из стражников, которые остались рядом с ним, позвать служанку, чтобы она убралась здесь, он хотел пойти на помощь отряду, которого отправил за наемником по свою душу, как вдруг в его комнату вбежал растрепанный в одном тапке и в пижаме Энвельст и абсолютно голый в халате на распашку, который не как не мог застегнуть, Гоха. Он очень удивился их увидеть.
—А вам чего не спиться? – спросил он.
—А ты думал, что мы ничего не узнаем? – спросил Энвельст.
—Ну, вообще-то, да…
—Зря, — сказал Энвельст. – Я уже знаю, что ты отряд отправил, я отправил еще два, ты никуда не пойдешь. Об этом нападении должны узнать все.
—А вот здесь притормозим. Не нужно об этом знать всем. Информация быстро дойдет до Денгера, а чтобы Лалелли зря волновалась, я не хочу.
—Об этом все равно все узнают, хочешь ты того или нет, — сказал Гоха. – А почему у двери на балкон бутылка вина разбита? Ты что в злоумышленника вином запустил?
—Нет, это Энвельст придумал на дверную ручку бутылку вина поставить, чтобы я услышал, если вдруг кто-нибудь войдет.
—А где стражник с балкона? – спросил Энвельст. – Его убили?
—Нет, я его отпустил.
—Зачем?!
—Чтобы во-первых его не убили, а во-вторых я до последнего не верил, что на меня нападут. Я был уверен, что если бы нападение и планировалось то не сейчас, а когда мы бы возвращались в Ландеа.
—И почему ты был так в этом уверен? – удивился Гоха.
—Да, почему? Тебя же все от Лалелли и нас до правителей других государств предупреждали об опасности.
—Но ведь братья Трехгорья ясно дали понять, что…
—Что нападение будет, а когда это понятие растяжимое, — строго сказал Энвельст. – Еще хоть хорошо, что бутылку с вином обратно поставил, а то неизвестно чем бы это закончилось.
—Как я понимаю, я чего-то не знаю. Жеральдин, я вчера пропустил открытые угрозы в твой адрес от Трехгорья?
—Да.
—Что?! – услышали они удивленный возглас короля Турэна. – Как они только посмели?!
—Король Ткрэн прошу прощения за неудобства, — не придумал ничего умнее сказать Жеральдин.
—А… Э… Это мне надо просить у вас прощения, о мой король! – растерялся Турэн. — Вас чуть не убили в моем же замке! Это уму не постижимо! Я немедленно выгоню трехгорцев из своего замка! Вы должны наказать их!
—Угроза это одно, а вот доказательств того, что на меня напали именно они нет, — сказал Жеральдин, от чего Турэн удивленно посмотрел на него, не зная, что возразить. – За наемником отправили отряды. Посмотрим, кого им удастся поймать. Одно пока известно точно, это звезда.
—Хорошо подождем, но я поверить не могу, что они пошли на такое! Да как они только посмели?!
—Еще пока неизвестно кто посмел. Успокойтесь, — сказал Жеральдин.
—Я бы хотел предоставить вам другую комнату, — твердо сказал Турэн. – Пожалуйста, пройдемте со мной. Я прикажу слугам, чтобы они перенесли ваши вещи.
—Это было не плохо, — сказал Энвельст. – Вам мой король действительно стоит сменить апартаменты.
—А может это лишнее… — не особо понимая, зачем это нужно сказал Жеральдин, однако его никто не услышал. Он успел только снова взять свой меч, как его уже утащили в другую комнату на этаж выше.
Новая комната ему, конечно, понравилась больше. Хотя бы только тем, что в ней не было балкона, а вообще она намного просторнее и удобнее. Энвельсту и Гохе она тоже понравилась больше чем предыдущая. Как выяснилось чуть позже на этом же этаже комната и короля Турэна. Он успокоился и ушел только тогда, когда в сотый раз убедился, что сейчас Жеральдину ничего не угрожает и новая комната ему нравиться. Когда он ушел Жеральдин сказал:
—Да уж, приключения конечно у нас отпад. Вот это приехали на первый выход в свет.
—Ничего, главное все обошлось, — сказал Гоха. – Ты Жеральдин ложись спасть, охрану мы тебе сейчас удвоим. Ты завтра должен выглядеть абсолютно довольным жизнью, поэтому нельзя показать твоим врагам, что ты плохо спал. Утром если стражники поймают твоего убийцу, то мы тебе об этом скажем.
—Но…
—И ни каких но, — сказал Энвельст, осматривая окна и понимая, что просто так сюда не заберешься. – Ложись спать.
Гоха и Энвельст ушли, а Жеральдину ничего не оставалось делать, как действительно лечь спать. Единственное чего он не понял, так это откуда король Турэн узнал о нападении. «Наверно ему стражники доложили, так же как и Энвельсту с Гохой», — решил он, засыпая и уже видя сон о любимой Лалелли.
Через несколько часов его разбудили слуги, которые принесли его вещи. Так он и понял, что настало утро. Не успел он принять водные процедуры и одеться, как к нему пришли его друзья.
—Ну что я могу тебе сказать, — начал Энвельст, поздоровавшись с ним, — убийцу твоего не поймали. Он успел переместиться в неизвестном направлении. Но мы только что подслушали весьма интересный разговор.
—Да, когда мы шли к тебе, то застали трех королевичей гор и короля Турэна, которого вчерашние события очень взволновали. Он орал как бешенный на них. Причиной был ты. Турэн был абсолютно на твоей стороне, а вот братья сначала вообще не поняли о каком нападении идет речь. Они стояли и слушали короля как три последних дауна, ни слова из тирад короля вообще не понимая. Потом когда Турэн немного поостыл он рассказал им уже нормально о произошедшем ночью. От чего три брата были очень удивлены. Сгоряча и из-за новых криков Турэна они признались, что действительно на тебя готовилось нападение, но оно планировалось именно тогда, когда ты и планировал, то есть по возращению в Ландеа, а не здесь. Еще они клялись и божились, что никакого отношения к этому нападению вообще не имеют.
—Король Турэн мастерски умеет допрашивать других, — сказал Энвельст. – И правильно давя на психику правителей Трехгорья, он заставил рассказать ему все, что им известно.
—И что же? – с ярым любопытством спросил Жеральдин.
—Ну, если честно на этом месте нас чуть не застукали стражники, и мы убежали, чтобы нас не поймали.
—Ну, вот… Что… ну… как так можно?! – растерялся Жеральдин. – Вы… да вы… шпионы мать вашу…
—Так не горячись, — сказал Гоха. – Какая разница, Турэн нам все равно все расскажет.
—Но ведь еще неизвестно, когда он это сделает, а любопытно мне уже сейчас, — сказал Жеральдин от чего министр и посол залились звонким хохотом.
—Успеешь еще все узнать, — сказал Энвельст. – А сейчас ваше высочество просьба спуститься в обеденный зал на завтрак.
—Садисты, — сказал Жеральдин, а Энвельст и Гоха снова рассмеялись.
После завтрака было объявлено время для Совета королей. Все венценосные особы, вожди, правители и их министры и советники, собрались в огромном заседательском зале и на протяжении ближайших пяти часов по обсуждению всех дел и новых порядков после войны, Энвельст просто умирал со скуки, причем сидели среди всех только правители, а ему и другим министрам и советникам пришлось стоять все это время. Не было скучно только, когда заговорил Жеральдин об отмене законов, которые ему крайне мешают быть со своей женой.
Как и предполагалось, начался настоящий бунт среди королей и скандал. Жеральдина мало кто понимал. Единственный, кто уже был на его стороне это правители и короли Малых Держав, а еще где-то в самом разгаре скандала король Моитэ, долго обдумывая планы Жеральдина перед этим, высказался с абсолютной поддержкой для него, что еще больше удивило и возмутило остальных.
Энвельст заметил насколько пришибленно в самом начале Совета выглядели горники, они даже за завтраком вели себя крайне пришибленно и оживились только сейчас, когда Жеральдин высказался о своих планах. Они долго, мало обращая внимание на других, обсуждали это между собой и своими советниками, а потом вслед за королем Моитэ и другими правителями Малых Держав высказались, тоже поддерживая Жеральдина в его начинаниях. Это очень удивило всех, в первую очередь короля Загурора и самого Жеральдина. Энвельст хорошо понимал, что на их поддержку вообще рассчитывать не стоит, а тут на тебе — они сразу перешли на его сторону.
Король Турэн тоже не знал, что сказать, однако он был уже единственный, кто из Малых Держав еще не принял сторону гевестника, хотя тот его и не торопил. Его очень обрадовало, что Моитэ уже на его стороне, осталось убедить еще кого-нибудь, и тогда это дело уже можно будет отправлять на пересмотр в Совет Мудрецов, а потом и в Верховный Совет Мудрецов. «Я должен победить этих импотентов!» — твердо стоял на своем Жеральдин.
Полнейший отказ даже на «подумать» Загурора его вообще не расстроил потому, что как раз таки на это он действительно не рассчитывал. В конце скандала было объявлено, что на обдумывание и точное вынесение своего решение всем королям дается три месяца и после этого Жеральдин всех ждет в Ландеа. Вот это число «три месяца» ему очень не понравилось. Это было слишком долго, однако таким был порядок.
После заседания король Турэн увел Жеральдина в свой кабинет, и они долго о чем-то разговаривали. Энвельст не смог пойти с ними и подслушать он тоже не мог, а было очень обидно потому, что тоже хотелось знать, что происходит. Когда его нашел Гоха, то Жеральдин и Турэн еще не вернулись, и Энвельст рассказал другу обо всем, что происходило на заседании в мельчайших подробностях.
—Отлично, Моитэ на нашей стороне. Было бы здорово, если бы он и Витольда подговорил, ну а братья горники меня удивили.
—Меня тоже. Я до сих пор понять не могу, почему они приняли нашу сторону.
—А я, кажется, догадываюсь. Горные звезды очень отличаются от других уж больно вспыльчивым, вольным и вздорным характерам. Горные женщины самые большие стервы и видно они пилят своих мужей по-черному, хоть их и любят. Я по крайне мере еще не видел ни одно серого перстня среди всех женатых горников. Уверен, они грозятся уехать и встречаться только один месяц в год для того, чтобы на измены было побольше времени, — сказал Гоха. – Именно поэтому они и согласились с Жеральдином.
—Да, скорее всего так и есть. Видел бы ты, как они оживились с первыми словами Жеральдина по отмене этих законов.
—А что с Витольдом и Казавием? Как думаешь, они перейдут на нашу сторону?
—Казавий во время скондала вообще не проронил ни слова. Он просто сидел, разинув рот весь разговор. Я уверен, что он откажет нам. Сам подумай, на нем жена и так ездит вдоль и поперек, решает все дела за него, думаешь, ему очень хочется, чтобы эта мегера была с ним круглые сутки и вообще ему спокойной жизни не давала?
—Он-то, конечно, такого не захочет, но если об этом узнает сама мегера, то ей наоборот было бы выгодно согласиться.
—А вот тут палка о двух концах, даже если она и узнает, то все равно может и отказаться по двум причинам.
—По каким?
—Первая, это как предположила Лалелли, просто из вредности, из-за мести за те оскорбления, которые Лалелли нанесла ей. А вторая причина ей, что с законом, что без ничего не мешает управлять Государством через своего мужа. Она и так прекрасно справляется поэтому тут их положение предугадать вообще не возможно, а Витольд хоть и обещал еще подумать, но, на мой взгляд, ясно дал понять, что не встанет на нашу сторону. Лалелли на его счет была абсолютно права.
—Да уж расклад не самый радужный, а вот можно будет обратиться к вашим там Мудрецам, если согласны с отменой этих законов будут два короля и все правители Малых Держав?
—Нет, нужно как минимум три короля Звездных Государств, и то это может показаться, еще и мало, — сказал Энвельст.
—Это не честно.
—Это точно, ну а ты что делал все это время?
—Не смог устоять перед этой одной блондинкой. Кстати она сама меня соблазнила, не умело, правда, и в постели она так себе, но хоть какое-то развлечение.
—Так разве ты уже не нашел себе пассию?
—И что мне теперь с одной спать все это время, когда есть такой выбор? Ну, сейчас! Я же джакер, а монах!
—Да уж ты настоящий бабник!
—Так я же ведь и не спорю. Уже положил глаз на одну рыженькую графиню, на которую еще вчера обратил внимание, но из-за тебя связался с настоящей Богиней мужского удовольствия. Лиака просто чудо!
—Кстати Сакеру не видел? Что она делала?
—Я видел, как она в библиотеку шла.
—В библиотеку… Ах, какая она умница, такая начитанная. Гоха с ней так интересно, ты себе даже не представляешь! Как же я хочу с ней поскорее встретиться!
—Энвельст, ты что в самом деле влюбился? – пораженно спросил Гоха.
—Если честно, то да. Окончательно и бесповоротно. Я всегда думал, что нет такой девушки, которая смогла бы заставить меня забыть о разгильдяйской жизни, а оказалось, что есть Сакера… Скорее был бы уже вечер, я так хочу снова танцевать с ней. Она очень хорошо двигается. Очень! Этого просто нельзя передать словами.
—Да уж я тебя теряю. Один я нормальный остался.
—В каком смысле?
—Жеральдин женат, ты бредишь, вот я и говорю, что один я нормальный остался. С кем я теперь от Жеральдина в бары и притоны буду убегать.
—Не знаю, но не со мной. Думаю, Сакера уедет со мной.
—То есть ты уже хочешь сделать ей предложение?
—Да, сегодня.
—И ты уверен, что она согласиться?
—На это я могу только надеяться, но мне этого очень хочется.
—Ты окончательно свихнулся.
—Спасибо за благословение, я знал, что ты меня поймешь, — улыбнувшись, сказал Энвельст.
В эту минуту, наконец, появился Жеральдин на коридоре и увел их сад, чтобы они могли поговорить одни без посторонних ушей, которые он заметил, а его друзья нет. Но Жеральдин был уверен, что какая-то молодая звездная женщина подслушивала их разговор, и был им крайне не довольна.
—Ну, рассказывай, что он тебе сказал?
—А вот теперь вы помучайтесь от любопытства. Не скажу!
—Жеральдин не издевайся, или ты смерти моей хочешь? – спросил Гоха.
—Ну, ладно, так уж и быть расскажу. Только вы сначала скажите, о чем говорили, потому что вас подслушивали.
—Кто?
—Дамочка какая-то, вполне симпатичная.
—Ну… мы сначала говорили о том, что было на совете, а потом о наших бабах, — честно сказал Гоха.
—Сакера не баба! Она милое очаровательное создание.
—Ну, или вот… об этих созданиях, — не стал с ним спорить посол. – В любом случае не думаю, что это как-то может на особо навредить. Не было ничего сверх важного.
—Ну, тогда слушайте, что мне рассказал Турен. Вы сейчас просто умрете от таких новостей.
—Да я чувствую, что мы быстрее от любопытства умрем, чем от этих новостей, — проныл Энвельст. – Ну, же Жеральдин не томи наши души.
—Короче, Загурор и горные братья были в одном заговоре против меня, но по мнению горников план был такой. Они мне угрожают, а потом когда мы возвращаемся в Ландеа, на нас якобы нападают какие-то разбойники. Они нас убивают, а виноваты эти разбойники потому как братья приехали с малым войском и они были намерены остаться здесь в гостях еще минимум как на недельку, чтобы на них вообще никакого подозрения не было. Потому как подкупил бы разбойников Загурор. Братья вообще знать не знали ни о ночном нападении, ни о настоящих планах Загурора. Он специально подкупил их, чтобы они поугражали мне, а потом направляет ко мне наемника. Соответственно, виноваты именно горники. Вспомните Турэн сразу на них орать начал и приписал нападение к их рукам, потому вроде как больше и не кому. Тем более что они еще и угрожали.
—Значит, Загурор хотел убить тебя и спихнуть все на горников, но почему? – спросил Гоха. – Чем ему это может быть выгодно?
—Король Турэн уверен, что выгодно это ему землями. Трехгорье находиться очень близко ко II Государству, и он уже давно положил на них глаз. Если бы Турэн узнал, что именно братья хотели меня убить, то их казнили бы уже перед завтраком, а значит Трехгорной Державой некому управлять и не кому за них поручиться. Естественно тут бы вызвался добренький друг король Загурор и помог бы им, а заодно и забрал бы себе земли, которые так ему нравятся. Он хотел убить одним махом двух зайцев.
—А горники согласны со всеми этим предположениями?
—Братья подписываются под каждым словом Турэна. Это весьма хитрая операция, но вот одно плохо, что это все как ты сказал предположения и на самом деле доказать что наемник был именно Загурора и что он хотел подставить братьев действительно всего лишь предположения. Ничего доказать мы не можем и предъявить стало быть тоже. Так что увы… но единственное что нам остается это по-прежнему быть очень осторожными. Хотя не думаю, что Загурор после такого провала додумается, еще кого-нибудь отправить ко мне.
—А еще ты не думал, что на тебя нападут этой ночью, — проворчал Энвельст. – Так что ты будешь под пристальным наблюдением стражников круглые сутки.
—Ладно, в первый раз ты оказался прав, поэтому я не буду сейчас орать и спорить.
—А вот это правильно, — сказал князь.

Энвельст высматривал в толпе танцующих, просто стоящих и щебечущих дам о чем-то своем безумно понравившуюся ему леди Сакеру. Ее нигде не было видно, и это было очень обидно, за то он увидел ее братьев и перед тем, как сделать ей предложение руки и сердца решил поговорить с ними. Они словно ожидали от него такого шага, поэтому о своей сестре заговорили первыми.
—Вы вчера весь вечер провели с нашей сестрой. Она вам понравилась? – спросил Ной.
—Очень, и я хочу на ней жениться. Надеюсь, вы не против, и она ни кому не обещана? – спросил Энвельст.
—Сакера абсолютно свободна, — улыбнувшись, сказал Линит. – И мы очень рады вашему решению. Мы наслышаны о вас, и слышали только хорошее, что может нас только радовать еще больше. Нам в вас не нравиться только одно.
—Что? – не на шутку испугался министр и этот страх заметили его собеседники.
—То, что вы гуляка.
—Я был таким, но уже нет. Я изменился, можете мне поверить! – твердо сказал Энвельст.
—Мы верим, и будем надеяться, что наша сестра выберет в вас мужья. Дело в том, что Сакера весьма своенравная девушка.
—Ну… такие все звезды. Чему тут удивляться? – отмахнулся князь.
—Да, звезды такие все, но вот Сакера переплюнула по нашему мнению всех. Вы не первый кто добивается ее расположения к себе, но она всем в подряд отказывает, и не в обиду будет сказано, женихи находились и получше, чем вы, но у нас не сестра, а рок какой-то. Кто бы не просил ее руки всем один ответ – категорическое нет, и мы, к сожалению, не в силах на нее повлиять. Она закатывает ужаснейшие истерики и нам для наших нервов проще согласиться с ней, чем настаивать на своем. Поэтому вы хоть нам и нравитесь как будущий зять, но никак на Сакеру в случае отказа мы повлиять не можем.
—Ясно, спасибо за информацию… Но мне кажется, что у нас все будет хорошо. Мне вчера показалось, что она влюбилась в меня так же быстро как и я в нее.
—Ах, мой друг, знали бы вы, сколько раз мы за последние три года это слышим, — сказал Линит. – К сожалению, она просто от природы милая и добрая, вежливая и дружелюбная. Вполне может оказаться, что она увидела в вас лишь друга, и не более. Если она вам вдруг откажет, пожалуйста, не расстраивайтесь, но мы будем молиться Божествам, чтобы она дала свой положительный ответ.
—Спасибо, — сказал Энвельст, все равно уверенный в своей победе. – А где сейчас Сакера? Почему ее нигде не видно?
—Вон она спускается с лестницы, — сказал Ной и Энвельст, попрощавшись с братьями своей возлюбленной, быстро пошел к лестнице.
Он видел в ее в глазах искреннюю радость, что они, наконец, встретились. Энвельст был уверен, что она рада его увидеть снова, но так, же заметил, что ей не понравилось, что он о чем-то говорил с ее братьями.
—Леди Сакера вы обворожительно выглядите. Вы самая красивая леди среди всех на этом балу.
—Вы как всегда очень добры ко мне, — сказала она, улыбнувшись и позволив ему взять себя за руку, пошла с ним в центр зала в круг танцующих пар под веселую музыку. Ей нравилось с ним танцевать, и знала, что ему это тоже нравиться.
Энвельст долго выбирал время, чтобы сделать ей предложение, но из-за ее улыбок и веселого смеха, после того как он рассказывал ей какую-нибудь смешную байку, он постоянно терял ход своих мыслей при этом не видя перед собой больше ничего кроме ее прекрасных зеленых глаз.
—Я возмущена, — сказала Лиака, подойдя к Гохе, когда ее подруга, с которой он вел весьма интересную беседу, на минутку ушла вслед за своей юной дочерью.
—Чем, моя прелесть? – удивленно спросил Гоха. – Кстати ты сегодня очень хорошо выглядишь, хотя о чем я… Ты всегда хорошо выглядишь.
—Тебе не удастся запудрить мне голову, — сказала Лиака, а Гоха только сейчас понял, что она не в шутку сказала первые слова. Он предположил, что она обиделась на него из-за того, что он мало уделяет ей внимание, а сейчас понял, что проблема намного глубже.
—Лиака, что случилось?
—До меня дошли слухи, будто ты говорил о нас своему другу.
—Говорил, и что я такого плохого сказал? – понимая ее еще меньше, сказал Гоха.
—Что тебе со мной было плохо! Что в постели я не способна доставить мужчине удовольствие! Что я вообще полный ноль! За то облезлая блондинка, жена какого-то придурка тебе очень даже понравилась, это правда?
—Нет. Такого я не говорил, — сказал Гоха. – Давай я тебе спокойно расскажу, как было дело.
—Давай, попробуй убедить меня, — злясь, сказала Лиака. – Пока я тебе голову не открутила, хотя руки очень даже тешутся.
—Не торопись, — улыбнувшись, сказал Гоха, уводя ее на балкон, чтобы их никто не видел. Его всегда возбуждали ревнивые женщины и, ему сейчас очень хотелось поцеловать ее. Он видел, какие страсти в ней кипели, и знал на сколько страстным будет этот поцелуй. Как только они оказались на балконе подальше от внимания других, он прижал ее к себе и впился ей в губы. Сначала она сопротивлялась, но потом все, же сдалась его на пору. Только после своих страстных поцелуев он заговорил:
—Это было сегодня днем, когда я встретил Энвельста на лестнице. Он спросил у меня, где я был все это время пока он и Жеральдин были на Совете, на что я ответил занимался любовью с блондинкой, которая вообще ничего не умеет в постели. Ей еще надо долго набирать опыт, чтобы быть хорошей любовницей. На что он спросил: «А разве ты уже не выбрал себе пассию?» Я ответил что выбрал, но на одну ночь, потому как женщин мне нужно много, а то что у меня уже была самая настоящая Богиня мужского удовольствия, мне этого мало. Лиака и это действительно так. У меня уже давно не было такой опытной любовницы, как ты, и ты в самом деле моя Богиня. Я тебя всем в пример ставить буду.
—Значит эта мымра подслушала ваш разговор и все переврала, — сказала Лиака, не видя причин, чтобы не верить ему. Она хорошо знала, что если джакер называет женщину, побывшую с ним в постели Богиней, то это самый огромный комплимент, который только мужчина может сделать женщине. Это значит, он ставит ее на уровень джакерок, которые действительно мастерицы с рождения в этом деле. Это для нее много значило.
—Скорее всего, так и было, — не стал спорить Гоха, зная, что их подслушивали. – Ты больше не сердишься на меня?
—Ох, дорогой, за что мне на тебя сердиться? — довольно улыбнувшись, сказала графиня. – Только если ты снова не хочешь разочароваться в звездных женщинах как с этой блондинкой, не трать свое время на эту рыжую. Она еще хуже, хоть замужем уже и много лет. Ею даже муж не доволен. Пойдем лучше со мной.
—Думаю, я с удовольствием соглашусь, — не стал спорить джакер и с удовольствием пошел в свою комнату вслед за настоящей искусительницей.
Но когда они повернулись к двери, ведущей в зал, то увидели, что их подслушивали три девушки, одна из которых была той самой блондинкой, которая налгала всем про Лиаку, выдав за нее себя. Она стояла вся красная и злая, а две других удивленно и, смеясь с нее и восхищаясь Лиакой, смотрели то на одну, то на другую. Лиака надменно не обращая на блондинку никакого внимания, улыбнулась другим и повела Гоху дальше за собой.
Уходя Гоха помахал на прощание Жеральдину, который разговаривал с королем Лавлином и леди Маланной, и Энвельсту, который танцевал со своей Сакерой.
—Ого, Гоха становиться более постоянным, — удивился Жеральдин, смотря, с кем он уходит. – Это ли не чудо.
—Да, уж очень похоже, — сказал Лавлин, тоже смеясь. – Но ты сейчас лучше не подходи к Витольду. Уверен его Моитэ обработает. Лучше не мешай.
—Ладно, убедили, не буду.
—Когда вы намерены возвращаться в Ландеа? – спросила Маланна.
—Завтра рано утром. Здесь как бы больше нет причин задерживаться.
Проводя веселого друга взглядом, Энвельст снова повернул голову к Сакере, которая тоже смотрела на его друга.
—А ваш друг знает, что эта леди замужем?
—Знает, но он же ведь ее не замуж завет. Им друг от друга совершенно другое нужно, — честно сказал Энвельст, понимая, что она не маленькая девочка и все прекрасно понимает.
—Ну, да. Я задала глупый вопрос, — рассмеялась Сакера.
—Леди Сакера, у меня к вам есть очень серьезный разговор.
—Давайте все разговоры переложим на завтра. Сегодня я хочу танцевать.
—Дело в том, что завтра рано утром я уеду домой. Поэтому поговорить нам нужно сейчас. Давайте выберем место потише и поговорим.
—Хорошо… — вздохнув, сказал она. – Давайте поговорим в библиотеке.
—Хорошо, — согласился Энвельст, рассчитывая на более романтическое место, но пошел вслед за ней не настаивая.
Когда они вошли в огромный зал, в котором кроме них никого не было, Сакера подошла к окну и став около него посмотрела на небо и сказала:
—Сегодня так красив полумесяц, не правда ли?
—Не могу не согласиться, он действительно прекрасен, но не как вы, — сказал Энвельст, подходя к ней ближе. – Леди Сакера, я пригласил вас сюда, чтобы сказать, что за вчерашний чудный вечер, который мы провели вместе, я безумно влюбился в вас. На основании этого, мне бы очень хотелось, чтобы вы согласились стать моей женой и завтра уехали вместе со мной. Поверьте мне, я действительно вас искренне люблю и надеюсь на ваше согласие.
—Князь… не поймите меня неправильно… Я к вам очень хорошо отношусь. Вы очень добры, вежливы и милы, но я думала, что мы стали друзьями… Простите меня, но не люблю вас и не выйду за вас замуж.
—А что если я приеду чуть позже к вам или вы ко мне и мы с вами познакомимся поближе. Вы узнаете меня лучше и тогда сможете полюбить. Я понимаю, что прошло очень мало времени и вам сложно дать мне ответ, но…
—Простите князь, но не может быть никакого но. Я не выйду за вас замуж, — твердо сказала Сакера, а потом, улыбнувшись, добавила. – Но за приглашение погостить спасибо. Возможно, мы как-нибудь с братьями и навестим вас.
—Спасибо хоть на этом, — сказал князь, держа себя в руках. Она разбила ему сердце и хорошо понимала это. Она вовсе не собиралась к нему в гости ни одна, ни с братьями, просто нужно было на что-то перевести тему разговора вот Сакера и сделала это, желая поскорее уйти от щекотливой темы.
Самое обидное для Энвельста было то, что действительно успел без памяти влюбиться в нее, но ей не нужна его любовь. «А ведь ее братья меня предупреждали», — горько подумал он, но ничего больше ей говорить не стал.
Обсуждать им в библиотеке было больше нечего, и они вернулись обратно в зал. Вот только когда, они вернулись Сакера в одно мгновение куда-то ушла, обещая вернуться, но так и не вернулась. Он тоже не видел смысла оставаться на этом балу и ушел.
Приказав охране установить у комнаты Жеральдина ночное дежурство и следить за безопасностью короля очень строго, он ушел к себе в комнату, откуда не выходил до самого утра.
Эту ночь Жеральдин спал спокойно. Ему ничто и никто не мешал. Утром к нему пришли его друзья. Его очень удивило мрачное и плохое настроение князя. Гоха первым догадался, что случилось, и высказал свою мысль, на что тот ответил, что он прав, но не намерен это обсуждать.
—И что она сказала «нет», а ты ничего не сделал?
—Зачем? Она и с первого раза ясно дала понять, что я ей совершенно не нужен. Если бы я начал что-то еще говорить, то был бы скандал, а он не нужен ни ей, ни мне. Наоборот она очень обрадовалась, что я понял ее отказ с первого раза. Вы просто не видели ее лицо. Все бы мои действия и слова были бы абсолютно напрасными, а я не могу любимую женщину взять силой, как бы сильно ее не любил, и думаю, что в этом плане вы меня поддержите.
—Конечно, поддержим, — сказал Жеральдин. – Насилие еще никому не помогало в таких вопросах. Здесь тебе только остается не унывать и забыть о ней поскорее.
—Для этого нужно как можно быстрее покинуть Новганию. Мысль о том, что она где-то здесь рядом, просто разрывает меня на части из-за того, что я ничего не могу сделать.
—Кстати кареты и наши стражники ждут только нас. Так что поехали, — сказал Гоха.

—Как ты посмела сказать Верховному Послу, что я ноль в постели с мужчиной? И с чего ты взяла, что мой муж мной не доволен?!
—Дай угадаю, тебе Мивейна рассказала? – спросила Лиака.
—Угадала.
—А еще наверно она не бойсь и этот разговор подслушивает.
—Подслушивает. Мивейна заходи, — сказала графиня Елофа, и та тоже зашла в комнату к госпоже Лиаке и прикрыла за собой дверь. – И так, вернемся к моим вопросам. Насколько я помню, у нас была договоренность, не спать с мужьями друг друга, а ты мало того, что наврала послу про меня, так еще и с моим мужем переспала!
—Елофа, я не спала с твоим мужем, — спокойно сказала Лиака. – Ты у него сама бы это спросила. Он тебе то же самое скажет.
—Он то же самое и говорит и он говорил, что он мной очень даже доволен.
—И правильно, муж должен быть доволен своей женой, а тем, кому с этим не везет это не наша проблема, — съязвила Лиака в сторону Мивейны. – Елофа поверь мне, пожалуйста, на слова. Я понятия не имею, какая ты в постели. Мне про тебя еще ни один мужчина ничего плохого не говорил. Я наврала послу.
—Зачем?!! Ведь вчера мог стать моим!
—Мог и очень хотел этого, но если бы ты была на моем месте и знала, насколько он хорош, ты бы поступила точно так же, поверь мне.
—За то я точно знаю, что вы госпожа Елофа понравились послу намного раньше, чем госпожа Лиака. Просто так получилось, что князь Энвельст попросил не приставать к прекрасной рыженькой девушке. Князь говорил о Сакере, а посол подумал, что о вас, потому что Сакера тогда рядом с вами стояла. И только поэтому он обратил внимание на вас госпожа Лиака, — с сарказмом сказала Мивейна.
—Ну и что? – оставшись абсолютно спокойной и не обиженной, сказала Лиака. – Я-то все равно получила, что хотела.
—Но это не честно! Я тоже его хотела!
—Знаю, поэтому с меня причитается. Проси что хочешь.
—Следующий джакер мой, кстати, о них правду говорят? Действительно, так хороши?
—О, еще как! Это было просто восхитительно! С ним не сравниться ни один звездный мужчина! Жаль, что они всего два дня погостили. Такого любовника очень трудно забыть. Я теперь среди всех других только такого как он искать буду. Хоть вслед за ним езжай, честное слово!
—Расскажешь подробности?
—С удовольствием, но только когда лишнее уши уйдут.
—Но мне-то тоже повезло. Он и меня выбрал, — сказала Мивейна, которая тоже сгорала из любопытства и хотела это обсудить с ними.
—Пусть остается, может хоть что-нибудь умное для себя услышит да не будет больше звездных женщин позорить.
—Да, думаю, ты права, — согласилась Лиака.
—Вот только можно я сначала поделюсь свежей новостью. Вы первые кто об этом узнает.
—И какая? – спросила Елофа.
—Князь Энвельст сделал-таки нашему ангелочку предложение руки и сердца и что вы думаете, она ответила?
—И что же? – даже с любопытством, спросила Лиака.
—Снова «нет». Это уже восемнадцатый отказ. Не понимаю, кого она ищет. На мой взгляд, князь Энвельст не плохая кандидатура и вместе они смотрелись очень даже хорошо.
—Я такого же такого мнения, но Сакера странная девушка. Я от нее почему-то ничего другого и не ожидала. Вот увидите, она что-то скрывает. Потому что я первый раз встречаю такую дурочку, которая отказывается от такого количества лучших женихов, — сказала Елофа. – Ладно об этом. Давайте уже рассказывайте, чем так посол хорош?
—Всем, в нем вообще нет ни одного изъяна, — честно сказала Мивейна.
—И это абсолютная правда, — сказала Лиака.
Сакера хотела отдать книгу, которую брала, чтобы почитать, у госпожи Лиаки, и стала свидетельницей этого разговора. Ей стало немного не по себе от того, что ее обсуждали и при этом в не самой лестной форме. «Их это мало должно касаться. Моя жизнь, что хочу то и делаю!» — твердо подумала она и, развернувшись, пошла обратно в свою комнату, не желая того, но думая о князе из III Государства. Он ей нравился, но она действительно не любила его. Кроме того в ее сердце есть только одна любовь, и мужчин она не касается, но именно эта страсть и определит ее судьбу и случится это скоро.
Переполняемая своими планами и мечтами она в коридоре разминулась с королем Витольдом, который уже два дня ходил мрачным и угрюмым. Она поздоровалась с ним и, услышав его ответ, пошла дальше по своим делам.
—Доброе утро, леди Сакера, — сказал король и направился дальше по своему направлению. Он хотел найти Моитэ, чтобы поговорить с ним об идеях короля Жеральдина по отмене законов о супругах. Он хотел отговорить его, потому что идея это на самом деле плохая, но Витольд нигде не мог найти своего друга, аж до самого обеда.
—Я своего решения не отменю, — твердо сказал Моитэ, выслушав молодого короля, когда они уже прохаживались в саду. – У меня три сына, три короля, и чтобы невесть какая пигалица изменяла ему с кем попало я не хочу. У меня и самого такие идеи появлялись, когда я еще молод был, но тогда состав королей был ужаснейшим. Я тогда даже не стал заикаться об этом, а сейчас я с большим удовольствием подпишусь под каждым словом этого гевестника и на твоем месте я сделал бы то же самое.
—Чтобы моя жена трахалась с кем попало в моей же собственной постели. Нет, уж извините. Мне лучше не знать с кем она мне изменяет, потому что ином случае в моем Государстве появиться серийный убийца, то есть я.
—Я тебя прекрасно понимаю, но Енуката любит тебя. Посоветуйся с ней. Выслушай ее мнение на этот счет.
—Чтобы она посмеялась надо мной и сделала из меня последнего придурка? Ну, нет ни за что на свете. Одно радует, что Загурор точно не поддержит этого гевестника, на Казавия я бы тоже не стал особо надеяться, а если он вдруг все же передумает, то все равно обойти Мудрецов будет не так просто и они будут умнее.
—Сейчас глупее только ты, — спокойно сказал Моитэ. – Да, мой друг с женой тебе не повезло, так как Жеральдину. Лишь одна королева Лалелли решила жить по своим правилам, а не по общему принципу «Чем больше любовников и любовниц, тем лучше», но, несмотря на это, Енуката любит тебя, и я бы на твоем месте все-таки не торопился давать свой категорический отказ. Посоветуйся с ней.
—Она согласиться потому, как тогда один любовник у нее будет постоянно и когда уж очень сильно припрет далеко ходить не надо. Я понимаю, что ты заботиться о своих сыновьях, но Жеральдин не отменяет правило об изменах, он…
—Я все это прекрасно понимаю. Но тот муж, который не хочет, чтобы его жена ему изменяла, не допустит этого. Сам вспомни, даже горники согласились с этим.
—Только потому, что их стервы совсем достали их.
—Не могу с тобой не согласиться, но у каждого из нас своя причина согласиться с Жеральдином.
—Тогда и у каждого причина есть на то, чтобы отказаться.
—И я снова не могу с тобой не согласиться, но я бы все равно не торопился на твоем месте, — упрямо твердил свое Моитэ. — У тебя есть еще три месяца, чтобы дать точный ответ.
—Положительным он не будет. Чтобы отменить этот закон у вас есть только надежда на Казавия. Молитесь своим Божествам, чтобы они помогли вам.
—Я лучше помолюсь им для того, чтобы они помогли тебе.
—Хоть за это спасибо, — буркнул Витольд раздосадованный тем, что ему не удалось переубедить своего друга.
—Скоро у твоей жены день рожденье. Езжай к ней на три дня и поговори об этом.
—Я не уже твердо решил, что не поеду к ней на день рожденье.
—Но она будет ждать! – удивился Моитэ.
—Мне все равно, я тоже жду доброго чуда от Загурора и что? Пусть и она подождет. Вышлю какую-нибудь драгоценную побрякушку в подарок и пусть радуется.
—Витольд, это плохая идея! Почему ты так резко охладел к ней?
—Потому что я насчитал ровно пятьсот измен своей жены и это на третьем году нашего брака, хотя я ожидал этого лет эдак через десять.
—Но это же ведь не значит, что у нее было пятьсот мужчин.
—Вот мне еще этого для полного счастья и не хватало! Мой перстень и так круглыми сутками голубого цвета. Я удивляюсь, как он до сих пор не стал розовый с ее замашками. Вот честно признаюсь, если она забеременеет не от меня убью и папашу, и ребенка, и ее заодно.
—Да уж, твоя линия мне понятна. Я больше не буду настаивать, но и на твою сторону, извини, конечно, я тоже стать не могу. Моя жена мне тоже изменяет…
—Но ведь не так часто, как это делает моя!
—Хвала Божествам нет. Такого и врагу не пожелаешь… Хотя если честно Загурору я бы это пожелал.
—Он самый счастливый из королей. У него нет жены.
—Да, но может быть он оттого и озлобленный такой?
—Кто его знает, — отмахнулся Витольд. – Ты когда уезжаешь?
—Завтра, меня твоя благоверная уже на день рожденье пригласила, но я даже не знаю теперь ехать или нет. Если тебя не будет мне там и подавно делать нечего. Ты же ведь уже точно решил?
—Абсолютно.
—Вот.
—Ну… ты если хочешь едь, — сказал Витольд. – Если про меня будет спрашивать скажешь, что я очень занят, поэтому не смог выбраться.
—Хорошо, так и скажу.
Витольд отправился домой в свое Государство сразу после этого разговора. Он простился со своим другом и другими королями и правителями и отправился в путь. По дороге он не сводил своего злого взгляда с перстня с голубым камнем, который был одет на его руке. Злость и ревность просыпались просто с невероятной силой. Ему действительно хотелось всех любовников своей жены убить, но он не мог этого сделать. Ей разрешено, ей положено по статусу ему изменять.
Через несколько дней король добрался до своего замка в столице и тут же занялся делами своего Государства, который за несколько дней накопилось не мало. Примерно так и прошел следующий месяц его жизни, который особо радостным не назовешь.
Пятого числа Катайского месяца у его жены было день рожденье. Заказав у ювелиров самое красивое и дорогое любое на их взгляд украшение, он за неделю отправил ей письмо с предупреждением, что его не будет на ее торжестве, но подарок он пришлет с гонцом.
К вечеру ему уже пришел от нее письмо. Енуката была в истерике от новости, что он не сможет приехать и умоляла его отменить все дела, но он не пошел у нее на поводу. Отправив следующее письмо через несколько дней уже с готовым подарком, он дал точный ответ, что не приедет.
Ему не хотелось ее видеть, не хотелось с ней говорить. Это было слишком больно и неприятно. Он чувствовал еще ту прежнюю любовь к ней, но с каждым днем из-за голубого камня на его перстне этой любви становилось все меньше и меньше. Вскоре грозила исчезнуть со всем и этому Витольд совершенно не удивлялся.
После ее дня рожденья прошел ровно один день, и для него было два чуда. В день ее день рожденья и на следующий она ему не изменяла. Камень ни разу ни стал голубым. Это не могло его не удивить, и эти два дня Витольд был словно как на иголках. Он ждал, что вот сейчас… еще через минуту или час, но камень перстня снова станет голубого цвета, но не становился. Двое суток он был чистого нежно-белого цвета. На следующее утро он понял почему — Енуката сама приехала к нему. Она ворвалась в его кабинет и тут же направилась к нему, чтобы сесть к мужу на колени.
—Енуката, что ты здесь делаешь? – удивленно спросил король, когда она вбежала в его кабинет и направилась к нему.
—Ты не можешь приехать к жене на день рожденье, за то жена может приехать к мужу, — уверенно сказала она и, сев к нему на колени, страстно впилась ему в губы. Она страстно поцеловала его и, он почувствовал, что просто не в состоянии не ответить на это, но он смог себя сдержать и не ответил.
—Почему ты не хочешь поздороваться со мной?
—Почему не хочу?.. Хочу. Здравствуй, Енуката.
—Но я не это имею в виду.
—Это возьми у своих любовников, и уезжай, пожалуйста, в свой замок, у меня много работы. Как только освобожусь, я приеду к тебе, — холодно сказал король и, согнав ее со своих колен, снова взялся за бумаги. – Енуката, уходи, пожалуйста.
—Я никуда не пойду, пока мы не поговорим! – воскликнула королева и, схватив бумаги, которые только попались ей под руку, подбежала к горящему камину и сожгла их.
—Что ты делаешь?!!! – завопил Витольд.
—Или ты меня выслушаешь, или я спалю все, что мне только захочется! – твердо сказала Енуката.
—Послушай, мне некогда слушать твои истерики по поводу моего отсутствия на твоем дне рождения! У меня много работы, а теперь из-за тебя стало еще больше!
—Витольд не выводи меня, пока я не сожгла твой кабинет, Аханаг бы тебя сожрал! – сказала она и наколдовала в своих руках мощный огненный импульс.
—Не беспокойся, успею потушить, — так же сурово сказал Витольд, наколдовав в руках магический водный импульс.
—Мы должны поговорить. Речь пойдет во все не о моем дне рождении, — беспомощно сказала она.
—Все истерики в письменном виде.
—Почему ты так со мной?!!!
—Каждый из нас поступает так, как ему хочется, и только. Сейчас я занят, и мне не до тебя. Оставь меня в покое. Я уже сказал, что как только освобожусь, то приеду к тебе, а сейчас просто уйди. Сделаем вид, что не было никакой ссоры, — Витольд говорил жестоко и холодно, от чего у его жены выступили слезы на глазах. Свой огненный шар она потушила, так никуда его и не запустив. Ей было больно от его слов и обидно, из-за того, что он не хочет ее слушать и говорить с ней.
Витольд вовсе ей не рад, а она так надеялась, что обрадует его. Королева и вправду поверила, что у него много дел, поэтому он не смог приехать, а оказалось, он просто не хочет ее видеть. Енуката расплакалась и выбежала из кабинета, и только после этого Витольд убрал свой водный импульс и продолжил заниматься своими делами. Жена добавила ему работы, и теперь ему нужно было восстановить очень важные документы.
Из своего кабинета он вышел только поздней ночью, чувствуя себя очень уставшим. Витольд был уверен, что Енуката уехала к себе домой, но его очень удивило то, что когда он вошел в свою спальню, она сидела на его кровати в длинной ночной сорочке. Она была очень бледной и заплаканной. Витольд еще никогда не видел ее в таком состоянии, поэтому немного растерялся, не зная, что сказать.
—Я думал, что ты уехала… — наконец первым заговорил он.
—Мы должны поговорить.
—Не сейчас, я очень устал, — снова холодно заговорил Витольд.
—А я больше и не настаиваю, — тихо сказала она и, встав, подошла к нему. – Я вижу, что устал и тебе нужно отдохнуть.
Енуката молча помогла ему раздеться, не давая и ему сказать ни слова, закрывая его рот своей ладошкой. Она уложила его в кровать и легла рядом с ним, прижавшись к нему всем телом, обнимая за грудь. Все это было сделано абсолютно молча, она молчала сама и не давала говорить ему, и только когда они уже лежали в кровати, она тихо сказала:
—Спокойной ночи, мой король.
—Спокойной ночи, Енуката… — так же тихо сказал Витольд, чувствуя, как усталость берет над ним вверх и как сон волной накатывается на него.
Енуката видела как быстро он уснул, и, прижавшись к мужу еще теснее позволила себе уснуть рядом с ним.
Утром Витольд проснулся первым. Королева еще спала, так трепетно и нежно прижавшись к нему, что будить ее совсем не хотелось. В принципе ему не только по этой причине не хотелось ее будить. Ему вовсе не хотелось с ней разговаривать, Витольд хотел, чтобы она уехала к себе, а она не слушалась. Однако встать так, чтобы не разбудить ее он не мог. Она лежала практически на нем, словно знала, что утром он проснется раньше и попытается уйти. Из-за этого ему пришлось ждать, когда же она проснется.
Ожидая этого, он как бы ни хотел этого признавать, все равно признал, что очень скучал по ней, что ему без нее очень плохо. Ему ее очень не хватает и он бы тоже хотел согласиться с планами короля Жеральдина, но он хорошо знал, к чему это приведет, поэтому он не согласиться. Витольд для себя уже это решил абсолютно твердо.
Король не знал, сколько прошло еще времени, но его жена наконец зашевелилась. Енуката нежно потерлась щекой об его грудь и, проснувшись, медленно открыла глаза.
—Доброе утро, — сказала она, увидев, что ее муж уже проснулся.
—Доброе утро, — ответил король и снова попытался встать, но она не дала ему этого сделать. – Енуката у меня много работы, отпусти меня.
—Никуда я тебя не отпущу, — сказала она, еще нежнее прижавшись к нему, заглядывая в его глаза. – Дорогой, я понимаю, за что ты злишься на меня, но только от тебя зависит, чем все это для нас закончиться.
—То есть? Я не очень понимаю тебя. Я вовсе на тебя не злюсь.
—Я знаю, что ты злишься из-за того, что у меня много других мужей. Я хочу тебе все объяснить.
—И как можно объяснить измену? – разозлился Витольд. — Наверно, о, дорогой прости, это случайно получилось, так да?
—Нет, это не было случайно, — сказала Енуката и, сев и взяв его за руку, прижала к своей щеке. – Я понимаю, что тебе трудно понять меня, но я попытаюсь сказать все так, чтобы ты понял. Дорогой, я очень тебя люблю и без тебя мне очень плохо, больно и тоскливо. Я не могу без тебя, ты воздух, которым я дышу, и то, что мы не можем быть рядом друг с другом как другие нормальные супружеские пары, разбивает мне сердце. Я очень люблю тебя. Другие мужчины не могут заменить мне тебя, они просто не в состоянии это сделать. Ни один из них не похож на тебя и не способен на то, что можешь ты. Среди своих любовников я пыталась найти тебя, чтобы суметь пережить эту разлуку с тобой, но не находила. Ты один и только ты один нужен мне. Лишь тебя одного я по-настоящему люблю, никто кроме тебя не заполняет мое сердце любовью. Моя любовь принадлежит только тебе. Клянусь это так, поверь мне… На свой день рожденье я из вежливости пригласила нового короля III Государства. Господин Жеральдин почтил меня своим присутствием и рассказал о своем законопроекте. Так же там был и король Моитэ, который очень огорчился, что тебя не было. После того как со мной поговорил об этом король Жеральдин я долго обсуждала эту тему с Моитэ и знаю, что он поддерживает его. Любимый, я очень хочу, чтобы ты тоже поддержал III Государство. Пожалуйста, сделай это… Моитэ много неприятного из того, что ты обо мне думаешь, рассказал мне, и я понимаю, что не заслуживаю твоего прощения, понимаю, что именно так ты и должен думать обо мне, понимаю, что именно так ты и должен относиться ко мне, но, Витольд, пожалуйста, я очень тебя прошу, поддержи господина Жеральдина. Если ты это сделаешь, мы же ведь всегда будем вместе. У меня не будет никаких любовников, они просто больше не понадобятся мне. Клянусь, что я вообще тебе больше ни за что на свете изменять не буду. Пожалуйста, Витольд прости меня за всю эту боль, причиненную тебе, и поддержи короля III Государства… Я очень тебя прошу…
Енуката снова плакала. Она плакала практически с самого начала своей речи. Витольд слушал ее и понимал, что она говорит правду, что действительно любит его, что ей действительно очень сложно жить без него, но ведь и ему не легче жить без нее. Ему тоже тяжело, а Жеральдин действительно предлагает убрать всю эту боль из их жизней. «Как я раньше этого не понял?» — подумал Витольд где-то на середине ее текста, подсаживаясь к ней ближе.
—Я сделаю это, я поддержу короля Жеральдина, — ответил он на ее слова. – Не плачь, любимая… Я все сделаю для того, чтобы мы были вместе.
—Спасибо, дорогой, — сквозь слезы улыбнувшись, сказала Енуката. Она с удовольствием поддалась в его объятья и, когда он крепко обнял ее, добавила. – Так же мы с Моитэ подумали и решили, что два короля против трех, это равносильно тому, что три против трех для Мудрецов. А вот четыре против одного это уже вес. Поэтому от тебя я поеду к Ливейле и уговорю ее заставить ее мужа тоже согласиться с Жеральдином.
—А ты просто письмо не можешь отправить этой старой распутнице? – проворчал Витольд.
—Боюсь, одного письма будет мало, — улыбнувшись, сказала Енуката. – Но дорогой, я больше в жизни ни за что на свете тебе не изменю. Теперь единственный цвет, в который может измениться твой перстень, а заодно и мой, то только розовый. Ты же ведь этого хочешь?
—Очень.
—И я тоже очень хочу, — радостно прижимаясь к нему сказала она и снова довольно улыбнулась от того что они помирились.
—Тогда почему бы нам сейчас не попробовать зачать нашего первенца? – томно спросил король у своей королевы и прекрасно зная, что она не против страстно поцеловал ее в губы.
Они уже давно не были так счастливы как сейчас, и буря эмоций которая захлестнула их подарила им обоим невероятное удовлетворение жизнью и наслаждение, в котором они с удовольствием утонули даря друг другу как можно более ласки и нежности.
Два дня они с удовольствием провели вместе, а потом расстались, и Енуката уехала к давней подруге. Она не была уверена, что ей удаться убедить ее, но все же хотела попробовать. «Как хорошо, что тот неприятный разговор с Моитэ расставил все на свои места, — думала она, направляясь в IV Государство. – Теперь у нас с Витольдом все будет по-другому!»

Когда Енуката вошла в сад, где как ей сказали находиться королева, она сразу увидела свою подругу, сидящую в глубоком кресле в весьма открытом эротичном платье. Ей было коло пятидесяти лет и, к сожалению, года выдавали себя, но при этом она по прежнему осталась, как и была красивой и притягательной женщиной. Ливейла была очень высокой, даже выше собственного мужа, который очень боялся ее. Сейчас же Енукату очень удивило то, как эта высокая властная женщина развлекает себя от скуки. Вокруг нее было около тридцати, а может и больше, абсолютно голых мужчин, у каждого из них была эрекция и все они очень хотели свою госпожу, но пока они только стояли и облизывались, выполняя любые ее капризы. Семеро из них по ее приказу были заняты сношением друг с другом, а она с удовольствием наблюдала за этим. У Енукаты от такого зрелища просто отвисла челюсть и пропал дар речи.
Ливейла заметила ее не сразу, заглядевшись на мужчин, но когда заметила, то сразу же расплылась в довольной улыбке. Она была очень рада ее увидеть.
—О, моя любимая подруга, — радостно сказала Ливейла, вставая с кресла и направляясь к ней, чтобы обнять ее. – Я очень рада, что ты решила меня навестить, но почему не сообщила? Я бы устроила для тебя праздник и бал, на котором мы бы с тобой оттянулись по полной программе.
—Я хотела устроить тебе сюрприз, — наконец оторвавшись от такого зрелища, сказала Енуката. – У меня к тебе есть очень серьезный разговор.
—Хорошо, мы поговорим, но не сейчас. Сейчас пусть эти самцы нас ублажат…
—Нет, прости, но я больше не буду изменять своему мужу.
—Это в каком смысле?
—Это в прямом смысле. Говорю же у меня очень серьезный к тебе разговор. Давай поговорим сейчас.
—Ладно, — удивленно сказала Ливейла, поражаясь переменам подруги. Она повернулась к мужчинам и добавила им властным вкрадчивым негромким голосом. – Мальчики все свободны. Продолжим в другой раз.
Мужчины хотело было высказаться против, но властный взгляд их госпожи не дал им этого сделать. Она взяла свою подругу под руку, и они ушли в огромный дворец.
Ливейла привела Енукату в свой кабинет, приказав слугам принести вина. Они сели у окна и Енуката хотела заговорить первой, после того, как принесли вино, но Ливейла начала раньше.
—Прости, что не смогла приехать на твой день рожденье. Ты получила мой подарок?
—Да, спасибо. Он мне очень понравился, но боюсь этот мужчина мне уже не понадобиться.
—Брось, ты что?! Он в постели просто кудесник! А еще он делает такие массажи, что ты себе и вообразить не можешь!
—Может быть, не знаю, — не стала спорить Енуката. – Но до меня теперь ни притронется ни один мужчина, кроме моего мужа.
—Тогда пришли мне его назад, а то он не знает, что такое свобода. Он знает только женскую власть над собой. Ты его испортишь или еще хуже вообще подаришь полную свободу, на которой он погибнет, потому что сам он ко мне не вернется, решив, что он плохой подарок, раз тебе не понравился и подумает, что я зла на него.
—Хорошо, я так и сделаю. Он и вправду, кстати, больше на хорошо дрессированную собачку смахивает, чем на вольного мужчину.
—Здесь нет воли мужчины, только моя, — довольно улыбнувшись, сказала Ливейла. – Теперь ты объясни внезапные перемены. Ты беременна?
—Нет, перстень же не розовый.
—Тогда что?
—Ты же в курсе, что у III Государства новый король?
—Да, жаль, конечно, Адольфо был хорошим любовником.
—Ты спала с ним?! – удивилась Ливейла.
—Да, и с большим удовольствием, кстати, и как этот новый король? Какой вкус у этой дряни?
—Я пригласила его к себе на день рожденье, чтобы узнать это.
—И?
—Ну… если судить по внешности…
—А это очень важно! – поддакнула Ливейла.
—То у нее вкуса нет вообще.
—Что действительно такой страшный?
—Ну… не то чтобы уж очень страшный. Он в какой мере вполне симпатичный, но гевестник есть гевестник. У него очень грубые черты лица и мужественное лицо. Я бы обратила внимание на такого мужчину именно из-за мужественности.
—Хм… Я тут придумала один план, как отомстить этой выскочке за оскорбления, которые она мне принесла. Я соблазню ее мужа и, его казнят. Как тебе это?
—Э… Давай ты это сделаешь после того, как заставишь своего мужа поддержать его законопроект, который он выдвигает.
—Так, а почему я об этом ничего не знаю? — удивилась Ливейла. – Что это еще за проект такой?
—Не удивляюсь, что твой муж тебе ничего не сказал. Ты сейчас тоже это поймешь, и думаю, что очень разозлишься. Дело в том, что господин Жеральдин пытается отменить несколько законов о супругах венценосных и политически важных персон, то есть он хочет добиться разрешения, чтобы муж и жена могли жить вместе круглый год, сами выбирая как им жить вместе или раздельно. Для этого ему нужна поддержка как можно большего количества королей, чтобы убедить в этом Советы Мудрецов. Моитэ и мой муж его поддерживают, но мне бы очень хотелось, чтобы его поддержал и Казавий. От Загурора этого не дождешься, а ты на своего мужа можешь повлиять.
—Что?! Вот это новость! И как только этот старый пердун посмел скрыть от меня такое?! – разозлилась Ливейла.
—Ты им и так управляешь. Вот он и…
—Да мне плевать на его чувства! Это мое Государство! Я сделала его королем и дала ему богатства, но это не значит, что я позволю ему распоряжаться, как вздумается! Всеми государственными делами могу распоряжаться только я! Чувствую, я ему голову сверну!
—Значит, ты согласна поддержать Жеральдина? — поспешила обрадоваться Енуката.
—Дорогая, ну, конечно же, нет! Не поддержу! То, что я зла на своего неудачника, это еще не значит, что я поддержу мужа этой дряни! Кроме того как же я его тогда соблазню, если она всегда будет крутиться рядом с ним, как прилипала? И плюс ко всему я и не хочу его поддерживать, и ты должна переубедить своего Витольда.
—Я с трудом переубедила его в обратном. Ливейла, пожалуйста, забудь о Лалелли и Жеральдине, и подумай только обо мне. Мне очень нужен мой муж, я не могу без него жить, но мой брак разрушается из-за моих постоянных измен. Жить с Витольдом в разлуке это самая настоящая мука для меня. Я открою тебе одну тайну. Ему я сказала, что изменяю ему, потому что среди других мужчин ищу такого как он, но нет так такого второго. И это в принципе то же правда, но на самом деле, по большей части я сгораю от желания самоубийства из-за того, что я просто не в состоянии жить не рядом с ним. Другие мужчины просто хоть как-то отвлекают меня от моих страшных мыслей, но каждую ночь мне сниться только мой муж, а когда я просыпаюсь и не вижу его рядом с собой, все появляется заново, и я просто начинаю сходить с ума. Однажды ты уже вывела меня из одного ужасного запоя, неужели ты хочешь, чтобы это снова повторилось? А что если в этот раз тебя не будет рядом и, мне будет не кому помочь? Я же ведь и в самом деле напьюсь каких-нибудь снадобий или спрыгну из окна своей спальни, если Витольда не будет со мной рядом. Пойми Ливейла, пожалуйста, пойми меня… Пожалуйста, я очень прошу тебя, помоги мне!..
Енуката снова расплакалась, а Ливейла только еще больше разозлилась, чувствуя, что совершенно не хочет терять такую подругу, как она.
—Аханаг бы тебя сожрал вместе с твоим мужем и всеми другими мужиками заодно. Все беды только из-за них! Не реви Енуката, не выношу слезы! Я обещаю помочь тебе. Я заставлю Казавия поддержать гевестника этой дуры. Только не реви, я умоляю тебя… а не то я сейчас тоже расплачусь.
—Спасибо, — радостно воскликнула в слезах Енуката и кинулась на шею подруге, чтобы обнять ее. Ливейла не видела в этом ничего плохого и тоже обняла ее.

Жеральдин сидел в своем кабинете и слушал отчеты о работе своих министров. В его Государстве было тихо и спокойно, и это хорошо, но из-за этого все отчеты были ужасно скучными, а вот это плохо. Ему с трудом удавалось справиться с собой и не зевнуть вовсю ширь. Хуже всего было то, что хоть дел-то особых и не было, а уехать к Лалелли он уже больше не мог, потому что они уже потратили все позволенное время им на встречи в этом году и это его невероятно бесило, но и радовало то, что осталась еще неделя, чтобы узнать решения других королей об отмене это ужасно-тупого закона. Он каждый день молился своим Божествам, чтобы другие короли согласились с ним и очень надеялся, что они услышат его.
Наконец нуднейший министр по внутренним делам вышел из кабинета и зашел последний министр по экономике, который последних три месяца его очень бесил. Энвельст после отказа княжны Сакеры в замужестве ходил мрачнее тучи и чернее сажи. Отвечал только односложными ответами, и ничем расшевелить его было не возможно. Вот и сейчас он был так же ужасно подавлен и выглядел хуже некуда.
—Слушай, Лалелли мне говорила, что у нее есть одна подруга, которая безумно в тебя влюблена. Давай она вас познакомит?
—Заткнись и слушай мой отчет.
—Надоело мне слушать ваши скучные отчеты. Теперь все будете приносить в письменном виде. Ты первый.
—Пошел ты. Не буду я писать всю эту хринотень по экономике. Какого черта я вообще стал министром по самому скучному занятию? А еще почему на том Аханаговом балу я увидел именно Сакеру, баб же было пруд пруди?! О какой подруге говорила Лалелли? Пусть она нас познакомит, может, я хоть повешусь заодно?
—Энвельст, и вправду давай закругляйся с этим нытьем. Кстати где Гоху потерял?
—Не знаю, — сказал Энвельст, при этом Жеральдин прекрасно видел, что он знает, где джакер и если не говорит, значит это какой-то бар.
—Ну а почему ты с ним в это «не знаю» не пошел? Хоть бы развеялся.
—Не… Хватит пить.
—Так я же тебе и не про это говорю.
—Я знаю, но тянет меня только на пить.
—Да уж, Гоха прав, мы тебя потеряли. Только ты меня удивляешь, Энвельст. Неужели тебе за всю твою жизнь не отказала ни одна женщина?
—Понимаешь, в чем дело Жеральдин, если ты спрашиваешь в плане секса – то мне попадалась ни одна парочка таких же верных звезд как Лалелли, но мне вовсе не это нужно было от Сакеры. Я же ведь действительно, как последний болван влюбился в нее и хуже всего то что я влюбился с первого взгляда в первый раз в своей жизни и в первый раз сразу задумался о женитьбе, а в итоге оказался в пролете. Одно радует, что я такой не один. Я ведь у этого рыженького ангелочка номер восемнадцать!
—Да уж, теперь мне понятно твоя глубокая депрессия, — сказал Жеральдин, не зная о таких подробностях. За последние три месяца это в первый раз, когда Энвельста пробрало на откровенный разговор и разговор, где его предложения не были составлены из одного или двух слов. – Но единственное, что тебе сейчас поможет отвлечься, это другая женщина. Лучше всего распутная, искусная в постели и… не рыжая. Так что иди в бар «Милашка», но Гохе и Лалелли не слова. Это останется только между нами.
—Думаешь?
—Знаю. Это же ведь самый профессиональный бар, в котором ты быстро забудешь обо всех своих печалях.
—Но ведь Сакера…
—Она даже не ответила тебе взаимностью ни разу. Тебе не нужно хранить о ней какую-либо память, кроме того тебе и хранить то нечего, у тебя даже нет для этого никакого основания. Да, первая любовь и ну и что? Моя первая любовь тоже мне отказала, а потом вышла замуж за такого урода, что и вообразить нельзя, а я, не женившись на ней еще в молодости, полгода назад женился на Лалелли я счастлив. Вот и ты тоже будешь счастлив, найдя для себя настоящую любовь.
—Просто понимаешь обычно у звезд первая любовь на всю жизнь. У нас никто не встречается просто так и никто ни в кого не влюбляется в первый раз. Первая любовь это навсегда и на всю жизнь. Первая любовь это первый спутник или спутница по жизни в качестве жены или мужа.
—Это же ведь не закон?
—Нет, это не закон, это уже закономерность. Именно так происходит у всех звезд, поэтому мне так хреново из-за отказа Сакеры. Я хотел в свои спутницы по жизни именно ее, я уже успел нафантазировать себе всю нашу жизнь, а в итоге эта закономерность оказалась простым звуком. Я уверен, что я единственный из звезд кто это понял.
—Ну… уверен, что эта княжна об этом ничего не знала, а значит…
—Все она прекрасно знала. Пойду-ка я действительно в бар «Милашка». Может быть, и в правду поможет.
—Сходи, — согласился Жеральдин и отправил друга в бар, сам не веря в то, что делает это.
В следующий раз, когда он увидел своего друга, то он уже выглядел значительно живее, чем прежде и это не могло его не обрадовать. Еще его обрадовало, что последняя неделя ожидания прошла крайне быстро в подготовке замка к приезду королей Звездных Государств и правителей Малых Держав.

—И так, — начал Жеральдин. – Прошу вас высказаться по поводу отмены законов о супругах.
—Я уже, как и говорил на вашей стороне, — первым сказал король Моитэ. – Я своего решения не изменил, и изменять не собираюсь.
—Я обещал подумать над этим и тоже принял свое решение, — заговорил Витольд, любовно смотря на свой перстень, который светился нежно-белым цветом. – Я так же твердо, как и вы король Моитэ единогласно поддерживаю вас король Жеральдин в ваших начинаниях.
Внутренности Жеральдина заликовали и хотели запрыгать от радости, что скажут еще два старика, ему было совершенно плевать. Главное что их уже больше. Он хотел вскочить и расцеловать Моитэ и Витольда, и еле-еле усидел на месте, чтобы дать высказаться сначала другим.
—Я абсолютно против, — сказал король Загурор. – Этому не бывать!
—А я… я тоже поддерживаю вас король Жеральдин. Я за отмену этих законов.
—Что?! – удивленно и в томе же время рассвирепел Загурор. – Ты же сказал, что не поддержишь!
—Спорь не со мной, а с моей женой! – гневно воскликнул Казавий и тут же осекся и добавил. – То есть я все тщательно обдумал и вынес свое решение.
—И так, — радостно улыбаясь, сказал Жеральдин таким же радостным Моитэ и Витольду, — прошу вас всех, кто за отмену этих законов подписать вот эту бумагу и я ее сегодня же отправлю в совет Мудрецов.
—Да, не будем терять время, — сказал Витольд, первым быстро расписавшись и отдав просьбу об отмене законов Моитэ, который так же быстро расписался и передал ее Казавию.
Подпись Жеральдина там уже была, поэтому Казавий скрипя сердце, подписав этот лист с текстом, передал его правителем Малых Держав, которые те кто «за» тоже должны были его подписать. Они все как раз таки были единогласно на стороне Жеральдина, что не могло его не обрадовать.
После этого заседания для гостей был объявлен бал. Загурор и Казавий не пожелали остаться и тут же злые уехали по домам, за то все остальные остались.
Отправив послание в Долину Мудрецов с двумя отрядами хорошо вооруженных гонцов, Жеральдин отправил гонца и своей любимой жене, чтобы обрадовать ее и сообщить о решении других королей. Только после этого он долго беседовал с королями Моитэ и Витольдом.
—Я очень рад, что ты все-таки передумал, — сказал Моитэ.
—А я-то как этому рад, — добавил Жеральдин, от чего они втроем рассмеялись.
—Ну, как выяснилось, вы оба были правы и я сразу должен был согласиться. Тогда не надо было бы ждать три месяца. Это же мы столько времени потеряли и все из-за меня. Жеральдин я перед вами виноват.
—Главное, что вы все-таки приняли мою сторону, а все остальное меня не интересует.
—Вот и славно. Письмо вы уже отправили, Жеральдин?
—Да, отправил.
—Значит, теперь примерно через месяц или может больше нам надо ждать их в гости.
—А почему снова нужно так долго ждать? – возмутился Жеральдин. – Они же Мудрецы! Они быстро должны решать все проблемы.
—Они специально будут выжидать, чтобы нас помучить, — сказал Моитэ.
—Садисты, — хором сказали Жеральдин и Витольд.
—А поторопить их никак нельзя? – спросил Жеральдин. – Я не хочу пропустить рождение своего ребенка.
—Придется ждать, это уже зависит только от них. Кстати как проходит беременность вашей жены? – спросил Моитэ.
—Все хорошо, Лалелли и наш малыш чувствуют себя замечательно.
—Кстати мы за это еще не пили, — сказал Витольд, поднимая выше свой бокал с вином.

Ровно через два месяца ко всем пяти королям Звездных Государств приехали несколько представителей из Совета Мудрецов. К Жеральдину приехали два старика в белых одеждах и с очень длинными бородами. Это его не удивило, он именно так их себе и представлял. Они долго разговаривали с ним о законах, которые он хочет отменить. Пытались понять зачем ему это нужно и постоянно задавали каверзные вопросы, при чем повторяя один и тот же вопрос каждые десять минут, но Жеральдин выдержал их насест, ясно давая понять что очень любит свою жену поэтому просит отменить эти законы. Как ему показалось, они его поняли и были на его стороне.
В его замке они были несколько дней и каждый день при каждом удобном случае задавали свои одни и те же вопросы с подковырками. Когда они уехали, то один из старцев обмолвился, что они двое будут голосовать за отмену законов о супругах. Это очень обрадовало Жеральдина и, он тут же отправил письмо Лалелли, чтобы обрадовать ее.
К вечеру ему пришло два письма. Первое от радостной Лалелли, второе от Витольда, которому написал Моитэ. Они вдвоем сообщали, что тоже смогли убедить своих гостей в отмене законов. Новости об этом он тоже написал Лалелли. Гоха и Энвельст тоже не могли не радоваться таким новостям.
Когда Лалелли получила второе радостное письмо от своего мужа, ее счастью не было придела. Она каждый день со своими подругами молилась своим Божествам, чтобы все получилось так, как они хотят, и теперь она была уверена, что Божества слушают ее молитвы. На следующий день она долго благодарила их за помощь и просила не отступать и помочь еще немножко, чтобы все получилось.
Но в этот же день к ней приехала незваная гостья, которой она очень удивилась и не хотела бы ее видеть в своем замке, но поняла, что прогнать ее сразу будет очень невежливо. К ней приехала королева Енуката и попросила о разговоре. Лалелли не стала ей в этом отказывать, понимая, что просто так она бы к ней не приехала. Никара и Симеки при разговоре не присутствовали, но это не значит, что они ничего не слышали, потому что им было очень даже любопытно, зачем приехала эта королева.
Королевы разговаривали в кабинете Лалелли, а вантарки стояли под дверью и подслушивали.
—Позвольте сначала поблагодарить вас, что не прогнали меня сразу, — сказала Енуката. – Я знаю, что вы не любите незваных гостей, что вы не очень хорошего мнения обо мне и что вам сейчас меньше всего хочется разговаривать со мной.
—В чем-то вы может быть и правы, но я не могу прогнать гостью, не выслушав ее, которая проделала такой путь для беседы со мной, — со спокойной и немного холодной вежливостью сказала Лалелли. – И так, о чем вы хотели поговорить?
—О том, что ваш муж решил отменить законы о супругах. Мой муж его поддерживает и я очень этому рада, потому что так же как и вы хочу всегда быть рядом со своим избранником.
—Спасибо за поддержку. Я если честно была уверена, что ни вы, ни королева Ливейла не поддержите моего мужа.
—Ну… на самом деле Ливейла и не хотела, это я уговорила ее, потому что мне это очень нужно. Уговорить моего мужа было тоже не просто, он тоже этого не хотел, но я уговорила его, потому что очень его люблю и эта наша разлука разрушает наш брак.
—Я бы выразилась иначе, — сказала Лалелли. – Ваш брак разрушает вовсе не разлука, а ваши измены королю Витольду.
—И я не буду с вами спорить, потому что это так, — честно сказала Енуката, понимая, что ей нужна ее помощь и что она не может ей грубить. – Но я обещала своему мужу, что больше в жизни ни за что на свете даже в мыслях не позволю себе изменить ему и я очень хочу, сдержать это обещание, а дома я этого сделать не могу. Меня там все сводит с ума. Поэтому я приехала к вам леди Лалелли, чтобы попросить вас о помощи. Разрешите мне жить здесь с вами, пока наши мужья не добьются отмены законов. Вы благотворно влияете на меня, но влиять на меня на расстоянии вы не можете, поэтому я и хочу быть рядом с вами. Я не могу не думать о Витольде. Мне его очень не хватает, и я подумала, что вы научите меня как отвлечься от тоски, не изменяя своему мужу… Вы поможете мне?
—Честно признаться, я очень удивлена, — в шоке пробормотала Лалелли.
—Я понимаю вас, — сказала Енуката. – Я понимаю, что мы никогда подругами не были, и что у вас нет ни одной причины помогать мне, но я очень вас прошу помочь мне.
—А как же ваша хорошая подруга Ливейла?
—Ну же ее прекрасно знаете. В ее кругу общения сдерживаться невозможно.
—Ну это да. Тут не поспоришь… Но я думаю, что вам со мной будет очень скучно. У меня не будет балов, не будет никаких праздников, нет никаких мужчин и других придворных дам. Здесь живут вместе со мной две мои лучшие подруги вантарки, и я сомневаюсь, что вы с ними найдете общий язык. Днями я занимаюсь рисованием, а вечера провожу с детьми в местном приюте, которым нужна помощь с образованием. Разве вам такое время сопровождение будет интересным?
—Очень, — честно сказала Енуката. – Вы меня просто спасете, если разрешите остаться. Ваших подруг я уважаю и ничего не имею против них плохого, надеюсь, они тоже не против меня. Никаких скандалов и придирок с моей стороны не будет. Только, пожалуйста, разрешите мне остаться.
—Ладно, — сдалась Лалелли, понимая, что просто так от нее не отвяжешься. – Оставайтесь.
—Спасибо, только у меня просьба. Держите от меня подальше любых мужиков, которые только здесь есть, и алкоголь любого градуса.
—С мужчинами как-нибудь разберемся, а алкоголя в моем замке нет, — только сейчас понимая, что ей действительно нужна помощь, сказала Лалелли. – Так что на этот счет можете не волноваться.
—Большое спасибо за то, что позволили мне остаться, — радостно улыбнувшись, сказала Енуката.
—Не за что, — мило улыбнувшись, сказала Лалелли. – И давайте с вами перейдем на «ты». Так нам будет намного проще общаться.
—Да, думаю, ты права, — снова улыбнувшись, сказала королева I Государства. – Лалелли поделись главным секретом, как тебе удается не думать о своем муже?
—Я не могу о нем не думать. Он всегда со мной, всегда в моей голове. Я очень скучаю по нему, и на мне наша разлука сильно сказывается. Мне тяжело, так же как и тебе, просто, когда я думаю о нем и о нашей разлуке, я представляю себе, какой нежной будет наша встреча. Как мы будем друг другу рады, что мы друг другу скажем. Сейчас Жеральдин сможет приехать ко мне уже только когда родиться наш первенец, и ты себе и представить не можешь как мне тяжело от того, что его не будет со мной во время родов. Он для мой Бог, я не могу без него жить.
—Но как же ты тогда сдерживаешься?
—От чего? От измен?
—Да. Я изменяла своему мужу, потому что пыталась хоть как-то отвлечься от мысли, что мы не можем быть вместе.
—Но ведь есть тысяча других способов как себя отвлечь и измена – для меня вообще не вариант. Этого для меня даже не существует. Тебе я думаю, поможет хороший физический труд или какое-нибудь занятие, кторое потребует твое сосредоточенное внимание. Чем бы ты хотела заниматься?
—Ну… э… я шить люблю. Выдумывать всякие наряды…
—Вот, отлично. Детям, которых я обучаю, очень понравится твоя одежда. Давай прямо сейчас пойдем по магазинам за тканями и всеми другими предметами, которые тебе понадобятся. Я если честно не очень в этом понимаю.
—А давай! Это будет здорово! – обрадовалась Енуката, поражаясь тому, как она раньше до такого не додумалась.

Прошло еще несколько месяцев, что Лалелли, что Енуката сильно расстраивались, что новостей от их мужей больше никаких нет. Последняя новость была чуть больше месяца назад. Жеральдин писал Лалелли, что мнения Совета Мудрецов разделилось поровну, и они не могут разделиться так, чтобы в одной группе «за» или «против» было хотя бы на одного голосовавшего больше. По мнению Жеральдина и Витольда, с чем полностью согласен Моитэ, это произошло по двум причинам. Первая Загурор мог кого-нибудь подкупить. Вторая Казавий был не убедителен с теми старцами, которые приехали для выяснения ситуации к нему, и решил поступить по своему, а не так как приказывает ему жена. Енуката как узнала об этом от Лалелли тут же написала Ливейле об этом, у которой как выяснилось позже была совершенно другая информация. Ее муж ей сказал, что сделал все, что бы мудрецы поняли, что он очень хочет жить вместе со своей женой. После этого прошла неделя, и только после этого мудрецов стало поровну каким-то образом, потому что до этого голосующих «против» было больше.
Но это последние новости, какие были известны королевам. Больше ничего ни от кого не сообщалось, а ожидание было весьма мучительным. Лалелли нравилось, как Енуката старается для детей из приюта. Енукате это и самой нравилось. От одежды, которая она сшила, дети были просто восторге. Енуката смотрела на нее как идола, а Лалелли это иногда весьма напрягало, потому что подругами они так и стали хоть общались весьма мило и дружелюбно. В принципе Енуката ничего плохого не делала и Лалелли понимала, что с ней можно подружиться, просто она была не так хорошо общительна со звездами как с другими. Больше всего ее бесило две вещи. Первая это ее взгляд, второе то что она любила посплетничать. Никара и Симеки нашли с ней общий язык, и даже постоянно думали о том, что вот еще один хороший представитель звездной расы и что они зря когда-то очень плохо думали о ней, плюсуя к общей массе звезд. Лалелли конечно очень радовало, что ее близкие подруги нашли общий язык с Енукатой, и нет никаких ссор, чего она очень боялась. Однако в тоже время ей хотелось, чтобы Енуката уехала домой и если бы она не смотрела на нее как на своего идола и предмет для подражания, то она бы уже давно попросила бы ее уехать домой.
Сейчас они были в главной гостиной замка, которую они превратили в большой кабинет. Здесь Енуката создавала новый шедевр на своей швейной машинке, Лалелли рисовала портреты, сейчас снова рисовала Жеральдина, а Никара и Симеки как обычно рассказывали что-нибудь смешное и забавное. У них было очень много всяких забавных баек. Енуката чувствовала себя с ними совершенно по-новому. Сразу ей было тяжело рядом с ними, потому что она не знала их, а сейчас она всех их троих считала своими лучшими подругами и была с ними абсолютно искренна как и они с ней, по крайней мере, в последнее ей очень хотелось верить.
Енуката все себе никак простить не могла, что раньше о Лалелли думала так плохо. Пожив с ней она поняла, что она невероятная добрая и ранимая звезда. Енуката еще никогда не видела ее вместе с мужем, но видела их по отдельности и твердо знала, что они очень подходят друг другу.
Лалелли рисовала много картин, чаще конечно портреты и еще чаще своего мужа, но так же нарисовала несколько и ее портретов. Енукате они очень понравились. Лалелли даже нарисовала ее вместе с Витольдом. От этого портрета Енуката долго не могла отвести взгляд. Витольд на нее смотрел с таким теплом и взгляд у него был такой как будто перед ней действительно стоит ее муж. Лалелли же очень нравиться то, как она шьет и Енуката не могла этому не обрадоваться.
—У меня тут в голове возникла одна шаловливая мысль, — сказала она, когда они рассмеялись от очередной шутки Никары.
—Какая? – весело спросила Симеки.
—Я придумала, что мне начать шить еще, при этом это будет кое-что очень пикантное для Витольда. Так же у меня появилась еще одна забавная идея, что можно открыть лавку и продавать это другим женатым парам или молодым девушкам, которые точно знают, что хотят от жизни.
—И что же это такое? – с интересом спросила Лалелли.
—Пеньюары и откровенные наряды.
—На эти вещи всегда будет спрос, а я буду первым покупателем, — минуту подумав, сказала Лалелли, вспоминая, что Жеральдину очень нравятся кружева. – Уверена, бизнес пойдет в гору.
—Я тоже так думаю, — уверенно сказала Никара.
—И я, — сказала Симеки.
—Тогда вперед, — довольно пробубнила себе Енуката, думая о том, что какую шикарную откроет лавку откровенной одежды. «Чувствую, Ливейла будет постоянным покупателем», — довольно подумала она, но больше она думала о том, что Витольду это тоже безумно понравиться. «Он у меня любит всякие штучки», — пронеслась у нее в голове счастливая мысль.
Вдруг все отчетливо услышали, как к замку подъехала карета и может быть даже не одна. Всех это очень удивило. Несколько слуг и смотрящий вышли на улицу встречать незваных гостей. Лалелли очень напряглась от того, что не знает, кто это приехал.
—Мы же ведь никого ждем? – спросила Никара.
—Нет, — хором сказали Симеки, Лалелли и Енуката.
—Тогда кто же там приехал? – спросила Енуката.
—Не знаю, — сказала Лалелли.
Еще через секунду они все услышали властный женский голос с улицы и сразу же узнали его. Точнее ни Никара и Симеки не знали кто это, а вот королевы знали. Енуката была очень удивлена, а Лалелли мало того что удивлена, так еще возмущена потому что не понимала зачем она приехала и не понимала как она вообще посмела приехать.
—Я королева Ливейла из IV Звездного Государства. Мне нужно срочно встретиться с королевой Лалелли.
—Вам было официальное приглашение? – спросил смотрящий, зная, что нельзя впускать тех, кого не приглашали. С одной королевой он ошибся и получил выговор в тайне, пусть не строгий, но все же получил.
—Нет, но меня примут и без него.
—Боюсь, вы ошибаетесь. Прошу вас покинуть территорию замка королевы Лалелли.
—Она к тебе приехала? – спросила Лалелли у Енукаты.
—Нет, она знает, что я здесь, но я ее сюда не приглашала. Кроме того, если бы она приехала ко мне, то сказала об этом, а она сказала, что приехала к тебе… — удивленно сказала Енуката.
—Зачем?
—Я честное слово не знаю, — сказал она, чувствуя, что если Ливейла разозлит Лалелли то она может выпроводить с пинками не только саму Ливейлу но и ее заодно, потому что может не поверить, что она здесь ни при чем. – Но я могу узнать. Давай я выйду к ней и поговорю?
—Давай, — согласилась Лалелли. – Пригласи ее сюда, а мы на лестнице спрячемся и будем подслушивать.
—Хорошо, — согласилась Енуката, и они спрятались на лестнице ведущую наверх. Убедившись, что их не видно, Енуката вышла на улицу.
—Ливейла, привет, рада тебя видеть.
—Привет, радость моя, где Лалелли? Мне нужно поговорить с этой недотрогой?
—Вы можете идти, — сказала Енуката смотрящему, а Ливейлу увела в замок. – А о чем ты хочешь с ней поговорить?
—О ее проблемах. Оказывается, у нее очень большие проблемы в будущем могут появиться, если не исправить все сейчас. Представляешь, я, когда узнала об этом, даже мстить ей перехотела.
—Да же так, — удивилась Енуката. – И что же это за проблемы такие?
—Ну… я не удивляюсь, что она тебе ничего про это не говорила. Уверена, ее муж тоже об этом ни в курсе. Однако я в курсе и хочу поговорить с Лалелли. Енуката поверь это нужно ей, а не мне. Я приехала только потому, что если бы отправила ей письмо она бы его порвала и не прочитала бы, а если бы написала об этом тебе, то она бы не стала тебя слушать и выпроводила тебя восвояси, а я знаю, как важно для тебя оставаться здесь пока законопроект ее муженька не будет утвержден… Кстати, она хоть тебе помогает?
—Очень, — честно сказала Енуката. – Я тут как в своей тарелке. Лалелли чудо!
—О, как? Ну и где это чудо в перьях?
—Не оскорбляй ее.
—Ей можно, а мне нет что ли?
—Она тебя не оскорбляет.
—Ой, вот только не надо, — хохотнула Ливейла, разглядывая картины которые здесь есть и которую некий художник еще не закончил. – Интересно, а кто это рисует сидя? Насколько я знаю, все художники стоят.
—Это Лалелли рисует и она не может долго стоять, она же беременна.
—Только она могла так додуматься испортить свою фигуру.
—У тебя тоже есть дети.
—И я до сих пор об этом жалею… но рисует она хорошо. С этим не поспоришь, а это что? Кто шьет?
—Я.
—Ты что в детство ударилась? – смотря на детские вещи, которые она сшила.
—Нет, это для детей из приюта.
—Ты сюда что приехала шить одежу для детей из какого-то вшивого приюта? А дома ты этим не можешь заняться?
—Нет, мне надо быть здесь. Приют хороший, дети там замечательные!
—Да, как здесь все запущено. Я от тебя такого не ожидала. Честное слово. Ну ладно, хватит все обо мне. Где этот наивный милый ангелок?
—Так-то лучше, но давай без сарказма.
—Слушай, это она ангел, а не я, — возмутилась Ливейла. – И вообще я тороплюсь. Так что где она?
—Я здесь, — сказала Лалелли и спустилась вместе с Никарой и Симеки.
—Да уж для королевы III Государства свита зашибись, хотя чему я удивляюсь? – осмотрев с ног до головы двух вантарок.
—Ливейла перестань, — сказала Енуката.
—А ты уже значит и с ними успела спеться?
—Да, успела.
—Я как чувствовала, что нельзя тебя сюда отправлять. Хуже всего то, что была моя идея. Они тебя испортили.
—Ничего подобного, — возмутилась Енуката. – Они открыли мне глаза. Я очень рада, что приехала сюда.
—Нет, ну точно испортили. И чем только накачали?
—И так зачем вы приехали? – грубо спросила Лалелли. – Вас сюда никто не приглашал и вам здесь совершенно не рады.
—Мне нужно с тобой поговорить, — сказала Ливейла, понимая, что они подслушивали. – Я уверена, что ты не хочешь, чтобы я сказала об этом при всех. Ты может быть, и сама об этом не знаешь, а если узнаешь, то захочешь это ото всех скрыть. Я просто убеждена в этом.
—Хорошо, я выслушаю вас наедине, — подумав с минуту, решила Лалелли.
—Тогда давай поговорим там, где нас никто не услышит.
—А мы и не собирались подслушивать, — обиженно сказала Енуката.
—Ну, конечно, а то я твое любопытство не знаю, — рассмеялась Ливейла, глядя на любимую подругу.
—Хорошо, давайте пройдем в сад, — чувствуя, что начинает очень сильно злиться на непрошенную гостью, сказала Лалелли.
Ливейла и Лалелли ушли в сад. Они отошли от замка достаточно далеко и только тогда Ливейла заговорила.
—Лалелли, в будущем ты пострадаешь за свои убеждения. Ты должна забыть о своих заморочках в голове и изменить своему мужу хотя бы раз.
—Откуда вы об этом знаете? – спросила Лалелли. – Кто посмел вам об этом рассказать?
—Значит тебе известно об этом? – очень удивилась Ливейла. – Но как давно ты об этом знаешь?
—Достаточно давно.
—Значит еще до того, как выти замуж.
—Это не ваше дело.
—Понятно, значит еще раньше. Послушай меня, ты должна изменить мужу иначе умрешь.
—Ничего подобного, это пророчество бред. Любое пророчество бред и я в них не верю. Это очень смешно звучит, вам так не кажется? Как можно погибнуть от того, что не изменяешь собственному мужу?
—Ты заболеешь и умрешь. Божества хотят наказать тебя за то, что ТАК выделяешься среди других звезд.
—Откуда вам известно о таких подробностях? – сурово спросила Лалелли.
—У меня полно придворных пророков, и две недели назад они все как сговорились и увидели одно и то же пророчество о тебе.
—Оно было очень длинным и занудным?
—Нет, в две строки, — удивилась Ливейла. – Мне сказали так, что если мой враг, которому я желаю мести, не изменит своих жизненных принципов, то умрет. Это девушка по имени Лалелли.
—Значит, ваши пророки не видят того, что уже было. Они увидели только конец того пророчества, который когда-то очень давно рассказали мне. И я ни за что на свете не изменю своих жизненных принципов. Обман и предательство для меня не присущи.
—Вот, как? Ты своего отца предала и устроила против него заговор. Что тебе стоит хотя бы один раз изменить своего гевестнику? Кстати он знает о пророчестве?
—Мой отец чудовище! Мне нужно было сделать все, чтобы убрать этого тирана из своего Государства!
—Но он-то ведь твой отец.
—Да, отец, который убил мою мать и хотел убить меня!
—Да, он не самый лучший отец, — сдалась Ливейла в этом споре. – Но тему не перегибай.
—Жеральдин знает.
—Вот сволочь! Уверен, он очень радуется, что и корону получил, и жена мало того что не изменяет так и умрет скоро! Всегда знала, что все беды из-за мужиков, но чтобы до такой степени! Представляю, как он не обрадовался твоей беременности, и что для него стоило подать прошение о таком законопроекте!
—Не смейте так говорить о моем муже! Подать такой законопроект это его идея. Я его очень люблю, а он любит меня, и он очень обрадовался, узнав, что я беременна. Жеральдин… он сам просил меня, чтобы я изменила ему, хоть и понимал, что с трудом сможет это пережить, но он очень хочет чтобы я всегда была рядом с ним. Когда он понял, что просить меня об этом бесполезно, начал надеяться, что конец пророчества можно изменить. В предсказании ясно сказано, что если он успеет заметить, что я больна, то он сможет меня вылечить.
—Этого мне не говорили.
—За то это говорили мне.
—Оно могло измениться. Лалелли, когда родишь, ради самой же себя забудь о своих убеждениях хотя бы на один раз.
—Нет, — твердо сказала Лалелли. – Я слишком сильно люблю своего мужа и не буду предавать и обманывать его.
Ливейла была поражена такой искренней преданности и любви. Она такого еще никогда не встречала в своей жизни. Однако она понимала, как не права Лалелли, но что сказать, чтобы она передула, уже не знала.
—И вообще я не понимаю, почему вы так заботитесь об этом? Это не ваше дело!
—Спешу тебя огорчить, потому что это теперь мое дело. Дружбой с тобой очень дорожит Енуката, и если с тобой что-нибудь случиться, она этого уже не переживет. Енуката очень зависима от тех, кто ее окружает, она слишком быстро привыкает к другим. Я видела, как она изменилась и это благодаря тебе. Она считает тебя своей очень хорошей подругой, и ей будет очень тяжело пережить, если с тобой что-нибудь случиться. А если что-нибудь случиться с тобой, тогда что-нибудь случиться с ней, а мне только этого не хватало.
—Что же ты тогда отпустила ее ко мне, а не сама помогаешь ей?
—Потому я не могу ей помочь, а ты можешь и помогаешь и должна изменить своему мужу.
—Кому должна я всем прощаю. Давайте вернемся в замок, нам больше не о чем разговаривать и я устала.
—Ладно, пошли, я с тобой потом еще об этом поговорю, — смотря на ее большой живот, сказала Ливейла.
—Не думаю, вы сейчас же уедите.
—А ты не очень-то и гостеприимна, а еще ангел.
—Это не я, это вы так меня называете, и да я не гостеприимна. Наверно у всех у нас свои недостатки.
—Не умничай… О, смотри, а не твой ли это муженек сюда скачет? – сказала Ливейла, указывая в перед.
Лалелли удивленно подняла голову, и увидели скачущего на лошади к ним Жеральдина. Ее это очень удивило. Они продолжали идти к нему на встречу и, каждая думала о своем. Ливейла решила, что обязательно поговорит о пророчестве с ним, а Лалелли не понимала, зачем он приехал, если они не могут больше встретиться в этом году.
Они были уже не так далеко от замка, от которого к ним на встречу вышли Енуката, Симеки и Никара. Они тоже увидели всадника и смотрели на него весьма удивленно.
Когда Жеральдин подъехал к Лалелли, то быстро спешился и, поздоровавшись со всеми дамами, которые собрались в одну кучу, развел руки в стороны и сказал своей жене:
—Дорогая, а ты разве не обнимешь меня?
—Вы не мой муж, где Жеральдин?
Воцарилось молчание. Все удивленно уставились на сосредоточенную Лалелли, которая не сводила взгляда с незнакомца. В ее взгляде была уверенность, что это не ее муж, злость, из-за того что этот неизвестный ей маг, пытается ее обмануть, и страх от того, что она не знала, где на самом деле ее Жеральдин.
—Лалелли, — первым пришел в себя Жеральдин. – Это же я. Это не смешная шутка.
—Вы не мой муж! – твердо сказала Лалелли. – Что вы сделали с Жеральдином?!
—Лалелли, ты чего это же твой муж, — сказала Никара.
—Да, это он, — ничего не понимая, пробормотала Ливейла. – Енуката ты же его видела. Это ведь он?
—Он… Ну внешне по крайне мере точно он… Лалелли…
—Я в состоянии отличить своего мужа от незнакомца, и этого мужчину я вижу в первые в своей жизни… Послушайте, если вы сейчас же не скажите где мой муж, я…
—Лалелли это я! – воскликнул Жеральдин.
—Стража! – громко рявкнула Лалелли и тут же по ее заказу из замка выбежала дюжина стражников.
Увидев свою взволнованную королеву, они тут же побежали к ней.
—Да вы правы, я не ваш муж, — вдруг сказал мужчина и превратился в совершенно незнакомую им звезду. – Но я как и обещал пославшим меня дарю вам этого породистого жеребца.
Мужчина просто исчез. Он сказал свои последние слова превратившись в себя настоящего и тут же просто растворился в воздухе. Лалелли была уверена, что перед ней стоит не ее муж и его превращение ее совершенно не удивило, а вот остальные были просто в шоке. В особенности растерявшиеся стражники.
—Как… как ты догадалась? – первая пришла в себя Симеки и посмотрела на Лалелли, которая вдруг стала очень бледной. – Лалелли, с тобой все в порядке?
—Со мной?.. Да… А вот что с моим мужем я не знаю…

—Я уверен, что она в жизни не догадается, — самодовольно сказал молодой мужчина своему отцу и королю III Государства. – Вот увидите.
—Это мы действительно увидим, — сказал Верховный старец из Высшего Совета Мудрецов, смотря, как хорошо заколдовал своего сына, дав ему внешность короля.
—Догадается, — сказал Жеральдин, хоть и не был в этом уверен. Уж слишком хороша была копия.
—Если она действительно вас любит, то с помощью магии увидит, что под маской не вы, а если нет, то… нет, — смеясь, сказал Верховный старец.
—Да если она догадается, подарю ей своего лучшего жеребца, — сказал парень. Я как раз на нем перемещусь через портал прямо к ней, а если вдруг ситуация пойдет не так, сразу же меня возвращайте назад.
—Не бойся, на растерзание не оставим, — сказал старик с длиннющей белой бородой. – Иди уже.
Юноша подмигнул Жеральдину, который остался стоять рядом со старцем и смотреть на огромный экран, который показывал его жену и неизвестную ему женщину с короной на голове. Они наблюдали за ней уже несколько часов, но не слышали, о чем они говорили. Сейчас же старец сделал так, что их разговор можно слышать.
Он был уже несколько недель в Долине Мудрецов. Его сюда пригласил вот этот Верховный Мудрец, который не говорит своего имени и ему все равно как к нему обращаются.
Дело в том, что Совет Мудрецов разделился на две одинаковые части по количеству спорящих и, так как они сами не смогли найти решения проблемы, то передали это дело в Совет Верховных Мудрецов. Всего их девять и хуже всего то, что семь из них были не согласны принимать сторону Жеральдина и других королей. И вот девятый самый главный старец и «умник», как его назвал Жеральдин, решал за всех сам, потому что и не против отмены, но и не за нее. Он придумал несколько испытаний, которые если пройдут хорошо, то тогда он отменит законы о супругах, а если нет… то нет. Это было первое испытание.
Они прекрасно слышали и видели все, что произошло в замке у Лалелли. Старец был уверен, что она не поймет подмены, но поняла! Жеральдин тоже был очень удивлен. Его так за всю его жизнь еще ни разу не удивляли. Единственное, что его тревожило это обеспокоенное состояние его жены. Лалелли очень напугана подобным происшествием, а это могло плохо сказаться на ней и на ребенке. Жеральдин очень испугался, что с ней может случиться что-нибудь плохое.
—Я даже не понял, как она узнала меня. Что я сказал не так? Что сделал, что так быстро спалился? – в шоке пробормотал сын старца, которого отец переместил назад.
—Да все вроде так, — так же удивленно пробормотал «умник». – Ведь так король Жеральдин?
—Да… — пробормотал король.
—Вот это действительно вам повезло с женой, — сказал юноша. – Мне б такую найти где-нибудь.
—Господин Верховный Мудрец, пожалуйста, переместите меня к жене хотя бы на пять минут, чтобы успокоить ее. Она очень напугана. С ней или нашим ребенком может что-нибудь случиться, пожалуйста.
—Ладно… — все еще в большом удивлении проговорил старец. – Я перемещу вас, но как только позову назад, вы должны будете вернуться.
—Хорошо.
—И узнайте у нее, как она догадалась, — сказал юноша.
—Хорошо.
—Отведи его к телепорту, — приказал старец сыну и тот тут же увел его.
—Но вы же ведь не будете подсматривать за нами? – спросил Жеральдин и парня.
—Делать нам, что ли больше нечего? — отмахнулся тот.

Жеральдин оказался рядом с Лалелли и другими женщинами уже в замке и по накаленной обстановке понял, что у его жены не шуточная истерика, а другие просто понятия не имеют как ее успокоить. Когда он материализовался, его сразу же заметили. Другие на него смотрели с опаской, но не Лалелли, которая сразу же узнала его.
—Звездочка моя, — пробормотал Жеральдин, когда они одновременно двинулись друг ругу на встречу, и он нежно обнял ее и прижал к себе. – Все хорошо, не плач. Все хорошо.
—Я очень испугалась, кто это был? Зачем? – проплакала Лалелли, прижимаясь к нему еще теснее.
—Я все тебе расскажу, только успокойся, хорошо? Перестань бояться, — сказал Жеральдин, видя, что она начинает опасно светиться и в любой момент может приказать ему убегать. Она хоть когда-то и обещала ему этого не делать, но однажды уже не сдержала это обещание. Ее свечение заметили и другие. Какая-то неизвестная ему женщина в возрасте стала командовать другими, испугавшись ее свечения.
—Я очень испугалась… Что с тобой было? – тихо спросила Лалелли, но ответа уже не услышала, потому что вдруг почувствовала как какая-то темнота полностью окутывает ее. Сдерживаться больше не было уже сил, и Лалелли потеряла сознание. Она даже не заметила, как начала светиться, но всем повезло, что никого светового взрыва не было.
Жеральдин аккуратно взял ее на руки и понес в ее спальню, попросив двух королев, судя по коронам и вантарок, которые еще не успели уйти потому как они не хотели, а королева помоложе их поддерживала, послать за доктором для своей жены. Вантарки мигом выбежали из замка и побежали за доктором.
Жеральдин в это время отнес Лалелли наверх. Ему не нравилось, что она была очень бледной. «Бедная моя звездочка, так перепугалась», — нежно погладив ее по щеке, когда уже положил на кровать, подумал Жеральдин.
В комнату вбежали две королевы хором спросили:
—Что случилось? Как она? Кто это был?
—Это длинная история. За доктором послали? – спросил Жеральдин.
—Да, — ответила Енуката. – И король Жеральдин позвольте вам представить королеву Ливейлу из IV Государства.
—Очень рад познакомиться, — поклонился ей король. – Но сейчас не до церемоний. Вы бы не могли покинуть спальню моей жены?
—Сейчас действительно не до церемоний, но мы никуда не пойдем, — твердо сказала Ливейла. – Что это такое было, Аханаг бы вас сожрал?! Вы вообще в курсе, что нельзя так травмировать беременную женщину? Тем более что как выяснилось настолько эмоционально хрупкую? О чем вы только думали?! Проверить он хотел, узнает она или нет! А о ней ты не подумал, Аханаг бы сожрал таких королей как ты! Всегда знала, что беды только из-за мужиков!
—Это бы не моя идея, — в ответ огрызнулся Жеральдин. – И мы не знали, что так может случиться.
—Не знание не освобождает от ответственности! – в ответ рявкнула Ливейла. – А если бы она разнесла весь замок? Ты-то хоть сами понимаешь, что в таком случае мог пострадать и ваш ребенок, или на этом глубоко плевать?!
—Не смейте кричать на моего мужа, — вдруг холодно отозвалась пришедшая в себя из-за их криков Лалелли. Жеральдин тут же стал на колени рядом с кроватью и крепко обнял ее.
—Звездочка моя, все хорошо? Как ты себя чувствуешь?
—Когда ты рядом всегда лучше, — так же тихо, но своему мужу нежно отозвалась Лалелли и прильнула к нему. – Не бойся, не будет никакого взрыва.
—Вы меня заикой сделаете, — честно сказала Ливейла. – Как так можно пугать вообще?! Да таких королей как вы в пасть к Аханагу! Я ухожу!
Лалелли кивнула растерянной Енукате, чтобы та бежала за подругой, а сама еще нежнее прижалась к своему мужу.
—Ты меня очень напугала Лалелли. Я очень испугался за тебя.
—А я за тебя. Как я уже поняла, ты знаешь, что тебя пытались подменить. Зачем? Кто это был?
—Игры Верховных Мудрецов. Они проверяли твою любовь ко мне.
—Садисты, — сказала она, а в глазах появились слезы. – Как им только ума на это хватило? Тоже мне мудрецы. Я сразу поняла, что передо мной не ты и в голове тут же появились очень страшные мысли. Я очень испугались.
—Теперь все хорошо. Сейчас же ты ведь уверена, что перед тобой настоящий твой муж?
—Сейчас я в этом убеждена, — сказала Лалелли, влюблено смотря в его глаза, а Жеральдин ей улыбнулся и поцеловал ее.
Лалелли с радостью ответила на его поцелуй, и они долго не могли нацеловаться. Они же ведь так давно друг друга не видели. Лалелли очень обрадовалась, что старцы отпустили к ней Жеральдина, и она только могла мечтать, что они отпустили его хотя бы на день, а не на несколько часов.
Их поцелуи прервали Симеки, Никара и доктор, которого они привезли. Увидев, что с подругой все в порядке, девушки облегченно вздохнули, но все равно настояли на том, чтобы доктор осмотрел ее. Она попыталась немного посопротивляться, но под строгим взглядом своего мужа все-таки сдалась.
Симеки и Никара вышли из комнаты, а Жеральдин остался и первым выслушал вердикт доктора, который осмотрев его жену, сказал, что ей нужно побольше отдыхать и чтобы не было никаких волнений.
—Я же говорила, что со мной все в порядке, — сказала Лалелли.
—Вообще это далеко не так, — сказал Жеральдин. – Тебе выписали постельный режим. Так что давай-ка ложись.
—А ты ляжешь рядом со мной? – очаровательно улыбнувшись, спросила Лалелли.
—Конечно, ты от меня никуда не денешься, — улыбнувшись ей в ответ, сказал Жеральдин и снова уложив Лалелли на подушки и накрыв ее лег рядом с ней. Они полулежали-полусидели. Жеральдин обнял ее и, прижав к себе, положил руку ей на большой живот. – Вот теперь я уверен, что с тобой и нашим малышом все в порядке.
—А я уверена, что все хорошо с тобой, — улыбнувшись, сказала Лалелли, а Жеральдин снова начал целовать ее. Они снова долго целовались, просто не в силах насладиться друг другом. Им каждую секунду нужно поцелуев все больше и больше друг от друга и они с наслаждением дарили ласку и нежность друг другу.
—Я очень люблю тебя, моя звездочка, — прошептал Жеральдин, когда они, наконец, оторвались друг от друга.
—А я очень люблю тебя, мой король.
—А расскажи мне, как ты догадалась, что перед тобой подделка? Увидела это магически?
—Любовь моя, мне вовсе не нужна магия, чтобы узнать тебя среди тысячи твоих подделок, и она мне не понадобиться даже среди миллиона. Кроме того ты снова забыл, что моя магия сильно ослабла после моего ранения в Новгании.
—Так как же ты узнала меня?
—Твою внешность может взять кто угодно, но ни один актер не сможет смотреть на меня так как смотришь ты. Никто из твоих подделок не будет мне так улыбаться, как улыбаешься ты. У меня есть миллиарды причин узнать тебя и самая главное то, что когда я рядом с тобой я чувствую какая нежность отходит от тебя, я чувствую твою любовь даже не прикоснувшись к тебе, а от того мужчины веяло холодном и надменностью. Я совсем не удивилась, когда он превратился, и я увидела что он звезда. Именно этого я и ожидала.
—Значит, ты знаешь, как сильно я тебя люблю, — сказал Жеральдин. – Это хорошо. А наш малыш знает, что я и его люблю так же сильно.
—Знает, но можешь сказать это ему лично, — красиво улыбнувшись, сказала Лалелли и они снова начали страстно целоваться.
В этот раз они снова долго целовались, и отвлек их друг от друга их малыш, который подал легкий не болезненный толчок. Жеральдин не знал, что не болезненный и сначала испугался, что ей больно, но она быстро успокоила его и нежно прижалась к нему.
—Ты снова меня напугала.
—А ты оказывается такой пугливый, — рассмеялась Лалелли.
—Ты тоже.
—Да, я тоже. Нам надо прекратить так пугать друг друга.
—Это ты верно подметила.
—Знаешь, я сейчас вспомнила как мы путешествовали .
—Что именно ты вспомнила? – улыбнувшись, спросил Жеральдин.
—Свою злость, когда узнала что гевестникам совершенно безразлично, что они едят. Я так старалась всегда, а ты полностью разрушал поговорку, что путь к сердцу любимого мужчины лежит через его желудок, а еще то, как ты постоянно обижал меня.
—Ты и сама была не лучше. Вспомни хотя бы как выставила меня извращенцем.
Лалелли тут же расхохоталась. Ей стало очень смешно от того, что она вспомнила, каким было глупым тогда его лицо.
—Но ты права, мы тогда всегда норовили сказать друг другу как можно больше гадостей, а еще ты была невероятно упрямой.
—Ну, на самом деле я не так упряма, как была тогда. Просто я сразу поняла, что тихая серая мышка тебя никогда не сможет обратить на себя твое внимание. Поэтому хорошая часть наших ссор была мной зачата далеко не просто так. В особенности, когда помнишь, я тебе постоянно говорила, что я тебя не боюсь.
—Ну?
—На самом деле это было далеко не так. От твоего свирепого взгляда у меня коленки дрожали, и я всегда боялась, что ты можешь это заметить.
—Это же надо, какие я узнаю подробности, — рассмеялся Жеральдин. – Но и мне есть что сказать. Другая половина наших ссор была зачата мной тоже не просто так. Когда мы с Гохой додумались, что ты влюбилась в него, я хоть и пытался оттолкнуть от себя эти мысли, выставляя тебя перед собой в самом не лучшем свете, очень сильно ревновал тебя. И когда видел, как вы мило проводите время, меня это очень бесило. Я не знал, как обратить твое внимание на себя, поэтому изображал злого и ворчливого гевестника.
—Но ты на самом деле ворчун.
—Но не злюка.
—Нет, не злюка, — довольно и счастливо улыбнувшись, сказала Лалелли. – А я может быть действительно упряма.
—Иногда очень, — тоже улыбнувшись, сказал гевестник.
—А еще я часто вспоминаю, как я пришла в себя после нашего визита в Горное Ущелье. Когда я пришла в себя, ты как обычно начал кричать на меня, а потом так нежно и трепетно обнял и долго держал в своих объятьях, что это заставило меня так же долго притворятся, что мне все еще очень плохо и я напугана из-за произошедшего.
—Ты выглядела тогда весьма подозрительно, — улыбаясь, сказал Жеральдин. – Но так как я не знал другой причины, как можно подольше продлить наши объятья, я не обратил на это никакого внимания.
—И правильно сделал.
—А я знаю, — сказал Жеральдин и они довольно друг другу рассмеялись.
—Как ты думаешь, кто у нас родиться мальчик или девочка? – спросила Лалелли, взяв его мощную ладонь в свои маленькие ладошки, и прижала к своему животу.
—А ты кого хочешь?
—А ты?
—Не знаю… Я ребенка от тебя хочу, а кто это будет для меня не важно.
—У меня в голове точно такие же мысли, — удивленно сказала Лалелли, и им снова ничто не мешало начать нежно целовать друг друга.

Жеральдин почувствовал, как его зовут назад после ужина с любимой женой. Ее это немного огорчило, она надеялась, что он останется на ночь, но ему уже надо было уходить. Жеральдин тоже расстроился, но чтобы не вызывать гнев Верховного старца они вместе решили, что ему действительно нужно идти.
Когда он ушел, Лалелли была не одна, а в компании своих двух лучших подруг и двух королев. О последних она мечтала, что они обе скоро уедут, хотя бы одна из них та, что явно будет трепать ей нервы пророчествам тетушки Кодзы.
Жеральдин явился прямо в кабинет главного старца, с ним как всегда был его сын. Только сейчас Жеральдин понял, что на самом деле они наблюдали за ним и подслушивали их разговор.
—Ну что ж, все испытания пройдены, — сказал Верховный старец. – И так как последнее слово за мной, то я говорю вам «да», король. Ваша просьба удовлетворена и с этого момента законы о супругах больше не существуют.
—Спасибо! – обрадовано воскликнул Жеральдин. – Огромное преогромное спасибо!
—А сейчас забирайте свой отряд и возвращайтесь домой, — сказал старец.
—А вы бы не могли…
—Нет, не могли, — ответил старый уник, а его сын довольно улыбнулся, словно знал, что король попросит об этом. – Это ваше последнее испытание. Езжайте домой к жене своим ходом. На дорогу потратите около месяца, за то приедете прямо к родам.
—Еще даже время будет, чтобы понаблюдать, как ваш ребенок развивается в утробе матери свой последний девятый месяц, — добавил сын «умника».
—Спасибо, что отменили законы, — снова сказал Жеральдин, счастливо улыбаясь.
—Да идите, уже идите. Видим, что вам не терпится поскорее отправиться в путь, — сказал старец, а Жеральдин, снова радостно улыбнувшись, убежал искать своих стражников, чтобы отправляться в Денгер к любимой звездочке, с которой они теперь никогда больше не расстанутся.
«Ура! Я победил этих умных импотентов!» — пронеслась в голове Жеральдина счастливая мысль.