Жюф забежал в редакцию газеты. Что-то ему подсказывало: «Зайди, зайди…» и он зашёл. Главный редактор взглянул на него из-под косматых бровей и промычал:
— Явился блудный сын? Долго же ты вспоминал к нам дорогу. А я уже подумал, что ты умер.
— Не дождётесь, — Жюф беспечно ухмыльнулся. – Что новенького…?
— Ничего, если не считать твоего появления в столь ранний час. Обычно ты в это время приходишь в себя после ночных посиделок, — главный редактор ещё что-то хотел сказать, но у него на столе зазвонил телефон. – Алло, — он снял трубку.
Жюф сделал вид, что ему нет дела до чужих тайн и, отвернувшись к окну, стал рассматривать здание через дорогу напротив.
— Ну, вот Жюф для тебя как раз подоспела работёнка, — главный редактор положил телефонную рубку на место. – Убийство! Это по твоей части…
— И кто жертва?
— Робот. Его расчленили.
— Это что-то новенькое, — Жюф оживился. – Где это произошло?
— Тут недалеко: от центра пять минут ходу.
Когда Жюф прибыл на место преступления, уже знакомые ему полицейские пытались сложить в чёрный пакет части тела. Увидев журналиста, тот, что был постарше, спросил:
— Опять будете писать?
— И рисовать тоже, — Жюф памятуя о «тёплом» приёме в управлении полиции, теперь старался подчёркивать своё пренебрежение стражами правопорядка. – Когда это случилось?
— А кто его знает? Крови нет… Всё чисто. Я бы сказал так: стерильно, — полицейский, как-то странно посмотрел на Жюфа. Тот достал миниатюрный фотоаппарат и сделал несколько снимков.
— Опять жертва и эта жертва — робот.
— Я этого не говорил, — поспешил вставить полицейский.
— А зачем говорить, если и так всё видно. Судя по останкам, беднягу рвали на куски какие-то здоровяки… Страшная смерть даже для робота.
— И нелепая, — добавил полицейский.
— Всё, что необъяснимо попадает под это определение, — согласился с ним Жюф. – По-моему это женская особь. В её серийном номере нет цифр: 8 или 9?
Второй полицейский посмотрел удостоверение погибшей и сказал: таких цифр нет.
— Что это случайность или начало нового витка истребления роботов? – Жюф посмотрел на стражей правопорядка.
Те пожали плечами. Им хотелось, чтобы вообще ничего подобного не было, но как это сделать, они не знали.
Когда Мэри вернулась с работы, Жюф выложил перед ней фотографии убитой и спросил:
— Это она?
— Да, — Мэри узнала ту, что дала пощёчину щеголеватому мужчине. – Того, кто это сделал, найдут?
— Вряд ли.
— Почему?
— Так спокойнее, да и нет свидетелей, а если их нет, можно любого под это дело подписать. Я давно говорил, что надо объединяться, так нет — у этих машин свои секреты и не дай бог кому-нибудь в них покопаться. Блюстители порядка… Вот теперь расхлёбывают то, что пришло в нашу жизнь.
На следующий день ближе к обеду в газете появилась статься за подписью Жюфа под названием — «Маньяк в городе».
11. Время «Х».
Жюф прижал к себе Мэри. Слов не надо было. И так всё понятно: сегодня или никогда. Сегодня – означало то, что Мэри попытается прикоснуться к тайнам этой планеты, постепенно приходящей в себя после длительного ожидания начала своего возрождения. Да, пока это были только первые проблески новой эры, после сползания в неизвестность, возникшей после целого ряда экологических катастроф. Последствия того времени ещё были видны повсюду, но это была уже другая Земля — Земля сумевшая выжить. Теперь надо было собрать нужную информацию для того, чтобы сюда смогли вернуться люди и стали налаживать жизнь. Наверное, так бы оно и случилось, если бы непонятная третья сила не показала бы своего лица. Пока было трудно разобрать его черты, но в воздухе уже чувствовался запах беды. Эта третья сила способн6а была помешать возвращению на землю людей. Игра обещала быть нешуточной. Психика тех, кто до последнего времени оставался на Земле и не попавших в рамки проекта – «Всемирное переселение в Космос», претендовали на эту планету как никто другой. Подвергшиеся сложнейшему испытанию, они даже не могли себе представить, что всё это вокруг них принадлежит им и только им. Конечно, среди всех всегда находятся те, кто во всём подобном разбирается лучше остальных. Они-то и составили костяк организации, вынашивавшей планы установления своей власти на планете Земля. Не сразу, а постепенно, они смогли найти себе покровителей и там, в Космосе, где так же были силы, стремившиеся к мировому господству. Пока их интересы простирались только на малую часть от общего, но это пока. Возникшая ситуация постепенно обрастала новыми вводными и в конце концов стало ясно, борьба за власть будет серьёзной.
Так продолжалось до того момента. Пока в газете не появилась публикация Жюфа. Люди узнали о том, что рядом с ними бок обок живут представители, если можно так сказать, технической цивилизации и они сильнее тех, кого человечество оставило на Земле. Это была сенсация. Люди-роботы сумели перенять многое у своих учителей и теперь были способны идти без их помощи по пути усовершенствования себя. Тут же среди людей нашлись теоретики, решившие приручить машины, сделав из них послушных исполнительных солдат. Чтобы те были посговорчивее, провели акцию устрашения, затеяв отстрел людей-роботов. Интересно, но факт, машины на это никак не отреагировали, а вот те, кто жил с ними по соседству запаниковали. Чувство страха всегда стояло на службе у тех, кто затевал очередной захват власти. Это позволяло держать людские массы в повиновении. Это уже потом можно было из них формировать исполнителей для выполнения различных работ, а пока лучше было для дела, чтобы они не мешались под ногами, а особенно, когда на кон были поставлены амбиции, пока ещё не состоявшихся вождей.
Как бы там не было, но цивилизация машин на всё подобное смотрело не так, как люди, а поэтому, следуя своему рационализму, роботы старались оградить себя от всяких любопытствующих типов, храня свои секреты от всех. Это вызывало некоторую тревогу у тех, кто хотел их приручить. Они придерживались мнения о том, что рано или поздно роботы смогут поработить планету, если им не сделать укорот и потом было до конца не понятно, как они себя поведут, если запахнет в воздухе войной. Вот поэтому эта загадочная третья сила пыталась переиграть машины, навязав людям-роботам свои правила игры. Машины пока были заняты производственными процессами о обо всём этом не думали и это пока, но стоило их микросхемам переключиться на всё это, и мир в одночасье окрасился бы в коричневые тона, предвестников войн.
Мэри прижалась к Жюфу. Она прекрасно понимала весь смысл фразы: «Сегодня или никогда». Если с первым словом всё было хоть как-то понятно, то второе её пугало. Это «никогда» было подсвечено тусклым светом беды и оно означало одно и только это: если ничего не получится, ей никогда не увидеть больше этого странного журналиста, так нелепо признавшегося ей в любви.
Мэри отстранилась от Жюфа.
— Пора? – спросил он её.
Мэри кивнула.
Вернулся перечитал… Спасибо, что получилось