Переклички времён

Переклички времён.

 

Копейка.

 

Она вывернулась с комом земли из-под тяпки, когда весной я углубляла лунку для посадки цветов на клумбе. Маленькая, потемневшая от времени и ставшая не броской, в тон земли, она привлекла моё внимание идеально круглой формой. Потерев монетку, я угадала по размеру, не более 15-ти  миллиметров в диаметре, и лёгкому весу  её номинал -1 копейка. Слева и справа от надписи вдоль канта колосья пшеницы, украшенные снизу листьями дуба – символа славы, мужества, стойкости. В месте перевязи двух ветвей – ракушка, символизирующая достаток и процветание великой страны. Вглядевшись, я различила  год её выпуска – 1990.

На «шоколаде» патины блеснули розово-медные ленты, перевязывающие колосья герба Советского Союза образца 1956 года. Ровно пятнадцать витков — по числу советских республик. И внизу аверса монеты под гербом надпись – СССР.

 

В 1956 году я пошла в школу и навсегда запомнила новогодние утренники в младших классах. Вокруг елочки хороводили не только снежинки, белочки, гномики, зайчики, грибочки, но и дети в национальных костюмах, наряды которых олицетворяли интернациональную  дружбу народов Союза от азербайджанцев до эстонцев.

Так оно и было в то время,  в нашей школе учились дети разных народов: русские, белорусы, украинцы, армяне, греки, евреи,  грузины, крымчаки и караимы!

 

Вспомнилась и пословица из детства, призывающая быть экономной: «Копейка рубль бережёт».  Копейка была значимой денежной единицей:  за 1 копейку можно было купить коробок спичек или 2 почтовых конверта без марок, или утолить жажду в летний зной, купив стакан газированной воды без сиропа, что было очень даже замечательно!

 

В начале 90-х,  обесцененная на стыке эпох, пролежавшая где-то, в том числе и в земле, более 28 лет после того, как официально перестал существовать СССР, каким-то образом монета сохранилась для истории.

Филигранно отчеканенная копейка, она не померкла, напротив, со временем приобрела своё величие. Пресловутый знак качества, который присуждался в советское время продукции высшей пробы, я с удовольствием   мысленно присудила сейчас этой копейке! Монета всколыхнула в памяти массу счастливых воспоминаний о прошлом.

Мы – взрослые дети огромной страны, когда-то были вместе единым советским народом. Сейчас — живые свидетели истории,  мы можем поведать миру, как это было.

 

 

Прощание с Тбилиси.

 

Мы стояли на смотровой площадке, у края обрыва. Почувствовав моё волнение перед головокружительной высотой, ты обнял сзади, крепко сжал ледяную, то ли от осенней прохлады, или от волнующей близости, руку, и склонился, едва коснувшись щеки мягкой юношеской щетиной, чтобы увидеть знакомый уже пейзаж моими глазами…
И показать нам с подругой: «Вон тут — наш дом, а там мой институт, смотрите, левее – парковая зона – это мамин санаторий, где она оздоравливает своих отдыхающих. А помните,  старинную церковь, где вас поразил своим богатством позолоченный алтарь со Святыми ликами, мы заходили туда в первый день Вашего приезда? Вам еще понравился  церковный хор, там поёт много профессионалов из нашего оперного театра.  Да, точно, мы в тот вечер, заходили и в кафе — подвальчик,  где с пылу-с жару подают хачапури, неужели вы никогда раньше не пробовали их? Работа отца? Отсюда не видно, это с другой стороны… Как жаль, что так рано уезжаете, вы же не попробовали ещё хинкали, мы могли бы сходить в ресторан!  Хинкальни обычно посещают больше мужчины, женщинам не принято ходить туда одним, с нами, да, можно».

Ты говорил, говорил и просил нас остаться. Подождать, осталось совсем немного до выходных,  и ты отвезёшь нас, чтобы показать твои горы. Магия волшебных слов завораживала: аджапсандали, хачапури, сацебели, сациви, чурчхела, шашлык, наконец!
— «Сезон винограда, орехов, мандарин в самом разгаре… зря вы уезжаете! Хорошо, договорились, жду вас с сестрой в следующий раз. Мы поедем все вместе в горы, на нашу турбазу, попробуете настоящее грузинское вино: и молодое, и выдержанное.… Такого вина нигде в мире нет! А-а-а, вы пробовали его в гостях у Вахтанга?!  Точно, вспомнил, бар его папы всегда открыт для гостей дома! Чего вы смеётесь? Бабушку вспомнили? Да, она у меня всепонимающая! Знает, что такое «вариант» — гулянка до полночи! Вам хорошо, она утречком вас крепким чаем отпоила и спать уложила, а мне – в институт на занятия… Девчонки, слушайте, хорошо, хоть бабушка Лена прекрасно готовит грузинские блюда. Чем она угощала вас? Лобио? Это её «коронка»! Вспомнил, ещё сациви с курицей и чахохбили».

Город распахнулся перед нами. Мы узнавали места, которые уже запомнились нам, а там дальше в голубоватой дымке скрывались равнины, холмы, горы…
Лес падал в овраг. Его чуть тронула осень. Яркими пятнами осень напомнила о себе, но, в общем, лес окружал нас величественно зелёный. Жёлтая лента, окаймлённая серым камнем, — Кура несла свои воды и разливалась на множество ручейков и снова сливалась. И, казалось, город стиснул непокорную реку с двух сторон и ей тесно. Мы прислушались: город дышал.

День выдался ненастный, и мы бродили по пустому парку, немного грустные от предстоящего расставания.  Но были счастливы тем, что видим великолепный город, вдыхаем чистый горный воздух и навсегда оставляем частицы своих сердец в тесной уютной квартире радушных, гостеприимных хозяев на втором этаже дома с верандой в самом центре Тбилиси. Судьба больше не подарила встречу в городе, навсегда взявшем нас в плен. Время от времени, открывая шкатулку с драгоценностями, я беру из неё скромный мельхиоровый перстень — он сделан на любой размер,  примеряю его и любуюсь ликом царицы Тамары.  И мысленно разговариваю, со ставшими мне дорогими людьми: мамой Варей, папой Леваном и бабушкой Леной, подарившей нам с Аней на память о встрече в Тбилиси милые грузинские сувениры: по перстню и подвеске.

 

Гость – посланник бога.

 

— Здравствуйте. – Поздоровался он первым, увидев нас с Аней. Двери квартиры открыл черноволосый стройный парень. Немного помедлив, пригласил войти. За его спиной «маячил» ещё один, приблизительно такого же возраста, юноша — грузин.

— Здравствуйте, я Аня, — подруга протянула руку для приветствия  хозяину квартиры,  — и это Ира, — представила она меня.

Я сразу узнала его – по фотографии, высланной в одном из писем, много лет назад, ещё в девятом классе. Мы переписывались тогда втроём: Гиви – грузинский брат Ани, она и я. Он возмужал с тех пор. Все стояли в прихожей и молчали. Большие карие глаза Гиви с удивлением смотрели на нас. Аня решила объясниться: «Мы хотели снять номер в «Иверии», но там нет мест. Вот мы и подумали, может, тётя Варя нам как-то поможет?».

В глазах Гиви  я  увидела, сверкнувшую молнией, догадку.

— Подождите, вы… ты – Аня, а ты — Ира? Те самые, из Севастополя?

— Ну, да…

— О, боже! – Он темпераментно затарабанил кулаками в стену.

Дело в том, что мамы Ани и Гиви, к которому мы в начале октября свалились «как снег на голову»,  всего несколько лет, как «нашли» друг друга. И теперь общались только по письмам.

— Как я сразу не понял! Проходите в гостиную, девочки, сейчас я позвоню маме.

Через пару минут, Гиви, объявил нам: «Сначала завтракаем,  потом идём к маме на работу!». Он представил нам друга,  в это утро ребята  готовились дома к зачётам в институте. Кажется, их совсем не расстроило, что занятия на сегодня, похоже, отменяются.

В мгновение ока на столе появилась сковорода с ароматно пахнущим  блюдом, графинчик с напитком, блеснувшим на солнце рубиновым цветом,  и маленькие хрустальные рюмочки, в которые  мальчишки налили красное вино. Первый грузинский тост, который я слышала, не запомнился, но то, что он произносился в честь нашего приезда – точно!

А на завтрак было настоящее грузинское мясное лобио с молодой зелёной фасолью. Я  ела его всего один раз —  в первый день нашего приезда в Тбилиси.
Позже мы узнали, что лобио было приготовлено русской бабушкой Гиви, мамой его мамы,  она же и вела всё хозяйство в доме.

У нас с подругой уже не было бабушек-дедушек. Я даже не могла представить, насколько энергичной может быть бабушка! Она где-то дежурила, и потому мы познакомились с ней только через день. У неё были удивительно молодые и весёлые глаза. Весь дом, вся атмосфера: тепла, радости, покоя держались здесь на ней.

 

Вечером за ужином собралась семья Гиви, все, кроме бабушки. Отец пришёл поздно, он был начальником какого-то крупного транспортного предприятия.  Таким я его и представляла: высокий, слегка полноватый, с тёмными, тронутыми сединой, волосами и идеально грузинским носом. Он сел на оставленное ему за столом место. Было трогательно видеть, как он украдкой положил свою ладонь на руку, сидящей рядом жены, слегка пожал и несколько секунд поглаживал её сверху. Варя была настоящей красавицей: французская стрижка, уложенные, светло-русые волосы прекрасно оттеняли красивый южный загар и большие серые глаза на лице.  Удивительно было увидеть здесь в Грузии такую пару! Ещё утром, когда Гиви привёз нас на работу к маме, мы узнали от Вари, что остаемся гостить в их доме. А за ужином я поняла, что решение принять гостей в доме, исходило именно от Левана – главы семьи. Кстати, мы с Аней были в восторге тогда: родители Гиви попросили называть их по именам: Леван и Варя!

Позже я узнала грузинскую пословицу: гость от бога.

 

Гиви так больше и не дождался нас с Аней вместе в гости.

Жизнь была жестока и безжалостна в начале девяностых  к смешанным грузино-русским семьям. Я думаю, что для его родителей, особенно, для Левана это была настоящая трагедия: покинуть любимую Родину, работу, родные стены, оставить своих родственников, друзей.  Вместе, всей семьёй,  продав квартиру,  они уехали в Россию, на историческую родину русских предков Гиви – бабушки и мамы.
И всё-таки, через много лет мы встретились, но уже в Москве и узнали от Гиви печальную весть: сначала ушла бабушка, через несколько лет за ней не стало и его отца. Веривший в порядочность и благородство людей, отец вложил последние деньги в строительство новой квартиры для своей семьи в Подмосковье. И оставшийся без средств и  собственного жилья, Леван не смог принять и пережить все потрясения девяностых годов.

Даже, если тебя никогда, ни разу не видели и не знали, но ты приходишь или приезжаешь  в грузинский дом, тебе будет оказано безусловное дружелюбие и гостеприимство. Так было у меня в далёкие семидесятые в Тбилиси. И теперь уже в Москве спустя двадцать лет  нас с подругой встречали, как самых дорогих гостей. Есть такие благородные традиции  в грузинском доме, веками сохраняемые народом, дать гостю – всё самое лучшее. Мы сидели за роскошно накрытым столом,  в нашу честь звучали настоящие грузинские тосты и  немного грустные, напевные и гортанные,  грузинские песни.  Мне показалось, что мы вновь очутились в Грузии.
Перед вечерним чаем мы рассматривали цветные фотографии родителей, родных, бабушки в фотоальбомах, и Гиви показывал нам слайды. Колумбия – страна, где они служили своему народу и были молоды, счастливы, потому что впервые увидели другой мир, покинув свой край.  Тёплая душевная атмосфера затянулась далеко за полночь…

Утром,  когда я проснулась, в доме ещё была тишина. Я вышла на балкон.  С высоты птичьего полёта предо мной предстала Москва, её новые микрорайоны, которые вплоть до горизонта, скрывались за утренней дымкой. Я услышала дыхание пробуждающейся  Москвы. Почему-то память унесла меня за кромку, где сливаются воедино земля и небо, там, за равнинами, откуда дуют  ветра, принесённые с юга, есть настоящие горы с зелёными или снежными вершинами.
И город также лежал у моих ног.

Я вспомнила фуникулёр, который поднял нас из  центра Тбилиси на гору Мтацминда.  На высоту, где легко и свободно дышится.  Где простирается над головой высокое небо, в котором парят гордые птицы. Мне показалось в ту минуту, что я поняла, почему грузино-русская душа сохраняет свою маленькую Грузию, её традиции. И почему мне, нам, так нравится всё народное и национальное. Мы все из советского прошлого, воспитаны на интернационализме,  с уважением, и как сейчас говорят, с толерантностью, относимся к другим народам.
И только сейчас, по истечению лет, мне думается, я знаю, как нестерпимо болеет Душа по тому настоящему, что она потеряла, отчего она  сохраняет свою маленькую Грузию,  где бы не находилась, в каких краях… Ей грустно и тесно в каменных джунглях огромного мегаполиса, непривычно не поделиться своей щедростью. Принять и подарить любовь.
По-настоящему миром правит любовь. Только это ценно. И вечно. Как легко всё разрушить, как трудно простить, понять и начать жить с чистого листа. Я мечтаю и потому, мне думается, что все мечтают о безусловной любви. Когда тебя принимают таким, какой ты есть. Слушают и понимают один другого. Ищут компромиссы.
Это единственный путь, чтобы сохранить мир, покой, уважение.  Сейчас самое время начать жить заново. Я верю: это обязательно будет, случится. Уже случается.
Дай Бог, здоровья и счастья вам, родные!