Возвращение

Пробегали за окном деревья с голыми ветками, серые бетонные столбы, редкие убогие домики. Прокуренный тамбур, стук колёс поезда. В щели задувал холодный осенний ветер. Похмельная проводница с измятым лицом заперла двери туалета. Скоро санитарная зона. Значит – прибываем. Он оторвал, приклеившийся к губе, окурок дешевой сигареты без фильтра и провел ладонью по горячему лбу. Очень хотелось есть, но все деньги ушли на взятку этой толстой тётке в форме РЖД, которая взяла его в вагон без билета. Во рту скопилась горечь табака, тошнило, раскалывалась голова. Но он улыбался. Очередной город на его пути, которому не видно конца. Усталость… Но он не мог бросить свой путь. Тому, кто его направил по этой дороге – не принято отказывать. Да и сама душа просила этого бега в погоне за покоем. Он прислонился горячим лбом к холодному стеклу вагона. В памяти, словно кадры фильма, замелькали картинки…

… Бег. Но совсем другой бег. Погоня за химерой успеха и богатства. Фирмы – однодневки, « кинутые» компаньоны, взятки в кабинетах. Он богател. Росла и ширилась его империя. Его постоянно окружали какие – то люди. Фальшивые улыбки, фальшивая дружба, фальшивая любовь. Он мог купить себе всё и покупал. Он менял машины и жён. Строил особняки по всему миру. На своей яхте бороздил воды всех океанов земли. Он открывал ногой дверь в кабинет высших чиновников государства. Ему завидовали, его боялись, его ненавидели. Он прекрасно понимал – как к нему относятся люди. Что люди? Мусор! У всех есть цена. Кому – то бутылка дрянного самогона и банка кильки, кому – то бриллиантовое кольцо и шуба из соболей, кому – то пухлый конверт с серыми рожами заокеанских президентов. Он как – то задумался – какая же цена ему? За что он продал бы всё? И вдруг нашёл ответ на этот вопрос. Не веря самому себе – он долго копался в душе. И все – же ответ был только один. Он отдал бы всё, всё что имел за то во что не верил. Он отдал бы всё за настоящую любовь и настоящую дружбу. За покой в своей, истерзанной метастазами гордыни и презрения к людям душе.

В тот день он много пил. Марочный « Хеннесси» лился в стакан словно простая водка. « Романтик, *ля!» рычал он в зеркало, и наливал очередную дозу. Тяжелый взгляд его пьяных глаз скользнул по, стоявшему у дверей кабинета, охраннику-

— Ты, прислуга! Ты счастлив? Ты веришь в любовь и дружбу?

— Как же мне не верить в то, что вокруг меня? – тихо ответил охранник. На изуродованном шрамом, лице скользнула добрая улыбка — Дружба? Из горящего БТРа на чеченской дороге меня раненного тащил на себе мой друг – Серёга. Зачем ему это надо было? Ответ прост – есть на свете настоящая дружба. Дома меня ждёт жена. Она месяцами не отходила от моей койки в госпитале, потом таскала меня по всем клиникам страны. Зачем ей надо было это? Ответ прост – есть на свете любовь. Что не дало мне загнуться от боли и отчаяния? Ответ тоже прост – есть на свете вера. Шеф, много тысяч лет назад написали книгу. Она стоит у тебя в шкафу, просто прочти её. Пойми – все, что вокруг тебя просто мишура. В этой книге сказано – «как вышел он нагим из утробы матери своей — таким и отходит, каким пришел, и ничего не возьмет от труда своего, что мог бы он понести в руке своей.» И только любовь, вера, надежда защитят наши души.

—- Философ **ев!- рыкнул он на охранника – Испарись, насекомое! Ты глянь, он оказывается счастливее своего хозяина! Живет в бетонной коробке, ездит на развалине, жрет что – попало… А туда же! Пшёл отсюда! Катись, ты уволен. Никто мне, на *ер не нужен! Кто посмеет тронуть меня?! Все вы просто мусор…

Он схватил с полки библию в дорогом переплете и швырнул в, закрывшуюся за охранником, дверь. Потряс пустой бутылкой над стаканом. Глупо усмехаясь, пошел к бару за новой бутылкой. У двери плюхнулся в кресло и поднял Книгу с пола. « Почитаем сказки перед сном» рассмеялся он. Страницы сами открылись на словах Нагорной Проповеди Христа. Он читал и эти слова раскаленными гвоздями пронзали его мозг. Эти слова ломали и корежили стены черного замка, что он выстроил в своей душе. Было больно. Так, как бывает больно при вскрытии нарыва. Когда гной из раны хлынул наружу и дал дорогу свежей, чистой крови.

Его машина резко затормозила у старенькой церкви. В приоткрытую дверь видны были мерцающие звёзды свечей, слышался напевный голос, читающий молитву. Его словно магнитом тянуло в эти двери, там жил мир и покой, которых он искал долгие годы. Но ноги словно вросли в землю. Он не мог сделать и шагу. Кто – то тронул его за плечо. Рядом стоял уволенный им охранник.

— Не можешь войти? – ласково спросил он — Понятно. Слишком много натворил ты на этом свете. Вот смотри – охранник провел рукой по его лицу. Словно снимал черную маску с его глаз – Видишь? На твоих ногах тяжелые черные цепи. Каждое звено этих цепей это зло, что ты причинял людям. Они тянут тебя. Сделав добро – ты избавишься от одного из звеньев. Тебе будет тяжело, будет больно. Но ты все же вернулся на ту единственную дорогу, что дана каждому из нас. Прощай, брат и хранит тебя Бог!

Он не заметил куда исчез охранник. Просто в воздухе дунул легкий летний ветер и он остался один. Один. И перед ним растилась его дорога. Вздохнув и грустно улыбнувшись он побрел по ней. В вечернем сумраке таял бывший «хозяин жизни», слегка ссутулившись, по улице брел Человек.

Долгие дни и длинные километры. Разные города и деревни. Стройка монастыря, приют для нищих стариков, детские дома и покосившиеся хаты брошенных старух. Везде он, забывая себя, помогал людям. И падали черные звенья с его ног. Легче становилось идти. И снова километры, дни, города. Пустые карманы и голодный желудок. Сон под открытым небом. Поезда, попутные машины. Он исколесил всю страну. Он с улыбкой слушал оскорбления в свой адрес. Его гнали и он уходил. Его задерживали менты, и он отрабатывал свою свободу на стройках их дач. И снова он пускался в путь. Он точно знал – в далеком городе ждут именно его. Нужны его руки и доброе сердце. Всё легче становилось душе. И вот он возвращался в свой город. Его ждал храм, от, непустивших его ворот, которого он начал свой путь…

… Поезд замедлял ход. Сзади раздались громкие голоса. Он оторвал голову от оконного стекла. В тамбур ввалились молодые, коротко стриженые, парни в черных куртках и высоких ботинках. От них пахло пивом и … смертью.

— Геноссен, гляньте – бомжара! Грязный унтерменш! Ты позоришь нашу великую нацию. Ты мусор, который надо убрать! Мочи его, братва!

Удары посыпались градом. Он упал на заплеванный пол тамбура, сжимая руками серебряный крестик, что дали ему в далеком карельском монастыре. Выталкивая сгустки крови из разбитого рта, он шептал « Господи, прости их — ибо не ведают, что творят» и давился своей собственной кровью. Он не видел –как показался вокзал родного города. Не видел – как один из « скинхедов» вынул из кармана нож. Перед его глазами плыли белые облака, и он шел по ровной гладкой дороге к стоявшему невдалеке городу с золотыми воротами. Его ноги были свободны от цепей и ничего не мешало ему идти к, открывавшимся навстречу ему, воротам. Мир и покой царили в его душе…

Капитан милиции, дежуривший в этот день на станции и вызванный на происшествие никак не мог попасть сигаретой в рот. Тряслись руки. В убитом в поезде бомже он опознал исчезнувшего несколько лет назад олигарха. Тот, кого боялись и ненавидели все лежал в грязном тамбуре плацкартного вагона. Небритый и грязный, худой и нестриженный он лежал, глядя вверх удивительно чистыми глазами. Лежал и улыбался. Капитан смотрел на него и, неумело крестясь левой рукой, правой пытался вставить в рот сигарету. Вокруг шумел вокзал, и равнодушные прохожие скользили взглядом по оцепленному милицией вагону. Шел мелкий осенний дождь…

Санкт – Петербург
8.08.2011г