Наталья
Идя на регистрацию рейса в аэропорте Шереметьево, я увидела женщину лет пятидесяти, которая с трудом передвигая ноги, волочила за собой чемодан на колесиках. Видно было, что ей тяжело: она глубоко дышала и делала бесконечные остановки. Я прилетела в Москву лишь на один день, у меня не было багажа, а лишь дамская сумка в руках.
– Может, вам помочь, – сочувственно произнесла я, – вы направляетесь на регистрацию?
– Если не трудно, помогите, – ответила женщина, – мне нужна стойка 16 или 17.
– Вы летите в Ростов? – удивилась я, – тогда нам по пути, давайте ваш чемодан и идите за мной.
Я заметила на чемодане наклеенную этикетку и поняла, что попутчица прилетела из-за границы, но не стала пока ничего спрашивать.
– Только, пожалуйста, не очень спешите, – попросила женщина.
– Не буду, – ответила я, – можете даже опереться на мою свободную руку.
– Вам не будет тяжело? – учтиво произнесла женщина.
– Ну, что, вы! – возразила я.
Мы подошли к очереди на регистрацию, я попыталась усадить женщину в кресло, а самой сдать багаж и получить посадочные талоны, но она отказалась. Тогда пришлось прибегнуть к обращению с просьбой к пассажирам. Нас пропустили, я сдала вместе наши документы, и мы оказались рядом в салоне самолета.
– Спасибо, что помогли, – произнесла соседка, – меня зовут Наталья и я возвращаюсь домой.
Назвав свое имя, я спросила, что с ней: может быть, резко обострилась болезнь или она возвращается после операции?
– Длинная история, – задумчиво произнесла Наталья.
– Полтора часа хватит? – с улыбкой спросила я, пытаясь ее подбодрить.
– Я у вас терпенья? – в ответ спросила она.
Я кивнула, положила свою ладонь на ее руку, и произнесла: «Начинайте».
– С детства я была очень исполнительной, добросовестной и ответственной девочкой. Для меня слово «надо» было главным словом в жизни. Если говорили, что это нужно сделать или выучить, давали поручения или посылали с заданием, можно было не повторять, я делала все точно в срок и добросовестно.
Со временем это качество мне пригодилось на работе, меня заметили, повысили в должности, а затем назначили руководителем крупной городской библиотечной системы.
Мне моя работа всегда доставляла радость, люблю книги, людей, которые их читают, пишут, люблю свой коллектив. Мы вместе с ним выросли, старались перенимать се новое, учились у других, внедряли новые технологии в работе библиотек, одни из первых освоили информационные системы, вышли в Интернет, когда его еще практически нигде не было. Сейчас вот сами создали свой сайт.
Вели большую краеведческую работу, принимали участие в российских и международных конкурсах, много раз побеждали. Выигрывали Гранды и получали новейшую аппаратуру, новые издания книг, обогащали свои знания и несли их нашим жителям. Стали одной из лучших в области библиотечной системой.
Что это я говорю все в прошедшем времени? Мы все это делаем и сейчас, оставаясь лучшей в области библиотекой. Просто два последних года коллектив, практически делает это сам, я же помогаю по мере того, как болезнь мне позволяет это делать.
Я не собираюсь ей сдаваться, не поддаюсь, даже если очень плохо, прихожу на работу, ели передвигая ноги, но прихожу.
Она говорила это абсолютно спокойно, взвешено, казалось, что она в этой жизни все знает, ничему не удивляется и радуется тому, что есть сегодня.
– Мои сотрудники меня поддерживают, – продолжала Наталья, – после операции сидели со мной по очереди, даже готовили еду моим мальчишкам. Я ведь осталась совсем одна, мама и папа умерли, с мужем мы давно расстались, сыновей приходится растить самой. Когда нет рядом надежного и постоянного плеча, остается одно – держаться и сражаться самой. Правильно говорят в народе: «Можно болеть тогда, когда есть за кем».
Я прекрасно понимаю, что самое ценное и нужное для того, чтобы мне жить дальше – это моя работа, мой коллектив.
– Это онкология? – неуверенно спросила я.
– Да, два года мы с ней боремся, кто кого, пока никто не сдается – ни я, ни она. Операция была очень тяжелой, я долго приходила в себя, прошла ни один курс химии, периодично принимаю капельницы, уколы…
Жизнь оказалась просто разрезанной на две части, я вышла из больницы совершенно другим человеком, и первое время мне казалось, что я слушаю и не понимаю говорящих людей, как-будто мы говорим на разных языках.
– Почему? – вставила я вопрос в ее спокойный и грустный рассказ.
– Когда находишься в больнице, там свой образ жизни, там все понимают, что смерть рядом, кому-то повезет, и он проживет дольше, а многих, кто лежал рядом со мной после операции, уже нет. Поэтому, общаясь вне больницы, ты просто не понимаешь, как люди могут не ценить жизнь, расстраиваться по таким пустякам, как безответная любовь или бытовые неурядицы. Даже развод или отсутствие жилья, поверьте, не стоят того, чтобы портить себе жизнь переживаниями. Главное – жить!
Я перестала торопить события, раньше думала, например, скорее бы настали выходные, или быстрее бы наступила весна, а сейчас рада, что есть сегодня, обыкновенный будний день, что у меня есть силы его прожить, общаться c людьми, работать. У меня нет планов на год вперед, потому что, не знаю, удастся ли мне встретить следующую весну или лето.
Неужели только неизлечимые болезни заставляют нас ценить каждую прожитую минуту на этой земле?
Мы на некоторое время задумались: я была не в состоянии спокойно воспринимать то, что она так просто говорит о своей смерти, а Наталья, казалось, просто собирается с мыслями, чтобы сформулировать их поточнее.
– Но жизненные цели у меня есть, хоть на короткое время, но я их перед собой ставлю: поставить на ноги сыновей, определить их в жизни, помочь обрести профессии. А в работе они помельче, но быстрее выполнимы, например, участвовать в очередном российском конкурсе, помочь в ремонте той или иной библиотеке и т.д. Когда мне удается выполнить то, что намечала, я бываю собой довольна. Возможно, потому что эти цели передо мной стоят и кроме меня, их выполнить некому, мне дано время еще пожить. Мой коллектив это понимает, и все время подчеркивает, как я им нужна.
Она улыбнулась, видимо, вспомнив с благодарностью свой практически женский коллектив.
– Это они вас отправили в эту поездку? – спросила я.
– До болезни я вела довольно активный образ жизни, развивала не только свою библиотечную систему, но и много ездила по стране, за рубеж, изучала опыт других регионов и стран, делилась своими наработанными методами. За эти годы объехала, наверное, всю нашу огромную страну, болезнь сбила меня с привычного ритма. Я продержалась лишь год после операции и поехала вновь на семинары, конференции, съезды.
Если сказать, что это непросто, значит, ничего не сказать. Мое нынешнее состояние вы видите, после очередного курса терапии, я улетела в Москву на российский семинар, а дальше нас повезли изучать опыт работы библиотечных систем в Скандинавских странах.
Признаюсь, я долго сомневалась, стоит ли ехать, смогу ли выдержать дорогу и участие в семинарах. В конце концов, сама себе сказала: «Сможешь! Поднимайся и езжай! Может это последняя поездка в твоей жизни». Коллектив поддержал: «Не думайте о плохом! Мы с вами!»
От поездки я получила колоссальное удовольствие, не жалею ни одной минуты, что приняла такое решение. Увидела огромное количество людей, которые посещают библиотеки Европы, приходят туда семьями, отправляют детей в детские библиотеки, а сами идут во взрослые и пользуются не только электронными книгами, но и читают классические печатные экземпляры. Просто чудо…
И сейчас у меня одно только желание…
Она прервалась передохнуть, я же не выдержав, вставила:
– Приехать домой и отдохнуть?
– Не угадали, после приезда прийти на работу, собрать коллектив и рассказать им о том, что узнала, подумать вместе с ними, как применить зарубежный опыт у нас.
В один миг болезнь может сбить с ног, и превратить жизнь в тяжелейшую ношу, а рядом не окажется надежного плеча. Не ропщи на судьбу, а говори себе: «Ты сможешь сама!».
