ОПАСНО ВОРОВАТЬ ЧТО ПОПАЛО

ОПАСНО ВОРОВАТЬ ЧТО ПОПАЛО

У Инки полнолуние всегда вызывало одно и то же желание. Ей хотелось… смешно сказать… полетать на метле. Вот взять и «стартануть» прямо с балкона! А что, класс! Свой личный «самолет»! А, собственно, почему обязательно ночью и в полнолуние? Можно и днем. Например, утром не надо выгонять из гаража машину, потом тащиться по дороге, застревая в пробках, это уже не говоря о езде в переполненном автобусе, если машина вдруг «вышла из строя». Сумку в зубы, метлу под задницу. Пять минут в воздухе и на работе! А как бы к такому виду транспорта отнеслись окружающие? Ой, нормально бы отнеслись! Все бы завидовали и просили подвезти. Бензин не нужен! Запчасти не нужны! Техосмотр не нужен! Страховка не нужна! Гаишники по барабану! Стоянка не нужна! Гараж не нужен! Боже, сколько сразу проблем отпадает!!! Занесла свою метлу в кабинет, поставила в углу и никакой мороки. О! Размечталась!!! Какие глупости… И откуда такое дурацкое желание? А откуда вообще берутся желания? Вот хотелось бы и все. Говорят, что Инкина прабабка была ведьмой. Всё может быть. Прабабку Инка не помнит, и оспаривать сказанное не собирается. Ведьма, так ведьма! А что в этом плохого? По Инкиному мнению, это очень даже здОрово! Но вот только к Инке к сожалению, это не имеет абсолютно никакого отношения. Вся­ких там способностей, где бы проявлялось что-либо связанное с нечистой силой, она за собой не замечала. Гадать на картах не умеет, предсказывать судьбу по звездам и по руке, тоже. Как наво­дить или снимать порчу, понятия не имеет. Так что, свою страсть к полнолунию в полночь и желание полетать на метле, объяснить не может. А может быть, это одна из разновидностей луна­тизма? Нет. Лунатики всё делают во сне. У них нет желания бродить под луной по крыше. Бродят они без всякого желания, неосознанно, ав­томатически и потом, о своих путешествиях не помнят. М… да…, ни о каком лунатизме в Инкином случае и речи быть не может. И вообще, хватит заниматься ерундой. Больше не о чем подумать перед сном?!

Инка стояла на балконе четвертого этажа, курила и любовалась полной луной. Вдруг налетел порыв холодного ветра. Стало неуютно. Она поежилась, загасила сигарету и пошла спать.

Уже засыпая, Инка услышала какой-то грохот в квартире над собой. Наверное, опять, сосед напился до поросячьего визга и завалил на пол что-то из мебели, а может быть, грохнулся сам. Как в том анекдоте.

-Вася, что это там так стукнуло?

-Мой пиджачок упал.

-А почему так громко?

-Так я из него выскочить не успел.

Это было последнее, что она успела подумать, засыпая. Но поспать в эту ночь не удалось. Почти сразу же ее разбудил звонок в дверь. Инка глянула на часы. Ну вот, уснула в двенадцать, а сейчас час ночи. Что за безобразие?! И кого это черти среди ночи принесли?! Муж и дети крепко спали и на дверной звонок не среагировали. Инка накинула халат и пошла открывать дверь.

На лестничной площадке стоял мужик, который последнее время жил у соседа Лёни. Это на пятом этаже, прямо над Инкой. Инка знала, что мужика зовут Вася. Что он бомж и алкоголик. Лёня тоже алкоголик, но не бомж. В его распоряжении находится полквартиры. То есть одна комната в двухкомнатной квартире. А во второй его жена, уже бывшая, заперла свои вещи и, бросив Лёню, уехала на заработки в Москву. У Лёни постоянно кто-то жил. Иногда пару дней, иногда неделю. Жильцы менялись, мелькали и забывались. А в последнее время Инке на глаза всё время попадался вот этот мужик. И так как она ни раз слышала, как Лёня называл его по имени, то знала, что этот мужик Вася.

Первым Инкиным желанием было послать Васю куда подальше. Но, глянув на его перепуганную физиономию, она передумала.

-Чего тебе? – буркнула Инна.

-Вы меня извините, но тут такое дело… Я вернулся только что домой, (так он теперь именовал свое пристанище у соседа), а Лёня лежит на кровати весь в крови. Вы бы не смогли подняться со мной, посмотреть?

-Что у него в крови?- не проснувшись еще до конца, спросила Инка.

-Голова в крови и глаза открыты! — сообщил он.

-Так он там, вообще, живой или мертвый?- спросила Инка, наконец-то окончательно вынырнув из сна.

-Не знаю. Я свет включил, глянул и побежал к вам. Подхо­дить побоялся. Он какой-то весь страшный!

Инка работает врачом, и к своему несчастью, обслуживает именно этот район, в котором живет. Поэтому, она уже давно привыкла ко всему. К тому, что ее сре­ди ночи дергают к больным, раненым, повешенным, зарезанным, рожающим и просто, к психам. И что делать? Инна каждый раз жутко злится, и ругается. Иногда просто бурчит, а иногда и выражается, употребляя ненормативную лексику. Всё зависит от ситуации. Но… все равно идет.

-Начинается в колхозе утро, мать твою, — пробурчала Инка. – Пошли!

Вместе с Васей, они поднялись на следующий этаж, и вошла в квартиру. Как только Инка переступила порог, она сразу же унюхала запах крови. И сразу же подумала, что Лёня, скорее всего-труп. Такой запах дает только большое количество крови. А, как известно, если из человека выбегает большое количество крови, значит это уже не человек, а то, что от него осталось.

Она вошла в комнату. Увидела Лёню и поняла, что в своих предположениях не ошиблась. Да, тут двух мнений быть не может, явное убийство. Лёня лежал на кровати. Голова его была вся в крови. Глаза открыты и смотрели в потолок. Через весь лоб шла рубленая рана и терялась где-то в окровавленных волосах. На подушке, на просты­не и на стенках были видны капли крови и мозгового вещества. Кровать широкая. Она занимала всю нишу и стояла так, чтобы можно было подойти к ней с обеих сторон. То есть, до правой и левой стенки одинаковое расстояние. Где-то сантиметров по сорок, пятьдесят. Инка обратила внимание, что одна стена забрызгана кровью равномерно, а другая так, как будто капли крови наткнулись на препятствие. В центре получилось чистое место, а по краям брызги. Очевидно, здесь и стоял убийца. Значит, вся его одежда должна быть в крови. Надо будет внимательно осмотреть этого Васю.

Стоя на одном месте, и ни к чему не прикаса­ясь, Инка бегло осмотрела комнату. Кавардак. Вещи из шкафа вывалены и разбросаны по полу. Дверцы тумбочки открыты и рядом с ней валяются какие-то инс­трументы. А около кровати стоит стул и на нем, относительно аккуратно развешаны Лёнины вещи. Значит, он разделся и лег спать. Но если его убили во сне, почему открыты глаза? Странно. Ладно, нечего тут загадки разгадывать. Надо вызывать милицию.

Она глянула на стоящего рядом Васю. Да, вид, не на много лучше, чем у трупа. Только что крови на физиономии нет, а цвет кожи одинаковый. И взгляд выражает ровно столько же мыслей, сколько у лежащего рядом покойника.

-Так, все ясно. Пошли звонить в милицию, — сказала Инка и за руку по­тянула застывшего как изваяние Васю к выходу из квартиры. — Да не хватайся же ты за все подряд! Сейчас начнут отпечатки снимать, а ты тут своих «пальчиков» наставишь с полсотни! — прикрикнула она на держащегося за стенку Лёниного соседа. По­том вспомнила, что он же здесь в последнее время жил и «паль­чиков», так или иначе, уже наставил целую кучу, и махнула ру­кой.

Вася тяжело вздыхая, неуверенно поплелся за Инкой. Потом сел на ступеньках и сказал, что будет здесь в подъезде ждать приезда милиции.

-Так, пошли уже к нам. Чего ты будешь сидеть в подъезде? Все равно, ночь псу под хвост. Хоть кофе будем пить, пока менты приедут.

Инка заве­ла его к себе на кухню. Сделала по чашке кофе и бросила на стол пачку сигарет.

-Закуривай и рассказывай, что сегодня было. Давай, все до мелочей. Надеюсь, это не ты его грохнул?

-Христом-Богом клянусь, не я! — Вася перекрестился. Верить таким типам как Вася, даже если они клянутся на Библии, или едят землю — нельзя. Но Инка интуитивно чувствовала, что Вася тут ни при чем. А интуиция у нее, как у собаки!

-Вроде и рассказывать нечего… Машину кирпича мы с Лёней сегодня утром разгрузили. Нам заплатили. Мы набрали водки и пожрать… Ну… потом пришли домой, нажарили кар­тошки, и сели это дело отметили. А после, где-то часов в шесть вечера, я поехал на автовок­зал, а Лёня не захотел и остался дома, — хрипло проговорил Вася. – А вот сейчас я вернулся и застал… такое.

-Ты кого-то можешь назвать из знакомых, кто тебя там ви­дел часов в двенадцать ночи? Убийство произошло где-то в это время.

-Нет, — пару минут подумав, покачал головой Вася. – Я возле кабака поошивался с часок и снял там бабу. Ну, взяли мы с ней бутылку, и пошли «на хату». А от бабы я ушел, еще и одиннадцати не было. Потом, в скверике еще выпил бутылку с каким-то мужиком. А потом, пешком отправился домой. Автобусы уже не ходят, а на такси у меня денег не осталось.

-Черт бы тебя побрал. Меньше бы водку жрал, меньше бы приключений на свою жопу получал, — прорычала Инка. – А ну-ка, встань к свету.

Вася послушно встал и прошел на середину кухни.

Она внимательно осмотрела его одеяние. Туфли старые, с за­сохшей грязью. Брюки, не стиранные с незапамятных времен. Курт­ка замызганная. Но на одежде капель крови нет. Другой одежды Инка у этого клиента ни­когда не видела. То есть, допустить, что он переоделся, пол­ный абсурд. Он сколько здесь живет, столько все его видят в этих его тряпках. Нет, убийца, точно не он. И такую физионо­мию, вряд ли сыграет даже хороший артист. Вася в шоке от случившегося. Кроме того, ему такое убийство не выгодно ни с одной стороны. Он сразу же становится первым подозреваемым и еще, теряет крышу над головой. Ведь жить ему негде.

-Знаешь, Вася, что бы я сейчас на твоем месте сделала? — спросила Инка.

-А? – испуганно уставился на нее Вася.

-Быстренько бы дернула из этого города. Семьи у тебя нет. Работы нет. Жилья, теперь, тоже нет. А самое основное, это то, что и алиби у тебя нет. Дуй отсюда со скоростью ветра. Кста­ти, ты сидел?

-Сидел, — признался Вася.

-За что?

-За непреднамеренное убийство.

-В смысле?

-Была драка на танцплощадке с поножовщиной, и я зарезал одного типа. Но там было так: или я его, или он меня. Я просто спасал свою шкуру.

-Ну, вот. Сидел, да еще и за убийство. На тебя повесят те­перь и это убийство, и искать никого не будут. Сматывайся, я знаю, что говорю.

-Не могу. Во-первых, я не убивал. А во-вторых, мне неку­да бежать. Да и денег нет, документов нет. И… раз сбежал, сразу же сочтут виноватым. Тут же объявят в розыск. Я от силы неделю побегаю. Нет, что будет, то будет. Не все же менты сволочи. Может, разберутся с этим делом?

-Ты как с дуба упал! Кто будет разбираться?! Кто такой Лёня, чтобы из-за него милиция землю носом рыла и усложняла себе жизнь?! Очередной конченый алкоголик, который с кем-то что-то не поделил по пьянке. Скажи, оно им надо? Есть готовый кандидат. Раз-два, и дело состряпано. Убийство раскрыто, убийца наказан, благодарность органам объявлена. Всё. Короче, не будь идиотом!

Но Вася был идиотом всю жизнь, и отступать от своих правил не пожелал.

-Ладно, как знаешь. Я иду звонить в милицию, — Инка подня­лась со стула.

-Последний раз тебе говорю, дергай отсюда, пока не поздно. Послушай умный со­вет. Потом ведь пожалеешь!

Вася отрицательно покачал головой.

-Ну, и дурак.

Инка позвонила в ми­лицию и быстренько изложила суть дела.

-Я сейчас перезвоню Коле, вашему участковому. Ему там от своего дома до вашего пять минут хода. Пусть сразу идет на место преступления. И вышлю бригаду, — пообещал дежурный.

Дежурным оказался как раз знакомый милиционер Саша. Хотя, у Инки в милиции знакомый на только Саша, а почти все «знакомые». Знакомство поневоле. Инке с милицией приходится постоянно пересекается по работу. То кто-то повесился, то кого-то подрезали или зарезали, утонул или утопили, и так далее, и ее, как участкового врача вызывают на место происшествия родственники или соседи потерпевшего. И милицию, естественно, вызывают. Но если Инка быстро оказывается на месте, то милиция никогда не спешит и является с жутким опозданием. Из-за этого Инна с ними постоянно ругается, и отношения у них складываются не лучшим образом. Но друг друга хоть и с трудом, они терпят. Приходится. А куда деваться?

Участковый действительно жил неподалеку. Он явился буквально через десять минут. Сонный и жутко недовольный… Понятно, а кто это будет довольный, если его разбудить в начале второго ночи и заставить идти «на убийство»?!

Втроем они отправились в квартиру, где лежал мертвый Лёня.

Телефонные разговоры, хлопанье входными дверьми, разбудили Инкиного мужа. Он узнал, в чем дело, и тоже уже не ложился спать. Проснулись соседи на пятом этаже. Потом, шум и гам в подъезде разбудил соседей и на четвертом этаже, и на третьем. На втором и первом продолжали спать. Туда шум, очевидно, не доходил. В подъезде постепенно собирался народ.

Участковый, не теряя времени, начал опрашивать жильцов. Время шло. Он уже успел со всеми побеседовать и всё записать, а следственная бригада еще не появилась. Хотя прошел час, а езды здесь, пять-десять минут от силы. Все нервничали, хотели спать, но по квартирам не расходились. Инка еще раз перезвонила в милицию.

-Выехали они уже давно, — ответил дежурный.

-Слушай, Саша, может, они по бабам дунули, а не на убийство?! Ну, где может черт носить их целый час?! Спать же хочется, в конце то концов! — разозлилась Инка.

-Нет, по бабам точно никто не поехал! Не переживай. Ждите, сейчас уже должны быть.

За разговорами прошел еще час. Следственная бригада и на горизонте не появилась. Некоторые соседи плюнули на все и отправились спать. Инка опять пошла звонить.

-Сашка, твою мать! Где эти идиоты лазят до сих пор?!

-А что, их еще нет?! — удивился Сашка.

-Так, связывайся с ними по рации, по телефону, хоть по те­леграфу, но передай, что я сейчас отпущу всех людей отдыхать и сама лягу спать. И пусть тогда только попробуют меня разбудить! Я тебе клянусь, что сама лично всех поубиваю! Причем, самым зверским способом, какой только смогу придумать!!! Понял?!

-Да не ори ты. Я уже и сам нервничаю, где они. Может, ма­шина сломалась, или в аварию попали?

-Не знаю. Ищи. А то я сейчас подыму на ноги все началь­ство города, и завтра будет вам веселенькая жизнь. А точнее, уже сегодня!

Инка бросила трубку и злая, как цепная собака вышла на лестничную клетку, и присоединилась к стайке разговаривающих соседей.

Участковый Коля, к этому часу успел выяснить, что в квартире убитого побы­вало за день уйма народа. Лёню посетили почти все известные алкоголики дан­ного микрорайона. Это говорило о том, что у Лёни появились деньги, и «народ к нему потянулся». Пили целый день. Люди в квартире менялись. Одни уходили, другие приходили. И так было до самой ночи. Но кто заходил последним, соседи вспомнить не смогли. Где-то на десяти часах вечера сведения заканчивались. Что и не удивительно. В это время основная масса народа укладывается спать. И дальше уже никто никого и ничего не видел.

Микрорайон состоит из нескольких пятиэтажек. Заселялся он практически одномоментно. Люди здесь проживающие работают на одних и тех же предприятиях. Ходят в одни и те же питейные заведения, в одни и те же магазины. Их дети ходят в один и тот же садик и в одну и ту же школу. Поэтому, в микрорайоне все друг друга знают, все, всё друг про друга знают, всё видят и «бдят»… Особенно бабушки. Мышь незамеченной не проскочит. Но… не круглосуточно! Бедный Коля получил море информации и исписал именами, фамилиями и кличками Лёниных посетителей почти весь блокнот. Но было видно невооруженным глазом, что свое внимание он все-таки сосредоточил на Васе.

Прошло еще полчаса, и наконец-то появилась следственная бригада.

-Быстро вы, однако! Всего за каких-то три часа преодолели пять километров! Прямо, как на пожар! На пузе ползли, что ли?! – возмутилась Инка.

-А чего спешить? Труп, он труп и есть. Ему уже хуже не будет, — пошутил следователь. Но встретился с Инкиным взглядом, и шутить дальше не рискнул.

-Конечно! А на то, что мы здесь все не спим, вам начхать! Утром каждому из нас на работу, между прочим. Вот устрою вам интервью с начальством, тогда похихикаете, — вскипела Инка.

-А мы что, по-твоему, гуляли?! — обиженно заявил судмедэкс­перт. – Мы еще на одно дело заезжали! И нам, тоже, с утра на работу. Отгул за это дежурство никто нам не даст.

-А вот это уже ваши проблемы! – гаркнула Инка. – Это ваша работа, а не моя. Почему из-за ваших жмуриков и из-за вас я должна не спать?!

-А кто тебя просил обнаруживать труп ночью? Не могла его утром найти?! – искренне возмутился криминалист.

-В лоб дать?! – на всякий случай поинтересовалась Инка.

-А я при исполнении, — захихикал криминалист и быстренько прошмыгнул мимо Инки.

Криминалист был одноклассником ее мужа. Судмедэксперт, до того, как податься в судмедэксперты десять лет проработал с Инкой в одной больнице. Следователь, сосед ее подруги и плюс, еще по работе не раз приходилось сталкиваться. Остальных двоих ребят в штатском она просто неоднократно видела и знала в лицо. Они ее, тоже. При встрече здоровались, но по жизни не пересекались. Всё равно, получалось, что все, гады, свои и ругаться, мягко говоря, не хорошо. А желание настучать им всем по башке было просто непреодолимое. Но… осталось только вздохнуть и махнуть на них рукой.

Быстренько ознакомив всех прибывших с тем, что произошло, отправились в квартиру убитого. Из жильцов, в комнату вошли только Инка и Вася. Остальные, с любопытством заглядывали из коридора, пока их не выдворили на лестничную клетку.

Инка вместе с судмедэкспертом осмотрела рану. Вернее, осматривал он, а Инка совала свой нос и «гавкала» под руку. Потом, оставив в покое судмедэксперта, к его неописуемой радости, Инка вместе с криминалистом прошлась по квартире.

-А эта комната почему заперта? – поинтересовался криминалист.

-Покойный был в разводе с женой. Она уехала в Москву на заработки и свои вещи заперла, чтобы Лёня их не пропил.

-Понятненько… — протянул криминалист. – Ну что, осмотрим остальные апартаменты.

Они направились в кухню. В кухне был настоящий «свинюшник». На столе, под столом, во всех углах валялись пустые бутылки. В мойке и на столе стояли грязные тарелки с остатками еды. Консервные банки, служившие пепельницами, до отказа наполнены окурками. Короче, картина, которую и следовало ожидать.

-Да… Сейчас я сюда вернусь и буду разбираться, а пока, заглянем в ванную… — под нос себе пробурчал криминалист.

В ванной тоже был беспорядок. Но не беспорядок привлек Инкино внимание, а сама ванна. Ванна была измазана кровью. Кстати Инка и в коридоре на обоях заметила до­вольно большой кровавый мазок.

-Кровь тут, кровь там, — пробурчала Инка. — Вы обратили внимание на стены в коридоре? Там на обоях под выключателем тоже кровь.

-Да это пострадавший, наверное, шел в ванную смыть с лица кровь, включал в коридоре свет и схватился за стену, — заявил криминалист.

-Привет моя радость! Вы чего, совсем того?! Это кто и куда шел?! – вытаращила на него глаза Инка. — Да после того как его тюкнули по башке, он больше уже не поднимался! Вон же на постели и на стенах мозговое вещество! Удар был всего один и смертельный!

-А на обоях тогда откуда?- спросил один из одетых в штатское милицио­неров.

-А это, похоже, «тернулся» рукавом измазанной куртки, убийца, когда тянулся к выключателю. И в ванной убийца кровавые следы оставил. Или топор мыл, или руки и заодно приводил в порядок свою одежду. Вы, кстати, орудие убийства искали? Рана рубленная. Скорее всего, топор или что-то типа топора.

-Ищем,- пробурчал второй «штатский» и стал ворошить валявшееся на полу выброшенное из шкафов белье.

Инка скептически хмыкнула, глядя на его вялые движения и скучающую физиономию.

-Я смотрю, вам так хочется работать, как мне танцевать,- брякнула Инка.

Судмедэксперт и криминалист посмотрели на Инку как на врага народа. Но она скорчила рожу и на зло, начала «учить их работать».

-И обратите внимание. Вот стенка возле дивана забрызгана, а вот, в цен­тре, чистая. Значит, именно здесь стоял убийца в момент нане­сения удара. И на убийцу попала кровь и мозги. Так что, его одеж­да должна быть измазана. И обувь, кстати, тоже. Капли даже на плинтусах, — она подошла и ткнула пальцем в стену, о которой говорила.

Все начали внимательно осматривать стенку, на которую указа­ла Инка. Потом, опять так выразительно посмотрели на Инку, что не надо было быть телепатом, чтобы прочитать их мысли. Короче, они бы с удовольствием дали ей сейчас коленом под зад, и вытурили на лест­ничную клетку, чтобы не осложняла и без того сложную жизнь… Но нельзя. Да и болтает Инка вроде бы не просто так. Замечания дельные. Еще бы, она ведь тоже уже «собаку съела» на этих бытовых убийствах… и не одну. В который раз вместе приходится ковыряться? Ой, и не сосчитать. Но… надоела, зараза!!!

Инка прекрасно поняла их красноречивые взгляды и решила сделать людям одолжение. Тем более, ей что, больше всех надо? Или это ее работа? Пусть сами тут ковыряются и сами думают, если еще не совсем пропили то, чем надо думать.

-Ладно, если я вам не нужна, ухожу спать. Счастливо оста­ваться, — помахала им Инка рукой и направилась к двери.

Вся бригада, с дорогой душей, Инку отпустила, не скрывая при этом, вздоха облегчения. И их дружное «спокойной ночи» прозвучало, как «катись уже ради Бога к чертовой матери!» (Это если убрать матерные слова).

-И что там? — поинтересовался Инкин муж, когда она верну­лась в свою квартиру.

-Да ну их. Тупые, как стадо ослов… или ленивые. Даю голову на отсече­ние, что повесят они это убийство на Васю. Придурок. Я ему советовала, пока