Г. Антюфеев.
ДВАЖДЫ КАПИТАН
очерк
Люблю тихие улочки, переулки и тупички, расположенные в стороне от центра города. Есть в них что-то такое, что заставляет задуматься о смысле бытия, окружающего мира и происходящих событий. Всё вместе взятое невозможно без людей с интересной судьбой. Кажется, именно в таких тихих местах и живут душевные, сердечные и скромные труженики, за плечами которых стоит насыщенная жизнь. В середине октября довелось мне познакомиться с ветераном войны и труда, достойным почёта и уважения. О нём мой рассказ.
Владимир Александрович Никитин – сибиряк. В Иркутской области есть село Бельск, основанное в 1664-ом году казаками Ерофея Павловича Хабарова, где сохранилась и поныне сторожевая башня, построенная ими. Позже, при Екатерине, местными купцами была возведена церковь и она вместе с Саянскими горами и сопками, окружающими село, часто вспоминается Владимиру Александровичу. С теплотой и любовью отзывается о своей малой родине, богатой ягодами, грибами, рыбой и зверьём. Многие приезжающие туда на время, остаются навсегда в сибирской Швейцарии. У Никитина, чья фамилия распространена в тех местах, получилось наоборот – он уехал оттуда, но всё равно попал в казачий край.
В Бельске Володя окончил начальную школу, а потом ходил за семь километров в Мешелёвку, где располагалась восьмилетка. В посёлке имелся фарфоровый завод, его изделия, выпускаемые из местной глины, расходились за пределы края, даже в Китай.
Отец Вовы был кузнецом, и мальчишка с раннего детства вертелся у того на работе, приобщаясь к тяжёлому и красивому труду. Выполнял сначала несложные задания, а с возрастом – сложнее и сложнее, совершенствуя мастерство. Может, со временем в селе появился ещё один искусный кузнец Никитин, если бы не война.
В июне 1942-го отправился юноша добровольцем на фронт. С ходу попасть на передовую не удалось, отправили в Иркутскую военную авиационную школу механиков, каковую окончил в ноябре 43-го в звании сержанта.
Будучи курсантом, стажировался в 161-ом авиаполку, где встретился со старшим братом Фёдором. Тот уже вкушал хлеб служивого.
Там же, на стажировке, произошёл следующий случай. Подменял механика у дежурившего звена, когда взвилась зелёная ракета, означающая взлёт истребителей. Помог запустить мотор, убрал колодки, и самолёт приготовился вырулить на взлётную полосу. И тут стали прослеживаться неполадки в работе двигателя. Владимир вытянул впереди себя руки и скрестил их, что означало отмену полёта… Сразу на площадке появилось начальство узнать, кто посмел остановить машину… Когда выяснились все обстоятельства, курсанту Никитину объявили благодарность по полку и сообщили об этом в училище.
Неся полковую службу, побывал в Сормово, где, стажируясь на заводе, изучал инструкцию по эксплуатации истребителя Ла-5, что в будущем пригодилось в работе авиамеханика.
Учёба осталась позади, сержанта направляют на станцию Сейма Горьковской области во 2-ой запасной авиаполк. Попадает во вторую эскадрилью, будучи не в штате. «Не в штате» – означало, что у вновь прибывшего не было личного самолёта, и посему приходилось трудиться на замене, дежурить, выполнять разную аэродромную работу.
В мае 44-го с фронта прибыли «купцы» и его вместе с другим внештатником забрали в действующую армию. Поезд дальше и дальше уходил от Горького, за окнами вагонов проплывали равнины и поля северной Руси. «Сколько сена, сколько сена!» — оценивал хозяйским деревенским глазом сочные, налитые зеленью просторы, по которым лениво расхаживали почему-то редкие коровы.
Добрались до станции Паша, стали выгружаться и вдруг – стрельба! И совсем близко. Что такое? Что случилось? Оказалось, линия фронта совсем рядом: за рекой Свирь, текущей из Онежского в Ладожское озеро, рядом, значит, находились немцы и финны. Переночевали на станции, а утром новобранцев отправили на 25 км вглубь обороны. Весна добралась и до этих мест, залив талой водой леса, состоящие из ели с сосняком. Дороги с настилом из жердей… Где ехали, где брели… Вот и место назначения: 415-ый истребительно-авиационный полк. Сержант Никитин попал в первую эскадрилью под командованием майора Кузнецова. Закрепили за Владимиром личный самолёт, и отправился он к капониру (подковообразная насыпь, накрытая маскировочной сетью), где стоял ЛАГ-3. Данный истребитель по скорости уступал немецкому Ме-109, но превосходил по маневренности.
Началась обыкновенная профилактическая работа, продолжавшаяся до того времени, когда получили приказ: подготовить машины к полной боевой готовности и не отлучаться от них.
21-го июня 1944-го года началось наступление советских войск. Лётчики делали по 2-3 самолётовылета, сопровождая бомбардировщики. Дух захватывало от летящей армады, сотрясавшей гулом моторов воздушные и земные просторы. В течение десяти дней активно обрабатывали позиции противника, в результате чего передовая переместилась на 50 км вперёд. Пришлось менять аэродром: разместились в г. Погранкондыш. Лётчики, естественно, перелетели туда, а технари на автомобилях догоняли их. Сотни единиц транспорта двигались к понтонной переправе через Свирь, но авиаторов пропускали вне очереди, и катилась обслуга по долинам и по взгорьям, рассматривая расстилающуюся вокруг местность, что отдалённо напоминала Никитину родные места. Росли и здесь брусника, клюква, грибы… Нет, правда, в Сибири неожиданно возникающих гряд скал, среди каковых особенно выделяются «бараньи лбы» – огромные голые валуны, отшлифованные ещё ледником, а потом дождями, ветрами и временем. Эти природные укрытия не возьмёшь ни танком, ни пушкой, и их использовали гитлеровцы при обороне. Но как бы они с финнами не оборонялись, всё же отступили, и механики видели результаты артиллерии и авиации: вывороченные доты и дзоты, обгоревшие и расщепленные брёвна окопов и блиндажей.
Накануне наступления командующий Карельским фронтом К. А. Мерецков подобрал группу из 19-и добровольцев-комсомольцев. Те перебрались через Свирь, установив связь между берегами. Все ребята остались живы и все позже за подвиг были удостоены звания Героя Советского Союза.
Лётчики трудились вовсю, поддерживая наземные войска. В воздухе случалось всякое, но самолёты наши отличались надёжностью, не в пример поставляемыми союзниками «Спитфайрам», «Кобрам» и особенно «Харрикейнам».
Однажды в полёте на истребителе Ла-5 произошёл такой случай: один цилиндр, сорвавшись со шпилек, пробил капот и метеором унёсся в небесную высь. Пилот не растерялся и посадил на аэродром машину, залитую маслом от кабины до хвоста. Велико было удивление обслуживающего персонала, когда увидел, что при такой технической неполадке двигатель не отказал и тем самым позволил лётчику справиться с нелёгкой задачей. Как тут не вспомнить добрым словом Аркадия Швецова. Многие советские асы благодарны ему за великолепную мысль: конструктор, убрав карбюратор, заменил его плунжерным топливным насосом, а в цилиндры вставил форсунки, увеличив тем самым мощность мотора.
Возле Питкяранты наступление приостановилось, встретив ожесточённое сопротивление неприятеля, но то уже была агония потому, что после падения города финны запросили мира.
Далее авиаторов перебросили сначала в Среднюю Карелию, а потом в Заполярье на аэродром Аллакурти, где принимали участие в Петсамо-Киркенесской операции по освобождению советской и норвежской территорий, что явилось последним военным действием для лётчиков 415-го полка.
1-го декабря 1944-го года началась для Владимира и его боевых товарищей мирная жизнь. Полк перевели в Калининскую область, там получили новые самолёты Ла-7. Пилоты осваивали истребители в небе, а техсостав – материальную часть на земле. Во время пребывания в Калинине Никитина посылают на стажировку в Москву на завод, выпускавший Ла-7. Военные действия ещё продолжались, и основную рабочую силу предприятия составляли женщины. В течение двух месяцев авиамеханик знакомился с технической литературой, макетами, наглядными пособиями. Не упустил возможность поближе познакомиться со столицей – посетил Большой театр, музеи, Кремль, бродил по улицам и площадям. Владимир Александрович по своей натуре человек любопытный и любознательный и поэтому всегда учился с удовольствием, расширяя технический и общеобразовательный кругозор. Приобретённые познания помогали в службе, когда доверяли ответственные задания и должности, повышали в звании. Помогали и в штатской жизни: применял их на работе и в быту.
После Калининской области сменил ряд городов, по которым кочевал со своими сослуживцами. В 1948-ом дислоцировались в г. Кобрине, что в Белоруссии, где встретил землячку – Елизавету Николаевну, ставшей его женой. С ней живут по сей день. Из Кобрина посылают Никитина в Паневежис Литовской ССР. Там пополняет копилку знаний: штудирует гидродинамику, электромеханику, сопромат, новые турбореактивные двигатели. По окончании школы получает звание младшего техника-лейтенанта.
Во время прохождения службы окончил среднюю школу, потом – экстерном – Васильковское авиационно-техническое училище, затем – Даугавпилсское авиационное училище. Полученные познания с успехом использовал в службе, работая с различными типами самолётов, в том числе с Пе-2 и Ил-28.
Возможно, если не учёба в Паневежисе, попал бы вместе с однополчанами в Корею. Его боевые товарищи дрались там с американскими лётчиками. Один из них, комэск Георгий Богданов, у которого он был в своё время механиком, сбил лично 17 машин противника! А отбирал туда воздушных виртуозов не кто-нибудь, а сам А. И. Покрышкин.
Но судьба распорядилась иначе – направили Владимира в 135-ый гвардейский орденов Невского, Суворова и Кутузова Краснознамённый Рижский пикирующих бомбардировщиков авиаполк. Казалось, девиз воздухоплавателей «Всё выше и выше!» будет всегда рядом, помогая покорять новые и новые вершины, но… В 1960-ом грянуло сокращение Вооружённых Сил и в числе 1 млн. 200 тыс. человек, уволенных в запас, оказался и старший техник-лейтенант Никитин.
Штатская жизнь поставила вопрос перед авиатором: куда податься? Сомнения развеял друг по службе, с которым познакомился ещё в Карелии. Сиволобов Пётр Иванович пригласил к себе на родину – в Суровикино. Думалось, останутся здесь Никитины ненадолго, получилось – навсегда.
Приняли Владимира Александровича в совхоз «Суровикинский», где стал трудиться автослесарем, но через два месяца по распоряжению райкома партии направляют в ДОСААФ. Два года спустя переводят на службу в правоохранительные органы, в ИТК-8 стал начальником отряда. Через полгода – новое назначение: в Чернышковский РОВД, оттуда в Суровикинский отдел внутренних дел. Вновь ИТК-8. Там проработал, занимая разные должности, до октября 1971-го года, когда по выслуге лет в звании капитана МВД ушёл на пенсию.
С 1972-го по 1986-ой год трудовая жизнь В. А. Никитина связана со школой, где преподавал НВП, работал лаборантом.
С 1996-го находится на заслуженном отдыхе, занимаясь огородом, домашним хозяйством. Любит рыбалку, охоту. Для собственного удовольствия и облегчения труда изобрёл мудрёный прибор, с помощью которого быстро и ловко можно снарядить охотничий патрон.
Бывая на встречах в школах и училищах, где рассказывает о своём боевом прошлом, ветеран с грустью замечает, что понижается уровень героико-патриотического воспитания подрастающего поколения и уже мало кто из учащихся знает о своих сверстниках – Героях Советского Союза, например, о Лёне Голикове или Зине Портновой, Марате Казее или Вале Котике. Названные и другие ребята наравне со взрослыми сражались за нашу великую Родину и погибли в борьбе с врагом. Есть, конечно, в школах музеи и уголки, где рассказывают о Великой Отечественной, и это благородное и благое дело, но исчезли со стен классов и коридоров портреты героев-комсомольцев и пионеров, и о них или вовсе не говорят, или говорят вскользь. А жаль. Воспитание чувства патриотизма начинается с уважительного отношения к флагу, гербу, гимну Отчизны и с памяти о тех, кто погиб защищая её. Неважно, кем он был по национальности, неважно, был ли пионером, комсомольцем, коммунистом или беспартийным – важно, что не пожалел жизни своей ради свободы и независимости Отечества.
Рассказывая о фронтовых буднях, Владимир Александрович по скромности больше уделял внимания боевым друзьям, особенно пилотам, восхищаясь их мужеством и мастерством, приводя выражение: «Лётчики взлетают, как соколы, а садятся, как черти». Это выражение подтверждается одной из посадок с пробитым щитком, укрывающим колёса. Шасси в таком случае полностью не выпускается, но советский ас сумел сохранить машину, приземлившись на одном колесе. А однажды в г. Лиде, что в Белоруссии, на высоте 10 000 м самолёт стал терять скорость из-за заглохшего мотора. Капитан Татаринов не растерялся и, проявив смекалку, выдержку и высочайшее мастерство, справился с возникшей сложнейшей задачей, совершая в воздухе маневры. Бросая в пике, набирал скорость, потом выравнивал истребитель, переходя в планирование, и так несколько раз… До аэродрома офицер не дотянул всего полтора километра и сел в огороде изумлённой донельзя белорусской крестьянки.
Да, летуны в небе творили чудеса пилотирования, но без обслуживающего персонала, когда на все сто процентов уверен в исправности машины, не было бы полётов, не было бы героизма пилотов и сбитых фашистских «стервятников». Вклад технического состава в завоевание господства в воздухе во время Великой Отечественной войны велик. В иные дни совершались десятки самолётовылетов и технари выдыхались так, что еле-еле передвигались на отяжелевших от усталости ногах. Всё делалось для Победы и ради Победы. Одним из тех, кто вносил свою частичку в общее дело, был и герой моего рассказа – дважды капитан Никитин, потому что присвоено ему это звание и как авиамеханику в 1972-ом году.
Вот такой он, Владимир Александрович, ветеран войны и труда, кавалер ордена Отечественной войны I степени, медалей «За боевые заслуги», «За оборону Заполярья» и других наград, живущий по улице Набережной в городе Суровикино.
