продолжение легенды

«… жаль Витю. А впрочем, что жалеть –

все там будем…»

из письма Конст. Кузьминского

Когда Тамара Буковская дала слово Марине Цветаевой

На вечере памяти Виктора Кривулина в доме Анны Ахматовой,

С которой его познакомили Иосиф Бродский и Осип Мандельштам,-

Иннокентий Анненский и Сергей Стратановский

вышли на улицу покурить.

В зале остались некурящие:

Олег Охапкин и Александр Пушкин,

Валерий Мишин и Василий Кандинский,

Пётр Чейгин и Пётр Вегин,

Константин Кузьминский и Константин Азадовский,

Владлен Гаврильчик и скульптор Кибальчич,

Андрей Арьев и Иван Пырьев,

Лев Сморгон и Вадим Сидур,

Станислав Лён и Леонид Пастернак,

Зинаида Гиппиус и Елена Шварц

И много других, хороших и разных, нехороших и одинаковых.

Все мучительно пытались что-то вспомнить,

запомнить и увековечить

Атмосфера в зале была чистой, прозрачной,

опрятной и лицеприятной.

«Что вы думаете, коллега?…» -начал Иннокентий Анненский,

Протягивая Сергею Стратановскому пахитоску.

«Я не курю,»- озадачил современный поэт

И, покопавшись в портфеле, извлёк оттуда модный «ТТ».

«Ещё одно слово – и вы покойник!» — добавил он,

зловеще поправив оправу очков.

«Какая странная модель!…» — не унялся неугомонный классик

И рухнул, сражённый пулей противника.

Случился скандал.

Атмосфера в зале стала мутной, неуютной и нелицеприятной.

Все облегчённо перестали мучительно что-то вспоминать,

запоминать, увековечивать

И горохом высыпались на улицу,

Благо было тепло и не надо было стоять в очереди за пальто.

Увидев воочие случившееся, они громко всплеснули руками,

А иные бросились наперегонки в поисках лейб-медика.

И лишь Александр Пушкин не всплеснул громко руками

И не бросился наперегонки в поисках никакого лейб-медика.

Он стянул с левой руки перчатку, осмотрел её со всех сторон

И брезгливо бросил под ноги Сергея Стратановского,

Который упорно продолжал выдувать остатки дыма из

остывающего дула

Немного поколебавшись, снял другую и выбросил вдогонку

первой.

Воцарилась минута молчания.

Сергей Стратановский трепетно поднял обе реликвии и упаковал их в полиэтиленовый пакет для пищевых продуктов.

Тем временем убежавшие привели пьяного лейб-медика

С неразлучным ведром казённого спирта.

Профессиональным жестом лейб-медик зачерпнул мензуркой

содержимое ведра

И влил спирт в каменные губы насмерть перепуганного

Иннокентия Анненского

Окаменевшие губы постепенно стали живыми губами живого

классика

А Сергей Стратановский спрятал добытую таким образом

драгоценность в портфель

Где уже покоился детский пугач китайского производства.

Минута молчания закончилась.

Все облегчённо вздохнули, загомонили, заспорили, закудахтали,

закукарекали.

Некто нехороший и одинаковый побежал за водой для спирта,

А оставшиеся хорошие и разные встали в очередь за мензуркой,

которая была одна.

Вечер памяти был благополучно сорван.

Опрокинув мензурку-другую и коротко посовещавшись,

Решили встретиться на сороковины Виктора Кривулина

Здесь же, в доме Анны Ахматовой,

С которой его познакомили Иосиф Бродский и Осип Мандельштам.

Пьяного лейб-медика с неразлучным ведром казённого спирта

Пригласили в качестве почётного гостя.