ОСЕННИЕ ВСТРЕЧИ…

Часть первая: Пять лет назад
Полина  любила рано утром приходить на работу и в  тишине, без суеты, выпив чашечку кофе,  просмотреть  вечерние и ночные факсы, что –то за ненадобностью отправить в корзину, что-то отложить в папочку для шефа…  Она работала  на предприятии  давно, но карьеристкой не была, просто любила  свою работу… К вершинам не рвалась и даже не собиралась, но в один прекрасный день до нее дошли  слухи, что, как только Петр Федорович Казимиров оставит пост начальника экономического  отдела, то ее  прочат на  его место, то есть, собираются  повысить… Руководство об этом с ней официально  не говорило, но слухи упорно витали в воздухе, а, как говорят,   дыма без огня не бывает. Когда ее спрашивали, то она недоуменно  улыбалась и пожимала плечами. Ей, конечно,  не верили, а про себя думали, что строит из себя простушку и тихоню, а в тихом омуте, как известно, черти водятся… Но она себя совсем тихоней  не считала, если что-то не устраивало, то могла прямо высказаться без всяких обиняков и подпольных игр.  Как только появились  слухи о ее повышении, вдруг  некоторые сотрудницы изъявили настойчивое  желании с ней подружиться. Странно, правда,  ни с того, ни с сего, несколько дам,  ранее просто не замечавших Полину, теперь вдруг при встрече стали чуть ли не приседать в реверансах и улыбаться во все тридцать два зуба. А спустя месяц, после появления слухов,  Полина вдруг поняла, что  стала жертвой искусной интриги, когда, как бабочка, запуталась в липкой паутине и уже не знала, как из нее выпутаться. Просто кому-то очень понадобилось ее место. Все получилось, как в хорошо поставленном фильме, так и не поняв до конца, кто против нее играл, она была вынуждена уволиться. Сдали нервы. Однажды, после сдачи квартального отчета, директор, вызвав ее к себе на ковер,  сказал, что она  работает архи плохо, а ошибки в ее документах приходится исправлять другим сотрудникам, чем тормозится вся отчетность перед министерством. Это он не может допустить. Их организация не институт благородных девиц, а серьезное учреждение, поэтому он вынужден предложить ей уйти по собственному желанию. Полина не стала разбираться, а молча написала заявление на увольнение и ушла… Две недели пролетели очень быстро. Кто-то ей сочувствовал, кто-то шептал «собралась из грязи в князи, а не вышло» или «хотела высоко взлететь, только больно упала…» Правда, в той ситуации никто не выиграл  — ни Полина, ни тот, кто был против нее, считая себя более достойным кандидатом на место начальника отдела. Из министерства прислали своего человека, страсти потихоньку улеглись, а Полина оказалась без работы и свободна, как птица в полете…
Проснувшись в очередной понедельник рано утром, и засобиравшись по привычке на работу,  вдруг вспомнила, что с этого дня она больше нигде не работает… «Свобода примет радостно у входа и братья… Стоп! Какие братья? Да простит меня классик!.. И сестры по несчастью мне швабру в руки отдадут… А что? Руки работают, а голова занята своими мыслями. Настало время подумать и разобраться почему так произошло. Все это временно…» — подумала она и нажала на кнопку магнитофона. Из динамиков раздалась музыка Чайковского «Времена года. Весна».  И пусть за окном глубокая осень, клены и березы машут своими голыми руками — ветвями, а  до весны еще, как до Китайской стены пешком, но здесь переливы скрипки говорят о том, что вот она,  весна, а значит с ней пришла и новая жизнь…  Полина раздвинула шторы на окне… За ним  было еще совсем темно, и только дождь барабанил по ограждению балкона свою осеннюю сюиту. Часам к десяти он прекратился, но тучи продолжали  низко висеть над городом,  зацепившись за шпили и купола соборов, готовые вот — вот пролить очередную порцию своих холодных слез. Вчера по дороге в  магазин, Полина встретила свою соседку с четвертого этажа Клавдию Игнатьевну. Та была явно чем-то озабочена и расстроена. Они с Полиной не дружили, но были в приятельских отношениях, и иногда, при случайных встречах, останавливались перекинуться парой-тройкой фраз. Полина видя, что соседка не в своей тарелке,  поинтересовалось все ли у нее хорошо. Клавдия Игнатьевна только вздохнула и махнула рукой:
— Полиночка, в моем возрасте  уже давно все  должно быть хорошо… Дети выросли, внуки пошли… И Степана Ивановича, царство ему небесное, уже пять лет, как нет… Только не получается. Со здоровьем слава Богу… Вчера, вот, Арсений в очередной раз от своей жены ушел… Не складывается у него с ней. Я его не оправдываю, но и ее не могу понять… Ей всего всегда мало… Не хочу вмешиваться в их дела, пусть сами разбираются, но и сына выгнать не могу… А Светочка родила доченьку и  просит, чтобы я приехала. Очень хочу поехать, но не могу. Ведь работаю, а уеду место потеряю… Другого человека возьмут и помоложе чем я. А на  пенсию, сами понимаете, не прожить.
— Понимаю…  Поздравляю вас, Клавдия Ивановна  с рождением внученьки! А где вы работаете?
— В кафе «Полина», тут рядом. Да работа такая… — и она махнула рукой. — Убираю я там. Кто из посетителей набедокурит, чай, кофе разольют случайно. Всякое бывает.
— Знаю  это кафе.
— Хозяин там хороший… был, а сейчас его супруга руководит, только плохо у нее получается… Но ничего, с оплатой пока не обижает, как было договорено…
— А давайте я  немного поработаю, пока Вас не будет,- вдруг сказала Полина, чем удивила свою соседку, она и сама удивилась, что предложила это.
— Да ну, что вы, Полиночка! А как же ваша работа? В кафе надо целый день находиться, рано приходить, поздно уходить. Да и не для молодой женщины это работа — тряпкой махать. Вы же образованная, интеллигентная… и полы… Ой, что Вы, Полиночка!
— Не такая  и молодая… Тридцать пять — это уже возраст не девочки. Я пока свободна и могу поработать за вас, что дома просто так сидеть? Только ждать, когда позвонят и что-то предложат…
— Хорошо, если решу ехать, то к вам зайду. Спасибо! Пойду,  там Арсений… Надо что-то приготовить… Я зайду к Вам обязательно.- И Клавдия Игнатьевна пошла по своим делам, а Полина направилась в магазин.
У супермакета, как всегда, стояло много машин, толпился народ, и его становилось все больше и больше. Полина зашла внутрь и взяла тележку. Нет, конечно, она не собиралась покупать месячный запас продуктов, но уж так у нее повелось всегда брать именно тележку. Оставив ее где-то с боку, Полина стала выбирать апельсины. И это было  традицией, или, как хотите, привычкой, на кухонном столе у нее всегда стояла ваза с апельсинами или мандаринами. Даже в самый пасмурный день, казалось, что на столе лежат маленькие солнышки. Она  шла к своей тележке, когда в этой толчее ее кто-то сильно толкнул, и пакет выпал из рук, а апельсины  раскатились  по полу в разные стороны под ноги покупателям. Народ расступился, а виновник «торжества», мужчина лет сорока произнес сакраментальную фразу: «Извините. Я очень спешу.» Она хотела ответить ему, что спешка нужна только при ловле блох, но махнула рукой, мол ничего, бывает,  и, посмотрев на него,  стала молча собирать раскатившиеся фрукты. Мужчина, не ушел, как это бывает в таких случаях, а тоже наклонился и поднял несколько штук:
— Вот… Возьмите еще…
— Спасибо, — она взяла из его рук апельсины.
— Извините меня,- повторил он опять.- Я, правда, очень спешил…
— Спасибо, что помогли их собрать…- ответила Полина и хотела идти дальше, но мужчина почему-то не уходил и продолжал стоять рядом, даже положил руку на ручку тележки. — А сейчас вы уже не спешите?
— А… Да?.. Простите, мы с вами нигде не встречались раньше?- вдруг улыбнулся он.
— Нет. Извините…- но тут рядом с ними возникла высокая блондинка лет двадцати пяти и, с вызовом посмотрев на Полину, обратилась к мужчине:
— Нет, ты только посмотри! Тебя, Уралов, просто одного отпускать нельзя! Ты,  раньше хоть смазливых клеил,  а сейчас уже на  серых мышек перешел… Ты бабник, Уралов! А ты,- она посмотрела на Полину,- рот закрой, а то муха залетит. Идем,- скомандовала  она и,  подхватив мужчину под локоть, потащила к прилавку со свежей рыбой, говоря что-то о семге, стейках…
Полина посмотрела ему в след и он, будто почувствовав ее взгляд, оглянулся и пожал плечами, мол извините. Они затерялись в толпе, и Полина больше их не встретила, пока бродила по супермаркету от стеллажа к стеллажу… Слова  спутницы этого мужчины  оставили неприятный осадок, но она запомнила его прощальный взгляд. Ей показалось, что в нем была затаенная грусть и тоска, будто у него что-то болело…  Вечером к ней зашла Клавдия Игнатьевна и сказала, что все-таки едет, а с хозяйкой кафе она обо всем договорилась, и Полина может завтра приступить к работе.
На следующий день в одиннадцать Полина зашла в кафе. Народа было совсем немного. И  официантка, обслужив клиента, стояла у стойки бара, разговаривая с молодым человеком. Заметив Полину, она встрепенулась,  поправила передник и чмокнула парня в щеку,  прощаясь с ним. Полина сама к ней подошла и спросила:
— Доброе утро. Вы не скажете, как мне поговорить с владелицей кафе?
Девушка, удивленно взглянула на нее, но ответила:
— Надежда Михайловна у себя, но боюсь, что она не сможет вас принять…
— Вы скажите куда пройти. — настаивала Полина.
— Я сама скажу ей о вас, а вы подождите здесь. Присядьте.
— Хорошо…
Минут через десять официантка вернулась в зал:
— Проходите. Надежда Михайловна Вас ждет. Подниметесь по лестнице на второй этаж и прямо по коридору идите в самый конец.
— Спасибо.
Полина шла по залу и вдруг подумала: «Странно… Раньше в нем с утра были почти все столики заняты… А сейчас лежат скатерти не первой свежести, нет салфеток… Впрочем, как и нет практически посетителей. Что с ним произошло? Какие разительные перемены за три месяца, что я сюда не заходила с Катюхой и Валюхой. Это же была наша штаб квартира, где можно за чашечкой кофе поговорить о нашем, о женском почти в домашней обстановке…» У подруг редко выпадало свободное время одновременно, но когда так случалось, они обязательно встречались в этом кафе. Катерина работала поваром в одном большом ресторане. У нее имелись награды за победы во всяких кулинарных конкурсах, но на кухне ресторана она была всегда второй, потому что хозяин «Арлекина» пригласил несколько лет назад шеф-поваром настоящего итальянца. Валентина была вольным художником и часто уезжала в русскую глубинку на этюды, убеждая всех, что только там и сохранилась настоящая первобытная красота природы.  Полина открыла дверь в кабинет владелицы кафе. За столом сидела пожилая женщина. Она была чем-то  расстроена.
— Здравствуйте! Я пришла вместо Клавдии Игнатьевны..
Надежда Михайловна оторвала свой взгляд от бумаг, лежащих перед ней, и вопросительно посмотрела на Полину, будто не понимая, что она  хочет от нее. Немного помолчала, а потом, вытерев слезы, будто вспомнив что-то:
— Ах, да… Уборщица… Боюсь, что если кафе сможет протянуть еще месяц, другой, пока я найду покупателя на это помещение…
— У вас что-то случилось? — спросила Полина.
— Да… Это все, что у меня осталось после смерти мужа… Оказалось, что он был должен всем и вся… Его обманули. Когда  понял, у него случился сердечный приступ. Я так хотела сохранить это кафе… Оно названо в честь нашей дочери… Она умерла десять лет назад… Совсем еще ребенок. Теперь умер Владислав Юрьевич… Все умерли, а я осталась одна… И ничего не понимаю ни в бухгалтерии, ни во всем остальном. Жила себе и думала, что так будет всегда. Он был надежным, и я ему верила.- Надежда Михайловна опять вытерла слезы,- Вы меня простите, что  вам все это рассказываю… Значит Вы пришли поработать за Клаву?
— Да.
— Только вы не похожи на женщину, которая хоть когда-нибудь работала уборщицей,- посмотрев на Полину, сказала Она. — Как вас зовут?
— Полина…  Новикова.
— Полина… Как нашу девочку. Ладно… Идите вниз. Найдите Татьяну. У нас одна Татьяна. Она вам все покажет. А я буду дальше со всем этим разбираться. Да еще шеф-повар  и администратор уволились… Одни проблемы…- вздохнула Надежда Михайловна.
Татьяна, шустрая молодая девушка, быстро объяснила Полине ее обязанности, дала ключи от каптерки Клавдии Игнатьевны и строго настрого приказала в зал не высовываться без надобности, а когда понадобится, то ее позовут. Полина начала с уборки помещений на первом этаже и до обеда ее ни разу не позвали в зал, но  к часу дня все-таки народ повалил. Рядом было много офисов, из которых служащие по привычке приходили сюда. Полина только собралась перекусить, как в каптерку влетела испуганная Татьяна.
— Полина идите в зал… Там неприятности за пятым столиком. Наша новенькая официантка уронила поднос… Идите и уберите.
— Убрать так убрать.- Полина вышла в зал, но подойдя к пятому столику, опешила. За ним сидела та самая пара из магазина. Блондинка была красной от гнева, мужчина ее успокаивал, но на женщину уговоры действовали плохо. Она недовольно ему что-то говорила и требовала, чтобы вышла хозяйка кафе и лично извинилась за косорукость своей сотрудницы.
Полина, не поднимая глаз на сидящих за столом, стала убирать, но вдруг улслыша, как  девушка возмущенно сказала:
— Уралов, куда ты смотришь? На ней что-то написано или нарисовано?
— Марта, успокойся. Я никуда не смотрю.
— Но я же вижу, что ты пялишься на уборщицу.
— Господи, Марта, мне что глаза закрыть и не смотреть по сторонам?
— Да! И вообще, что в ней такого интересного, чего нет во мне? Это же уборщица, понимаешь, просто уборщица… Она моет полы, Уралов! Ты так на меня никогда не смотрел! И, вообще, давай уйдем отсюда. Эта безрукая официантка мне испортила настроение. Больше  в это кафе даже не зови. Говорила же, пойдем в ресторан, а ты в кафе, кафе с приличной кухней… Его приличная кухня оказалась на полу у моих ног, — вскочив, воскликнула блондинка, но подскользнулась на мокром полу, перевернув ведро с водой, и, если бы не спутник, то упала  в лужу. Начались новые вопли, но Уралов сгреб ее в охапку и потащил в гардероб.
Вторая половина дня прошла без происшествий, но с непривычки Полина устала. Болели руки и ноги, ныла спина, а голова была пуста, как барабан. Ни о чем не хотелось думать. Дома, посмотрев пять минут телевизор, она заснула крепким сном, и только утром проснулась под звонок  будильника.
Прошла недели три, как Полина работала в кафе… За это время она несколько раз видела в зале  мужчину из-за пятого столика, она даже запомнила его фамилию — Уралов… Он всегда приходил один в одно и тоже время, присаживался за один и тот же столик. Его спутница, видимо, выполнила свое обещание, что в это кафе больше ни ногой.  Иногда задерживаясь после работы она встречала его и ее на парковке рядом с кафе. Он открывал перед Мартой дверь машины и ждал, когда она, гордая, как королева, соизволит сесть в машину… Он садился за руль, машина резко трогала с места, и через секунду о ее присутствии напоминал только легкий запах выхлопных газов.  Иногда, когда Марты не было рядом с ним, он  кивал Полине и чему-то загадочно улыбался. Полина тоже ему улыбалась в ответ, махала рукой и шла по пустынной улице, иногда оглядываясь, будто надеялась увидеть, что он садиться в машину в этот раз один… Но она понимала, что даже если это и случиться,  он человек другого круга, и ей никогда не оказаться рядом с ним. А мечты? Мечтать не вредно, вредно не мечтать…
Настал день, когда  хозяйка кафе собрала всех и объявила, что вынуждена продать кафе. Все очень расстроились, но Полине вдруг пришла одна идея. Хотя прежде чем говорить с Надеждой Михайловной, она позвонила Катерине и Валентине.  Те через час не вошли, а почти ворвались в кафе и потребовали объяснений у  подруги.
— Привет, Полина! — в один голос закричали они.- Что за пожар? Что опять задумала? Опять авантюру какую затеяла…
— Как хорошо, что вы пришли! Да не чего авантюрного, чисто математический расчет и женская интуиция, девчонки!- воскликнула Полина.
— Эх, можешь ты прожить без приключений, только они почему-то без тебя не могут,- сказала Валентина. — Ладно, рассказывай, что у тебя за идея… Идейная, ты наша.
— Девчонки, посмотрите вокруг…
— Ну и что? Кафе как кафе… Ни лучше, ни хуже других…- промолвила Катерина.
— Правда интерьер потертый и устарел, даже на ретро не тянет… — скептически осмотрев зал, сказала Валентина. — Я бы здесь сделала что-нибудь в стиле рыцарского замка… Окна стрельчатые… Балки, однако, колонны… А там бы камин… Красота! Мечта любого художника создать шедевр… А название останется?
-Название останется прежнее, — захлопала в ладоши Полина.- Верной дорогой идете, товарищи… Ну напрягите силу мысли… Если «Полина», то тут надо что-то есенинское… Только беда, что хозяйка собралась продать кафе… И сделают здесь какой-нибудь фитнес клуб или зал с тренажерами… Людям ведь не только вкусно есть надо, но и лишние килограммы сбрасывать…
— Тогда рябины на стенах и колоннах… Я уже представила…- мечтательно вздохнула Валентина.- Легкие кружевные занавески…
— А я что здесь  делала бы? — спросила Катерина.
— А ты? Ты бы была полновластной царицей кухни. Делала,  что хотела, а не бегала на побегушках у своего Челентаны.
— Нет, Полина, не ерничай. Джованни замечательный шеф-повар! Я у него многому научилась, — запротестовала Катерина.- Он знаток итальянской кухни, и от этого никуда не деться!
— Постой, постой! Ты что хочешь это кафе купить? Откуда деньги, Зин? — удивилась Валентина.
— У меня нет таких денег… Если  вы согласитесь мне помочь, то я бы  предложила хозяйке  вариант по выходу из кризиса… Я же все-таки экономист, и довольно хороший экономист,    а не швабра с тряпкой, в конце концов.
—  Ну я не знаю…- протянула Валентина.- Я художник свободный, время свободного много… Чем сейчас сидеть на Невском на ветру и рисовать шаржи, я бы могла здесь в тепле создать на стенах шедевр…
— Я так и знала, что ты меня поддержишь!- воскликнула Полина и обняла подругу.- С Катериной сложнее… У нее там работа и Челентано с поварешкой.
— Только чур, я себе помощников сама буду выбирать…- воскликнула Катерина.
— Кать, там есть один помощник. Здоровенный такой, рыжий и в тельняшке. Его у нас Матроскиным зовут.
— Почему?
— Вадим на  лайнере коком ходил, да в драке какому-то иностранцу зуб выбил… Списали беднягу. Вот он и пригрелся здесь… А тельняшка будто приросла к груди… Зато макароны по — флотски готовит… Мммм… Мечта любой хозяйки!
— Ну что, идем к хозяйке сего заведения?- строго спросила Валентина. — Если она не идет к нам, то мы идем к ней…
Надежда Михайловна сначала опешила от предложения подруг, но подумав несколько минут, махнула рукой и сказала:
— Была не была! Пробуем! Я согласна. Продать всегда успею. Тогда мне надо искать хорошего бухгалтера… Я не разбираюсь в этих проклятых цифрах…
— Полина — королева цифр, Надежда Михайловна!- затараторили в один голос Катерина и Валюха.
— Так что же ты с самого начала молчала? — воскликнула та, обращаясь к Полине.
— Я обещала тете Клаве, что поработаю за нее,- смутилась Полина.- Ей так нужно это место… Надежда Михайловна, вот я тут рассчитала наши расходы… — И Полина протянула ей несколько листов со столбиками цифр.
— Ну что… Сумма приемлемая. Значит ремонт займет у нас месяц… Хорошо. Пойдемте объявим, что желающие могут остаться, а потом вернуться к прежним обязанностям…
ПРОШЛО ПЯТЬ ЛЕТ…
Полина шла по широкой аллее осеннего парка. Ветер трепал голые ветви деревьев, обрывая чудом державшиеся на них последние листья. Пожилой таджик, что-то напевая на своем непонятном гортанном языке, сгребал на газонах в большие кучи листву. Сейчас у Полины было все — интересная работа, верные подруги с которыми она сделала кафе «Полина» не только приносящим доход, но в нем все места были расписана на два месяца вперед. Вроде бы все сложилось здорово, даже  замечательно и было, казалось, все как у всех.  Ей через три месяца исполнялось сорок — это, как она считала,  возраст собирать урожай. Прошло то время, «когда она сеяла, и уже ничего не надо было разбрасывать», но она вдруг остро  почувствовала, шагая сейчас по унылой осенней аллее,  что ей чего-то не хватает и не хватает чего-то, именно, главного, того самого, не случившегося в ее жизни….
А ее подруги? За это время Катерина успела развестись со своим мужем и выйти второй раз замуж за Матроскина. Селяви, они оказались родственными душами, и теперь их семейный дуэт полновластно уже три года царил на кухне кафе. По какой-то нелепой случайности или ошибке свадебный букет достался ей, Полине, но прекрасного принца на белом коне, как не было тогда, так нет и сейчас.  Валентина по этому поводу смеялась: «Дорогая моя, запомни, если появится принц на белом коне, то убирать надо будет не только за ним, но и за его конем… Так что, еще не известно, кому повезло…» Собственно, ей не нужен был принц… Много лет назад она встретила его будучи совсем молоденькой девушкой, и, как полагается вышла за него замуж, но прожив  несколько лет, когда спала любовная пелена с ее глазах, поняла, как она ошиблась. Однажды Игорь, будучи в пьяном угаре,  ударил ее первый раз, но она по своей наивности простила его, считая себя виноватой в той ссоре. Это стало повторяться, когда он приходил домой в таком состоянии, раз за разом.  Полина  плакала, пыталась с ним поговорить, но в те редкие моменты, когда Игорь был трезв, натыкалась на упорное молчание и, казалось, что стена ответит на ее вопрос быстрее, чем он заговорит с ней.  Тогда почувствовалась  рядом с собой такая пустота, которую не заполняла даже работа… А сейчас? Сейчас она  перестала любить свое одиночество, с которым ей много лет удавалось жить в дружбе и взаимной любви.   Вспоминая того посетителя из-за пятого столика, иногда задавала вопрос: почему  жена, а она была уверена в этом,  называла  его по фамилии. Конечно, у него была  красивая , мощная и сильная фамилия — Уралов, а Марта ей казалась обычной стервой. Но если они были вместе, и он так стойко терпел ее вопли и высокомерие, значит любил. Это были только ее личные догадки, и  она не могла понять, почему этот мужчина так запал ей в душу. Прошло целых пять лет, и пора бы забыть… Полина ругала себя, но знакомясь с мужчинами,  начинала их сравнивать с ним и это сравнение всегда было не в их пользу. Глупо, конечно, она даже его совсем не знала, но почему-то где-то на уровне шестого, седьмого и прочих чувств, ощущала, что он был настоящим мужчиной, проще сказать мужчиной ее мечты. Когда закрыли кафе на ремонт, она изредка, но встречала его на стоянке машин. Он все так же ей иногда махал рукой и улыбался, а потом вдруг исчез…  Полина шла по осеннему парку и все думала, думала о своем, о том, что хотела забыть или стереть из памяти, как стирают мел со школьной доски, но, к сожалению, история жизни не имеет обратного хода. Что случилось, то случилось и с этим приходится жить…
Сегодня Надежда Михайловна решила устроить для своей «могучей кучки», как она называла Полину и ее подруг, маленькие посиделки в честь пятилетнего юбилея обновленного и возрожденного, можно сказать из пепла, кафе, предупредив, что их ждет какой-то сюрприз, поэтому явка всех строго обязательна и возражения не принимаются…
Стол был накрыт в вип-зале. Все собрались и ждали только Полину.  Надежда Михайловна начала торжественную речь:
— Дорогие мои, Катюша, Валечка и Полина! Предлагаю открыть наш девичник! Мы были вместе все эти пять лет. Нам было трудно, но вы, как «могучая кучка» были моей надеждой и опорой в самые трудные времена… Простите меня за слезы… В этой жизни ничто не дается на вечно. Приходит момент расставания…
— Какое расставание? — Валентина, Катерина и Полина воскликнули в один голос, ничего не понимая и удивленно переглядываясь. Не получив ответ на свой вопрос,  они замерли в ожидании, что же будет дальше. Надежда Михайловна продолжила:
— Да, да… Я приняла решение отойти от дел, да и лет мне уже многовато, чтобы заниматься бизнесом. Не мое это. Меня пригласила к себе жить младшая сестра в Суздаль. Я решила уехать к ней, продать здесь все и уехать… Но сейчас я не об этом. Мои дорогие девочки! В этом конверте лежит дарственная на вас троих. Вы становитесь полноправными владельцами кафе «Полина». Я знаю, что оставляю его в надежных руках. И очень благодарна вам, девчонки, что вы были со мной в самое трудное время. Очень хочу, чтобы у вас все сложилось хорошо! Когда вы вместе, то вам ничего не страшно. А сейчас прошу поднять бокалы за ваш успех в настоящем  и, конечно же, в будущем. Ура!
Подруги были ошарашены услышанным. Со стороны Надежды Михайловны это был поистине королевский подарок… За эти пять лет их дружба, казалось, стала еще крепче и надежней. Они помогали и поддерживали друг друга во всем. Шампанское  ударило в голову, напряжение, возникшее, после заявления Надежды Михайловны несколько спало… Принесли кофе с мороженым, и тут Валентина сказала:
— Вы пейте, пейте кофе… А потом я вам погадаю на кофейной гуще.
— Валюша, и ты веришь в это? — засмеялась  Полина.
— Смейся — смейся! Вот ты и будешь первой. Переворачивай чашку на блюдце… Тааак, посмотрим, что у нас получилось… Вижу я высокого мужчину…Он стоит у…
— У дерева,- пошутила Полина.
— Почему у дерева? — удивилась Валентина.
— Потому что он памятник,- продолжала шутить Полина.
— Ай, ну, тебя! Я реально вижу мужчину… Вот смотри сама! Вот руки, ноги, голова… И нет никакого дерева. А вот рядом с чем он стоит никак не пойму. То ли дом высокий, то ли гора… О! А тут еще и колесо… Видишь?
— Вижу, вижу. Только я не верю во все эти гадания,- вздохнула Полина.
— А зря! — ответила  Валентина и взяла чашку Катерины.- Ой, ну с тобой все ясно! Вот ты, вот твой  Матроскин, а вот между вами маленький человечек!
— Да ну, не может быть! Я ведь никому ничего не говорила! У нас получилось! Вот! Мы так этого ждали и случилось! — покраснела Катерина и сильно засмущалась.
— Ну вот, а ты говоришь, что это ерунда,- повернувшись к Полине и улыбаясь, сказала Валентина.- Попадание в самое яблочко.  Так что сделай исключение и поверь! Я тебе говорю правду!
— Ладно, ладно, верю…каждому зверю, — отшутилась Полина. — А у тебя — то что по кофейной гуще получается?
— У меня сплошная полоса! Это дальняя дорога в края, где я еще не была… Я еду в Тибет!
— Валя! Зачем тебе нужен Тибет? — в один голос воскликнули подруги.
— Хочу рисовать горы…- простодушно ответила та.
— Поезжай  на Урал и порисуй. Это же красота и совсем рядом или на Камчатку в долину гейзеров.
— Нет, в Тибет, — твердо ответила Валентина.- Я уже все решила, кроме одного вопроса. Как решу, так и поеду сразу.
— Что за проблема? — спросила Полина.
— Девчонки, давайте не будем сегодня о проблемах… Будет завтра, послезавтра, вторник, среда и еще куча дней, когда можно о них поговорить. А теперь давайте выпьем за нас… сока, а то Катюшке  другое нельзя,  — и она разлила по бокалам яблочный сок.- За нас… За то, что все эти годы были вместе и шли по жизни плечом к плечу!
— Ты прямо, как мужики, заговорила! Так и представила строй солдат, шагающих в ряд и чеканящих шаг с автоматами на перевес…- попыталась пошутить Полина.
Они сидели еще долго, почти до самого закрытия кафе. Такие посиделки у них случались последнее время редко,  да и пятилетие кафе не каждый день случается, а в него каждая из них вложила частицу своей души…
Прошло несколько недель… В  жизни подруг ничего не изменилось, только Надежда Михайловна уехала в Суздаль, но она регулярно звонила и интересовалось все ли у них в порядке. Валентина куда-то пропала, решая свои проблемы, связанные с поездкой на Тибет. С ней иногда такое случалось, когда, как она говорила, уходила в творческий запой. «Вот дался он ей,- ворчали Катерина и Полина,-  Приспичило… Рерих, тоже мне нашелся… Свою Шамбалу захотела найти… На звонки не отвечает. Совсем в подполье ушла!» Но Валентина  позвонила сама и позвала Полину в театр. Ей вдруг по случаю от знакомого администратора перепало две контрамарки в Комиссаржевку.  Полина к театру относилась с восторгом и благоговением.  С этой работой она уже и забыла, когда последний раз была в стенах театра… Из-за этого даже раньше ушла из кафе, чтобы попасть к одному из лучших парикмахеров города.
Валентина ждала Полину у входа в театр, а когда увидела ее только взмахнула руками:
— Полька, дорогая моя Полечка, да с тебя картину надо писать. Ты просто красавица! Вот приеду с Тибета и обязательно напишу твой портрет…
— И назовешь его «Портрет бухгалтера наших дней в интерьере», — пошутила Полина.
— Нет! Я напишу тебя такой… В этом синем платье… Ты будешь сидеть в кресле на фоне огромного зеркала в дорогой раме… И назову «Портрет неизвестной в синем». Вот. — Фантазировала Валентина. — А теперь идем. Уже был первый звонок. Еще надо Аркашу найти и взять у него контрамарки. Все-таки Шекспир и поставлен в стиле модерн…
— Ох, не люблю я эти модерновые штучки… Нельзя классику переиначивать,- скептически сказала Полина.
Места им достались в партере  где-то с боку, но сцена  была видна замечательно. И вот уже несутся со сцены слова Гермии: » Но если для влюбленных неизбежно страданье и таков закон судьбы, так будем в испытаньях терпеливы: ведь это для любви обычной крест…»
Действие очаровывает и захватывает… И уже не замечаешь странные костюмы героев и только слышишь бессмертные слова, несущие в себе тайный смысл. Игра актеров завораживала и притягивала  внимание зрителей.   Не смотря на весь модерн, их игра  была великолепна и вызывала восторг. Полина еще несколько минут сидела молча и смотрела на занавес, закрывший сцену, пока Валентина не вернула ее на землю:
— Ты где витаешь? Идем в буфет…
— Спасибо, что вывела меня в свет… Как я давно здесь не была! — воскликнула Полина.
—  Идем! — и Валентина пошла к выходу, — а то сейчас народу набежит, не протолкнешься. Сегодня аншлаг, ты заметила?
— Заметила. Замечательная постановка, только костюмы…
— Нормально! Воля режиссера. Просто приближено к нашим дням. Ничего необычного. Шекспира не спрячешь за одеждами! — маневрируя между людьми, говорила Валентина и тянула Полину за собой. — Ладно постой здесь. Я сейчас…
Через несколько минут Валентина вынырнула из толпы, неся пару фужеров шампанского. Торжественно вручив один из них Полине, она опять куда-то скрылась. Полина успела сделать только один глоток, как кто-то ее толкнул и фужер наклонился, расплескивая янтарную жидкость на ее платье и костюм рядом стоящего мужчины. Она подняла глаза:
— Вы? — почти шепотом произнесла она. Перед ней стоял Уралов. — Извините… Я нечаянно… Меня толкнули…- попыталась оправдаться она и схватила со стола салфетку.
Он посмотрел на нее и вдруг задал вопрос:
— Мы с вами разве знакомы?
Поняв, что он ее не узнал, Полина ответила:
— Простите, я обозналась… Но шампанское… Вот салфетка…
— Ерунда… ущерб не велик… — и махнул рукой.- Не переживайте, бывает…
Он что-то хотел еще сказать, но тут из толпы опять возникла Валентина, ведя за руку женщину, за которой следовал мужчина лет шестидесяти…
— Полинка! Знакомься… Это моя коллега по цеху Майя Зябликова. У нее сейчас идет выставка в  галерее. Я обещала, что мы на нее сходим. Это ее муж Герман Зябликов…- Герман галантно расшаркался перед Полиной и поцеловал руку.
— Уралов! Ты здесь! А мы тебя в этой толпе потеряли,- воскликнула Майя.- Знакомьтесь! Это друг нашей семьи  Сергей Иванович… Владелец домов, пароходов, а так же меценат и вообще хороший человек. Если бы не он, то моя выставка никогда не состоялась, а если бы и состоялась, то не в этой жизни!
Уралов несколько смутился:
— Ну что вы, Майя… Герман сам хотел ее устроить, я только немного помог. Ты, как всегда все преувеличиваешь.
— А это моя лучшая подруга Полина. Она…- но Полина в этот момент дернула Валентину за руку и, извинившись, оттащила в сторону.
— Прошу тебя больше не слова кто я и что я…
— Почему? — удивилась подруга.
— Так надо! Пожалуйста.
— Ладно, ладно! Идем… Если он такой меценат, как говорит Майя, то мне его из виду не стоит терять… Может быть он проспонсирует мою поездку в Тибет? Давай вернемся, — шептала Валентина.
— Хорошо!… Только молчи!
— Подумаешь, военная тайна… Ладно, молчу, как рыба.
Через минуту Валентина уже разговаривала с Ураловым как старая знакомая.
— А вы всем художниц спонсируете?- с самой обворожительной улыбкой, на которую  была способна,  задала вопрос Валентина.
— Если они  талантливы,- ответил Уралов, но при этом не сводя пристального взгляда с Полины, будто пытаясь что-то вспомнить.
— Ах, ладно… Сейчас не то место и время, чтобы разговаривать о делах,- воскликнула Валентина.- И уже звенит звонок. Вы не могли бы мне оставить ваши координаты? У меня есть одно деловое предложение…
Уралов удивленно посмотрел на Валентину, но полез в карман и протянул ей визитку, при этом опять пристально посмотрел на Полину.
После спектакля он совершенно неожиданно для Полины встретил их у выхода.
— Конечно, это может показаться бестактным… Но разрешите вас подвезти. Я на машине, да и поздно уже… Так что такси на Дубровку подано,- шутя, обратился он к Полине.
— Вы наверное заметили, что я не одна?
— Конечно! Я и вашу подругу отвезу… Соглашайтесь!
— Мы согласны! — ответила за себя и за Полину, кокетничая с ним, Валентина.
Она сразу без разговоров уселась на переднее сидение рядом с Ураловым и всю дорогу с ним о чем-то беседовала. Видимо рассказывала, что — то забавное и веселое. Полина не прислушивалась к их разговору и даже успела задремать. Когда Валентина попрощавшись, выпорхнула из машины, как мимолетное видение, Уралов даже облегченно вздохнул и вопросительно посмотрел на Полину:
— Полина, вы не сказали куда вас отвезти…
— Вы знаете, где Березовая аллея?
— Да, а точнее?
— Там есть кафе «Полина»…
— Знаю. А оно разве еще существует? Его вроде закрыли и хотели продавать… Это было очень давно.
— И работает, и процветает, хочу сказать вам, — улыбнулась Полина.
— Я раньше любил в нем обедать… Обстановка была замечательная и кухня… Хорошо. Я наверное схожу с ума… Мне кажется, что я вас где-то видел, но где не могу вспомнить… Знаком ваш поворот головы, ваши глаза… Нет, не могу вспомнить… Вы так похожи… Нет.. — опустив голову вдруг, выдохнул он. — Нет…
— И не надо… Если не помните, значит этого и не было,- улыбнулась Полина. — Спасибо, что подвезли…
— До встречи, — произнес он, глядя ей в след.
— До свидания,- не оборачиваясь ответила она и свернула под арку, ведущую в маленький уютный дворик с детской площадкой. Она не зашла в парадную дома, а  уселась на качели… «Да… Земной шар действительно круглый… И мир тесен. Или судьба опять распорядилась по-своему, что наши дороги пересеклись… И вообще, он не обязан помнить ту уборщицу из кафе…»- раскачиваясь туда сюда, думала Полина. Вечер был не по осеннему теплый, южный ветер слегка трепал ветки с пожелтевшей листвой и она осыпалась, осыпалась, укрывая золотым одеялом пока еще зеленую траву.
Прошел месяц… Неожиданно в кафе заявилась Валентина. Конечно в этом не было ничего такого сверхъестественного, но на этот раз она вела себя очень возбужденно и шумно. Сначала навестила Катерину и Матроскина  на кухне кафе, а потом со смехом и пением типа «ля-ля-ля» влетела в кабинет Полины.
— Привет Полиночка!- промурлыкала Валентина.
— Привет! У тебя что-то случилось? Но похоже на то, что ты выиграла джекпот.
— Почти… Я нашла решение всех своих денежных проблем и поездка на Тибет состоится! Все готово, только финансы поют романсы… — воскликнула она.- Но есть решение!
—  Уралов помог? Я рада за тебя!
— И да, и нет! Все зависит от тебя!
— От меня? Глупости… От меня ничего не может зависеть.  Ты как всегда, преувеличиваешь, Валюша…- удивленно посмотрев на подругу, ответила Полина.
— Наше кафе…
— Что наше кафе?..
— Поль, не перебивай пожалуйста! Я говорила с риэлторами, и они оценили наше кафе, ты просто не представляешь в какую сумму… Каждая из нас может просто забить на работу и отправиться в пожизненное кругосветное путешествие. Вот!
— Что ты несешь? Какая оценка, какое путешествие? Валя, остановись!
— Полина, понимаешь, мне нужны деньги, они у меня есть, но они вложены в это чертово здание! Я владею одной третьей кафе «Полина» и хочу эту треть продать! Тем более, Катя тоже со мной согласна. У нее с Матроскиным будет ребенок, и им нужны деньги для покупки новой квартиры. Они бы давно сказали, но боялись, что ты их не поймешь. Вот!
— Подожди… Ты хочешь продать свою часть кафе?
— Да! И нашла покупателя… Только он хочет все три части. И сумму назвал такую, что нам просто везет. И у него свои планы на это помещение. Или, если ты хочешь, то выкупи две наши части и владей единолично…
— Валюш, но у меня нет таких денег.
— Вот именно, что нет, но если согласишься, то будут. И тогда ты сможешь исполнить все свои мечты! Как я…
— Откуда ты знаешь, какие у меня мечты… Может быть о чем я мечтаю за деньги не покупается, оно либо есть, либо его нет…
— Ладно, это все лирика. Решай. Уралов дал подумать три дня.
— Так ты говорила с ним?  Молодец! Даже не посоветовалась со мной…
— А что советоваться? И вообще, хватит чахнуть в этих стенах, пора на свет…  Да, Полин, а у тебя все готово для обслуживания на открытии выставки? Через два дня!.. Нам нельзя ударить в грязь лицом. Я с таким трудом уговорила Эдуарда Николаевича… Там будут такие мэтры от искусства…
— У нас все готово. Я лично прослежу за всем. Не переживай, а, впрочем, ты уже без пяти минут, как все решила, тебе ли волноваться.
— Но этот заказ-то я добыла и не хочу, чтобы обо мне плохо говорили…
— Какая разница, что будут говорить…
— Так, Полина, все должно быть по высшему разряду. Может быть это последний наш выход… Ты только прими правильное решение. Уралов тоже будет на презентации… Ты с ним можешь обговорить детали… Я ведь не финансовый директор… Может быть договоритесь о цене выше, чем он предложил. Ладно, я пошла! Помни, что и Катя не против. Ты осталась одна и от тебя зависит исполнение желаний твоих подруг. И, вообще, в экспозицию включены две моих картины «Портрет неизвестной в синем» и » Зимний лес»…
Валентина накинула свое цветастое пончо и, напевая  что-то под нос, взмахнув руками, как крыльями, выпорхнула в коридор.  Полина осталась одна и присев на стул вдруг расплакалась… Потом взяв себя в руки она спустилась вниз на кухню. Катя, увидев подругу, сначала испугалась и прижалась к Матроскину…
— Катя! Почему ты не поговорила со мной?
— Я… Пойми… Мы бы… Но сама понимаешь, ребенок… Валя сказала, что  нам нужна новая квартира, и ребенок не может расти в такой маленькой квартире… Ему нужен простор… Полина, прости… — теребя фартук, оправдывалась Катерина.
— Ай, ладно, что с вами поделаешь… Делайте, что хотите! Только я свою часть не продам! — и вышла, хлопнув дверью…
Открытие выставки молодых художников было назначено на субботу с  приглашением телевидения и кучи разных корреспондентов с радио и газет… Приглашенные подходили и подходили, а потом растворялись в огромных залах галереи. Бродя по залам, Полина пыталась среди развешенных картин найти картины Валентины. На них она натолкнулась совсем неожиданно. Это были две совсем небольшие, но очень примечательные картины, особенно «Портрет неизвестной в синем»… «Интересно, когда она успела нарисовать этот портрет… «Ну, Лялька, дает… Это же я в том самом синем платье, в котором была в театре. Ну, художница…»   Но в этот момент в зале появилась Валентина под руку с Ураловым. Они, о чем-то оживленно беседуя,  направлялись прямиком к картинам Валентины.  Полина в последний момент успела скрыться за колонной, а потом, смешавшись с толпой народа, незамеченной проскользнуть в подсобку, где переодевались официантки. Она нашла жилет с логотипом «Кафе «Полина» на нагрудном кармане, примерила, а потом подхватив поднос с закусками и фужерами, вышла в зал. На таких мероприятиях особо не обращают внимания на обслуживающий персонал, и все заняты или делают вид, что разговаривают о высоком искусстве. Полина ловко маневрируя между гостями, вернулась в зал, где столкнулась с подругой и ее спутником. Она подошла как бы невзначай к ним и спросила:
— Шампанское?.. Закуски? А может быть желаете кофе?
От неожиданности Валентина потеряла дар речи, а Уралов улыбнулся:
— Полина, вы ли это? Я после встречи пытался вспомнить, где  вас раньше встречал…
— Нигде… В театре, где еще…   Шампанское? Кофе? Закуски? Что желаете?- она поменяла тему разговора.
— И на портрете… Пожалуй, кофе. Двойной без сахара. Это возможно?
— Желание клиента — закон.
— Я вас буду ждать в этом зале.
— Будет сделано, — улыбнулась Полина и отправилась в подсобку…
Она только успела свернуть за угол, как ее догнала Валентина:
— Полина, ты что творишь?
— А что я такого сделала? — удивилась она.
— Сколько ты еще будешь откладывать встречу с Ураловым по продаже кафе? И что это за маскарад? Финансовый директор разносит шампанское… У нас, что так плохи дела и  нет возможности нанять через фирму дополнительных…
— У нас все хорошо! Не кипятись…
— Это какой-то твой тайный ход, да? Или я чего — то не понимаю…
— Слушай, у тебя  с ним, вроде, уже мир, дружба, жвачка… Может он тебя так отправит, без продажи кафе?
— Боюсь, что нет… И знаешь, он купил портрет «Дама в синем»…
— Валюш, а когда ты успела его нарисовать?
— Меня посетило вдруг вдохновение, и я не могла оторваться от холста… И вообще, он со мной говорил только о тебе, расспрашивал…
— Теперь перестанет расспрашивать! — улыбнулась Полина. — Таким дяденькам такие тетеньки, как я, не интересны совершенно. Пойду сварю клиенту кофе…
— Ты, что правда, будешь ему варить кофе?
— А почему бы и нет?
— Полина, играешь с огнем. Решай быстрее с продажей. Мне правда, очень нужны деньги. Все есть, виза, даже билет заказан…  И Катюха скоро родит… Не тяни.
— Хорошо. Я за кофе. Пока!
Уралов дождался Полину. Он сначала с наслаждением вдохнул аромат  кофе, а попробовав его, спросил:
— Вы его сами готовили?
— Да. Это наш фирменный рецепт.
— У меня есть для вас предложение. Даже два… С какого начать?
— С первого.
— Тогда, вы замечательно варите кофе. Не согласились бы поменять работу и стать моим секретарем?
— Официантка и секретарь… если только по завариванию кофе,- полушутя, полусерьезно ответила Полина. — Но знаете, как говорил один кот в мультике про попугая: «Таити, Таити… Нас и здесь не плохо кормят…!»
— Это значит  — отказ? — удивился он.
— Значит отказ.
— Но я собираюсь купить кафе «Полина» и вам так и так придется менять работу. Такой вкусный кофе мне еще не заваривала ни одна секретарша…
— Вы меня приглашаете стать вашим личным секретарем по завариванию кофе?
— Вроде этого…
— А что вы собираетесь сделать в помещении кафе?
— Офис… Не делайте такие удивленные глаза. Банальный и скучный офис…
— Жаль. — сказала она и собралась отойти в сторону, но он придержал ее за руку.
— Вы не выслушали второе мое предложение.
— Да…
— Скажите, вы могли бы сбежать с работы прямо сейчас? — неожиданно спросил Уралов.
— Наверное, могла бы… Но я не знаю…
— Могли бы или нет? — настаивал он. Полина кивнула головой. — Я понимаю, что можешь… Тогда давай сбежим отсюда…
— Хорошо.
— Я буду ждать вас,  Полина, у входа в галерею,- и он хитроватым взглядом посмотрел на нее.
Через четверть часа она вышла из галереи. Уралов стоял у тумбы с объявлениями и задумчиво смотрел, как осенний ветер гонит облака, а в разрывах между ними мелькает  голубое небо. В небольшом сквере на ветках деревьев, как запоздалый привет от лета, тихо шелестели не опавшие листья.  Он увидел ее и заулыбался, поманив  к себе рукой. Полина, несколько смущаясь, подошла к нему и тоже улыбнулась.
— Ну что, поехали? Моя машина стоит на стоянке. Бежим, пока наше отсутствие не обнаружили, — продолжая улыбаться, он взял ее за руку и повел за собой. Она еле успевала за ним.
В салоне его автомобиля слегка пахло  кофе и корицей. По дороге они разговаривали обо всем, что приходило в голову — о погоде, искусстве, даже успели обсудить последний матч «Зенита», выяснив для себя, что оба являются болельщиками этой команды. Разговор шел легко и непринужденно, будто они были знакомы сто лет… Полина даже не сразу заметила, что они выехали за городскую черту, и как за окном вместо  высоток из стали и бетона замелькали полупрозрачные березовые рощи и редкие маленькие домики с перекосившимися от времени проемами окон и дымом из печных труб. Она вопросительно посмотрела на Уралова, а сама подумала: «Куда он меня везет? А если он…»,  но он будто прочитал  ее мысли:
— Не переживай… Я везу тебя в одно прекрасное место, которое ты должна обязательно увидеть… Никому до тебя его не показывал, всегда приезжал сюда один, когда бывало не очень… А тебе  захотелось его показать. Если будет такая возможность, то построю там дом… — и он хитро опять ей подмигнул. Они ехали по узкой лесной дороге, которая внезапно закончилась на поляне. Поляна была почти кругла, охваченная, как подковой, березовой рощей, но с одного края она была подмыта водой и заканчивалась крутым обрывом. Внизу на пороге пенилась река, образуя небольшой водопад, но уже через несколько метров течение замедлялось, и она, разливаясь по широкому руслу,  текла медленно, даже лениво. На противоположном пологом берегу стеной стоял осенний лес…
— Смотри какая красота,- воскликнул Уралов, подведя Полину почти к самому обрыву. — А воздух! Не надышаться!
— А что это за река? — спросила Полина.
— Да это же река Сестра… Красотища! Если  можно было, то отсюда бы и не уезжал… Знаешь, о чем я думаю…- и он мечтательно посмотрел в даль, где река, лес и небо, казалось сливались в единое целое. — Когда-нибудь на месте старой охотничьей избушки я построю дом…
Полина удивленно посмотрела на Уралова:
— Вы романтик…
— К сожалению, с возрастом стал прагматиком… Давно здесь не был, и когда еще приеду… Сейчас начинаем новый проект, времени не будет совсем…
Сильные порывы ветра пронизывали до костей. Пошел мелкий дождь.  Уралов взял Полину за руку, и почувствовав, как дрожат ее пальцы:
— У тебя руки совсем замерзли… Бежим?
— Куда? — удивилась она.
— В избушку на курьих ножках… Ты не пугайся… Замечательная изба… Я там иногда даже ночую. Есть печь, дрова, рядом из — под земли бьет ключ с чистейшей водой… Бежим, бежим…
Они перебежали поляну и зайдя чуть глубже в березовую рощу, наткнулись на старый домишко с перекошенными окнами, крышей, покрытой дранкой и кривыми ступеньками крыльца.
— Входи! — и Уралов сделал жест, как будто приглашал ее войти не в старую избушку, а в самый красивейший замок. — Знаешь, в этот домик я приводил  женщину  всего один раз… Это была моя жена…
— Марта?
— Нет… О ней совсем другая история, и я, если ты не против, о ней говорить не буду… Когда-нибудь расскажу, но не сейчас… Моя жена Вера умерла при родах… Ребенка и ее не спасли… — Он присел перед печкой «буржуйкой», засунул в нее несколько сухих поленьев и поджег. Пламя быстро разгорелось, и от печки пошло тепло. —  Ты очень похожа на нее… Я это заметил еще тогда… Помнишь? Ты вышла такая смешная в большущем халате, он явно тебе был на пару — тройку размеров больше со шваброй на перевес, а потом Марта перевернула ведро… Тогда не успел извиниться…  Потом ты куда-то исчезла… Я забыл тебя. Ты меня извинишь?
— Извиняю,- улыбнулась она.
— Есть хочешь? — спросил Уралов.- Я прихватил бутерброды на всякий случай…
— Нет…
— Согрелась?
— Угу…
Уралов взял  ее  руки в свои. Она почувствовала тепло его рук, он провел пальцем по ее ладоням, поднес к губам и стал целовать каждый ее пальчик. Полина вырвала руки и прошептала:
— Не надо…  Хочу домой. И не надо торопиться…
—  Разве тебе не нравится…
— Отвези меня в город,-  настойчиво повторила она.
— Хорошо… Поехали.
Она накинула пальто и вышла на поляну. Солнце клонило к закату, сумерки легкой дымкой начали окутывать лес и реку… Дождь прекратился, а ветер совсем разогнал облака. Всю обратную дорогу они молчали и только, когда выехали на проспект Ветеранов, Полина произнесла:
— Останови у метро.
— Но…
— Я выйду здесь.
— Полина, мы же не дети…
— Вот именно – не дети…
— Я не хотел тебя обидеть… Прости, Полина.
— Останови машину.
— Хорошо! Ты примешь мое предложение поработать у меня секретаршей?
— Какая из официантки секретарша? Ты смеешься надо мной?
— У меня, правда,  нет времени искать новую секретаршу… Хотя бы временно… Даже кофе будет некому сварить…
— Ты предлагаешь  мне стать дежурной по тарелочкам… В кафе мне за это неплохо платят…
— Открою секрет — скоро ваше кафе станет моим, потом я его превращу в простой офис… Срочно нужно новое помещение…
— Ты покупаешь наше кафе?
— Да. Уже встречался с Валентиной и Катериной, а завтра хочу навестить вашу третью хозяйку… П. А. Новикову. Какая она?
— Хозяйка, как хозяйка… Нормальная. Вот. А когда ты к ней собираешься?
—  Валентина обещала устроить эту встречу… — Во сколько не сказала, но обещала позвонить…
— Хорошо… Я буду у тебя работать… Метро. Останови!
— Ладно. К одиннадцати  завтра жду по этому адресу, раньше не надо. Меня не будет. Я сам введу тебя в курс твоих обязанностей… — и он протянул ей визитку…
Когда Полина пришла домой, то кипела от негодования, как самовар. Не раздеваясь,  позвонила Валентине:
— Привет подруга. Сколько тебе надо денег на твою поездку в Тибет? — начала она без прелюдий о погоде и природе.
— Полина, я не знаю… Ну, тысяч двадцать — двадцать пять долларов… но это пока… — раздумывая, ответила та.
— Хорошо… У меня есть двадцать две тысячи… я тебе их отдам, но ты на время забудешь, что хочешь продать свои права на часть кафе…
— Полина… Как я тебе их отдам, да и когда вернусь не знаю…- продолжала Валентина.
— Вернешься — разберемся. А сейчас езжай в свой Тибет, рисуй и ищи свою Шамбалу. Встретимся завтра в десять у банка на Расстанной.
— Идет… Но завтра Уралов хотел встретиться с тобой и поговорить… Я должна тебя представить, как третьего владельца…- начала Валентина.- Да, кстати, куда ты смоталась из галереи? И кажется господин Уралов тоже куда-то слинял…
— Так, гуляла… А встречу придется отложить, извини. Я уезжаю к маме в Калиновск, — прервала ее Полина.
— Что-то случилось?
— Нет, все хорошо. Просто мне надо.
— А когда вернешься?
— Не знаю… До завтра.
— До встречи! Полинка, я тебя люблю,- радостно прокричала ей в трубку Валентина.
Утром Полина встретила подругу и, отдав ей обещанные деньги, с опозданием на десять минут оказалась в офисе «Дорстроя», где ее в приемной встретила лет двадцати длинноногая секретарша с внешностью топ — модели. Она удивленно посмотрела на Полину и спросила:
— Вы заблудились?
— Нет. Я к господину Уралову. Он мне предложил поработать секретарем.
— Хм… Вместо Марины, что ли?
— Не знаю.
— Странная замена… Ждите. Как о вас доложить? — секретарша оценивающе посмотрела на Полину и многозначительно хмыкнула.
— Полина.
— Просто Полина и все?
— Да и все, — отрезала она.
Через минуту та вышла из кабинета шефа еще более удивленная:
— Проходите.
Уралов, когда Полина вошла, с кем-то разговаривал по телефону, но заметив ее, указал рукой на стул. Она присела и невольно прислушалась к разговору.
— Нет и нет… Женька, приложи максимум усилий… Нам этот контракт поможет выбраться из кризиса… Я шучу! Он упрочит наше положение на рынке… Нет… Риск надо свести до минимума. Главные конкуренты «Сибстрой»… Занимайся делом и жду доклад вечером.  Сейчас посмотрю, что мне насчитал наша светлая голова Калашников… Он только что скинул расчеты и сметы по проекту. Все больше говорить не могу. Удачи! — Он положил трубку и улыбнулся ей.- Все-таки пришла.
— Должна была не прийти? — серьезно посмотрев на него, спросила Полина.
— Знаешь, я почему-то боялся, что ты не придешь. Так… О твоих обязанностях: варить кофе  мне… по моей просьбе и выполнять мелкие поручения, чаще личного характера…
— Не поняла, это что-то вроде посыльного?
— Ну, что-то вроде этого… Понимаешь, Марина, вторая секретарша, ушла в декрет… Ольге одной не справиться со всем этим, и она  всегда должна быть под рукой…
— А, эта та, что меня встретила в приемной…
— Да. Красавица, правда?- довольно улыбаясь, спросил Уралов.
Полине он сейчас напоминал довольного кота, который спер с хозяйского стола кусок мяса и съел его. Казалось, еще минута, и он в самом деле замурлыкает, как кот.
— Вам виднее,- съязвила она.
— Полина, сварите — ка мне ваш чудный кофе… А потом поеду к вам в кафе.
— Зачем?
— Уговаривать вашу хозяйку. У меня есть идея по этому зданию,- весело сказал он.
— А зря стараетесь…  Ее нет…
— А где она? — заинтересованно посмотрев и, отложив бумаги, спросил Уралов.
— Уехала.
— Странно и Валентина не звонит…
— И эта уехала в свой Тибет, — как бы между прочим ответила она
— А ты прекрасно осведомлена о делах своих хозяек… Откуда? — спросил он ее, но Полина не услышала вопроса или сделала вид, что не слышит, вышла из кабинета.
Через несколько минут она вернулась, неся на подносе чашку свежесваренного кофе, но не успела его поставить на стол, как Уралов резко повернулся и задел его. Поднос накренился, а часть кофе выплеснулось, и брызги полетели на его ослепительно белую рубашку.
— Полина у тебя уже входит в традицию меня чем-нибудь обливать: сначала было шампанское, а теперь уже и до горячего дошли… Как  только в официантки взяли…-  воскликнул он.
— Так и взяли… Молча,- улыбнулась она.- Не надо было махать руками, как крыльями лебедь…
— Что ты там говоришь про лебедя?- спросил Уралов  подойдя к ней почти вплотную. — Да поставь ты эту чашку на стол, — и попытался забрать ее, но Полина вцепилась в нее, как утопающий в спасательный круг.
Она почему-то вдруг поняла, что сейчас произойдет, и почувствовала себя именно утопающей.  Еще чуть — чуть и действительно утонет в тех, чувствах, которые испытывала к этому мужчине. «Только не сейчас… Только не сейчас…» — в голове пульсировала одна единственная мысль. Он почти навис над ней, взял ее лицо в свои ладони, потом поцеловал в висок, глаза… Он целовал ее, что-то шептал, шептал… Ей казалось, что она оглохла, и ее несет по течению очень быстрой реки.  Полина была готова ответить на его поцелуй, как вдруг услышала, что он прошептал:
— Боже, как ты похожа на Веру…Вера…
Чашка с остатками кофе выпала из ее рук, расплескивая содержимое на ее платье,  рубашку, брюки, а потом разбилась, ударившись об пол… В этот момент Полина почувствовала, будто вынырнула из омута,   уперлась в его грудь руками и отстранилась:
— Пустите, Сергей Иванович… Простите, но я Полина,  не Вера… Жаль, конечно, что  не она, но и ей никогда не буду…
— Прости… Я не знаю, как это вырвалось…- он отвернулся и нервно прошел по кабинету, остановившись у стола. — Прости… Я должен  уехать… У меня дела…
Он вылетел из кабинета, как ошпаренный, бросив Ольге на бегу, что будет через пару часов и просил перенести встречу с инвестором. Ольга удивленно посмотрела на Уралова, а потом на Полину:
— Что вы сделали с моим шефом? Для него встреча с инвесторами была святая святых. За три года он ни разу не отменил ни одной встречи, а теперь тем более, когда у фирмы денежные трудности. Опять проговорилась! — Воскликнула Ольга. —  Что произошло у вас с ним?
— Кофе пролила… Горячий… Видимо ошпарила,- съязвила Полина.
Олечка куда-то позвонила, договорилась о переносе встречи, и, глянув на часы, вдруг заспешила.
— Я буду через полчаса,- крикнула она, захлопнув за собой  дверь приемной.
Полина зашла в кабинет Уралова убрать осколки чашки, но включенный компьютер привлек ее внимание. Муки совести? Да, конечно, но ей стало интересно, что за  смета была  прислана ему по электронной почте, вселившая в него столько оптимизма. Она открыла документ и, бегло просмотрев, нашла несколько ошибок и логических нестыковок. Смета была составлена так, что могла  ввести в заблуждение даже опытного экономиста. Казалось все замечательно, но при детальном рассмотрении, выяснялось, что  цифры  не соответствуют действительности из-за одной маленькой небрежности, которая, казалось, совсем нечаянно попала в нее.  Для того, чтобы во всем разобраться, требовалось время, и она так увлеклась, что не заметила, как в кабинет вошла Олечка. Увидев Полину за столом Уралова, та возмутилась:
— Кто вам разрешил лезть в компьютер боса? Я ему обязательно скажу, что вы рылись в его бумагах.
— Оля, я ничего не хотела плохого…
— Было уже такое… Было… Сначала украли проект, а потом  чуть не обанкротили фирму.
— Оля, я только посмотрела смету… Правда, я…
Тут вернулся Уралов. Он был в хорошем расположении духа, но увидев, что обе  секретарши находятся в его кабинете,  удивленно спросил:
— Что вы здесь делаете?
— Я зашла за чашкой, вернее, ее осколками…- начала Полина.
— Не верьте ей! – закричала Олечка. – Она рылась в вашем компьютере.
— Оля, выйдите, а вы Полина останьтесь,- приказал Уралов.- Так, и зачем  понадобился мой компьютер? Отвечай! – голос его звучал угрожающе. Полина видела, как у него побелели губы, а глаза стали холодными, как лед… — Я вас слушаю, Полина. Принимаются любые правдоподобные варианты.
— Я хотела посмотреть смету…Но там ошибки…
— Значит, смету? Кто тебя подослал Меренков или Васильев? Кто? – и он схватил ее за плечи и стал трясти, как тряпичную куклу.- Я этому человеку верю, как самому себе, и он не мог ошибиться.
— Меня никто не подсылал. Я сама… И уберите руки!
— Да, что ты можешь понимать в экономике, официантка или кто ты там еще… Кто? – рычал Уралов.
— Никто. Я сама. У меня экономии…- начала было Полина, но тут же осеклась. — Там есть ошибки, пусть проверит любой…
— Не смеши! Скачала на флешку? Отдай мне ее сейчас же!- прервал ее Уралов. — Или мне вызвать охрану, чтобы тебя обыскали?
— Не надо охрану. Нет никакой флешки… Правда!
— Я, дурак, поверил тебе… Н-да… думал, что умею разбираться в людях… Теперь  знаю, что ничего не знаю. Убирайся и больше не попадайся мне на глаза. Раздавлю! Возвращайся в свое кафе или куда там еще и разноси кофе… или мой полы за такими же…- он не договорил и отвернулся от нее.
— Хорошо… я уйду… Только смета липовая и не стоит выеденного яйца. Ничего не хотела сделать  плохого. — И она обреченно махнув рукой, вышла.
Полина шла по  улице, а на душе скребли кошки. Если Уралов ее не послушает, то его проект может закончиться  катастрофой. «Пусть остынет… Он же человек разумный? Разумный… Должен понять. Если я заметила, то и другой эксперт заметит ошибку. Я ему позвоню… Постараюсь убедить.» — рассуждала про себя Полина, остановившись рядом с грифоном Банковского моста. За его спиной стояло здание ее бывшей альма матер, где прошли лучшие студенческие годы. Кто не был студентом, тот не поймет всей прелести тех лет…
Сегодня ей не поверили, как хорошему экономисту, хотя, если так подумать, то и не должны были поверить, потому что он не знал… Она остановила первое попавшее такси и приехала на Березовую аллею. Кафе было уже закрыто. Она постояла немного у его входа и пошла домой. Полина на следующий день пыталась  дозвониться до  Уралова, но он не отвечал на звонки. Тогда она позвонила с другого телефона, и здесь ей повезло больше — он ответил, но когда узнал ее голос, не захотел даже слушать и попросил забыть его номер телефона. Было обидно, ведь она  хотела просто помочь…  После этого разговора Полина  не нашла ничего лучшего, как стереть его номер из памяти телефона. Два дня прошло спокойно.  На третий день ближе к обеду в кабинет вбежала перепуганная официантка Таня.
— Полина Александровна, там какой-то Уваров или Уралов, простите, точно не расслышала, требует, чтобы его проводили к вам. У него, видите ли, очень срочное дело.
— Таня, скажи что меня нет, а если не поверит, то задержи на несколько минут в низу, а потом проводи. Только задержи обязательно всеми правдами и не правдами, пожалуйста.
Таня ушла, а Полина позвала Клавдию Игнатьевну и объяснила ей что делать, когда зайдет Уралов…
Та быстро смекнула в чем дело и обещала сделать все, как велено, что комар носа не подточит. Полина только успела выйти через черный вход, как в ее кабинет вошел Уралов.
— Здравствуйте, госпожа Новикова,- начал было он. — А мне сказали, что вы отсутствуете… И мне казалось, судя по вашим подругам, что вы гораздо…
— Добрый день. Так… дык… А она и отсутствует уже неделю…- ответила Клавдия Игнатьевна.
— Тогда кто вы, если имеете право занимать ее кабинет? — удивился он, разглядывая старушку, важно сидящую в кресле за столом.
— Так… я ее заместитель, так сказать, по хозяйственной части… там швабры, веники… Ну если надо чего помыть, убрать… — стала объяснять она.
— Хм… — скептически посмотрел он на нее.- А когда будет сама Новикова? У меня есть одно выгодное коммерческое предложение.
— Я не уполномочена решать ком… комер… тьфу, язык сломаешь… Ваши предложения.
— Когда она будет?
— Это никто не знает. Собралась, уехала… Она ведь хозяйка и докладать никому не обязана… — ответила Клавдия Игнатьевна, поправляя, стоящую  на столе в рамке фотографию.
— Куда она уехала?
— Кажись, то ли к матери  в Калиновск, то ли в Нижневартовск… Только, когда ее встретите — не выдавайте меня… Ох, бывает крута… Тарелки бьет, кулаком стучит… Вот так! — и Клавдия Игнатьевна ударила кулаком по столу, от чего фотография в рамке упала на пол. Уралов ее поднял, но задержал взгляд на фото трех женщин. Он ткнул пальцев в одну из них и спросил:
— Кто это?
— Так… это ж и есть наша Полина Александровна… Одна из трех…
— Это точно она? — переспросил Уралов. — Так какого черта…
— Точно, она… Я, что свою хозяйку, что ли не знаю…
— Скажите, куда она уехала?
— Не знаю… Не велено…
— Что не велено? — удивился Уралов.
— Говорить, — ответила Клавдия Игнатьевна, бережно возвращая фотографию на место.
— Бабуля… — обратился к ней Уралов, но лучше бы этого он не произносил это слово.
— Какая я тебе бабуля! Ишь внучек, мне, здесь нашелся. Сказано, нет ее и не будет.  Больше мне сказать нечего.
— Простите, как ваше имя отчество?
— Вот этого и надо было начинать… — проворчала старушка.- Клавдия Игнатьевн я.
— Клавдия Игнатьевна! Связаться с ней как-нибудь можно? — уже просил, а не требовал, Уралов, после нескольких попыток дозвониться до Полины по известному ему номеру. — Не отвечает, телефон отключен.
— Батюшка, ты мой, да я не знаю, что ты за человек и зачем тебе нужен другой Полюшкин номер телефона. Может ты вред ей какой хочешь причинить…
— Нет, не вред… Я ее обидел…
— Ах ты, нашу Полину обидел… Да, милок, это не достойно мужчины обижать женщину…- покачала головой Клавдия Игнатьевна.- Но ничем помочь не могу… Не велено.
— Да, что вы здесь, все партизаны, что ли… Не велено, не знаю, не могу… Помогите!
— Ладно, только ты меня не выдавай… Вот! — и старушка протянула ему визитку с номером телефона, но и он оказался вне зоны действия сети.
— Куда она могла уехать?
— Только к матери, я уже говорила тебе милок… в Калиновск.
— Дайте пожалуйста адрес…
— Да что ты пристал дайте то, дайте это… Как нож к горлу приставил… Нет у меня ее точного адреса и все, хоть пытай! —  и Клавдия Игнатьевна встала из-за стола, давая понять, что говорить больше не о чем. — Все, иди… Ничего больше не знаю.  Маленький город, там все друг друга знают…
Через три часа он был уже в Калиновске и, очень удивился, когда первый же встреченный им прохожий указал на дом Новиковых. Действительно, там все знали друг друга, но ему, как жителю большого города это было совсем не понятно. Уралов не знал почти никого из своих соседей не то что по фамилии, но даже по именам. Встречаясь в лифте с кем — нибудь из жителей дома он вежливо здоровался, но что бы так… Мать Полины ничем ему не смогла помочь. Правда Полина ей звонила  часа два назад и предупредила, что едет отдыхать, и с ней все будет хорошо.
…Прошла неделя бесплодных поисков и ожидания. Телефон Полины разговаривал с Ураловым голосом автоответчика то на русском, то на английском языке. За неделю он узнал одно единственное, что его радовало — Полина никуда из страны и города не уезжала ни наземным, ни воздушным, ни морским транспортом, а значит была надежда ее найти рано или поздно. Она не могла раствориться в воздухе, исчезнуть, как невидимка. Но после своего возвращения из Калиновска, первое, что он сделал — это проверил смету и выяснил, что Полина была права и хотела ему действительно помочь, а не то, о чем он подумал в тот момент, когда застал ее в своем кабинете. За эти дни он тысячу раз сказал себе, что был не прав. И однажды проснувшись ночью,  понял, что любит ее, и не за то, что она похожа на его умершую жену Веру, а именно ее, Полину… Его терзала одна мысль, простит ли она его. Уралов был готов принять любое ее решение, и уже не надеялся, что после всего произошедшего между ними, она ответит ему взаимностью… Чтобы не думать о ней, он дневал и ночевал в своем офисе. Друзья шутили: «Ну, ты, Серега, ушел с головой в работу и забыл выйти…» В конце недели, устав до чертиков, он вдруг решил уехать на выходные в свою избушку на реке Сестре. Как раз выпал первый снег, прикрывший наготу и черноту поздней осени. Лесная дорога привела его на ту самую поляну, но здесь было уже все по другому. Легкий пушистый  снежок отливал серебром от лунного света, но внизу под обрывом все также продолжала шуметь и бурлить на речном пороге вода… Он шел к избушке, но был удивлен, что из ее трубы шел легкий, едва заметный дымок, а на окне стояла керосиновая лампа с едва заметным огоньком. Это стало для него не очень приятным сюрпризом. У дома стояла машина, а в нем явно кто-то жил и давно, судя по уменьшившейся поленнице дров… Много лет кроме него больше никто не заглядывал в эту избушку. Она была далеко за городом, в ней не было электричества, да и вообще, казалось, что о ее существовании знает только он один. Уралов осторожно подошел к окну и осторожно в него посмотрел… За столом сидела Полина и при свете еще одной лампы что-то читала. Он  постучал в дверь.
— Кто там?- услышал вопрос Полины.
— Полина, не бойся, это я… — ответил он. — Впусти…
Дверь открылась:
— Входи… Это же твой дом.
Он почувствовал запах  кофе:
— А здесь меня могут угостить кофе?
— Конечно,- и Полина налила ему из турки в большую алюминиевую кружку кофе.
— Полина… ты не переживай… я сейчас согреюсь, немного отдохну и уеду… Просто неделя была очень тяжелая… Я не знал, что ты здесь…  Не спал несколько ночей. Очень устал, очень…
— Наверное, это я должна уехать… — но Уралов, казалось, ее слов не расслышал. Он сидел на топчане, привалившись спиной к теплой печной трубе и спал. Она, пригасив фитиль, прилегла рядом и тоже заснула. Проснулась под утро от того, что кто-то   гладил ее по голове и тихо говорил, почти шепотом:
— Полина, Полюшка… Простишь ли ты меня… я виноват, что не поверил тебе. Полинка, если бы ты знала, как я люблю тебя, но ты спишь и ничего не слышишь… Спи, родная, спи. Сейчас я уеду, — и Уралов, едва касаясь  ее щеки губами,  поцеловал.
Она ответила ему тоже шепотом, не открывая глаз, будто боялась, что открой она их сейчас и все исчезнет, как видение или сон :
— Останься… Я люблю тебя, Уралов… Давно люблю, ты даже не представляешь сколько… С той самой первой встречи, когда ты подал мне апельсины в магазине… Помнишь?
— Помню… — вздохнул он, — Жаль, что тогда я не понимал этого. Столько потеряно времени. Я, когда тебя увидел в окне, то почувствовал такое облегчение, будто камень свалился с плеч…
— Зато все, что осталось впереди, оно наше — твое и мое.
— Твое и мое,- повторил он. — Наше!
А за окном тихо шел снег, одевая ветви берез в пушистые белые одеяния, ветер-бродяга, где-то зацепившись за их высокие кроны, притих и заснул. Казалось, что сама природа замерла в ожидании чуда, которое люди называют любовью…