Засургученным пушкинским «грином»
От ржаных благодатных корней
Причащался дорогою длинной,
Окроплял на салфетке коней.
Самостийный еврейский Житомир,
Не прощаешь ты блудных сынов.
В алкогольном тумане не «помер»,
Пробудился наш путник от снов.
Надкусил бутербродную сёмгу,
Похмелялся, для дела восстав.
Запряжённым натянут постромки,
Для обутых – труба и устав.
Бутербродной норвежской закуской
Запрещённые сыты слова.
Жизнь шагает тропинкою узкой.
Злобной чащей владеет молва.
Затерялся в плену убеждений
Дезертир самой хлебной страны,
Местечковый непризнанный гений,
Оклеветанный там без вины.
На просторах цены нет просторам,
Колосятся на пашнях хлеба.
Не молчит, наслаждается спором
Домовитая с виду куба.
Все уткнулись в заветные сотки,
Нет гектаров из южных краёв,
Червяка перегаром от водки
На крючке оживляют на клёв.
Что-то как-то улучшилось где-то.
Хорошо, но не здесь и не всем.
Почему за обратным билетом
Так не тянет беднягу совсем?
Пушкинский «грин» — в данном случае водка ржаная «Green Mark Rye Vodka» из города Пушкино, Московской области. Горлышко бутылки такой водки всегда засургучено. Сургуч скрывает петлю плетёной нити, на этой нити ниже свисает контрольная печать, приклеенная к этикетке бутылки. Часто встречается ещё «Green Mark Cedar Nut Vodka» — кедровая.
Куба – ударение на втором слоге.
