Поздним вечером позвонил Константин:
– Афанасич, завтра приезжай в офис. Тут Михайлевский такого накрутил, без пол-литры не разберёшься, – сообщил он каким-то потухшим голосом.
Пришлось перезвонить Теплинскому и отменить поездку в Богородское.
– Что случилось? – спросил партнера уже утром.
– Да вчера целый день бодались с Сережей. Говорит, банк не дал кредит, – обескуражил он.
– А говорили, карманный… Вот деятели, – рассмеялся я, давно ждавший чего-то подобного.
– Сказал, карманный тоже должен работать по закону.
– Естественно. И что теперь?
– Да Аркаша что-то там придумал. Договорился с банком. В общем, кредит дадут, если у Сережи будет контрольный пакет.
– В банке?
– Нет. В “АнСтар”.
– А причем здесь “АнСтар”?
– Вот и я так сказал… Предложил одолжить в “Уралсибе”. Отказался.
– Почему?
– Сказал, не верит никаким банкам. Организуют всё так, что завод уйдет за долги.
– Знаешь, Костя, не нравится мне все это. Проходил уже что-то подобное с Коробкиным.
– Мне тоже… Вот и бодались… А тут еще Вова с Камиллой.
– А они, из-за чего?
– Не захотели отдавать свои доли. Сережа сказал, рассчитаемся с банком, всё восстановим, как было.
– Ну, Вову можно понять, а Камилла здесь каким боком? Хочет, не хочет… И до чего вы договорились?
– Вот, – показал Костя бумажку, на которой прочел: “Серёжа – 51, Костя – 22, Афанасич – 14, Вова – 10, Камилла – 3”.
– Ну, что? – спросил Константин, а я никак не мог выйти из ступора, – Афанасич! Тебе плохо? – забеспокоился партнер.
– Хуже некуда… Всё!.. Заканчиваю эту бессмысленную деятельность, – ответил ему.
– Да ты что, Афанасич! Мы ж без тебя никуда! Из-за шести процентов!.. Не понимаю.
– Все ты понимаешь, Костя. Потому и бодались целый день. Думаю, это не последняя выходка Михайлевского.
– Ну, так что будем делать?
– Ничего. Поехал домой. Отвоевался.
– Подожди, Афанасич, – выскочил Костя из кабинета…
Минут через десять в кабинете возникли Теплинский с Сотниковым и Воронков, – моральная поддержка Константина. Как же всё это знакомо! Десять лет назад коллектив моего сектора умолял не увольняться из РКК “Энергия”. И что? Два года жизни коту под хвост. Моей жизни… Сколько теперь?..
Увы. Коллектив – большая сила в умелых руках демагогов. Минут через сорок сдался, и мы с Костей обреченно выехали на расправу…
– Серёжа подъедет позже, – сказала карманному нотариусу Камилла.
Собственно, другого и не ожидал. От нотариуса зашли в ресторан. Отмечать успех Сергея Ивановича не хотелось, и от угощения отказался. Тем более, Костя был за рулем.
Дождались Аркадия с переоформленными учредительными документами. Ознакомившись, свой экземпляр машинально сунул в сумку.
– А где Сергей? – деланно спросила Камилла.
– Он все подписал и уехал домой, собираться, – ответил ей Аркадий.
– Куда собираться? – переспросил Костя.
– Мы сегодня улетаем в Карловы Вары, – объявила Камилла и тоже заторопилась, – Аркадий, собери все документы. Сережа сказал, пусть будут у тебя.
Разумеется, недосчитались одного документа.
– А сколько их сделали? – спросил Володя.
– Шесть. По одному каждому учредителю, и один в налоговую, – ответил Аркадий.
– Может, все-таки пять? Зачем Михайлевским два экземпляра? – переспросил Вангелов.
– Может, и пять. Завтра узнаю у нотариуса. Он уже ушел, – озадачился адвокат.
Нет уж… Михайлевский, похоже, мудрит. Поэтому мой экземпляр должен быть у меня, а не у его карманного адвоката…
А дома ждала факсограмма от фирмы “Бретон”. Нам приносили извинения за ошибочное сообщение. Оказалось, оборудование изготовили, и часть его действительно отправили в Москву, но на международную выставку “Интеркамень”. К нам оно попадет лишь после выставки. Негабаритный груз, к сожалению, отправят позже, минуя выставку.
Что ж, передышка нам очень кстати. Конечно же, мы потеряем месяц-полтора, и выйдем из сроков бизнес-плана. Но что мне теперь тот бизнес-план, если налицо реальная угроза присвоения всего бизнеса одним из партнеров…
Выключил все телефоны и остался дома. После напряженной работы хотелось отключиться от всего. Гори оно ясным пламенем.
Хандру сняло, как рукой, когда раздался звонок в дверь и на пороге возник курьер DCL-почты с пакетом.
– Вам не дозвониться, – упрекнул тот.
– Телефон не работает, – ответил ему, расписываясь за пакет.
В пакете оказалось приглашение на выставку “Интеркамень”, проспекты фирмы “Бретон” и пачка бесплатных билетов.
Открыл окно в мир – включил телефоны, и уже через полчаса они запели на разные голоса.
Все радовались моему “выздоровлению” и предстоящим походам на выставку.
Позвонил Стефано:
– Анатолий, я в Москве, в гостинице “Космос”. Приехал организовать наш стенд на выставке “Интеркамень”. Сейчас есть время. Хотел посетить ваш завод. Это можно?
– Это нужно! – обрадовался я.
Тут же перезвонил Вангелову.
– О-о-о!.. Стефано!.. Афанасич, из Богородского вези его прямо на “Динамо”. Покормим.
Утром следующего дня заехали за нашим итальянцем и отправились в Богородское. Не знаю, в каких местах России тот бывал, но даже привычная нам дорога вызвала его искреннее восхищение.
– Какие леса! И это под Москвой! – восторгался он, вызывая смех наших полковников.
– Где же им еще быть? Не в Москве же! – выдал Теплинский.
– Ну, Виталий Иванович!.. Да в Москве у нас целый Лосиный остров!.. Художник Шишкин там своих медведей писал. А мы с женой еще грибы застали, которые росли прямо на опушке, в десяти минутах ходьбы от нашего дома, – рассказал я.
– Где грибы, Анатолий? – заинтересовался Стефано.
– Недалеко от моего дома… Только они еще не выросли. Приезжай осенью. Покажу, – пообещал ему.
В Богородском первым делом проехали прямо на ГАЭС. Стефано, как и я когда-то, был поражен чудесными пейзажами в районе электростанции.
– Можно фотографировать? – спросил он.
– Нужно! – ответил за меня Теплинский, с любопытством поглядывая на солидный аппарат Стефано.
И вскоре оба увлеченно занялись натурными съемками, давая советы друг другу.
Немного передохнув на живописной полянке, попали, наконец, на стройплощадку. К моему удивлению, энтузиазм Стефано, похоже, был безнадежно растрачен на яркие дорожные впечатления.
Да, собственно, и смотреть было не на что. Чистенький цех с едва заметными выступами фундаментов под оборудование и скрытыми под бетонным полом водоотводными каналами. Видел бы он, что здесь было!
– Анатолий, а это, что за сооружение? – поразил специалист фирмы “Бретон”, похоже, впервые увидевший во всей красе величественный восьмисотпятидесятитонный фундамент камнерезного станка.
– Фундамент под “Мастербретон”, – ответил ему.
– Да-а-а?! – защелкал он фотоаппаратом.
Собственно, показывать ему трансформаторы и электрощиты не имело смысла, и мы заторопились в обратный путь.
Уже усаживались в автобус, когда подошел знакомый мне рабочий по имени Саша:
– Анатолий Афанасьевич, ребята интересуются, это настоящий итальянец? – спросил он.
– Настоящей не бывает, – ответил ему.
– А наше оборудование, когда все-таки придет?
– Вот он привез его на выставку в Москве. Прямо с выставки отправят нам. Еще вопросы?
– Спасибо. Всё, – отошел он к стоявшим в отдалении любопытствующим.
На “Динамо” нас встретили Володя с Костей. Отметил, что моему появлению они обрадовались больше, чем знакомству со Стефано, которого даже Володя знал понаслышке.
Разумеется, нас неплохо угостили, учитывая предпочтения каждого. В общем, как принято в любом ресторане.
– А я люблю блины с черной икрой, – вдруг заявил наш итальянец.
– Ну, икры у нас навалом, – по-купечески похвалился Вангелов, – А вот с блинами напряжёнка. Сейчас узнаю, может ли кто их у нас готовить.
Как бы там ни было, но вскоре на столе появилась стопка блинов и нехилая вазочка с икрой.
– Я бы с удовольствием взял с собой в Италию пару килограммчиков икры, – обозначил свой интерес Стефано.
– Губа ни дура! – не удержавшись, рассмеялся Володя, – Не выпустят тебя с икрой, Стефано. Контрабандный товар, – пояснил он.
Думаю, лишь такое объяснение спасло Серёжин ресторан от разорения предприимчивым итальянцем, задумавшим свой маленький гешефт…
На стройплощадке Стефано так больше и не появился, зато ресторан навещал с превеликим удовольствием, едва ли ни ежедневно.
На выставку мы отправились большим коллективом – всем не терпелось увидеть именно наше оборудование, тем более, демонстрируемое на выставке в качестве достижения ведущей фирмы с мировым именем. По просьбе Стефано итальянский рабочий показал нам, как работает станок.
– Как танк! – восторженно отметил бывший танкист, полковник Сотников, что было в его представлении высшей похвалой.
Приходили на выставку и Костя с Вовой. Их, правда, заинтересовало другое – таможенное оформление. И тут только выяснилось, что выставочные образцы ввезены в нашу зону временно, и подлежат возврату в страну-экспонент оборудования.
Конечно же, Стефано был не в курсе. Хорошо, вскоре в Москву прибыл экспорт-директор Аугусто Суппи. Жаль, он так и не попал на стройплощадку. Зато быстро разобрался с таможенными тонкостями и принял решение, еще на месяц отодвинувшее срок поставки нам оборудования.
Как знать. Если бы ни преждевременная суета Михайлевского, откровенно выявившая его подлые намерения, думаю, я смог бы избежать роковой потери темпов строительства нашего заводика.
Разумеется, и Аугусто даже не подозревал, что работает против меня, предлагая способы обхода таможенного законодательства людям, уверенным, что они по-прежнему в одной лодке с узурпатором…
Совершенно случайно набрел на организацию, поставляющую в лизинг заводы “под ключ”. Мне даже стало не по себе, когда в их проспекте прочел всё то, что много лет назад с трудом внедрял в сознание руководителей фирмы “Бретон”. Вот оно, чудо, способное, словно волшебник, исполнить все мои замыслы без всяких там михайлевских.
Конечно же, всё было в зачаточном состоянии. Фирма только желала, но не имела.
Облизнувшись, отправился и дальше жевать свою жвачку – самонадеянный осёл, возжелавший в одиночку одолеть обстоятельства непреодолимой силы.
Но выставка окончилась, уехали итальянцы, увозя наше оборудование, с тем, чтобы прямо на границе отправить его в обратный путь.
Навалилась расслабляющая жара. И кто, кроме директора будет думать о предстоящих зимних холодах.
– Да нет проблем, – советовали электрики, – Временно можно обойтись инфракрасными обогревателями. По энергетике у вас запас нормальный.
Притащили обогреватель, подвесили, проверили – работает, как зверь. Да и греет не воздух, а предметы, попадающие в “поле зрения” чудо-прибора.
Электрики сделали расчет и, разумеется, получили очередную работу…
А в Карловых Варах шла другая работа, результаты которой не замедлили сказаться еще до окончания сезона летних отпусков.
Но озвучил коварное предложение не Серёжа, всё еще плескавшийся в минеральных источниках знаменитого курорта, а его верный макиавелли – Вангелов.
– Афанасич, банк денег не дал… Даже на таможенное оформление, – мрачным тоном сообщил он ранним утром, когда я еще собирался в очередную поездку в Богородское, – Подъезжай к десяти. Будем думать, что делать.
О чем думать? У Кости свои расходы – ему полмиллиона не потянуть. “Уралсиб” давно готов предоставить всю необходимую сумму. Придется бросить всё и заниматься только оформлением банковского займа. Но прежде всего, надо вернуть статус кво учредителей, чтобы восстановить утраченное доверие к партнерам. Без этого не о чем и думать.
Отправив полковников и Воронкова в Богородское, направился на “Динамо”.
– Афанасич, – радостно встретил меня Володя, – Сколько лет, сколько зим!
– Сколько? – не разделил его показной радости, – Виделись месяц назад на выставке.
– Афанасич, помнишь, ты говорил, можно не платить таможенные сборы, если оборудование представить, как взнос в уставный капитал? – сходу взял быка за рога доморощенный макиавелли.
– Ну, говорил. И что?.. Мы такую возможность упустили. “Форд” пытался провернуть что-то подобное. Наши налоговики не позволили, хотя тот завод он строил нам.
– “Форд” – это громадина, Афанасич. Кто же упустит содрать с него кучу денег. А мы – жалкие букашки. Какие-то полмиллиона… Дать сотку таможенникам, они и не заметят… Даже сами помогут… А сотку Костя потянет. Я ему уже звонил.
– Ерунда это, Володя. Да и как ты представишь всё взносом в уставник, если платежи по договору уже прошли через валютный контроль и налоговую. Нереально. Давай думать о реальных вариантах.
– Афанасич, давай послушаем таможню. Я уже пригласил знакомого из Подольска. Через пару часов будет здесь. И Аркаша подъедет. Жаль, Костя не может, но мы ему расскажем.
– Ну, ты время даром не терял, – похвалил партнера.
– А то! – повеселел тот.
Знать бы тогда, что все это было лишь спектаклем, разыгранным для меня и Кости – ловушкой, в которую угодил и сам кукловод Вангелов.
Знакомый из Подольска, разумеется, ничего путного не сказал. Лишь кивал головой и с удовольствием опрокидывал рюмку за рюмкой за успех предприятия.
Аркадий излучал сдержанный оптимизм, основанный на том, что если таможня даст добро, банк может переделать все платежки.
– Даст! – уверенно провозглашал гость из Подольска, – Выпьем за это, – поднимал он рюмку.
Расстались в полной уверенности в своей правоте, которая у каждого была своя.
Ничего не выйдет, не сомневался я…
Меж тем, у Воронкова возникли проблемы с заказом гранитных блоков. Сезон, как ни как. Сычев был в отпуске, и, разумеется, помочь не мог.
Вспомнил о своем однокашнике Котельникове, который до сих пор работал в “Полигране” Коробкина. За столько лет тот наверняка поднаторел в поставках сырья и инструмента.
Почему бы ему ни помочь Воронкову, хотя бы в благодарность, что когда-то я обучил его всем премудростям каменных дел и предоставил ему, военному пенсионеру, неплохо оплачиваемую работу.
Тут же позвонил и предложил прокатиться в Богородское. Пётр предложение принял.
В дороге тот шокировал новостями о моем бывшем партнере.
– Представляешь, Толя, оборудование, которое еще ты заказывал, уже износилось, хотя и до сих пор работает.
– Восемь лет… В Италии его меняют каждую пятилетку.
– То в Италии. Они хоть за ним следят, а у нас все на износ… В общем, Коробкин задумал реконструкцию. Все засуетились в предвкушении. Съездили, как всегда, только Гарбузов с Коробкиным старшим. Привезли контракт. Потом прошел слух, что под то оборудование будет новое предприятие в отдельном цеху. А старое решили продать.
– Да кому он нужно с изношенными станками.
– Не скажи. Нашли кого-то из Татарстана.
– Надо же.
– Кончилось тем, что Коробкин младший прихватил все деньги и скрылся.
– Да ты что!
– Теперь в международном розыске.
– Потрясающе.
– Банк тут же наложил арест на завод. А тут татары приехали его осваивать. Начались суды. Работа, конечно же, встала. А тут Сережа начал химичить, пользуясь неразберихой. Его и выгнали. А еще раньше Коробкина старшего – в наказание за проделки младшего. Так что остались только мы с Емельяновым. Да и тот загрустил.
– Вот это, да-а-а! – подвел я итог нашим разговорам. Мы уже въезжали в Богородское.
Котельникову наши планы пришлись по душе. Разумеется, с заказом блоков обещал помочь, а уже на обратном пути откровенно попросился на работу.
Тут же заехали на “Динамо”. Представил его Вангелову. Переговорив, решили брать.
А через неделю наш коллектив пополнился Емельяновым.
– Афанасич, таможню будем проходить в Подольске, – позвонил как-то Вангелов, – Пошли туда Котельникова с полковниками. Контакты пусть у меня возьмут. А ты завтра давай на “Динамо”. Тут у Сережи куча предложений.
– А он что, появился?
– Появился.
На “Динамо” ехал, как на расстрел. У Сережи куча предложений. Представляю.
Но готовить нас с Костей начали Володя с Аркашей.
– Афанасич, у Сережи есть чешская фирма. Надо, чтоб она купила оборудование и внесла его в уставный капитал, – начал Вангелов.
– И в чем проблема?
– Для начала надо доли участников заново переделить, – подключился Аркадий.
– Как переделить?
– Сережа предложил всем по одному проценту, а остальное чехам, – озвучил Вангелов.
– Как по одному?! – хором изумились мы с Костей.
– Да вы и по одному проценту не потянете!.. Представьте, каждому из вас надо внести больше миллиона, – обескуражил Аркадий.
– Афанасич, у тебя миллион есть? – усмехнулся Володя.
– А у тебя?
– Мне Костя займет.
– Опять Костя… Почему всегда Костя? – привычно обиделся Константин.
– Хорошо, а как будет платить чешская фирма? – спросил я апологетов Сережи.
– Это не проблема. С банком я все утряс. Обычная многоходовка, – пояснил Аркадий.
– А кто оплатит полумиллионный долг фирме “Бретон”?
– Договоримся.
– Чех, подозреваю, – это Серёжа? – спросил я адвоката.
– Ну, да. Он единственный учредитель. А как по-другому?! – взорвался изобретатель заурядной схемы обмана не только государства, но и партнеров заказчика его услуг.
– А вы в курсе, что оборудование, поставляемое в уставный фонд, должно быть оплачено полностью?
– В курсе, в курсе! – неожиданно, как чёрт из табакерки, влетел Сережа, – Оставьте нас. Я хочу переговорить с Анатолием Афанасьевичем, – попросил он собравшихся.
– Афанасич, почему вы всегда всё видите в дурном свете?
– Не всегда и не всё.
– Ну, а сейчас, что не устраивает? Поймите, я не собираюсь вас обманывать. Клянусь мамой.
– Допустим… Я сейчас за свой один процент должен внести миллион с хвостиком. А за оставшиеся девятнадцать?.. Возможность есть, но только теоретическая.
– Аркадий что-нибудь придумает. Обещаю.
– Сергей, там нотариус объявился. Пора, – заглянул адвокат.
– Пойдемте, Анатолий Афанасьевич, – пригласил Сережа.
Нет, я не поверил ни его словам, ни, тем более, кавказским клятвам, но, словно кролик, загипнотизированный удавом, “одним росчерком пера” отказался от светлого будущего.
Прямо от нотариуса нас с Вангеловым отправили в банк. Нам открыли счета, и мы оба внезапно разбогатели на требуемую сумму взноса в уставный капитал.
– Может, не будем никуда вносить? Снимем всё и промотаем, – пошутил я.
– Ты что, Афанасич! – не понял Вова, – Нас отсюда не выпустят… Таких денег не прощают. Это за большие ничего не будет – просто заставят отработать. А за такие, – сделал он давно понятный мне жест “секир башка”.
Мы внесли всё, куда надо, и счета нам тут же закрыли. Ну, и ладушки. Не было денег, и не будет. Не нашего кармана этот банк.
– Вова, а Костю сюда приведут с его деньгами? – рассмеялся я, – Ему-то сдавать по-настоящему.
– Ладно, Афанасич, Костя сам разберется. Поехали на “Динамо”. Сережа там сабантуйчик устраивает.
– Прощальный?
– Почему прощальный? – снова не понял Вангелов, – Это Аркаша завтра улетает в Италию переписывать контракт. А мы просто погудим.
Гудеть не хотелось, хотя и настроение было премерзопакостнейшим. Вновь, как и несколько лет назад, навалилось ощущение, что меня в очередной раз бессовестно ограбили. Моя компания “АнСтар” больше не моя. И что теперь? “Всё будет, как и должно быть, даже, если будет наоборот”, – припомнил кем-то сказанную фразу, оправдывающую любое бездействие из разряда толстовского “непротивления злу насилием”.
– Нет, Володя… Гудите без меня, – решительно отказался от чужого праздника…
Утром поехал на стройплощадку. В тот же день заключил договор на строительство фундаментов под “высотку”. Тем более, накануне прибыли, наконец, долгожданные опоры цеха.
Уже к концу рабочего дня собрал коллектив и по рекомендациям Ивана Ивановича разделил его на три бригады. Назначил бригадиров, повысив им оклады до пятнадцати тысяч. Когда оглашал состав третьей бригады, раздался дружный смех. Оказалось, вся она состояла из работников, зарекомендовавших себя лодырями или пьяницами.
– У меня требования ко всем остались прежними. Деление по бригадам не окончательное, а ближайшая работа покажет, кто чего стоит, – успокоил я третью бригаду…
Громом среди ясного неба прозвучало сообщение, что на подольскую таможню поступило, наконец, наше оборудование.
– Что делать, Афанасич?! – кричал по телефону испуганный Вангелов.
– Сейчас приеду, решим, – успокоил его.
Как и следовало ожидать, Аркадий был лишь на полпути к успеху, то есть оборудование было направлено его покупателю – компании “АнСтар” – со всеми вытекающими последствиями.
– Мне еще бы пару-тройку дней! – кричал из трубки адвокат.
– Ладно, поеду, посмотрю, что там. Тогда решим, – ответил ему, и мы с Теплинским и Сотниковым отправились в Подольск.
Отыскав “нужного” таможенника, передали презент от Вангелова – фирменную коробку с горячительными напитками.
– Сейчас оформлю пропуск. Сходите, посмотрите, – любезно разрешил он.
И вот мы подошли к огромным фурам. Нас тут же окружили водители:
– Долго нам тут загорать, начальник?
– Да вы только приехали, и мы вас впервые видим. Оформим документы, поедем дальше, – объяснил наиболее нетерпеливым.
– Да мы не поэтому, – рассмеялись водители, – Просто, хотим знать, можно ли съездить в Москву, или ждать выезда?
– Думаю, два-три дня точно просидите, – обрадовал их.
Оборудование так и не увидели – фуры были опломбированы.
– А где негабарит? – спросил старшего.
– Это в другой зоне. Пойдем, покажу, – пригласил он.
Мы прошли в особо охраняемую зону, где на открытой платформе стоял станок … “Гаспари Менотти”. Я не поверил своим глазам. Как это возможно?!
Пригласили таможенника.
– Это ваш груз. Другого не поступало.
– Давайте смотреть документы, – предложил ему.
Документы, разумеется, вызвали откровенное изумление таможенников. Доложили начальству. После часового заседания вызвали меня.
– Приносим наши извинения, но мы вынуждены арестовать ваш груз до выяснения всех обстоятельств, – объявил начальник таможни.
– И сколько это продлится? – спросил его.
– Спросите что попроще, – предложил он.
Тут же обрадовал Вангелова.
– Не может быть! – удивился тот, – Как это кстати, Афанасич. Сейчас позвоню, успокою Аркашу.
Лишь через день выяснилось, что в порт прибыли две платформы с негабаритным грузом. Водители тягачей получили “правильные” документы, а вот платформы им прицепили не те, и наш станок уехал в Белгород.
Связались с белгородской таможней и узнали, что груз успешно растаможен и убыл из таможенной зоны.
– Как можно растаможить с чужими документами? – удивились мы.
– Как-как… Так! – рассмеялись ушлые таможенники.
Связались с получателем груза.
– Ничего я вам не отдам, – рассмеялся белгородский директор, – Да я мечтал о таком станке. Вот он мне и достался.
– Он же стоит в два раза больше, чем ваш, – напомнил ему, – Да и целая фура оборудования к нему у нас.
– Вот именно. А фуру шлите мне. Я так и быть пришлю вам от вашего станка, – повесил трубку откровенный негодяй.
Обратились на “Бретон”. Те связались с “Гаспари Менотти”. Сам господин Менотти пытался образумить мерзавца-директора. Но тот на уговоры не поддавался.
Назревало уголовное дело против таможни, допустившей преступную халатность.
А белгородский директор обратился на фирму “Бретон” с требованием поставить недостающее оборудование станка. Руководство “Бретон” отказалось вести какие-либо переговоры с белгородцами до урегулирования проблемы.
А время шло…
Наконец, возник Аркадий.
– Все в порядке. Завтра везу на таможню новые документы, – объявил он.
Дня через три, часов в семь вечера, позвонил Вангелов:
– Афанасич, срочно выезжай со своими полковниками в Подольск. Пять фур выпускают, – радостно сообщил он.
В девять мы уже были на таможне. Ревели моторы выпускаемых фур, весело суетились водители, почуяв близкое освобождение. Чуть в отдалении, на них с завистью смотрели экипажи фур с нашим арестованным грузом.
Через полчаса колонна тронулась в путь. Теплинского пересадили в головную фуру – показывать путь, а мы с Татьяной поехали в автобусе Сотникова замыкающими.
На каждом посту ГАИ фуру Теплинского останавливали для проверки документов. Меж тем, изумляя гаишников, ее уверенно обходила целая колонна фур, которую, мягко говоря, прозевали. Мы замедляли скорость и ждали, пока нас нагоняла головная фура. А вскоре на пути возникал очередной пост…
Как бы там ни было, но около часа ночи, разбудив наших удивленных охранников, колонна въехала на территорию будущего завода. Ура!..
Разместив водителей в свободных бытовках, уехали в Москву, с тем, чтобы к восьми утра вновь оказаться на стройплощадке.
А вокруг фур уже радостно суетились наши рабочие, добровольно помогая водителям готовить машины к разгрузке.
Вскоре Теплинский пригнал кран, и в девять утра первая разгруженная фура покинула стройплощадку. К обеду весь груз оказался на бетонной площадке подкрановой зоны. Вместе с Теплинским организовали его охрану от злоумышленников на ночной период.
Облегченно вздохнув, в приподнятом настроении отправились в Москву.
Завтра – осень…
