эпизоды — продолжение

Меня тревожит качество товаров и услуг. Качество жизни. Вот вам день напрочь потерянный

из моей жизни. Я решил побаловать себя сардинами. В магазине полки с рыбными консервами поразили меня своими ценниками, казалось, рыбу везут с Марса. Я взял банку сардин и потряс ее — внутри что-то мерзко захлюпало.- Мужчина, вы берете или что? —  Сзади на меня напирала дама с тележкой. Я пошел к кассе. Дома  я сомневался некоторое время, потом открыл банку.

Запах был нормальный, только вот спинки рыбы были какими — то странными. Я ковырнул вилкой и вытащил из банки круглый глаз с полуоткрытым вертикальным зрачком. Мне стало нехорошо. Я вытряхнул содержимое банки в унитаз  —  при этом что — то погано хрюкнуло — и два раза смыл. Потом для спокойствия насыпал в унитаз соды и вылил два ведра кипятка, надеясь, что обратно ничего не полезет. Перекусив  напоминающим пластилин хлебом, я стал смотреть вечерние передачи и начал с юмористической. Но развеселиться не удавалось. Зал уже хохотал, а до меня только начинал доходить изящный смысл сказанного. Зал приглашал меня присоединиться к коллективу и ржать по команде. К тому же шутки периодически прерывались рекламой, где веселая девушка рассказывала  про средство от запора — это порождало печальные мысли. Я переключал каналы — «боевики», финансовые  новости и опять юмористические шоу. Коллектив отовсюду лез ко мне. При этом  фальшивил,  «гнал брак», но настойчиво предлагал мне  отведать  этой некачественной кухни, зорко следя за мной своим вертикальным зрачком  камеры. Он  даже заботился о моем стуле.  Мне не хотелось коллективного.

Пришла Анна.- Сегодня у нас романтический ужин,- объявила она. Мы зажгли свечи, открыли бутылку сомнительного вина. Я смотрел на Анну. «Искусственные  волосы, зубы, грудь — все это для того, чтобы ее  любить и даже не любить, «употреблять», а ведь где-то скрывается брак. Ложь. Где же?» И тут у меня по спине побежали мурашки. «Посмотри ей в глаза,- зашептало у меня в голове, — посмотри в зрачки». Но я не мог, я знал, что увижу. Анна плавно  встала.- Я жду тебя,- раздался ее соблазнительный  голос из спальни. Я пошел на подгибающихся ногах.

Спустя несколько минут мы вновь вышли  в гостиную. — Какой — то ты был сегодня  робкий,- она улыбнулась и добавила, — некачественный.

«Некачественный!»  Моему терпению пришел конец. «Ладно я, а ты-то, ты-то куда лезешь? Эксперт по качеству нашлась».  Я надел пальто и пошел гулять. Ночь была хороша, светили миллионы звезд и сирень благоухала. Какой качественной казалась эта жизнь, если не присматриваться. Излишняя наблюдательность вредит.

Видимо, надо было съесть те сардины, чего привередничать.

Когда я был юн и неопытен, я тоже верил разным сказкам. Например, мне верилось, что заработать деньги — проще простого. Я был студентом и, как все мои однокурсники, искал легкие способы подработки. Однажды мне случайно  подвернулась работенка — помогать мастеру по ремонту квартир. — Там подержать, тут поднести — не успеешь устать, как тысяча у тебя в кармане, — проинструктировал меня он, — работа чистая.

Мастер с виду был похож на разбойника, этакий Кудеяр, очень уверенный и грозный.

В квартире, где предстояло трудиться, нас встретила маленькая суровая женщина — хозяйка.

— А это кто? Больно  юный, — спросила она, недоверчиво меня разглядывая. — Ученик, — коротко

пояснил мастер, — где кухня?  Нам предстояло поменять кухонную дверь. Мастер снял с себя клетчатую рубашку и повязал ее вместо фартука. Он был строг и нетороплив, как опытный хирург.  — Не переодевайся, работа чистая.

Я радовался удаче.

Старую дверь мы сняли довольно легко — мы ее просто выломали. Скорость дела вселила в меня уверенность, что тысяча сама катится в руки. Немного огорчило то, что мой новый джемпер запачкался, как половичок у нас в общежитии, но мастер меня укоризненно пристыдил, добавив, что с «халтуры» я могу себе и новый купить.

— Вот, смотрим сюда, видишь — пузырек воздуха посередине, значит, все верно,- поучающим тоном говорил он мне. Мастер устанавливал дверную коробку и без конца прикладывал к ней уровень. Зашла хозяйка. — Верх надо чуть в комнату повалить, вот так. Я очень вредная, — добавила она уходя. — Кокетничает баба, ровно дверь стоит, — буркнул мастер.

Я взял уровень и, стесняясь, приложил его к двери. — Уходит пузырек, — ужасаясь собственной наглости, прошептал я. Мастер выхватил у меня уровень и стал прикладывать его разными сторонами. — Врет, все врет — не умеют делать! Да и пошел ты, игрушка китайская! —  мастер открыл окно и, как дротик, метнул уровень во двор. Со двора донеслись чьи — то стоны и брань.

— Хозяюшка! — закричал он в полный голос, — принеси — ка нитку! Нитку принесли. — Поглядим

теперь — ровна ли дверь или уже и Ньютону не поверим? Мастер привязал к нитке отвертку

и, пользуясь таким отвесом, стал проверять качество работы.

-Ну? Теперь ровно?

Я смотрел на качающуюся нитку и боялся признаться — я абсолютно ничего не понимал.

Зашла хозяйка.

— Верх чуть наружу повалить, вот так. Вредная я. Очень. Она ушла с поджатыми губами, а в глазах ее уже вспыхивали огоньки недоверия. Я изнывал от паузы, которая тянулась и тянулась.

— Кокетничает, внимание привлекает, а у самой ноги кривые. Ладно, не хотите по-науке, пусть

будет по-народному!

Мастер мощно шлепнул своею широкой ладонью по верху незакрепленной двери.

— Держи, мать твою!

Дверь грохнулась на пол. Стекло, украшавшее центр двери,  раскололось на тысячи изумительно сверкавших, но бесполезных осколков.

— Что же ты, студент, не держал? Для чего тебя тут учат?

Вошла хозяйка.

— Дверь две тысячи стоила, теперь новую брать.

-Возместим, не на улице, — мастер достал деньги. — А ты что? Убытки пополам.

Я полез за деньгами.

На улице я спросил мастера: — Часто платить приходится?

— Когда как. Да тут хозяйка больно вредная. А вообще, двери устанавливать выгодно — чистая

работа.

Тогда я был юн и наивен. Теперь, когда мне предлагают «чистую» работу, я прячу подальше банковскую карточку.

Я стал свидетелем чуда. Чуда экономического. Нет, на меня не сошло озарение свыше, просто

мне открыл глаза мудрый и добрый учитель, наставник — Иван Кузьмич, слесарь — сантехник

обслуживающий здание, где расположена наша фирма.

Был канун праздника, а я все мучился со своей работой. Я работаю в рекламном отделе фирмы, которая торгует туалетной бумагой. На рулончике этой бумаги изображен скромный зайчонок — наш товарный знак, не менявшийся уже лет десять. Мне подумалось, что неплохо бы вставить этому зайчонку в лапки елочку, и я подошел к начальнику отдела с эскизами. Сергей Петрович — угрюмый ворон — выслушал ехидно мое предложение. — Елочка на туалетной бумаге! Да вы, Леня, садист. И потом, что это вам приспичило вдруг работать, Странно даже. Пойдемте — ка к директору, он что-то всех собирает. «И пойдем, может, там меня

услышат», — подумал я.

У директора сидели все наши. Директор прохаживался по кабинету, оглядывая нас орлиным взором. — Вот что, коллеги, — начал он, — сегодня у нас корпоратив. Хватит, поработали, подняли, так сказать, ВВП. Мы  решили провести корпоратив совместно с «колготочницами» — так он называет соседнюю фирму — будут дамы, музыка. Вот, Николай Иванович, возьмите — ка, — он протянул начальнику отдела логистики пачку жевательной резинки, — раздайте своим.

— Вы отвечаете  за тосты, вы за музыку, Сергей Петрович, а кого мы пошлем за вином? — Кого

послать? Да Леонида послать. И меня послали за вином, не дав поговорить о работе.

На улице в первые секунды я оторопел. Днем я обычно сижу в офисе, поэтому не ожидал увидеть такие толпы  народа. Все тротуары были заполнены людьми — одни шли в моем же

направлении, другие навстречу. У всех на лицах было суровое и торжественное выражение

— как будто они только что опровергли  Карла Маркса. Проезжая часть улиц была забита автомобилями, тоже движущимися в обоих направлениях, лица у водителей имели общее со

всеми выражение. Но что творилось в гастрономе!

Толпа кипела. Был самый разгар рабочего дня, но народу  было столько, сколько не приходит

и на средней величины завод. Тележки стремительно заполнялись деликатесами, а мужчины

особенно усердствовали возле винных полок. Бралось все подряд. Меня поразил один

покупатель, мужчина с усами, делающими его похожим на бобра. Он уложил целый ящик с шампанским в тележку, а сверху пытался установить ящик с водкой. Лицо его было озверелым,

радостным, как у солдата, одерживающего победу. — Корпоратив? — Он понимающе взглянул на мою тележку: — Меня тоже шеф с работы отпустил. Шпроты, шпроты успевайте взять, а то расхватают. Не мы одни ВВП – то подняли.

Возле шпрот была битва.

Люди толкались, бранились, отшвыривали чужие тележки. Я оробел и отступил. Отступая, я прошел мимо полочки с нашей туалетной бумагой. Она стояла  пыльная, никому не нужная, и робкий зайчонок с этикетки смотрел жалобно и укоризненно — он ВВП не поднимал.

Вернувшись на работу, я пошел в бухгалтерию, чтобы отчитаться за потраченные деньги —

весь стол оплачивала фирма. Бухгалтерша сидела, свернувшись перед компьютером и подремывала. «Ей что ли сказать? Она же запросто входит к директору». Мне очень хотелось

протолкнуть свою идею с елочкой. Я покашлял.

— Вот я подумал, как бы улучшить рекламу нашей бумаги.

Бухгалтерша распрямилась и вытаращила на меня немигающие глаза. Выслушав, она опять свернулась и сердито ответила: — Это сколько же вкладывать надо, работать, — дурацкая затея.

Начался корпоратив. Сначала тихонько, вежливо, но постепенно набирая силу и уже чувствуя

тесноту в рамках приличия, уже приближающийся  к удалому деревенскому празднику. Улучив момент, я среди общего гама, подобрался к шефу и стал торопливо рассказывать ему про свою задумку. Но шеф только хохотал, как безумный, а потом объявил, что туалетную бумагу положено раскупать после праздников.

Мне стало душно от общего веселья, и я вышел  погрустить. В туалете слесарь-сантехник Иван Кузьмич, похожий на медведя,  разговаривал с писсуаром.

— Не хочешь  смывать по-хорошему, заставим по-плохому. -Вот, — обратился он ко мне, — фотоэлемент «полетел», а я воду на проток пустил — пусть бежит.

-А заменить? — зачем то спросил я.

Слесарь кратко охарактеризовал писсуар, затем оценил все здание в целом, а потом присовокупил:

-Раз ты менеджер, так не лезь, не мешай людям работать.

Обалдевший от свалившейся на меня правды, я вышел на улицу. Да, именно не мешать — вот в чем  задача.

День катился по земному шару. Китайцы уже поработали и подняли свой ВВП, европейцы

работали вовсю, тоже стараясь поднять ВВП, американцы набирались сил, чтобы начать работу

и поднять свой ВВП. И только в нашей благословенной стране существовали десятки миллионов менеджеров, чьей задачей было одно — не мешать. Они почти звериным чутьем угадывали, как избежать работы и тем самым подымали ВВП. Это было чудом, но это было так. И я был частью их. Я с гордостью посмотрел на себя в зеркало и улыбнулся  радостно и свободно, обнажив при улыбке два верхних зуба, из-за которых меня дразнят «зайчонком».