13 секунд безумия

caminante no hay camino

                                                                           se hace camino al andar.
                                                                                Антонио Мочадо.

Секунда 1. 
   Я остался совсем один. Теперь меня ничего не держит. И меня поглощает тягучая пустота. Странно. Как же все глупо. Ничего толком не произошло. Да и не происходит. Я не знаю, где я, что вокруг меня. Может, потому что глаза мои закрыты. Лицо мое мокрое от слез. Мне страшно. Кто-нибудь. Пожалуйста… 
   Я остался совсем один. 
   Не хочу открывать глаза. Придется. Свет. Слишком ярко. Снова из глаз идут слезы. Я в своей комнате. Ненавижу ее. Пыльная и душная, она более напоминает мне преисподнюю. Только открытое окно возвращает меня к жизни. На улице снег. Странно. Снег в октябре. Люблю снег. Он чистый, светлый. Только он покрывает собою все человеческие нечистоты. Снег чистый, только ненадолго. Опять его загрязнят и мир снова станет грязно-серым. Как глупо. Снег так красив, зачем же портить его своими грязными ногами и пылью выхлопных газов? Ладно весной. Все равно грязь. Все и так мерзкое, склизкое. И грязи от человека будет не больше, не меньше. А сейчас, когда снег чист и светел, как с крыльев ангелов, зачем его портить? 
   Как же глупо. В чем снег виноват? В том, что хочет сделать мир чище, спокойнее, красивее? Не верю. Это люди виноваты. А впрочем, чего ж это я? Я ведь и сам человек. 

Секунда 2. 
   Я ничего не помню. Нет, я помню только, что остался сегодня дома, а должен был куда-то пойти. Только куда? И зачем? Не важно… Не сильно я там, знать, нужен. А мне самому уже ничего не нужно. 
   Я помню, что проснулся сегодня и долго смотрел в потолок. Удивительно, сколько ни смотрел не мог понять, откуда в цветах на узоре обоев появились знакомые лица с их осуждающими глазами. Они все смотрели на меня, ждали чего-то. Кто-то даже хотел мне сказать. Что-то очень важное…
   Не помню. 
   Я не мог их услышать. Может, показалось. Я просто смотрел в их глаза. Потом уснул снова. Было трудно глядеть на них, пока они молчали. Было трудно спать под их неусыпными взглядами. 
   А во сне я видел как глупые черные рыбёхи кусают меня за пальцы и тянут на самое дно океана.  А я был рад. Мне было смешно. Я с радостью энергично плыл за ними. Люблю воду. 
   Я снова говорю глупости. Но раз уж начал, расскажу. Вода всегда была со мной рядом и я был приучен ее бояться. Кажется, однажды я чуть не утонул. С тех пор меня тщательно берегли от воды. Оттого она и казалась мне столь заманчивой и прекрасной. Она тиха, спокойна. 
   Как хорошо было бы мне сейчас стать лепестком, плывущим по бесконечному ручью. И плыть… смотреть на вечно голубое небо. Мечта, которой никогда не сбыться. 
   Я могу лишь лежать на смятой кровати, мокрой от моего пота, и смотреть в потолок. Это намного лучше того, что я делал в той, прошлой, жизни. 

Секунда 3. 
   Стук. Все громче и громче. Хватит! Мне страшно. Почему никого нет рядом? Как много времени прошло? Что происходит? 
   Еще недавно я был лепестком. 
   Или это был сон? Или мне сейчас снится сон? 
   Почему я совсем один?  
   Кто-нибудь! Кто-то же должен услышать меня! Эй! Помогите мне! 
   Я что-то… что-то вспоминаю… 

Секунда 4. 
...Я остался совсем один. 
   Тогда тоже падал снег. Пушистые хлопья, как она любила. На двух розах скапливалась миниатюрная горка снега. Ко мне подошел ее муж. Он положил мне руку на плечо и сказал: 
-Знаю, что она тебя любила. Ты сильно то не расклеивайся, а то народ не так поймет. Чего доброго, слухи пойдут. 
   Я кивнул. 
   Почему же внутри так пусто? Я ее совсем не помню. Не имени, ни взгляда, ни тех чувств, что я испытывал, когда был еще жив. Только смутное эхо чувств, как звук биения сердца в ушах. Тихо, едва уловимо. 
   Она ушла. И все закончилось с ее уходом. 
   Я жил? 
   Да, и жил ради нее. От встречи до встречи. От поцелуя к поцелую. Она была моим дыханием, моим сердцем, моей душой. 

Секунда 5. 
   Она смотрела на меня с любовью, говорила теплые уютные слова, и так же тепло и уютно она молчала. Она понимала мои глупости и говорила: 
-Ты просто романтик. Только не становись, как все. 
   Я жил только ради нее. Только, чтобы быть с нею рядом. 
   Как я жил без нее? 
   Ах, глупости… она была всегда!!! Иначе быть не может. Не мог я жить без ее нежного голоса. 
   Или… 
   Или я просто спал. И проснулся от ее взгляда. 

Секунда 6. 
       Я помню, когда мы с ней познакомились, падал легкий снег. Такой же чистый и светлый, как она. Теплый и нежный, он напоминал лепестки роз, которыми спустя годы была увенчана ее могила.  Некое волшебство мгновенно затрепетало во мне. Нет, тогда я был совсем другим: диким, безумным. Все, кто ни смотрел на меня, делали это со злостью да страхом, а она… 
   До сих пор не понимаю, что она во мне нашла. Моя милая была светлой, доброй. Она была облачена в яркие одежды небесного ангела.  Сердце ее было горячим, а я, привыкший к холоду, боялся этого чудотворного влияния. Я задирал ее, грубил, причиняя боль и ей и себе. 
   А она...она продолжала любить меня несмотря ни на что. С ней были те, кто был много лучше меня. Они любили ее. И, возможно, один из них сделал бы ее счастливой. 
   Но она любила меня. 
   И это тогда злило меня. Я не понимал, почему она продолжает любить меня. Не понимал. А сам боялся. Чего? Я боялся любить, боялся открыть кому-либо свое сердце. Она была слишком светлой. Неправдоподобно чистой. Я не верил в ее реальность. 
   Какой же я дурак!!! 
   Я видел ее страдания, мучился сам и мучил ее, надеялся, что так она разлюбит меня. Я тогда плохо ее знал. Она страдала, плакала. Нет, не при мне. Рисовала акварелью тот первый октябрьский снег. При мне смеялась, казалась сильной, а, уходя в свою комнату, горько плакала. 
   И я… 
   Я сам во всем виноват, что однажды приблизился к ней, забыв про свой страх. И мы оба были счастливы. Я перестал дичиться ее. Она медленно возвращала меня к жизни. Мы проводили с ней целые дни. О чем-то говорили. Это не так важно. Приятнее было молчать с ней обо всем. Она без слов все понимала, и знала наперед, и улыбалась хитро. 
   Мое сердце воспарило. Я, наконец, узнал, что такое настоящая любовь. 
Секунда 7. 
   Теперь ее нет. 
   Все закончилось, не успев толком начаться. Было бы легче, если бы из груди вырвали сердце и размозжили голову о скалы соленого океана. Я остался один и без себя самого. И пустота поглотила меня. 
   Она ушла. 
   После всего, что было! После того, как я поверил ей! 
   Она обещала, что всегда будет рядом, обещала, что никогда не оставит меня! И вот теперь она там. А я в самой бездне ада. И лучше бы я остался без сердца. А оно просто разрывается каждую секунду с неимоверной болью. 
   Я люблю тебя!!! 
   Останься! 

Секунда 8. 
   Нет… Ее больше нет. И меня скоро не будет. Я уже мертв без нее. 

Секунда 9. 
   Что? О чем я только что думал? Странно… Ничего не помню. Темно. Холодно. Я опять забыл закрыть это чертово окно. Эх, лень вставать. И черт с ним. 
   На меня смотрят эти осуждающие глаза цветов на обоях на потолке. Они молчат с укором. Знаю, вы хотите убить меня. Ничего у вас не выйдет! Я сам скор умру.   
   Ха! Вам на зло! Возьму и умру сам! Сам! САМ!!! 
   Милая, прости. Ты хотела, чтобы я жил. Не могу. Во всем виновата пустота. Что с тобою будет? Скоро ты придешь. Меня уже не будет. Беги тогда к мужу, обними его крепко-крепко. Скажи ему, что любишь. Будь счастлива. 
   Но… лепестки падают… снег… 
   Ты спишь? 

Секунда 10. 
-Ты убил ее! Ты убил ее! Ты! Ты! 
   Они тянут ко мне свои руки-стебли с потолка. Зачем я купил эти обои? Я ее не убивал. Она скоро придет ко мне. Она обещала прийти сегодня. 
-Ты убил ее! Ты убил ее! Ты убил ее!.. 
-Нет! - Неужели это мой голос? 
   Я не мог ее убить. Глупые обои, ничего вы не понимаете. Она скоро придет и спасет меня от вас! Она меня любит. Я знаю. Я чувствую. 
-Ты убил ее! 
   Они душат меня. Как больно… Тихо. Пусто. Мне страшно. Почему никого нет рядом? 
   Я совсем один. Они тянуть меня в чернильное море. Темнота заливается мне в ноздри, в глотку. Медленно и противно заполняет мои легкие. Я больше не могу дышать. Сердце бешено колотится в груди, как вспугнутая в клетке птица. Ее скоро убьют. Скоро, совсем скоро. 
   Тум-тум. 
   Вот. Уже почти. 
   Тум-тум. 
   Немного осталось. 
   Только… я опять ничего не помню. Нет! Нет! Я должен все вспомнить! Я могу заставить мой мозг работать.  

Секунда 11. 
   Ее ноги стучат по ступенькам в такт биения моего сердца. Я бегу в коридор, распахиваю двери и несусь ей навстречу. Обхватываю ее, прижимаю к себе изо всех сил и на руках несу домой.  Моя милая! Вся промокла. На улице дождь. Боже, как я счастлив. 
-Ты похудел жутко, - говорит она позже. 
   Я киваю. 
-Я ухожу от мужа. 
-Зачем? Не надо. 
-Это глупо. Я люблю тебя. Он это знает. Зачем же это вранье? 
-Он тебя любит, - хмыкаю я. Это ее ранит. И еще мой безразличный тон. 
-А ты? 
   Что я? Ну что я? Не знаю, что сказать. Мне нравится, когда она рядом, но, когда ее нет, я не скучаю. Вообще ничего не чувствую. Вижу ее — сердце трепещет, нет — оно в полном покое. Я думаю об обычных делах. Вот и все. Я не умею ни скучать, не любить. Не хочу ей врать и говорю: 
-Не знаю. Он-то точно тебя любит. Лучше тебе быть с ним. 
   Она пытается сдержать слезы. Что со мной? Я не испытываю ни любви, ни жалости. Мне противно от ее лица, от ее слез. 
-Уйди, а! - Бросаю я ей раздраженно. 
   Сейчас она ударит меня. Больно и с силой. 
   Нет. 
   Разворачивается, убегает… Я же… Я же убил ее. 
   Потом раздается громом в моей захламленной комнате телефонный звонок. Заплаканный голос матери. И  мне снова противно. Он что-то тараторит, тараторит. Хочу заорать на нее, но сдерживаюсь. 
   И ее последние слова: 
-Ты слышишь? Она вскрыла вены, сыночек! Скажи что-нибудь. 
   Я бросаю трубку. 
   Мне страшно. 
   Эти глаза. Они ведь знали, что это может случиться. Они пытались меня остановить. Или… 
   Я проклял сам все, что любил. Я сам все утопил. Я сам убил ее. 

Секунда 12. 
   Почему я тогда ничего не чувствовал? Совсем… 
   Сердце мое погрузилось в вечный холод. И нет ни боли, ни радости. Только… Почему же мне так страшно? Эти глаза… 
   Они вытекают из глазниц склизкой зеленой жижей. И, падая, смотрят с укором на меня. Кап! Плюх! На полу уже образовалось целое смрадящее болото. Мне нечем дышать. 
   Плюх! 
-Ты! 
   Плюх! 
-Ее!
    Плюх! 
-Убил! 
   Смеются. Тянут ко мне свои скользкие щупальца. Обвиваются вокруг моей шеи и тянут в это мерзкое болото. 
-Нет! 
   Мой голос заглушает попавшая в рот слизь протухших глазных яблок. Отплёвываюсь, пытаюсь глотнуть воздуха, но в легкие заливается зеленая жижа. 
   Я не хотел умирать так. 
   Мне страшно. 
-Помо..! 
   Голос мой теряется в оглушительном вопле. Кто-то кричит вдалеке: 
-Помогите! 

Секунда 13. 
Тихо… Тихо стало, так тихо, как ее легкие шаги по первому октябрьскому снегу. Теперь не страшно. 
   Она уже идет: я слышу ее шаги на лестничной площадке. 

рекомендовать