Приключения Звездочки из III Государства. Часть 5.

Звездное измерение.

Глава 10.

Приключения Звездочки из III Государства.

Опасные желания…

 

 

Фантастический роман

 

—Все, спасибо, вы пока можете идти, — сказала Лалелли няне своего сына, которая вынула его из высокой кроватки и посадила на детский стульчик, который стоял у столика. – Дальше я сама.

—Слушаюсь, ваше высочество, — сказала девушка и вышла из детской комнаты.

Сейчас Лалелли, помня о своем обещании Жеральдину, беречь себя, решила, что ей не стоит самой носить на руках своего сына. Он был слишком тяжел для нее. Мальчик очень крепкий и здоровенький, но не упитанный, а просто крепкий и Лалелли боялась сама поднимать его.

Она очень радовалась тому, что первый месяц ее беременности протекает совершенно спокойно, и даже нет такого жуткого токсикоза, как в прошлый раз. Единственное, что ее огорчало, так это невероятная тоска по любимому мужу. Ей очень хотелось, чтобы он поскорее вернулся, но она хорошо понимала, что государственные дела вещь серьезная и скорости не подлежат. Сакера вообще практически с ума сходит, переживая за своего князя. Когда Лалелли узнала, что Сакера наконец-таки полюбила Энвельста, она очень обрадовалась за своего названного брата и первым делом спросила:

—А он знает?

—Нет, он уехал, а я поняла, что люблю его. Я так хочу, чтобы Энвельст поскорее вернулся. Я не хочу ему в письме писать об этом, хочу сказать лично.

—Я вас понимаю, и я мне тоже очень хочется, чтобы поскорее Жеральдин вернулся.

—Да, но хуже всего то, что вернуться они не скоро. Вам еще не было письма от мужа?

—Было вчера.

—И мне пришло вчера, в котором Энвельст писал, что приедут они не скоро и скорей всего его не будет на концерте.

—Да, мне Жеральдин то же самое писал. Это очень обидно.

В последний раз Сакера заходила на выходных. Вообще она часто приезжает сразу же, как только у нее появляется свободное время от школы и работы. Лалелли и сама не заметила, как быстро они сдружились, но радовалась этому потому, что Энвельст ее лучший друг и она не хотела бы быть причиной ссоры между ними, потому что по началу она боялась, что Сакера можно приревновать к их дружбе. К тому же королева даже замечала это, но теперь это все позади. Сейчас они действительно сдружились, и что больше всего понравилось ей в Сакере, так это то, что она ничего не имеет против вантарок и даже наоборот лично знакома с гевейной Кеньеной. Это ее очень удивило и обрадовало. Оказалось, что именно с ее караваном Сакера когда-то пришла в III Государство. Все вместе они часто засаживались за приятной беседой вечером с вкусными блюдами повара Лалелли.

Как раз такая посиделка была запланирована на завтра и Лалелли замечала за собой, как ждет своих подруг с нетерпением каждый раз.

Задумавшись над этим и играючи кормя своего маленького сына, она не сразу услышала, как в детскую комнату вошел дворецкий, который привел с собой няню Зекро.

—Ваше высочество, — сказал дворецкий, который был весьма растерян и не знал, как ей что-то сказать. – Только что прибыл граф Кардани из Нейтральных Земель. Он просит вашей аудиенции.

—Я даже не знаю, кто это, — немного растерялась Лалелли и, не заметив, что дворецкий хотел сказать ей что-то еще, добавила. – Но я приму его. Надо же узнать, зачем он прибыл. Может быть, его король Лавлин прислал. Насси оставайтесь с Зекро.

—Слушаюсь, ваше высочество, — сказала девушка и подошла к маленькому принцу.

—Где гость? – спросила Лалелли.

—В холле, ваше высочество, — сказал дворецкий.

Только когда уже Лалелли спустилась вниз и почти дошла до нужного места, она вдруг поняла, что Лавлин не стал бы присылать кого-то к ней, заранее не уведомив ее в этом. Это запутало ее еще больше, но все же надо было спуститься вниз и узнать, кто же такой этот граф Кардани и зачем он приехал.

Когда королева уже оказалась в холле, то она увидела незнакомца из Нейтральных земель, который стоял к ней спиной. Не подавая шума, она начала рассматривать его. Его рост, ширина плеч, цвет волос полностью напомнили ей о муже. Если бы она не знала, что это некий граф, то она решила бы что это Жеральдин. Граф даже в позе стоит в точно такой же, как обычно любит стоять Жеральдин, когда что-то рассматривает. Руки скрещены за спиной, вытянуться вперед и уставиться в нужную сторону. Мужчина рассматривал портрет на стене, который нарисовала Лалелли. На нем были Гоха, Мариссабель, Жеральдин, она, Энвельст и Сакера. Она нарисовала его совсем не давно и всем ее друзьям и мужу он очень понравился. Каждый даже себе заказал такой же. Все они стояли и улыбались, только Гоха и Мариссабель по их же желанию выглядели не улыбающимися, а готовыми страстно поцеловаться. Жеральдин на портрете нежно обнимал свою королеву, а Энвельст и Сакера стояли тесно обнявшись, но и они выглядели очень любяще. Лалелли называла ее лучшей из своей коллекции.

—Ну, надо же, как мы похожи… — услышала она тихий голос графа, обращенный к картине. – Я даже не ожидал…

Вдруг он обернулся и начал осматривать другие картины. Когда он повернулся к Лалелли лицом, то у нее тут же пропал дар речи, и она на секунду потеряла всякую надежду понять происходящее. Перед ней внешне стоял Жеральдин. Она была уверена в этом, но это был не ее Жеральдин. Это был не тот гевестник, которого она любит и не тот мужчина, который любит ее.

Королева быстро взяла себя в руки и, опомнившись в одно мгновение ока, исследовала ауру этого незнакомца. Он был действительно гевестником, как и ее муж, и его аура узором была очень похожа на ауру настоящего Жеральдина. Были совсем еле ощутимые отличия, но то, что это был не Жеральдин, она убедилась окончательно.

В этот момент мужчина заметил ее, и Лалелли не стала делать вид, будто только что вошла сюда.

—Здравствуйте, ваше высочество, — сказал мужчина, улыбнувшись и подходя к ней. – Позвольте представиться. Меня зовут Елеван Кардани. Я очень рад познакомиться с вами лично, ваше высочество. Для начала мне бы хотелось внести для вас одну ясность, которая и мне подскажет, что я действительно пришел к вам не зря.

—Я рада приветствовать вас в своем замке и Государстве, граф, — вежливо сказала Лалелли. – И если вы хотите объяснить мне, почему вы так похожи на моего мужа, я буду очень признательна, если вы сделаете это как можно скорее.

—Именно это я хочу объяснить, — снова улыбнувшись, сказал граф.

—Хорошо, давайте присядем, — сказала Лалелли, указывая на диваны.

Граф ничего не имел против, и они, пройдя к камину, сели на диваны, которые стояли рядом с ним. Как только они сели Елеван достал из своего портфеля бумагу, сложенную в две части и передал ее Лалелли.

—Что это? – спросила она, взяв в руки какое-то письмо, но не торопясь его открывать и читать.

—Давайте я сначала расскажу все с самого сначала, а потом вы прочтете это и скажите, нашел ли я своего брата, с которым родился в один день.

—Брата? – удивилась Лалелли.

—Именно.

—Хорошо… — растерялась она. – Я вас слушаю.

—Когда мы родились, наши родители подарили нам именные медальоны с гербом нашей семьи. На моем медальоне было написано мое имя, Елеван, а на другом соответственно имя моего брата — Жеральдин. Когда нам исполнился один год, то буквально через несколько дней Жеральдина похитили с целью выкупа. Наши родители выполнили все требования похитителей, но брат ко мне так и не вернулся и мы подумали, что преступники убили его. Все это время моя семья носила траур по нему, горько переживая эту утрату, а несколько месяцев назад я встретил своего старого знакомого, который сказал, что видел меня в компании джакера и звезды здесь в Ландеа. Мой друг сам удивился, увидев меня дома, и не понял, как я мог быть в двух местах одновременно, однако это очень заинтересовало меня. Поэтому я и приехал посмотреть на того, с кем меня перепутали. Моя семья сразу решила, что перепутать меня можно только с братом и поэтому я сюда приехал с большой надеждой встретить его. Приехав сюда, первым делом мой друг показал мне место, где он увидел того гевестника. Это была ювелирная лавка «Ланга», как только я вошел туда, ее хозяйка сразу же поприветствовала меня и назвала королем Жеральдином. Я расспросил ее, сказав, кто я и она рассказала мне о мужчине, с которым она перепутала меня, и так я узнал, что если хочу найти своего брата, то мне надо придти сюда. В этом письме моя мать описывает отличительные особенности Жеральдина. Всего несколько родинок, которые у него на теле есть, а у меня нет. Я очень вас прошу прочитать это и сказать, правда ли то, что я уже успел подумать. Сказать по правде на этих портретах, что здесь весят, я узнаю себя, я словно вижу своего брата. В конце концов, ведь не бывает просто так двух настолько похожих друг на друга существ.

—Я с вами не могу не согласиться, — сказала донельзя растерянная Лалелли, не зная, что сказать еще. Но тут она вспомнила, что от нее вовсе и не этого ждут. Она тут же развернула письмо и начала читать письмо женщины, с очень аккуратным красивым подчерком. Было написано на языке гевестников, но так как она его знала, то проблемы это не составило.

Когда же она прочла письмо, то в первых пять секунд ее растерянности не было придела. Она подняла глаза на сидящего напротив нее мужчину, который смотрел на нее и с надеждой и с удивлением, он явно не ожидал, что она знает его родной язык.

—У моего мужа нет медальона, о котором вы говорили, но делая вывод по этим описаниям, я могу сказать только одно. Мой муж Жеральдин и вы, господин Елеван, действительно братья… — медленно приходя в себя от такой новости, сказала Лалелли, и вдруг резко опомнилась, осознавая то, что сказала и радостно воскликнула. – И это так здорово!

—О, Божества, какая радость! Я нашел его! – тоже не смог скрыть бурю радостных эмоций Елеван. – О, как я счастлив! А могу я сейчас увидеть своего брата? Ваш дворецкий уклончиво сказал, что короля сейчас нет в замке, а когда он вернется?! Как скоро я увижу своего брата?!

—К сожалению, пока не скоро, — огорченно улыбнувшись, сказала Лалелли. – Дело в том, что Жеральдин сейчас в других городах наводит порядки. Недавно он прислал письмо, в котором говорил, что еще сам не знает, когда сможет вернуться домой. Но я буду очень рада, если вы останетесь и дождетесь его, и еще больше буду рада, если согласитесь быть моим гостем. Я так рада, что у моего Жеральдина нашлись родственники.

—Как жаль, что его сейчас нет, — тоже огорчился Елеван.- Но я с радостью останусь, если не помешаю вам.

—Кончено не помешаете, что за глупость? Вам обязательно нужно дождаться своего родного брата близнеца.

—Но я, к сожалению, не могу остаться надолго. Дело в том, что моя жена беременна и ей рожать через три месяца…

—Какая чудная новость, — искренне обрадовалась Лалелли. – Может быть, вы сможете остаться на два месяца, вдруг за это время вернется Жеральдин, ведь он не был уверен в точной дате своего возращения. Я уверена, что об этой новости не стоит сообщать ему в письме, потому что у него удар будет. Ему нужно такое сообщать лично и спокойно.

—Я это знаю, — рассмеялся Елеван. – Сам такой же, поэтому не настаиваю. К тому же он решает государственные дела, и я уверен, что отвлекать его сейчас не стоит.

—Да, в этом вы правы. Он действительно уехал по очень серьезным делам, но давайте не будет о грустном… Как же хорошо, что ваш друг увидел Жеральдина и сказал об этом вам. У меня просто не хватает слов, чтобы сказать как я рада вашему приезду.

—Я тоже очень рад. Но своей семье я напишу о том, что нашел его. Сказать по правде знаете, я только когда вошел в этот зал и увидел эти портреты, то уже почти не сомневался. Мы с ним так похожи! В детстве мама говорила, что между нами была существенная разница, а сейчас эта разница только вот эти родинки. А когда я увидел вас, королева, то у меня вообще отпали всякие сомнения.

—Почему? – удивилась Лалелли.

—Потому что вы очень похожи на мою жену. У нас с Жеральдином оказались совершенно одинаковые вкусы.

—Ваша жена тоже звезда?

—Нет, она гевестница, но она тоже брюнетка, только у вас желтые глаза, а у нее карие. А еще у вас практически одни и те же черты лица.

—А расскажите мне о вашей семье, о родителях? Есть ли у вас еще братья, сестры?

—О, у нас очень большая семья… У меня же фотографии есть, вот я дурак. Как мог забыть? — вдруг вспомнил он и снова полез в свой портфель. Через секунду он достал внушительную стопку фотографий и протянул их Лалелли.

Первый снимок, который она увидела, был общим. На нем было очень много существ и что больше всего ее удивило и восхитило это огромное количество близнецов.

—На этом снимке наши родители, я, моя жена и наши дети, а еще четыре братьев с женами и их детьми, и шесть сестер с мужьями и их детьми. Вот такая вот у нас большая семья.

—Как это здорово иметь такую огромную счастливую семью, — медленно и восхищенно сказала Лалелли. – Я единственный ребенок в семье и мне всегда хотелось именно такую семью. Если бы Жеральдина не похитили в детстве, ему бы очень повезло.

—В этом вы правы. Но теперь и вы, и Жеральдин часть именно такой огромной семьи, — обрадовано сказал Елеван.

—Я не нахожу слов, чтобы сказать, как я рала этому. Но часть такого чуда не только я и Жеральдин, а так же наш маленький сын Зекро, и еще неизвестный малыш, которого я сейчас ношу под своим сердцем.

—Вы тоже беременны?! – еще больше обрадовался Елеван.

—Да. Я смотрю и у вас и ваших братьев и сестер тоже родились близнецы, этого так здорово, я тоже хочу.

—О, это вполне возможно. И не важно, если у вас в семье никогда не рождались близнецы. Моя жена тоже единственный ребенок, как и вы в своей семье, и у нее в семье тоже никогда за всю историю не рождались двойни. Это наш клан такой. В семье Кардани очень часто рождается по двое. Так что вполне возможно, что в этот раз вы родите именно двойню.

—А троя бывает? – зачарованно смотря на брата своего мужа, спросила Лалелли.

—У моей матери еще две сестры близняшки, но больше пока, ни у кого не рождались.

—И я так хочу. Вот бы у меня в этот раз тройня родилась… — мечтательно сказала Лалелли.

—Кто знает… А вот это наш свадебный снимок с Вивиан.

—Мы действительно похожи. Различия есть конечно, но сходства поразительные… А давайте пойдем дальше фотографии смотреть к Зекро. Вы же не против познакомиться с еще одним племянником?

—Кончено, нет, пойдемте. Я очень хочу его увидеть, просто сам не знал, как попросить об этом, — радостно согласился Елеван.

Маленький Зекро, увидев существо, очень похожего на своего отца, естественно принял за Жеральдина и очень обрадовался его приходу и с радостным воплем «папа, пиехал!» полез к нему на руки. Лалелли и Елеван объяснили мальчику, что это не папа, а дядя. Зекро это понял не сразу, но когда понял, то все равно весело играл с незнакомцем. Он подумал так, раз мама не против, значит, можно. К тому же этот дядя, как и папа внушал доверие.

Лалелли наблюдая, как быстро сдружись Зекро и граф Елеван, рассматривала семейные фотографии своего мужа. Снимки были очень интересные и чаще всего общие. И первое что она заметила, так это то, что все члены этой семьи в основном носят одежды в темных цветах. В глазах старых женщины и мужчины она отчетливо увидела печаль и грусть, словно в этой семье кого-то не хватало, и она понимала кого именно. Им всем не хватало Жеральдина. На фоне множества близнецов Елеван казался белой вороной, потерянный, совершенно один. Как будто все эти существа во все и не его семья без него, без своего близнеца. Поэтому королева, отчетливо запоминая каждый фрагмент каждой фотографии, понимала, почему так счастлив Елеван. Да любой на его месте будет так же счастлив, ведь он больше не один. Он нашел вторую частичку себя. И это очень важно.

Все до одной фотографии Лалелли очень понравились, она даже пересмотрела их по несколько раз, после чего точно убедилась, что она хочет подарить Жеральдину двойню, или даже тройню как это сделала его бабушка своему мужу. «Такая огромная семья! — подумала Лалелли, в шоке насчитав восемьдесят шесть человек. – И к этой сумме надо приплюсовать меня, Жеральдина, Зекро, еще не родившегося моего с Жеральдином ребенка и Елевана с Вивиан. К тому же вдруг родятся двойни, и вдруг кто-нибудь беременный еще. Это уже считай сотня!.. Вот здорово!!!»

«Да уж писать об этом Жеральдину ни в коем случае нельзя. У него точно удар будет», — уверенно подумала Лалелли, даже не желая думать о том, как Жеральдин отнесется к тому, что у него в семье так много рождается близнецов. Она понимала, что он обязательно решит, что она двойню не осилит и будет только еще больше бояться за нее, но Лалелли была уверена в себе на все сто процентов. Однажды она уже поддалась унизительным чувствам неуверенности в себе и комплексу не полноценности, но теперь больше такого не будет. ТЕПЕРЬ она твердо знает, что сможет! Что сделает, что у нее будет пять детей, и может быть даже больше. Эти мысли счастливо согревали ей душу и сердце. Она смотрела на своего маленького сына и понимала, что теперь он точно не будет один. «Ни за что на свете, — думала она. – Ни за что!»

На следующий день когда все ближайшие подруги Лалелли узнали, что у короля появилась семья, причем такая большая, то они говорили только об этом. Лалелли с трудом уговорила Мариссабель и Сакеру ни в коем случае не писать об этом ни Гохе, ни Энвельсту, потому что они обязательно скажут об этом Жеральдину, который может впасть в ступор. Елеван хорошо знал, что именно так и будет, поэтому помогал Лалелли убеждать ее подруг, которые все-таки с горем пополам согласились. После этого граф с удовольствием рассказывал забавные истории о своей семье. Всем его рассказы были очень интересными. Попутно он удивлялся тому, как королева быстро запомнила имена родителей, всех братьев, сестер, их жен, мужей и детей. Все остальные путались, особенно очаровательная блондинка Мариссабель. Она запомнила имена только родителей, его имя, его жены и ничего больше, как она сказала для нее и это уже много. Остальные с нее только рассмеялись. Две забавные вантарки Никара и Симеки и не торопились запоминать, а вот леди Сакера пыталась запомнить так же много, как и Лалелли но максимум что смогла это совсем не много. Вечером Никара и Симеки ушли, не желая оставаться на ужин, как бы Лалелли их не упрашивала, а они вчетвером еще и за ужином достаточно неплохо провели время.

Но в этот день первое, что удивило Елевана это невероятно малое количество придворных. Несколько министров и их жен и дочерей, которые держались подальше от Лалелли, королевская семья, слуги и все. Это настолько его удивило, что вызвало большое любопытство, почему здесь нет королевского двора и свиты. Это есть везде, кроме III Государства и чтобы узнать ответ на этот вопрос, он разговорился со служанками, которые были не прочь поболтать, а так же были не прочь рассказать и тайны семейной жизни короля и королевы, если им приплатить. Елевану было интересно все, поэтому он щедро платил слугам, а они трепались без умолку. То, что он узнавал о жизни своего брата, одновременно и радовало его одними моментами, а другими очень огорчало. Однако он не мог обсудить узнанное от слуг с королевой, это было бы невежливо. Поэтому нужно было подождать такого случая, когда можно поддержать разговор об этом, а не начать его.

Первый месяц в королевском замке прошел медленно, хоть весьма и весело. У Лалелли была хорошая компания, и с ними было по-настоящему весело. Елеван понимал ее. Он тоже не любил дворцовые сплетни и тоже предпочел бы общение с ее подругами, чем это. Самое значительное событие, которое произошло за этот месяц, это концерт в Королевском театре, где выступала леди Сакера, жена названного брата Лалелли.

Она танцевала с несколькими девушками очень красивый и современный танец. Ему очень понравился весь концерт, но больше всего понравилось выступление именно леди Сакеры.

—Сакера, вы же говорили, что будете танцевать еще какой-то танец, а почему-то танцевали только один? — спросила Лалелли, когда вечером все снова собрались в королевском замке.

—Я не танцевала другой танец, потому что он посвящен князю, а сейчас его нет, значит и танца быть не может.

—А когда же вы тогда его станцуете? – спросила Мариссабель.

—На следующем концерте. Надеюсь, Энвельст к тому времени вернется.

—А когда будет следующий концерт? – спросил Елеван.

—Примерно через восемь-девять месяцев. Точная дата еще не установлена.

—Не волнуйтесь, к тому времени он вернется, — уверенно сказала Лалелли. – Не будут же они столько времени пропадать.

—Пусть только попробуют, — хором ворчливо сказали Мариссабель и Сакера.

—Не могу с вами не согласиться, — улыбнувшись, сказала Лалелли.

—Да, — поддакнул Елеван.

Еще через месяц Лалелли простилась с братом своего мужа, взяв с него и дав клятвенное обещание. Граф клятвенно обещал, что как только сможет, то снова приедет сам и привезет как можно большее количество своей семьи, желательно родителей, а Лалелли обещала, что если Жеральдин приедет раньше чем он, то она сразу же об этом сообщит ему, чтобы он торопился. Так же Лалелли пообещала поговорить с Жеральдином о том, что у него появилась семья, чтобы он не упал в ступор при виде своих родственников.

Когда Елеван уехал, Лалелли очень надеялась, что с его женой все будет хорошо, и они вместе вернуться как можно скорее. «И важно, чтобы Жеральдин был уже здесь к тому времени, как жаль, что я его поторопить не могу», — думала Лалелли.

Прошло еще два долгих месяца и Жеральдин, Энвельст и Гоха, наконец, вернулись.

Мариссабель встретила своего любовника сначала криками из-за того, что его так долго не было, а потом горячим страстным поцелуем, после которого они свалились на кровать и нежно всю ночь праздновали возращение Гохи к своей Мариссабель.

Энвельст приехав домой, думал, что застанет Сакеру дома, но оказалось, что она в театре на репетиции. Он не стал ждать вечера, когда она вернется, и поехал к ней. Когда они приехал в святыню культуры, то прямым ходом направился в ее гримерку, где она, как оказалась, сейчас и находилась. Об этом ему сказали его стражники, которые стояли у ее двери и держали свой пост. Он тихонько вошел, желая сделать ей сюрприз, и увидел, что Пушинка сидит за столиком у большого зеркала. Она завязала длинные волосы в хвост, и он обратил внимание на ее обручальный перстень. Увидев, что камень белый, он невероятно сильно обрадовался и, тут же забыв, что вошел тихо, резко подошел к ней и нежно обнял ее.

—Любимая… — томно прошептал он.

—Князь! – счастливо взвизгнула Сакера и, вскочив с места, кинулась к нему на шею. – Как хорошо, что вы вернулись! Я так ждала вас!

—Ваш перстень. Он белый… — взяв ее за руки и целуя ее руки, счастливо пробормотал Энвельст.

—Да… я поняла, что люблю вас, сразу же как только мы простились, — сказала Сакера, тая от его нежных поцелуев. – Вы даже себе и представить не можете, как мне было плохо без вас!..

—Любимая, Пушинка, я очень люблю вас и поверьте я действительно не мог приехать раньше, как бы мне того не хотелось.

—Я верю, любимый, верю, — прошептала Сакера, а Энвельст страстно и нежно впился ей в губы. Как же она ждала этого счастливого поцелуя, этого радостного момента, когда он обнимет ее, так нежно поцелует. Она с трепетом ответила на его поцелуй, и Энвельст прижал ее к себе еще теснее, хотя теснее уже было некуда.

—Я… хочу сегодня… стать по-настоящему… вашей женой, — тяжело дыша от страстного и долгого поцелуя, сказала Сакера.

—Хм… — довольно улыбнувшись и целуя ее шею, сказал Энвельст. – Пойдемте сейчас домой.

—Я сейчас не могу, князь… У нас скоро будет новый спектакль и мне дали главную роль. Сейчас просто перерыв, поэтому я здесь, а не на сцене.

—Пожалуйста, давайте сбежим…

—Любовь моя, я, правда, не могу. Роль очень важная и сложная. Дождитесь вечера, пожалуйста, князь.

—Ну, хорошо, я буду ждать вас дома. Устрою сюрприз, после которого вы долго будете помнить нашу первую ночь…

—Я не буду задерживаться. Ровно в девять я буду дома, — твердо сказала Сакера, а князь снова счастливо впился ей в губы. Они снова долго целовались, а потом расстались, но теперь уже не так надолго, как в прошлый раз, а всего лишь до вечера.

Энвельст был очень рад, что Пушинка, наконец, полюбила его. Он еще никогда не испытывал такую радость и счастье. И лишь когда он пришел домой, к нему в голову вдруг закралась одна очень страшная мысль.

«Я молился своим Божествам, чтобы они сделали что угодно, чтобы Сакера полюбила меня… И когда я уехал, она в меня влюбилась. Получается, ради этого должны были произойти катастрофы и интриги, в которых пострадало так много невинных существ… получается, я убийца… О, Божества! – в панике, подумал он. – Нет, нет, нет!!! Я не хочу быть убийцей, я не хотел, чтобы все так получилось! Все Божества, которым я поклоняюсь, вы должны взять с меня плату за помощь! Я не хочу быть убийцей, я не смогу простить себе этого!!! Когда же я пойму, что надо быть осторожнее с желаниями и молитвами!.. »

Жеральдин осторожно приоткрыл дверь детской комнаты, и увидел, как Лалелли уже с небольшим животиком кормит Зекро, который за это время что он его не видел, успел подрасти. Король тихо зашел в комнату, но Лалелли все равно как-то услышала и тут же обернулась.

—Жеральдин!!! – радостно взвизгнула она и кинулась к нему на шею. — Ну, наконец-то ты вернулся!

—Любимая, — счастливо прижав ее к себе, сказал Жеральдин. – Я так соскучился по тебе… моя звездочка…

—Дорогой, я тоже по тебе очень соскучилась. Как хорошо, что ты, наконец, вернулся, — сказала Лалелли, а Жеральдин радостно ее поцеловал. – Зекро тоже по тебе скучал, и его поцелуй.

—С удовольствием, — сказал Жеральдин, и они вместе подошли к сыну, который радостно тянулся к папе.

В этот день Жеральдин ни с кем не желал разговаривать о делах. Сегодня его интересовали только Лалелли и только Зекро, больше он никого не хотел ни видеть, ни слышать. Больше для него сегодня никого и ничего не существовало. Весь вечер они провели вместе, а когда нужно было улаживать сына спать, Жеральдин предложил взять его к ним в спальню и спать втроем. Лалелли очень понравилась эта идея.

Утром первым проснулся Жеральдин. Лалелли и Зекро еще сладко спали и просыпаться совсем не хотели, он не знал, каким будет сегодняшний день, но знал, что сегодня он побудит с ними не долго, хотя хотелось как раз таки обратного. Но здесь как обычно никто не спросит, чего хочет он.

Решив сделать Лалелли сюрприз, он, тихонько встав, оделся и унес спящего сына в его комнату. Позвав его няню, он спокойно оставил мальчика с ней, а сам побежал на кухню. Ему захотелось подать завтрак для Лалелли в постель. Набрав всего самого вкусного и побольше, он вернулся обратно в спальню. Лалелли сладко потягиваясь, проснулась сразу же, как только он вошел. Жеральдин поставил столик на кровать и подсев ближе к жене, нежно погладил ее по щеке и сказал:

—Соня, просыпайся.

—Я уже не сплю… — сонно пробормотала Лалелли и, открыв глаза, влюблено посмотрела на своего мужа. – А где Зекро?

—Я отнес нашего младшего соню в его спальню.

—Ему хорошо, спи себе целый день, никаких забот…

—Это точно, нам бы так, — наклонившись к ней, сказал Жеральдин и ласково поцеловал ее.

Лалелли обвила его шею своими руками, и ответила на его нежный поцелуй. Тут она почувствовала вкусные запахи и ее голодный живот дал о себе знать, заурчав.

—О, моя звездочка проголодалась, значит, не зря я принес для тебя много всего вкусного.

—Да, я ужасно проголодалась, но Жеральдин мне нужно с тобой поговорить по одной очень важной теме.

—Никаких разговоров во время завтрака, — наставительно сказал Жеральдин и, пододвинув ближе к ней и к себе столик с едой, начал ее кормить. Лалелли не стала спорить, а наоборот согласилась с ним и начала кормить его. После завтрака она не смогла с ним поговорить, потому что его увел дворецкий, принеся какое-то срочное послание. Они договорились, что она, как оденется и приведет себя в порядок, придет к нему в кабинет, и они поговорят. Когда он ушел Лалелли тут же начала собираться.

Однако ее очень удивила и немного обидела новость о том, что когда она пришла к Жеральдину в кабинет, его не было. Она спросила у дворецкого, и тот сказал, что король куда-то срочно отбыл и когда вернется не известно. Лалелли направилась к своему сыну, который только что проснулся и няня начала его купать. Лалелли воспользовалась помощью девушки, а потом сама начала кормить своего малыша.

Когда она снова пришла в кабинет к Жеральдину уже днем, его все еще не было, но она увидела письмо, адресованное ее мужу от женщины, которая вообще не имела никакого права ему писать.

Лалелли недолго думая вскрыла письмо от Ливейлы и тут же начала его читать.

—Сакера, пожалуйста, перестаньте плакать и расскажите толком что случилось, — попросил Жеральдин, когда утащил ее от еле-еле дышащего Энвельста.

Князь был весь в синяках, ноги и руки были переломаны. Правая рука была сломана даже несколько раз. Голова была разбита, и на бинтах просачивалась кровь. Его лицо полностью было в бинтах, что удивляло и шокировало еще больше. Вокруг него вертелось несколько медсестер и врачей. Жеральдин нашел их в церкви в медицинском отсеке. Сакера была в истерике и говорить не могла, но Жеральдин должен был узнать, что случилось. Он бы даже не смог их найти, если бы ему не подсказали слуги из дома князя.

—Леди Сакера, пожалуйста, успокойтесь и расскажите мне, что случилось, — снова попросил Жеральдин.

—Мне нужно к Энвельсту, пожалуйста, пустите меня к нему… — проплакала девушка.

—Никуда я вас не пущу, — строго сказал король. – Сейчас ему нужны не вы, а медики, которые должны выполнить свою работу. Вы им своей истерикой только мешаете. Леди Сакера вам нужно успокоиться и рассказать, что случилось!

—Да… да… вы правы, — плача сказала княжна. – Ваше величество, простите меня… но я не знаю, что случилось… Вчера вечером князь Энвельст… приехал ко мне в театр… все было хорошо… Он был очень рад узнать, что я полюбила его… Он хотел, чтобы я пошла с ним… но я не могла пропустить репетицию… Мы договорились, что встретимся вечером дома, а… а когда я вернулась… то его не было… Дворецкий передал мне… от него послание, в котором было сказано… что ему нужно было срочно поехать в церковь… Еще он писал, что если его долго не будет, то… то он просил, чтобы я не волновалась… и ложилась спать… Но я этого не сделала, я очень удивилась, что он вдруг… поехал сюда. Я никак не могла уснуть… а потом… уже глубокой ночью… поняла, что ему давно уже надо было… вернуться, а его все нет…

—Что было дальше?

—Узнав у дворецкого, в какую церковь… Энвельст поехал, я приехала сюда… а здесь он уже был… в таком состоянии… Я не знаю… не знаю, случилось… но это моя вина… Если бы я с ним поехала… как он просил, этого бы не случилось… — горько проплакала Сакера. – Это моя вина!

—Сакера, вы в этом не виноваты, пожалуйста, успокойтесь. Видно здесь что-то произошло. Вы вовсе в этом не виноваты.

—Это моя вина! Моя!!.. Моя!!!..

Жеральдин понимал, что не в состоянии сам успокоить ее. Вдруг на коридоре появилась медсестра.

—Сестра, пожалуйста, помогите этой девушке. Ей нужно успокоиться. Дайте ей, пожалуйста, какое-нибудь успокоительное.

—Хорошо, — сказала женщина и хотела увести с собой плачущую Сакеру, но не тут было. Она вовсе не хотела уходить дальше, чем на метр от Энвельста. Она расплакалась и раскричалась еще сильнее, Жеральдин пришлось больно скрутить ее и утащить вслед за медсестрой.

Они привели Сакеру в какой-то кабинет и медсестра быстро найдя какое-то снадобье, сделала Сакере укол, из-за которого она сразу же потеряла сознание.

—С ней все будет хорошо? – испуганно спросил Жеральдин.

—Да, не волнуйтесь, она просто в шоке.

—Вы можете мне рассказать, что здесь произошло?

—Я еще сама пока ничего не знаю. Я только что пришла на работу, а пришла, словно в руины, на поле боя и в дом психически нездоровых в одном флаконе. Эта девушка не одна такая. Во дворе храма вообще не понять, что твориться, и откуда только столько раненных привезли? Война что ли началась! – проворчала женщина.

—Надеюсь, что нет, — в ответ ворчливо сказал Жеральдин. – У кого можно узнать, что здесь произошло?

—Надо найти отца Махандара. Он вчера служил. Я как раз шла к нему. Он находиться в соседней палате, возле которой вы стояли. Идите туда, ваше величество, а я пригляжу за этой девушкой.

—Хорошо, спасибо за помощь.

Жеральдин быстро пошел назад. Он сразу нашел нужную палату и, войдя туда, увидел седого старика с перебинтованной головой и сломанной рукой. Как и Энвельст он был жестоко избит, но, по крайней мере, он был в сознании.

—Здравствуйте, святой отец. Вас зовут Махандара?

—Да, это я, ваше величество, вы хотите узнать, что здесь случилось, не так ли?

—Да, за этим я и пришел. Вы, я надеюсь, можете мне все объяснить?

—От чего же не объяснить, — тяжело вздохнул старик и закашлялся. – Вчера поздно вечером на нашу церковь было совершенно нападение. Это религиозные распри. Наша церковь проповедует веру в самого сильного Бога Небес Деукина и всех его ангелов. Есть существа, которые не верят, что он самый сильный, говорят, что его не существует и есть только одно Божество и это Бог Каруеми, повелитель воздуха. У нас с другими церквями постоянно идут ссоры на этой почве. Но наш Бог Деукин добр и он не допускает насильственных методов убеждения в своей правоте, мы ни разу в жизни не опускались до таких шагов, а вот Бог Каруеми подобное приветствует, поэтому на все церкви принадлежащие Небесам очень часто случаются подобные нападения.

—Почему вы об этом никогда не сообщали? Вам же нужна защита! – разозлился Жеральдин.

—Мы не сообщали?! – воскликнул отец Махандара. – Я раньше каждую неделю писал об этом, потом каждый день. Мы даже создали свой совет и всем собранием поехали во дворец, но король Адольфо выгнал нас, разорил все церкви Небес и многих по его приказу убили. Ведь он поклонялся Каруеми, и нас он даже не захотел слушать. Если бы нам тогда не помогла нынешняя королева и ее дочь принцесса Лалелли, сейчас уже ваша жена, от церквей Небес вообще бы ничего не осталось.

—Я новый король вот уже почти два года. Почему не додумались обратиться за помощью ко мне?! – еще больше разозлился Жеральдин.

—Но вы ведь гевестник, разве вас интересует религия звезд? – растерялся старик.

—Как вы сами сказали королева Лалелли моя жена, она звезда и она молится Небесам! Я пусть может и гевестник, но наши религии похожи! Я тоже молюсь Небесам, только мое Божество зовут по-другому. Вы должны были сразу же обратиться ко мне за помощью! О чем вы только думали?!!! Вы же ведь прекрасно знаете, что в Нейтральных землях еще за всю историю не были никаких религиозных войн!

—Простите меня, ваше высочество, я действительно должен был подумать об этом. Вы действительно хотите помочь нам? – растрогался старик.

—Ну конечно! – воскликнул Жеральдин. – Уже сегодня у вашей церкви и у всех остальных будет хорошая охрана! Я обо всем позабочусь.

—Спасибо, вам огромное. Вы себе даже не представляете, сколько пострадало несчастных подданных Небес из-за этой войны.

—Больше никто не пострадает, — твердо сказал Жеральдин. – Только теперь, пожалуйста, расскажите мне, что здесь делал князь Энвельст Дегвуса. Он приехал сюда вчера вечером. Зачем и почему?

—О, я очень хорошо знаю этого князя. Кроме того я лично крестил его при рождении. Вчера вечером он приехал исповедоваться. Он называл себя жестоким убийцей, но он не хотел им оставаться и спрашивал меня, как он может искупить свою вину.

—Что за бред? – удивился Жеральдин. – Энвельст никого не убивал!

—Я это знаю, ваше высочество, он все мне рассказал, но я не думаю, что я должен говорить об этом вам…

—Давайте рассказывайте. Мне еще нужно будет как-то объяснить случившееся его жене, сестре и друзьям, из которых двух последним этого вообще нельзя знать!

—Почему? – спросил старик. – И у князя нет сестры.

—Есть, названная, это моя жена и она сейчас беременная, такая страшная новость может привести к очень плохим последствиям!

—Я вас понимаю, думаю, вы должны все знать, но обещайте, что никому не скажите.

—Не обещаю, потому что мне придется что-то сказать Лалелли.

—Хорошо… я вам все расскажу. Дело в том, что князь Энвельст чуть больше года молился своим Небесным Божествам, чтобы они сделали что угодно, но только бы его жена, его первая любовь полюбила его, ответила ему полной взаимностью. Вдруг в одних городах случились природные катастрофы, в других махинации и интриги с целью обмануть вас, король, и ему пришлось уехать от своей жены, чтобы во всем разобраться, а как только он уехал, эта леди поняла, что любит его. Вот князь и решил, что это он виноват во всем случившемся в других городах. Он называл себя массовым убийцей, существом который не умеет молиться Божествам. Он спрашивал у меня, что он может сделать, чтобы снять с себя это клеймо. Князь спрашивал, как может найти прощение, хотел узнать, можно ли искупить свою вину перед другими. К сожалению, я ничего не успел ему ответить, потому в этот момент на нашу церковь напали. Князь защитил меня ценой собственной жизни. Он долго сражался, но тех, кто умет драться на нашей стороне было немного, от силы десяток, а противников в сто раз больше. На нас напала огромная армия озлобленных поклонников Божества Каруеми…

***

«Молился своим Небесным Божествам, чтобы они сделали что угодно, но только бы его жена, его первая любовь полюбила его… Вдруг в одних городах случились природные катастрофы, в других махинации и интриги с целью обмануть вас, король… леди поняла, что любит его… это он виноват во всем случившемся в других городах. Он называл себя массовым убийцей, существом который не умеет молиться Божествам… Князь спрашивал, как может найти прощение… хотел узнать можно ли снять это страшное клеймо… Князь защитил меня ценой собственной жизни… Энвельст, дурень, как ты мог до такого додуматься?!» — в ужасе думал Жеральдин, когда ехал домой, не понимая, что он скажет Лалелли и Гохе. Ни его жена, ни друг не вынесут такой новости, в этом он был уверен. В особенности Гоха. Он очень сдружился князем, и Жеральдин очень боялся, что у него мог повториться сердечный удар. Гоха очень быстро привязывается к другим, и еще одного инфаркта он может не перенести…

А Лалелли?

Его звездочка беременна, если она узнает о том, случилось с ее единственным старым другом, с ее любимым братом она может потерять ребенка. Но даже если этого не случиться, даже если сможет перенести эту новость, все равно на ней это скажется во время родов. В прошлый раз не было таких страшных новостей, были лишь просто нервы, но как плохо все прошло? Жеральдин очень боялся, что в этот раз все может пройти еще хуже.

«Ни Лалелли, ни Гоха об этом ничего знать не должны», — твердо принял решение Жеральдин, входя в свой кабинет, в котором совсем не ожидал увидеть Лалелли, читающую его почту. Она весьма хмуро читала какое-то письмо и чем больше читала, тем больше злилась. Она далеко не сразу заметила его потому, что так увлеченно читала. Когда прочитала, то разъяренно вскочила с места и, ударив по столу со злости кулаком, воскликнула:

—Да как она только посмела написать об этом Жеральдину?!

—Кто и о чем? – спросил он и Лалелли вздрогнула.

—Не важно, — испугалась Лалелли, увидев его.

—Не лги! – воскликнул Жеральдин.

—Я не буду это обсуждать!

—Тогда отдай мне письмо!

—Не отдам. Ты не должен его читать.

—Это я решу сам, — сказал Жеральдин, подойдя к ней.

—Ну, хорошо, прочти, — разозлено сказала Лалелли и сунула ему письмо в руку. – Мне даже стало интересно, что ты скажешь и как поступишь. Я подожду.

Жеральдин взял письмо и, отойдя к окну, принялся его читать. Лалелли села в его кресло и терпеливо, не говоря ни слова, ждала, пока он его прочтет. Жеральдин заметил, что она лихорадочно пыталась придумать ответ, уже, как будто зная, что он ей скажет, прочитав это письмо. Потом вдруг резко успокоилась, словно приняла какое-то твердое решение и уже смотрела куда-то в сторону таким странным холодным взглядом, что Жеральдин сразу понял, что придумала она что-то очень не радужное и решила она это твердо.

Перестав наблюдать за ней, он, наконец, прочитал письмо, которое оказалось от королевы Ливейлы, от женщины от которой меньше всего ждал письма. Точнее он вообще от нее ничего не ждал, и ее строки от этого вдвойне шокировали его.

Первую минуту после того, как он прочитал это, Жеральдин вообще ничего сказать не мог. Он был абсолютно потерянным. Когда он пришел в себя, то подошел к Лалелли, которая не смотрела на него, но ему хотелось обратного.

—И что ты решил? – холодно спросила она.

—Посмотри на меня…

—Ответь на мой вопрос, — она отзывалась холодно, и по-прежнему не желала смотреть в его сторону.

Жеральдин кинул письмо на стол и, повернув кресло, в котором сидела его жена к себе, стал перед ней на колени. Он взял ее маленькие руки в свои и поцеловал в ладошки. Ей пришлось посмотреть на него.

—Лалелли, вот уже появляются еще пророки, которые видят твое будущее…

—Я спрашиваю тебя не об этом.

—Лалелли, послушай… Ливейла… она права. Она придумала хороший план…

—Ты уверен, что это хороший план? – холодно спросила королева.

—Да… я уверен… Если я изменю тебе, как она предлагает, то меня убьют, а тебя Совет Мудрецов заставит найти себе нового мужа и, тогда ты будешь жить долго и счастливо.

—Ты смеешься? – зло усмехнулась Лалелли.

—Пойми меня! Просто пойми меня! Изменять ты мне хочешь, хотя бы раз, а это реальное решение проблемы. И я согласен с Ливейлой, я так сделаю!

—А ты уверен, что все будет так, как тебе обрисовала твоя советчица? – снова зло усмехнулась Лалелли.

—Уверен, — твердо сказал Жеральдин.

—А я нет. Эта старая склерозница либо меня плохо знает, либо законы звезд, которые ты по-прежнему прочитать и изучить не удосужился. Давай-ка я тебе милый мой расскажу, что будет, если ты мне изменишь. Власть звездным женщинам не доверяют, но чаще всего именно от них зависит, кто будет править и сколько. Поэтому если ты мне изменишь, то я могу поступить по-разному. Могу отдать тебя под суд, и тебя казнят. И тогда конечно я должна буду найти нового короля для III Государства, но такого не будет, потому как есть еще один вариант решения этой проблемы. Ты же ведь чувствуешь, что я говорю тебе правду?

—Чувствую…

—Молодец, чувствуй дальше. Если ты мне изменишь, то ты останешься у власти на указанный мной срок. На это время ты станешь бессмертным, магия любого Божества будет защищать тебя от чего угодно, а укажу я лет пятьсот твоего правления, чтобы тебе жилось веселее… но вот только меня с тобой уже не будет, потому кто-то из нас должен будет проститься с жизнью и это будешь не ты, а я. У меня есть маленький очень удобный револьвер, который именно ты и подарил мне для самообороны, помнишь?

—Помню…

—Так вот я застрелюсь из него сразу же, как только мой перстень станет голубым, — твердо не дрогнув и даже не моргнув глазом, сказала Лалелли, ощущая какой дикий ужас и страх сейчас испытывает ее муж.

—Ты не поступишь так… — тихо испуганно сказал Жеральдин.

—Ты знаешь, что поступлю.

—Лалелли… ты не должна…

—Это мой выбор. Ты будешь править. Другого выбора у тебя нет.

—Ты очень жестока… Ты ничего не понимаешь! Ты глупая женщина, которая ничего не знает об этой жизни! Какое ты имеешь право так играть с чужими жизнями, а заодно и своей?!

—Точно такое же, как и ты. За меня никто решать не будет. Я и сама умею принимать решения, и о своем решении я тебе уже сказала.

Жеральдин резко вскочил с места и забегал по комнате, не зная, что сказать, не зная, что делать в такой ситуации. Он знал, что она говорит правду, знал, что ей хватит духу и смелости застрелиться. Лалелли всегда делает, что говорит и этот случай не исключение. А значит, такая хорошая идея спасти ее же жизнь провалилась, даже не успев начаться.

Вдруг Лалелли заговорила снова своим нежным ласковым голосом. Она встала и, подойдя к нему, обняла его за шею и сказала:

—Любовь моя, я с тобой уже полдня хочу обсудить одну очень важную новость, но сначала ты должен рассказать мне, куда ты уезжал и почему мне даже ничего не сказал об этом?

—Мы еще с первой проблемой не разобрались.

—Я совсем не понимаю, о чем ты говоришь, — нежно улыбнувшись, сказала она. – Я не вижу никаких проблем. Только исход дела, который ты уже понял и осознал. А теперь нужно решить действительно важные дела. Начнем сначала. Где ты был? Я чувствую, что случилось что-то очень не хорошее. Расскажи мне?

—Нет, все в порядке.

—Жеральдин, я тоже умею чувствовать, когда ты мне лжешь. И сейчас это явная ложь. Я же вижу, что что-то случилось. К тому же тебя выдают чувства злости, растерянности и боли.

—Как ты можешь это чувствовать? Ты же не можешь больше колдовать.

—Но я же, всегда чувствую то, что чувствуют другие. Это ведь не магия, а способности. Так, что любимый расскажи мне. Возможно, я могу чем-нибудь помочь.

—Ты ничем не можешь помочь, — сказал Жеральдин, решив рассказать ей полуправду. – На главную церковь Небес было совершенно нападение.

—Снова эти религиозные распри, — тяжело вздохнула Лалелли. – Я думала, что они уже давно прекратились.

—Нет, не прекратились, но теперь прекратятся. Можешь не волноваться.

—Я знаю. Ты у меня все сможешь исправить и всех защитишь, — влюблено смотря на него, сказала Лалелли. – Я очень люблю тебя.

—А я тебя… Пожалуйста Лалелли давай поступим так как говорит Ливейла…

—Дорогой, я не буду это больше обсуждать. В случае если ты сделаешь так, как она советует, я сделаю так, как уже сказала и это обсуждению не подлежит, а сейчас ты должен кое-что о себе узнать, — сказала Лалелли, закрыв ему рот легким поцелуем в губы. – И тебе лучше сесть. Навряд ли ты сможешь выслушать эту радостную новость стоя.

—Так если это радостная новость, почему я должен упасть? – не понял Жеральдин.

—Потому что это очень неожиданная новость, любовь моя, тебе и правда лучше присесть, — уверенно сказала Лалелли.

—Ну… хорошо… — согласился Жеральдин. — Давай присядем.

Лалелли усадила любимого мужа за его письменный стол и подала ему стопку фотографий.

—Я хочу, чтобы ты очень внимательно посмотрел все эти снимки. Это очень важно.

—И что я должен на них увидеть? – рассматривая их, спросил Жеральдин.

—А что ты видишь?

—Плантацию близнецов и…

—И?

—Себя… — растерялся Жеральдин. – Так стоп это не я! Я не знаю всех этих существ!

—Радость моя, а у тебя был когда-нибудь вот такой медальон? – спросила Лалелли, достав из кипы фотографий снимок, на котором был Елеван и еще четверо мужчин. Половина из них была без рубашек, вторая половина с расстегнутыми рубашками, и у каждого на шее был заметен маленький красивый именной медальон.

—Нет, не было, — уверенно и растерянно сказал Жеральдин. – Но что я делаю на этой фотографии?

Жеральдин схватил лупу, которая валялась на столе под какими-то бумагами, и еще ближе рассмотрел лицо, очень похожего на него существа. Это была словно его копия.

—Любовь моя, это не ты.

—Конечно не я, вон на медальоне написано Елеван, а меня Жеральдин зовут. Я не Елеван!

—Правильно, так зовут не тебя, а твоего брата близнеца.

—Да, вот именно моего брата близнеца, а не меня… Так стоп! – резко вскочил места Жеральдин. – Нет у меня никакого брата близнеца, и не было никогда!!! Что за чушь?! Лалелли, какой еще брат?!! О, Божества, что за день сегодня такой вообще?!! С самого начала одни неприятности! А теперь еще и это?!!!

—Жеральдин, этот мужчина так сильно похожий на тебя, действительно твой брат. А все вот эти существа твои родственники, это твои родители, сестры, братья, золовки, зятья, племянники, даже внучатые племянники и те уже есть, вот посмотри… — улыбаясь, сказала Лалелли, взяв руки огромный общий снимок и показывая его Жеральдину. – Это семья, у которой тебя украли, когда ты был совсем маленький. Тебе исполнился ровно год, а на следующий день тебя похитили какие-то преступники. Твои родители выполнили все требования, которые выдвигали эти бандиты, но тебя им так и не вернули, дав понять, что тебя больше нет в живых. Все это время они так и думали и носили траур по тебе. Им всем тебя очень не хватало, в особенности твоему брату близнецу Елевану, а несколько месяцев назад он смог найти тебя с помощью своего друга. Он приехал сюда, но тебя не было. Ты тогда уехал вместе с Энвельстом и Гохой решать экономические проблемы. Елеван очень обрадовался, когда узнал, что он тебя нашел, но, к сожалению, он не мог долго ждать тебя, потому его жена была беременной. Месяц назад она родила двойню, двух прекрасных девочек и со всем скоро они должны приехать вместе. Не знаю, смогут ли они взять с собой всех своих детей, но я очень просила его, чтобы он приехал как можно с большим количеством родственников и в первую очередь привез родителей. Пару недель назад я получила от него письмо, что он уже выехал вместе с женой и старшими своими детьми, а так же с родителями, чтобы познакомиться с тобой. Еще приедут другие твои братья и сестры, но, к сожалению не все, потому что не все они свободны и могут приехать, но по моим расчетам они если не сегодня, то уже завтра будут здесь.

—Значит, у меня есть семья? – совсем потерянно спросил Жеральдин, меньше всего он в своей жизни ожидал, что хоть когда-нибудь кого-нибудь встретит из своих родных. У него была только Лалелли, потом появился Зекро, а теперь оказалось, что у него есть такая большая семья.

—Есть, любовь моя, есть. И они все очень любят тебя.

—Это… это так неожиданно и… и…

—И здорово, — радостно улыбнулась Лалелли и, положив снимок на стол, подошла к нему ближе. Она обняла его лицо своими маленькими ладошками и снова улыбнувшись, добавила. – Жеральдин, это очень хорошо, что нашлась твоя семья. Ты же ведь хотел найти их.

—Хотел… и… и я действительно рад, что они нашлись… Лалелли у меня есть родители, куча братьев, сестер, племянников, а еще и брат близнец! – радостно воскликнул Жеральдин и счастливо обнял ее. Лалелли прижалась к нему и пробормотала:

—Правда это здорово быть частью чего-то такого большого и счастливого?

—Правда, моя звездочка… Мы теперь с тобой больше не одни, у нас есть большая семья. Я так хочу с ними познакомиться. Я… я ведь даже не знал, есть ли они на самом деле! Я вырос в военной школе, не зная, ни кто я, ни что я, а сегодня я узнал, что у меня есть не только ты и Зекро, но еще и мать с отцом, брат близнец и еще так много родственников!

—Я тоже очень обрадовалась, когда узнала об этом, — сказала Лалелли. – Елеван очень похож на тебя не только внешностью, но и характером. Уверена, вы быстро подружитесь.

—Я этого очень хочу, — счастливо сказал Жеральдин, снова крепко обняв ее и прижав к себе.

Вдруг в дверь постучались, и в кабинет с разрешением вошел дворецкий.

—Ваше величество, к вам пожаловало в гости графство Кардани.

—А это еще кто? – не понял Жеральдин.

—Любовь моя, — нежно улыбнувшись, сказала Лалелли. – Это и есть твоя семья. Ты самый младший граф Кардани, и сейчас к нам в гости приехали твои родственники.

—Подожди, ты не говорила, что я граф! — еще больше испугался Жеральдин.

—Да, не сказала, потому что ты не граф, а король III Государства, — чарующе улыбаясь, сказала Лалелли, уводя его к выходу из кабинета. – Пойдем знакомиться?

—Пойдем… — еще больше удивившись, сказал Жеральдин и, смотря только на свою Лалелли, пошел в след за ней.

Когда они спустились вниз, Жеральдин застрял на лестнице. Он трусил идти дальше, потому что понятия не имел что скажет своим родственникам.

—Жеральдин, поверь, в такие моменты меньше всего хочется говорить, а когда это понадобится, вы найдете что сказать друг другу, — уверенно сказала Лалелли. – Ну же пойдем. Нас ждут.

—Но я их не знаю!

—Они тебя тоже.

—Лалелли я боюсь… Я же никогда их не видел…

—Они тебя тоже не видели и это, наконец, должно случиться.

—Лалелли, ну не могу я вниз пойти… не сейчас, я не готов, я боюсь, что я им не понравлюсь…

—Нам надо выйти к ним, — сказал Елеван Вивиан. Они вдвоем стояли в коридоре и подслушивали разговор правителей III Государства. Они сами пошли в кабинет Жеральдина, но когда пришли Лалелли только начала рассказывать им о них, поэтому заходить они не стали, а послали в нужный момент дворецкого.

—Нет, мы не должны появляться. Кстати, дорогой, себя не узнаешь? Ты когда шел к моим родителям знакомиться вел себя так же, — смеясь, сказала Вивиан.

—Помню, — проворчал Елеван. — Но твои родители ужасно строгие и ворчливые. И кстати я правильно сделал, что в первых два раза сбежал и познакомился с ними только с третьего раза. Они ко мне были уже помягче, но здесь такой номер не пройдет, он сбежит, точно тебе говорю.

—И что у вас, Кардани, такая манера бегать от ответственности? – рассмеялась еще больше Вивиан.

—Не правда, а я от этого никогда не убегал!

—Ну конечно, это ангел с Небес, сначала соблазнил меня, потом подарил первую беременность и только с третьего раза, после этого, показался моим родителям.

—А ты хотела, чтобы они убили меня?!

—Они бы так не сделали!

—Ну, конечно, я сам слышал их разговоры.

—Они просто пугали тебя. Знали, что ты подслушиваешь.

—Ну, конечно, ножи они тоже в дверь, в которую я должен был войти, шутя кидали. Так для устрашения.

—Мои родители душки!.. Мама просто иногда чуть-чуть может разойтись, — неумолимо сказала Вивиан.

—Ничего себе чуть-чуть…- проворчал Елеван.

—Но ведь Жеральдина ничего такого не ждет.

—Хвала Божествам, мои родители нормальные.

—У меня тоже нормальные родители!

—Да, только ножи от делать нечего в гостей метают.

—Заслужил.

—И кто это говорит, моя жена, мать моих детей. Женщина, тебе должно быть стыдно!

—Поговори мне тут еще и я пойду на кухню!

—Зачем? – не сразу понял Елеван.

—Ножи искать для метания в одного придурка, за которого удосужилась замуж выйти!

—И я тебя люблю, дорогая, — мило улыбнувшись, сказал Елеван.

—А уж я-то как тебя люблю, дорогой, — смягчилась Вивиан, и ее муж тут же прижал ее к себе в страстном поцелуе.

—Видишь, они совсем как мы, — сказала Лалелли Жеральдину. Они слышали разговор между Елеваном и Вивиан.

—Тут с тобой не поспоришь, — сказал Жеральдин. – Ну, раз тут меня все понимают, я тогда пошел…

—Стоять! – воскликнула Лалелли. – Ты сейчас идешь вместе со мной.

—А вдруг…

—Забудь о том, что может случиться вдруг. Все хватит истерик и пошли.

—Я не истерик… Если только совсем чуть-чуть…

—Совсем чуть-чуть, — нежно проворковала Лалелли.

—Совсем-совсем чуть-чуть, — услышали они голос Вивиан, которые вместе с Елеваном появились на коридоре. – Вот только проявляется часто-часто.

—Не правда, мы хорошие! – возразил Елеван и посмотрел на своего брата близнеца. – Жеральдин, я же прав?

—А как же! — зачарованно смотря на своего брата, сказал Жеральдин, и они одновременно ринулись друг к другу. Елеван и Жеральдин счастливо обнялись, а их жены радостно улыбнулись тому, что они, наконец, встретились.

Жеральдин уже так не боялся пойти дальше и встретиться со своими родителями и другими родственниками. Страх, конечно же, присутствовал, но встреча с братом уже как-то предавала ему смелости и сил.

Когда они вошли в главный холл вчетвером, то к ним все тут же перевернулись. Пожилая женщина и старик первыми двинулись на встречу к Жеральдину. Они оба одновременно обняли своего сына, и Жеральдину было очень приятно ощутить родной запах матери и отца. Эти запахи для него действительно были родными и знакомыми. Он помнил их всю жизнь и всегда не понимал, откуда он их помнит, а сейчас знал, что именно так пахнут его родители.

—Мальчик мой, сынок, — в слезах пробормотала женщина. – Чармонт мы нашли его, нашли своего мальчика.

—Да, Фортана, нашли…

***

Счастливый Гоха оттого, что три дня безвылазно из кровати, провел со своей Мариссабель, шел в замок к своим друзьям. Его любимая не хотела, чтобы он уходил от нее и сейчас, но Гоха знал, что ему пора уже появиться перед ясным взором своих друзей.

Когда он вошел в замок, то первые кого он увидел, были дети лет по семь. Он застрял у двери, как в копаный, потому что это были не просто дети. Перед ним стояло четыре пары по двое.

—Дядя Жеральдин, тут дядя с картинки пришел! – вдруг хором заголосили дети в сторону главного холла и тут же подбежали к нему, схватили за руки потащили в ту сторону.

Когда они вошли в зал, то Гоха почувствовал, что у него медленно, но верно едет крыша. В зале он видел только пары одинаковых существ, и он был почему-то уверен, что видит их он один.

—Здравствуйте, — вдруг сказал Жеральдин, встав с кресла и подойдя к нему. – Очень рад с вами познакомиться.

—Жеральдин, мы с тобой уже лет пятнадцать знакомы. Что здесь происходит? Ты их видишь или я их один вижу…

—Кого? – не понял Елеван.

—Жеральдин, я вчера честное слово не пил. Я сам не понимаю, почему у меня в глазах двоится, — в панике пробормотал Гоха, смотря по сторонам.

—Гоха это не двоится, это близнецы, — вдруг услышал он еще один голос Жеральдина и обернулся. Гоха посмотрел на идущие к нему существо и рядом стоящего.

—Это уже слишком, — пробормотал он.

—Да, не, нормально, — сказал Жеральдин, подойдя к другу. – Это мой брат Елеван, а это моя семья. Давай приходи в себя.

—Это что же получается тебя теперь два? – в шоке переспросил Гоха.

—Да.

—Так это что мне теперь получается, два тебя будут мозги вправлять?

—А есть за что? – усмехнулся Жеральдин.

—Нет!!! – тут же откликнулся Гоха. – Я себя хорошо веду!

—Но помни, меня теперь два, так что… — ехидно улыбаясь, сказал король.

—Да, да, да, — смеясь и подыгрывая брату, серьезно сказал Елеван.

—Я честно хороший! – испугался Гоха.

—Так перестаньте пугать Гоху, — услышали они голос Лалелли. – Он же ничего не знает.

—Ура, я слышу голос ангела! Лалелли ты хоть мне объясни, что здесь происходит, — спросил джакер, подойдя к ней.

—Видно Мариссабель тебе ничего не сказала, у Жеральдина нашлась семья. Правда, здорово?

—Правда, — сказал Гоха, чувствуя что, наконец, начинает понимать, что здесь происходит и почему над ним все смеются. – А Энвельст знает?

—Еще нет, он пока не появлялся. Думаю, он тоже, наконец, сегодня появится. Кстати, а ты, где Мариссабель потерял? Она придет?

—Обязательно… так вы значит Елеван, а ты Жеральдин.

—Перепутал, я Жеральдин, а это Елеван, — сказал Жеральдин.

—Что ж вы так похожи-то друг на друга? – проворчал Гоха. – Как же мне теперь вас различать? Пойду я за Энвельстом схожу, пусть он тоже помучается.

—А Энвельста нет в городе, — сказал Жеральдин. – Он вместе с Сакерой уехали на несколько недель в До-до.

—Зачем? – хором удивленно спросили Лалелли и Гоха.

—Приедут – спросите, — сказал Жеральдин он им солгал, они были здесь, но не мог же он им обоим сказать, что с ними случилось. Они ничего не должны узнать об этом, поэтому пока Энвельст не поправиться они будут думать, что его нет в городе, правда об этом ему еще нужно поговорить с леди Сакерой, которая пока тоже находиться в шоковом состоянии и сидит только на сильных успокоительных лекарствах.

Гоха быстро влился в веселую компанию родственников Жеральдина и тут же со всеми сдружился. В первую очередь с Вивиан и Елеваном, с очень страстной парочкой, которая как бы начинает ссориться, но потом тут же мирится и сразу же страстно целуется. Еще ему очень понравились родители Жеральдина. Они, конечно, были строгими гевестниками, но вполне веселыми, но первое что он заметил, что графиня Фортана, мать Жеральдина, была очень невысокого мнения о Лалелли.

В этот вечер правители устроили что-то в виде бала и когда молодые танцевали, в том числе Жеральдин с Лалелли и Елеван с Вивиан, то Гоха решил проверить, так ли он понимает ее неприязненные взгляды и взгляды ее мужа. Вместе с ним уже была и Мариссабель. Он вместе с ней подошел к ним и тут же начали разговор.

—У графа Елевана и нашего короля одинаковые вкусы, — между делом сказала Мариссабель, которая знала, что хотел проверить ее любовник. – Графиня и королева очень похожи, неправда ли?

—Вы правы, милочка, сходства поразительные, — сказал граф Чармонт. – Но Вивиан гевестница, а леди Лалелли звезда.

—Да и это по-разному выставляет эти две на внешность одинаковые пары, — сказал Гоха. – Вивиан более страстная, и больше похожа на демона искусительницу. Веселая и пылающая страстью… Эй…

—Не смей передо мной заглядываться на других! – больно пнув в бок своего любовника, сказала Мариссабель.

—Да разве я заглядываюсь? – невинно улыбнувшись, сказал Гоха. – Я только анализирую.

—И ваш анализ верен, — усмехнувшись, сказал граф Чармонт, — а что вы можете сказать о королеве?

—А что скажешь об ангеле, кроме того что это ангел? – сказала Мариссабель.

—Ты права, любовь моя, — сказал Гоха. – Лалелли чистый ангел, очень добрая, милая и нежная.

—Но эти качества не свойственны звездам, — сказала графиня. – А значит, она манипулирует им, претворяясь ангелочком.

—Кто? Лалелли? – рассмеялся Гоха. – Вы ее просто еще пока мало знаете.

—Это точно, познакомьтесь с ней поближе, — сказала Мариссабель. – Добрее ее вообще никого нет.

—Мне в это очень плохо вериться, тем более что у этой леди такие корни… — не сдержавшись, сказала графиня Фортана. – Жеральдин должен был найти себе жену гевестницу.

—Если не хотите поссориться с Жеральдином, лучше не говорите ему об этом, — искренне посоветовал Гоха. – И это не только потому, что он так сильно любит Лалелли.

—А почему же тогда? – хором спросили Чармонт и Фортана.

—Потому что у него уже была невеста гевестница, после которой он о женщинах своего племени вообще знать не хочет. Эта выдра жестоко предала его дважды. Это очень длинная и печальная история, но я уверен, что он ее всю жизнь помнить будет, потому что Жеральдин очень ее любил.

—А теперь он любит Лалелли, — добавила Мариссабель. – Ту, которая ни за что на свете его не предаст. Они идеальная пара.

—Да, — поддакнул Гоха. – Это чистая правда. Они столько пережили, чтобы сейчас быть вместе и они заслужили свое счастье.

—Может быть, но она, все же, звезда. Она будет изменять ему направо и налево. Это сейчас она этого не делает, потому что еще не наигралась!

—Лалелли не будет этого делать. Вы посмотрите на нее, неужели не видите, что она преданно любит Жеральдина.

—Все звезды одинаковые. Кроме того она не родила еще пока нашему сыну двойню, а значит еще не доказала свою принадлежность к нашей семье, — сказала графиня. – Если в этот раз она снова не родит двойню, значит, мы будем просить Жеральдина развестись с ней.

—У звезд разводы после первого года брака только через смерть. Кого не устраивает брак, тот и умирает, вы что сына хотите навсегда потерять? – потерял всякое терпение Гоха, зная что Лалелли не сможет родить двойню. – Тогда зачем его нужно было искать?

—Вот именно, — поддакнула Мариссабель, ей было уже неприятно находиться рядом с ними. Ни Гоха, ни Мариссабель вообще не понимали, как к Лалелли можно относиться плохо, она же ведь действительно ангел.

Джакеры решили, что об этом разговоре не должны узнать их друзья, им не хотелось их расстраивать, поэтому ничего говорить не стали. Чуть позже Жеральдин увел Гоху на балкон, сказав, что у него к нему есть важный разговор.

—Что-то случилось?

—Нет, просто тебе надо в Зеленых Хвои возвращаться.

—Почему? – расстроился Гоха.

—Потому что ты понадобился дяде Фацию. Ты же его Верховный посол, помнишь?

—Помню, — проворчал Гоха. – И что он без меня не справиться? Мы же только что вернулись после такого дела! Ну как я от Мариссабель снова уеду? Да я даже не представляю, что я ей скажу.

—Гоха, ты же в Имлесси купил для нее кольцо. Я думал, что ты уже сделал ей предложение.

—У джакеров не все так просто, — проворчал Гоха. – Если она узнает, что я болен, то бросит меня.

—Уверен?

—Убежден, у нас уже был разговор об этом… Понимаешь, это как закономерность джакеров.

—Почему?

—Потому что джакеры потихоньку вымирают. У моих абсолютно здоровых соплеменников может родиться очень больной ребенок, и этот больной ребенок называется изгоем, потому что с ним чтобы мы совсем не вымерли никто из джакеров не должен зачать ребенка, который может вообще не родиться или родиться таким же больным, здоровыми рождаются только полукровки, но их никто не приветствует, это еще хуже чем какая-нибудь страшная болезнь, например, моя. Я тебе просто никогда не говорил, но мои проблемы с сердцем это наследственное. Мои родители чистокровные джакеры, но моя мама была серьезно больна, когда об этом узнал мой отец, он бросил ее беременную, думая, что я не рожусь. Но я родился, моя мать погибла во время этих родов и меня воспитывала бабушка.

—А отец? Ты его когда-нибудь видел?

—Когда мне лет пять было. Он приехал очень неожиданно. Говорил что думал будто я не родился. Сначала он мне обрадовался, а потом когда узнал, что я тоже болен, тут же вся его радость исчезла с поля зрения. Тогда он бросил меня еще раз, и после того я его больше никогда не видел. Да и не хочу если честно.

—Ну это понятно… И что думаешь, что Мариссабель не примет тебя таким?

—Нет, конечно. Больных женщин моего племени принимают только мужчины полукровки, потому как больше никто этого не сделает, а больных мужчин… им лучше молчать и не показываться, потому что их тогда вообще никто не примет. И если обо всем этом узнает Мари, то в ту же секунду бросит меня, и я ее больше никогда не увижу.

—Да уж, проблема… но ты все равно сделай ей предложение. Ты же ведь ее любишь, а она любит тебя.

—А вдруг не любит?

—Лалелли говорила, что у нее никого не было за эти месяцы, что мы отсутствовали. Мариссабель ждала тебя, думаешь просто так?

—А мне сказала, что у нее было море мужчин, пока меня не было.

—Она так сказала, потому что не поверила тому, что за это время и у тебя тоже никого не было.

—Вполне возможно, но ведь у меня действительно никого не было.

—Но ведь она-то этого не знает.

—Но если я сделаю ей предложение, а она согласиться, получается я ее жестоко обману.

—Но ведь с тобой ничего плохого не случиться. У тебя уже и приступ в последний раз Аханаг знает, когда был, а больше тебя ничего не расстроит, так что все будет хорошо.

—А ты прав, — сказал Гоха. – Ведь нет никаких неприятностей и ничего не случиться… Решено, я сделаю ей предложение и попрошу поехать со мной в Зеленые Хвои.

—Правильный выбор, — уверенно сказал Жеральдин, улыбнувшись, скрывая под своей улыбкой печальную гримасу того, что лжет своему лучшему другу, но он действительно не мог сказать ему о том, что случилось с Энвельстом. Они слишком хорошо сдружились, для Гохи это очень плохо закончиться, а он не хотел бы его потерять. Гоха для него слишком много значит. «В Зеленых Хвоях дядя Фаций сделает все, чтобы скрыть от него эти ужасные новости», — уверенно подумал Жеральдин.

—А ты рад, что твоя семья нашлась? – спросил Гоха.

—Очень, — сказал Жеральдин. – Я сначала вообще не знал, как на это реагировать, а когда в себя пришел, то понял, что счастливее меня нет гевестника в этом измерении.

—Это я вижу, — улыбнувшись, сказал Гоха, решив не говорить ему о содержании его разговора вместе с его родителями. «А вдруг они уже осознали, что не правы», — подумал он. – А когда мне надо быть в Зеленых Хвоях?

—Желательно завтра уже выехать.

—Понятно, значит действовать нужно сегодня… Тогда мы с Мариссабель уже уходим… вот только жаль, что Энвельста нет. Уехал даже не попрощался, и мне теперь точно так же придется поступить. Это не хорошо, я не люблю уходить, не прощаясь.

—Ну, ты же ведь знаешь, что такое Любовь. Энвельст уехал весьма спонтанно и чувствую надолго. У него же радостное событие, Сакера его, наконец, полюбила.

—Ну, это я знаю. Мариссабель мне уже сказала. Наш мальчик, наконец, станет мужчиной, — шутя, сказал Гоха, а Жеральдин тоже весело улыбнулся, чтобы его друг не понял, как сильно он ошибается. – Так как я на госпожу Любовь не обижаюсь, поэтому на Энвельста обиду тоже держать не буду. Ладно, мы пошли, завтра я уже навряд ли заскачу.

—Хорошо, тогда до встречи. Только с Лалелли попрощайся.

—Обязательно.

«Так, одного сплавили из города, а вот что мне делать с Лалелли? С ней не будет все так просто, как с Гохой… Ладно, пару недель у меня есть, за это время что-нибудь надо придумать», — подумал Жеральдин, даже не представляя, как он может увезти из города свою жену, чтобы она не узнала о случившемся с Энвельстом. Первым делом он не знал, как объяснить ей появление нового министра по экономике. «Будем надеяться, что не заметит», — подумал он.

Очередная ночь с прекрасной и искусной джакеркой, полностью убедила Гоху жениться на ней. Вечером он так ей ничего и не сказал, а утром он проснулся первым. Встав и одевшись в дорогу, радуясь, что вещи собирать не нужно, потому как и так все собрано, он сел рядом с ней и тихо стал ждать, пока она проснется.

Мариссабель проснулась встревожено, потому что рядом с собой не чувствовала его, но когда открыла глаза сразу же успокоилась.

—Ты меня напугал, — сказала она. – Зачем встал? Надо было еще спать.

—Мариссабель, я сегодня должен уехать в Зеленые Хвои и, кажется, надолго.

—Нет… — сев, обиженно сказала она. Ей было обидно до слез. – Ты же только что вернулся, почему ты опять должен уехать?

—Я Верховный посол Зеленых Хвой и сейчас я нужен вождю для важного дела. Просто так он бы меня не вызвал.

—И что обязательно сегодня?

—Да, обязательно… но я не хочу больше расставаться с тобой, поэтому хочу предложить тебе поехать со мной.

—В эту глушь?! – еще больше обиделась Мариссабель. – Я там ничего не забывала, и дел у меня там никаких нет! С какой стати я туда поеду?!

—Ты поедешь к мужу.

—К кому?!! Нет у меня никакого мужа!

—А я у тебя есть?

—Утром есть, а вечером тебя уже не будет!

—Мари я предлагаю тебе поехать со мной в качестве моей невесты. В Зеленых Хвоях мы поженимся, и там ты будешь с мужем, то есть со мной. Ты хочешь этого?

—Гоха я еще не выжила из ума, чтобы выходить замуж такой молодой. Мне всего двадцать семь. Приходи когда мне будет сорок! – еще больше разозлилась Мариссабель.

—Но ведь ты же меня любишь, — не унимался Гоха и лукаво улыбнулся. – А в твои сорок я уже буду женат на другой. К тому же вдруг дело какое-нибудь у дяди Фация серьезное? Вдруг я сейчас уйду, а назад уже и не вернусь?

—Ну и ладно, не велика потеря! – не сдавалась Мариссабель.

—Я рад, что на самом деле я значу для тебя так мало, — весело улыбаясь, сказал Гоха. – Однако я в нашей разлуке понял, что действительно люблю тебя и хочу, чтобы мы всегда были вместе. Поэтому уходя, я не могу не сделать тебе последнего подарка и не могу не поцеловать тебя напоследок.

Гоха нежно и страстно прижал ее к себе и поцеловал ее так, как ни разу еще не целовал. Мариссабель прильнула к нему, отвечая на его поцелуй и прижимая его к себе, на самом деле не желая, чтобы он куда-нибудь уходил. Гоха хорошо чувствовал это, но все же он должен был сейчас встать и уйти.

—Подарок найдешь под кроватью, но возьми его только тогда, когда я выйду.

—Меняю подарок на поцелуй, — зачарованно сказала она.

—Не меняю. Это был наш последний поцелуй, следующий будет только моей будущей жене, и он будет таким же, — нежно и коварно улыбнувшись, сказал Гоха.

Он встал с кровати и, взяв свою небольшую сумку, у двери подмигнул ей и добавил:

—Прощай Мари, — Гоха не стал ждать от нее ответа. Он знал, что как только он закрыл за собой дверь, она тут же свалилась на пол и стала искать его подарок.

Мариссабель сделала это еще даже, когда не закрылась дверь. Под своей кроватью она нашла конверт, а в нем записка и красивый перстень с синими камнями, которые были в цвет ее глаз. Она развернула письмо, которое пахло розами и прочла его послание, которое состояло всего из нескольких предложений.

«Мари, я знал, что ты откажешься с первого раза, поэтому я не могу не сделать второго, но, к сожалению, последнего, потому что я действительно не знаю, когда вернусь в Ландеа. Я очень люблю тебя и хочу, чтобы ты поехала вместе со мной. Это кольцо пусть всегда будет с тобой. Если ты согласишься стать моей женой, то это будет первым свадебным подарком из десяти. Если ты согласна быть со мной, то не беги за мной сейчас. До десяти утра я буду ждать тебя в нашем ресторанчике. Если ты придешь, я буду очень рад».

—Паразит, вот не мог он сразу мне так предложение сделать, я бы, не задумываясь, согласилась, а теперь вещи надо впопыхах собирать! – проворчала она, надев на палец красивое кольцо, которое очень ей подходило и тут же молнией начала собирать свои вещи.

Тем временем Жеральдин пришел в церковь в больничном крыле, в которой находился его друг. Первым кого он увидел, был отец Махандара. Ему уже можно было ходить, но у него еще все свободные участки тела от одежды, руки, шея и лицо были в порезах и синяках. Так же была перебинтована правая рука из-за перелома.

—Здравствуйте, — в ответ поздоровался Жеральдин со стариком. – Я очень рад, что вам нравиться охрана, но скажите мне, как себя чувствуют господин князь Дегвуса и его жена?

—Леди Сакера сегодня уже намного лучше. Сегодня она сама ухаживает за своим мужем, ни кого кроме врачей к нему не подпуская. Я разговаривал с ней, она во всем винит себя и я, к сожалению, не смог ее переубедить, но тем не менее у нее пока никаких помешательств больше не намечается. Но мы за ней наблюдаем, не волнуйтесь. С ней ничего плохо не случиться, а вот князь в очень тяжелом состоянии. Практически все кости переломаны, он потерял очень много крови, и плюс ко всему у него серьезная травма головы. Сейчас он в критическом состоянии и боюсь, что он не выживет.

—Что нужно для того чтобы он выжил? – холодно спросил Жеральдин.

—У нас все есть, ваше величество, все, и врачи, и медикаменты, дело не в этом, а в том, что князь Энвельст очень серьезно пострадал. Сейчас нам может помочь только время, которого у нас много. Плохо только то, что сил у князя очень мало.

—Так может быть нужен магический донор, чтобы придать ему сил?

—Боюсь, это нам не поможет…

—Почему?

—Потому что над ним жестоко поглумились. Поданные Каруеми вырезали из его лба магические звезды и разбили их, поэтому магии в нем сейчас вообще никакой нет. Новые — не поставишь. Прежние — не восстановишь. Мне очень тяжело об этом вам говорить, но вполне возможно, что князь не выживет. Уж слишком тяжелые увечья. К тому же травма головы такая, что с такой травмой я вообще не знаю, как он до сих пор жив… а еще и звезды…

—Вы должны сделать все, чтобы он поправился, — сказал Жеральдин, не желая принимать такие новости. – Слышите меня? Все!

—Я понимаю, но…

—И я не хочу слышать, ни о каких но! Вы говорили об этом леди Сакере?

—Нет, что вы… Она только пришла в себя…

—Правильно, и не говорите. Никому об этом вообще не говорите! Об этом никто не должен узнать. Я хочу увидеть ее.

—Хорошо, я вас провожу.

Когда Жеральдин увидел Сакеру, то ему стало еще больнее, чем было. Девушка была ужасно бледной и замученной. Несколько дней она провела под действием сильных снадобий, а потом чуть несколько раз не простилась с жизнью. Когда кроль узнал о первой ее попытке, он был в ужасе. Жеральдин не был уверен, что она любит его настолько сильно, и думал, что с ней все будет в порядке, а это оказалось далеко не так…

Сейчас же она казалась вполне вменяемой. Видно поняла, что еще есть шанс спасти свою любовь. У нее есть надежда, и он не мог лишить ее этого, рассказав правду. Она держала своего мужа за руку и что шептала, что-то тихо говорила ему и… плакала. О чем бы она ни думала, слезы она не могла сдержать. Это было слишком больно, Жеральдин хорошо понимал ее.

—Ваше величество, — сказала она, заметив его и вытерев слезы. – Здравствуйте.

—Здравствуйте, леди Сакера. Я очень рад, что вы пришли в себя.

—Я должна сейчас думать не о себе, а о нем. Это же ведь из-за меня случилось…

—Вы здесь не причем, — строго сказал Жеральдин и рассказал, что здесь произошло, зная, что ей пока об этом ничего не известно.

—О, Божества, какой ужас! – воскликнула Сакера. – Зачем следовать вере такого злого Бога, зачем он только появился?!

—Я хочу вам сказать, что найду тех, кто напал на церковь и накажу их. За это можете не переживать. Деукин может быть и против насилия, но не против наказания и эти негодяи получат свое.

—Я вам верю, ваше величество.

—Спасибо, леди Сакера, я понимаю, что вам очень тяжело быть здесь одной, но я прошу вас понять меня. Я не могу сказать Лалелли о том, что случилось…

—Ваше величество, вы абсолютно правы. Я прекрасно помню, как прошли первые роды и не хочу, чтобы с леди Лалелли что-нибудь случилось. Вы правильно делаете, что скрываете от нее произошедшие.

—Я рад, что вы понимаете меня, но то же самое и с Гохой. Он не перенесет этой новости спокойно, поэтому я заставил его уехать из города. Все думают что вы и Энвельст уехали в До-До на несколько дней.

—Хорошо, не беспокойтесь, я буду придерживаться этого плана.

—Спасибо, я навряд ли смогу приезжать сюда часто, потому что Лалелли может что-нибудь заподозрить, поэтому, пожалуйста, вы как можно чаще пишите мне и сообщайте о состоянии Энвельста. Если вам хоть что-нибудь понадобиться, неважно что, просто напишите мне, и я тут же сделаю так, что у вас это будет.

—Спасибо ваше величество, если что-то понадобиться я сообщу вам.

—Еще я думаю, что вам не стоит сейчас оставаться одной, поэтому вам стоит написать вашим братьям. Я уверен, что они приедут и…

—Нет, я не буду этого делать.

—Почему?

—Линита я не хочу расстраивать, а Ноя я не хочу радовать такими новостями. Поверьте это плохая идея.

—Но…

—Не беспокойтесь обо мне. Пока Энвельст жив со мной все будет в порядке, а он долго будет жить. Он обязательно поправиться. Пожалуйста, не беспокойтесь за нас. Все будет хорошо.

—Да, конечно… Так и будет, — немного растерялся Жеральдин.

***

—Мама, почему ты придираешься к Лалелли при каждом удобном случае? – спросил Елеван. – Она хорошая жена для своего мужа. Жеральдину очень повезло. Вивиан ты же согласна со мной?

—Абсолютно. Лалелли чудесная девушка. Мне кажется, вы зря на нее так ополчились леди Фортана, да и вы господин Чармонт зря ее сегодня обидели.

—Вот когда ты милочка будешь для своего сына жену выбирать, тогда я на тебя посмотрю, — строго сказала леди Фортана. – Мне она не нравиться.

—Но как бы там не было, вы ничего выбирать не будете. Жеральдин уже женат, и я уверен, что если вы ему, хоть слово скажете, ему будет глубоко начхать на ваше мнение. Кроме того, если он узнает что вы расстраиваете ее, при чем за зря, ему это очень не понравится, а вы, ведь не хотите с ним поссориться? – спросил Елеван.

—Я вообще не понимаю, зачем ссориться, да и к тому же это совершенно пустая тема. Жеральдин и Лалелли очень любят друг друга и ни за что на свете не расстанутся.

—Эта ведьма околдовала его! – воскликнула леди Фортана.

—Вот именно, если вы нам не верите, давайте послушаем, о чем они говорят, вы сами тогда в этом убедитесь.

—Подслушивать не хорошо, — сказал Елеван.

—Кто бы говорил, — проворчала Фортана.

—Вон они на балкон вышли и о чем-то говорят, давайте послушаем, — предложил Чармонт, аккуратно открывая окно. Вивиан погасила свет, и они все подошли к окну, чтобы послушать разговор правителей III Государства.

—Любовь моя, чем ты так расстроен? – спросила Лалелли, выйдя к нему на балкон его комнаты.

—Я вовсе не расстроен, с чего ты взяла? – перевернувшись к ней и улыбнувшись, ответил Жеральдин. Под улыбкой он попытался скрыть то, что чувствует на самом деле, но она все равно не поверила ему.

—Жеральдин, я чувствую, что ты чем-то очень расстроен. Словно случилось что-то ужасное, и ты не знаешь, что с этим делать. Ты очень огорчен и растерян.

—Вовсе нет, — обняв ее и притянув к себе за талию, сказал Жеральдин. – Ты ошибаешься.

—Жеральдин, не обманывай меня… Это же ведь никак не связано с твоей семьей?

—Нет, с ними это никак не связано, а почему ты сразу подумала на них?

—Потому что я мало чувствую от тебя радости с того дня как ты узнал о них. Жеральдин, неужели ты в самом деле не рад?

—Любовь моя, я очень рад, что нашел их. Честное слово. Дело вовсе не в них.

—Да, не в них, я сейчас вспомнила, что у тебя уже было это состояние сильного огорчения и печали, когда я рассказала тебе о них… Тогда что же случилось?

—Если ты вспомнила об этом, то вспомни, пожалуйста, что мы обсуждали перед тем, как ты рассказала мне о том, что у меня есть родственники.

—Я в первую минуту тоже подумала, что дело в Ливейле, но сейчас я снова вспомнила о том, что когда ты вошел тогда в кабинет, то ты уже был чем-то сильно подавлен. Так что от ответа ты не уйдешь. Я помню, как ты тогда сказал, что последователи Бога Керуеми напали на церковь Небес, но ты же ведь говорил, что уже разобрался с этим делом и наказал всех, кто принимал в этом участие. Или я чего-то не знаю?

—Ты все знаешь. Те преступники действительно уже найдены и это дело закрыто, — поспешил сказать Жеральдин. Это действительно была правда.

—Хорошо, тогда в чем дело? – согласилась Лалелли.

—Дорогая, тебе не стоит этого знать… — не зная, что солгать ей сказал Жеральдин. – Поверь, когда придет время, ты все узнаешь, а сейчас не стоит.

—Обещаешь рассказать мне?

—Обещаю… И если уж тема коснулась Ливейлы, то может быть ты… все-таки передумаешь?

—Эту часть мы лучше сразу пропустим, иначе только поссоримся, а ты же ведь этого не хочешь?

—Нет, не хочу, но не справедливо решение, которое ты приняло за нас обоих.

—Жеральдин, ну, в самом деле, может, хватит уже? Это же глупо!

—Что глупо? Что?! Ты свою жизнь называешь глупостью? Я бы не назвал глупостью то, что в любую минуту могу потерять тебя! А ты не хочешь этого понять!

—Не хочу и не буду, потому что ты не потеряешь меня. Я бы на твоем месте поменьше думала об этом. Ты же сам себя только накручиваешь.

—Очень смешно это звучит, когда знаешь, что около семнадцати пророков предвещают смерть моей жены от какой-то жестокой болезни, которую она не сможет перенести, — разозлено и с сарказмом проворчал Жеральдин.

—Ты еще забыл добавить, что заболею я оттого, что отказываюсь тебе изменять, — усмехаясь, добавила Лалелли и, отойдя от него в сторону, снова заговорила. – Жеральдин, я понятия не имею, как тебе хватает ума, верить в эту чушь. Ты же умный! Ну, подумай сам, почему именно я? Я же ведь далеко не единственная звезда, которая живет с мужем и не изменяет ему и, ни за что на свете не сделает этого. Если другие не заявляют об этом прямо и публично как я, так это не значит, что таких нет. И что? Все мы умрем от какой-то там болезни? И что же у нас получается? Так как отменены старые законы о супругах, то теперь все супруги живут вместе спокойно и беды не знают. Я уверена, что количество измен значительно уменьшилось, и скорей всего это вообще скоро исчезнет из понятия, и что же тогда? Всех звезд ждет вымирание? Жеральдин, ты хоть сам понимаешь насколько это глупо?

—Твои слова звучат рассудительно…

—Я очень рада, что меня понял, — поспешила обрадоваться Лалелли.

—Но не убедительно! – воскликнул Жеральдин.

—Почему? – разозлилась королева.

—Потому что я просто не могу тебя потерять! Ты должна жить вечно, а если я все-таки сделаю так, как предлагает Ливейла, то так оно и будет. Кроме того так и должно быть!

—Надо будет твоим родителям об этом наябедничать. Они тебе быстро мозги вправят, и Елевану заодно, уверен они втроем справятся, а если нет, то ты уже знаешь, что я сделаю, если ты примешь план это старой шлюхи. Надеюсь, об этом ты помнишь?

—Помню, можешь не напоминать.

—Я очень рада за тебя.

—И не стоит об этом говорит моим родителям, это очень расстроит их.

—А то я не знаю, но уж, по крайней мере, у меня будут верные союзники в правлении твоих мозгов. Кстати иногда я сомневаюсь, что они у тебя есть. Это же надо додуматься до такого… — проворчала Лалелли, возвращаясь в его объятья, чему Жеральдин был очень рад.

—Не знаю, может быть, ты и права, моя звездочка, — нежно поцеловав ее в шею, сказал Жеральдин. – Может быть, все пророки действительно ошибаются, и мы с тобой очень долго будем вместе. Мне этого очень хочется.

—И мне, — довольно сказала Лалелли. – Я очень тебя люблю.

—А я тебя… Вот только мне кажется или ты и в самом деле рада появлению моих родственников больше меня.

—То есть? – не поняла Лалелли.

—То есть я этому очень рад. Я их в молодости долго искал, а потом уже поверил, что у меня никого нет, и что родители мои Небо и Земля, а не живые существа. Я очень рад, что у меня есть родители, брат близнец и еще табун братьев, сестер и других родственников, но тебя же ведь просто прет от этого. Словно это не мои родители нашлись, а твои. Ты словно одержима какой-то маниакальной идеей, которая появилась в твоей голове и это делает тебя очень счастливой, но я не очень понимаю, что именно это за идея.

—Оно и к лучшему.

—Хуже всего здесь то, что ты говоришь правду, а значит, задумала ты что-то очень плохое.

—Во все нет, только хорошее, — возмутилась Лалелли.

—И снова ты говоришь правду, но зная тебя…

—А что сразу зная меня? Я белая и пушистая. Ничего плохого в моей головке нет, — невинно улыбнувшись, сказала Лалелли.

—И это снова правда. Тогда рассказывай, что же такое «хорошее» ты задумала.

—Это хорошее я лучше тебе пока не скажу.

—Нет уж, давай говори, — усмехнулся Жеральдин. – Кроме того Лалелли я же вижу как тебе хочется рассказать. Тебе же иногда очень трудно себя сдержать и ты хочешь с этим поделиться со мной. Так что давай. Рассказывай.

—Ну, хорошо, ты прав, мне очень хочется сказать об этом, но обещай, что если вдруг ты увидишь в этом что-то плохое, то не будешь сильно орать и кричать. Уже почти ночь все-таки. Все нормальные уже спят, одни мы здесь торчим.

—Хорошо, сильно орать я не буду.

—Ты тогда лучше что-нибудь разбей, тебе легче станет.

—Хорошо, говори, — сказал Жеральдин, понимая, что сейчас она выдаст такое, что действительно его расстроит.

—Ты прав, я очень рада, что твои родственники нашлись, но больше всего меня в этой ситуации бесконечно радует, что в твоей семье так много близнецов. Я очень хочу родить тебе двойню, очень-очень-очень. Ты себе даже не представляешь, как сильно я этого хочу! Но еще больше я хочу, родитель не двойню, а тройню, как это сделала твоя бабушка. И кто знает, вдруг в этот раз у нас родиться именно двойня или тройня. Это же восхитительно!!!

Жеральдин ничего не сказал. Он отошел от нее на несколько шагов в шоковом состоянии, не понимая, как он сам раньше об этом не подумал. Ведь это первое что должно было его взволновать.

—Дорогой, вдохни глубже и лучше вообще ничего не говори, — быстро пробормотала Лалелли. — Это намного лучше, чем то, что ты сейчас мне скажешь.

Жеральдин резко схватил вазу, которая стояла на балконе, и скинул ее с четвертого этажа. Было ощущение, что лязг стоял на всю столицу. Тут же раздался лай собак и топот стражников, которые увидев разбившуюся вазу на каменной плитке, были тут же удалены с поля зрения благим матом Жеральдина, который был очень зол.

—И во все не зачем было так кричать на них… Они же не виноваты, что ты чуть-чуть псих… Ты наверно весь замок перебудил. Тебе не стыдно? – стараясь перевести тему в другое русло, сказала Лалелли. Она говорила тихо, чтобы не нервировать его. – Легче хоть стало?

—Стало, — процедил сквозь зубы Жеральдин.

—Отлично, теперь пошли спать.

—Теперь ты будешь слушать меня, — сурово сказал Жеральдин, больно схватив ее за плечи. – Я тоже не знаю, кто у нас родиться в этот раз и так же не знаю, будет это двойня или нет, но я очень надеюсь, что нет. Очень хочу, чтобы это был один ребенок, а после него у нас больше никто никогда не родиться! Ты поняла меня?!

—Нет, ты больше не заставишь меня предохраняться! – воскликнула Лалелли. – И у нас будет много детей!

—Лалелли ты хоть понимаешь, что можешь погибнуть во время родов? Тебе было мало первого раза? Лично мне достаточно! Больше ты никогда не забеременеешь. В этот раз я ошибся, когда я был уже убежден, что ты больше не сможешь иметь детей, ты вдруг взяла и забеременела!!! Но больше такого не случиться! НИ-КОГ-ДА! И тебе уже пора смериться с этой действительностью!

—Ни за что!!!

—Лалелли это не тот момент, когда нужно упрямиться!

—Ты мне всегда так говоришь, но я буду упрямиться и настаивать на своем. У нас будет не меньше пяти детей. Больше только к лучшему, но не двоя и не троя! Минимум только пять!

—Да ты не родишь столько!!! – разозлился Жеральдин.

—Рожу!!!

—Лалелли ты даже не можешь какие-нибудь плохие новости спокойно воспринять!.. Лалелли, любимая, пойми, ты очень сильно пострадала в Новгании, ты очень слаба, ты не можешь так собой рисковать. Ты же обещала мне, что я не потеряю тебя, так почему же делаешь все так, чтобы это случилось? Почему?!!

—Я так не делаю! Я хочу, чтобы у нас была большая семья. Ты меня не потеряешь и это не честно, что ты не поддерживаешь меня, а только обижаешь и унижаешь. Да, я слаба здоровьем. Мои ранения были сильными, и они оставили свои тяжелые отпечатки на мне, но почему просто нельзя верить в лучшее? Почему нельзя добиться счастья?! Почему всегда нужно напоминать мне о том, сколько боли было в моей жизни? Неужели ты думаешь, что я настолько далека от счастья? Почему я не заслужила этого?

—Лалелли, ты заслужила, я тоже очень хочу много детей, но нужно принимать действительность такой, какая она есть, — сказал Жеральдин, понимая, что погорячился. Он нежно прижал ее к своей груди и, погладив по волосам, поцеловал в лоб.

—И какая же она Жеральдин? Когда мы оба поверили, что я больше не могу иметь детей, я вдруг взяла и забеременела, разве это не чудо? – спросила Лалелли, с трудом успокаивая свои слезы.

—Чудо, — сказал Жеральдин, прижимая ее к себе. — Ты права, это чудо, но за любые счастливые чудеса нужно платить, а я не хочу платить тобой!

—Жеральдин, ну почему ты такой пессимист? Нужно верить в лучшее, нужно всегда надеяться на счастье. Я же ведь когда-то тебя около трех лет любила и просто надеялась, что хоть когда-нибудь мы будем вместе, не зная, сбудется моя мечта или нет. Но я верила в это лучшее, верила в счастливую судьбу, и вот мы вместе. У нас есть чудный малыш, мы счастливы и скоро у нас будут еще дети, а потом родиться кто-нибудь еще, и еще, и еще… Гони от себя все плохое в мыслях и в жизни оно к тебе не прикоснется.

—Может быть, ты и права… — сказал Жеральдин, поцеловав ее в губы.

—Конечно, права. К тому же в этот раз я уверена, что все пройдет хорошо. Сам подумай, в этот раз нет ничего, чтобы меня расстраивало, случается только хорошее, счастливое и радостное. Так что все будет хорошо.

—Ты меня обманываешь, что-то происходит не хорошее, — насторожился Жеральдин. – Кто-то смеет тебя обижать? Кто? Я ему голову оторву!

—Любовь моя, все действительно хорошо, если и есть какие-то мелочи, то когда нужно я тебе рассказываю, а когда нет, то ты обойдешься, значит, тебе просто не нужно об этом знать. Ты же ведь тоже что-то не хочешь мне рассказывать.

—Но это действительно тебе не стоит знать.

—Вот и тебе не стоит. В этом я и сама разберусь.

—Ладно, но если вдруг хоть кто-то!..

—Любовь моя, кто смеет меня обижать, когда все знают, что у меня есть ты? – улыбнувшись, спросила Лалелли, нежно обняв его за шею. – Я так сильно люблю тебя, и первое в чем я уверена на все сто процентов, так это в том, что мы с тобой очень долго будем вместе.

—Я тоже очень люблю тебя, моя звездочка, и я даже не представляю своей жизни без тебя, — сказал король и впился в губы своей королевы. Они недолго целовались на балконе, потому что им было не интересно целоваться стоя. Жеральдин взял ее на руки и понес в спальню. Лалелли счастливо прижалась к нему, радуясь тому, что кажется, научила его верить в лучшее.

«Как же мне затронуть об этом тему?» — думала Вивиан, наблюдая за королевой и двумя ее лучшими подругами, которые очень не нравились леди Фортане. Но как бы там ни было, это они ей не нравились, а Вивиан не видела в них ничего плохого, поэтому она смело подошла к ним. Симеки и Никара ничего не имели против, а для Лалелли было главное, чтобы Вивиан не высказывалась плохо в адрес ее подруг, как это делает леди Фортана.

Вместе они провели полдня, а потом когда вантарки ушли, Лалелли не удержавшись, сказала:

—Если честно, ты меня удивила сегодня. Я думала, что тебе неприятно общение с вантарками.

—Они не приятны только нашей свекрови, а все остальные просто пляшут под ее дудку. Ее только не слушаются и поступают по-своему ты, я, Елеван и Жеральдин, а знаешь почему?

—Почему?

—Потому что она с нами справиться не может и не сможет, — хихикнула Вивиан. – Что Чармонт, что она никогда не могли повлиять на Елевана, и мне иногда кажется, что Чармонт не отец этим близнецам.

—Это в каком смысле? – не поняла Лалелли.

—Да в прямом, подгуляла Фортана кое с кем, вот и получились Елеван с Жеральдином. Сама приглядись, Жеральдин и Елеван даже не похожи на Чармонта. На мать чем-то смахивают, взять хотя бы тот же властный нрав, а вот в остальном совершенно не похожи.

—Да, что-то есть такое, — удивлено признала Лалелли. – Но я не заметила, чтобы леди Фортана к тебе придиралась, она только, на мой взгляд, меня почему-то сильно не любит.

—Поверь ты мне, она всех своих невесток не любит, потому что подозревает в изменах своим сыновьям. У самой как говорится рыльце в пушку и других поймать нужно, чтобы ни одна она такая «хорошая» была, но насколько я знаю среди нас, ее невесток, нет ни одной, которая бы изменяла своему мужу. Но ты права в том, что нас с тобой она недолюбливает больше всего.

—Но почему? Ладно я, но ты-то? Что мы ей такого сделали?

—Ты потому не родила еще двойню Жеральдину и потому что звезда. Она расистка и относится ко всем расам плохо, кроме своей собственной, а ко мне потому что как она считает, я соблазнила ее сыночка и насильно женила его на себе.

—А на самом деле? – рассмеялась Лалелли ее сарказму.

—А на самом деле все было чуть-чуть не так, то есть поженили нас насильно, тогда мы друг друга не любили, но и не ненавидели. Я даже скажу больше, мы хорошо друг к другу относились, просто долгое время были просто друзьями, соседями, часто флиртовали на каких-нибудь балах, еще чаще танцевали. Мы тогда были очень молоды, и может быть, кто знает, мы бы и так поженились, если бы однажды Елевану делать было нечего, и он с друзьями не отправился неприятностей искать на пьяную голову, а мне в тот день дома не сиделось, и мне тоже захотелось приключений на свое «я», на котором я обычно сижу… Мы встретились случайно, друг друга сразу узнали, разговорились, пошатались по городу, ночью он проводил меня до дома, но в этот момент нагло соблазнил меня, думая, что ему за это ничего не будет. Ну, я тоже в принципе на это надеялась, потому что было хорошо… — с любовью вспоминая их первый раз, сказала Вивиан. – Но потом выяснилось, что я забеременела. Первые об этом узнали его родители, когда я решилась рассказать ему о ребенке. Я не могла избавиться от него, потому что если бы сделала это, то потом уже никогда не смогла больше забеременеть. Кроме того мне и не хотелось этого делать. Елеван поддержал меня и сказал, что жениться на мне. Вот тут-то его предки и встряли и тут же устроили такой жуткий скандал, что я до сих пор удивляюсь, как это все наше измерение не слышало, как Фортана и Чармонт на нас матерились. Причем так выразительно, даже и не назвал бы их после такого графом и графиней. Потом об этом узнали мои родители, скандал разгорелся еще больше, а потом когда страсти поутихли и выяснения отношений закончилось нас, наконец, поженили. Потом прошло от силы месяц и мы так сильно влюбились друг в друга, что теперь я даже не представляю своей жизни без него… И я точно в жизни не забуду наш первый раз на сеновале, это было что-то. А у вас с Жеральдином в первый раз это наверно произошло в красивой спальне на широкой кровати с шелковыми простынями?

Лалелли рассмеялась и сказала:

—У нас в первый раз было в лесу в заброшенной землянке, после того как я чуть не разбилась, а его не убили, но он как обычно спасся сам и спас меня.

—Романтично, — протянула Вивиан. – И что у этих близнецов за нравы такие? Может потому что Фортана где-нибудь и согрешила в таком же месте? А может и в двух?

Лалелли и Вивиан вместе весело расхохотались.

—Кто знает, может быть, — улыбаясь, не стала спорить Лалелли. – Но ты права в одном. Этот первый раз забыть не возможно, но я заметила, что это не единственная причина, по которой она меня недолюбливает.

—Это так. Она считает, что у тебя здоровье хромает на обе ноги, но это у нас с тобой общее. У меня такая же проблема. Но меня она не любит больше, потому что ей не нравится мои методы.

—Какие? – заинтересовалась Лалелли.

—По совету своей мамы, я пью чай, это я и тебе, кстати, хотела посоветовать. Это чудеснейшая травка, точнее ее корень, и только благодаря этому я спокойно родила три пары близняшек. Он придает бодрости, сил, а еще залечивает многие раны.

—Что это за травка? – мгновенно заинтересовалась королева.

—Пойдем ко мне в комнату, я тебе покажу, как ее готовить и пить, — сказала Вивиан, и они тут же направились в нужное направление. — Принимать нужно всю беременность и еще два-три месяца после того как родишь. Это уже зависит от того, как ты себя чувствуешь. Всегда нужно пить в одно и то же время. Лучше всего в два часа дня, на мой взгляд, это самое удачное время, потому что утром и вечером можно сбиться, а днем никто не отвлекает.

—Это действительно удачное время, — согласилась Лалелли. – Но как же называется это чудо?

—Гаварак, — сказала Вивиан и рассказала, как нужно заваривать корень этой травы.

Когда они пришли в комнату Вивиан и Елевана, то гевестница уже показала, как это нужно делать. Ровно в два часа они вместе выпели этого чудодейственного чая.

—Уже после первого приема ты почувствуешь прилив сил, — говорила Вивиан. – Но не торопись пить все сразу. Пить нужно в пределах получаса маленькими глотками.

—Ага, понятно. И почему Фортана против такого метода? – помешивая на запах приятный напиток, спросила Лалелли.

—Потому что считает, что если не можешь сделать все сама, то лучше умри и не прибегай к какой-нибудь помощи. Не повезло нам со свекровью, но не переживай по этому поводу и не замарачивайся, ты же не за нее замуж вышла, а за Жеральдина.

—Вот тут ты права, — согласилась Лалелли.

—А ты говорила ему о том, что она тебя донимает?

—Нет, зачем? Я не хочу, чтобы они ссорились из-за меня. Жеральдин на мне помешан, и я не хочу, чтобы у него были лишние проблемы с родственниками.

—Это ты зря. Фортану нужно ставить на место, иначе она на тебе ездить будет, как захочет, а тебе нельзя расстраиваться. Это вредно.

—Знаю, у меня вообще с этим проблемы, — честно сказала Лалелли.

—Почему?

—Потому что я звезда, а у звезд всегда с этим проблемы. Именно из-за этого я очень рада, что Зекро родился не звездой, а гевестником. А то знаешь, это очень больно чуть, что сразу выдавать неконтролируемую вспышку энергетического света, которая может быть очень непредсказуемой. Для меня это еще ни разу хорошо не заканчивалось.

—Это плохо.

—Знаю.

—Но думаю, этот чай тебе и с этим поможет. Он успокаивает и лечит одновременно. У вас растет такое растение?

—Кажется да. Я попрошу Никару собрать его. Она мастер по всяким травкам.

—Хорошо, если что скажи мне, я свой маме напишу, у нас такой травки пруд пруди. На каждом шагу растет.

—Договорились… И все-таки я не буду говорить Жеральдину о придирках его матери в мою сторону.

—Почему?

—Во-первых, у него сейчас и так какие-то проблемы, о которых он молчит и не говорит мне. Не знаю, может быть, он и правильно делает, что не говорит, но зачем ему знать об этих неприятностях, когда у него и так всего с головой хватает? А во-вторых, если в этот раз я рожу двойню, то она не будет ко мне так придираться, и забудет что я звезда.

—Кто? Фортана? Эта мегера? Да ей только повод дай, чтобы позубоскалить. А если повода нет, она его себе сама придумает… К тому же… Вот ты ее жалеешь, а она тебя нет…

—О чем ты? – не поняла Лалелли.

—В общем… так уж получилось, что мы вчера с Елеваном подслушали разговор нашей свекрови и ее муженька. Они оба хотят только одного, чтобы Жеральдин развелся с тобой и уехал с ними в Нейтральные Земли. Они считают, что ты ему не пара, и вы ни в коем случае не должны быть вместе. Вашего сына она терпеть не может, и я бы на твоем месте не торопилась оставлять его с ней…

—Ты, мне кажется, преувеличиваешь… Она ничего не сделает ему, — растерялась Лалелли.

—Да, мы с Елеваном тоже так думали, когда я родила своих первых двух мальчиков, а она их чуть не отравила какой-то гадостью.

—Няне запрещено давать кормить Зекро кому-нибудь кроме меня или Жеральдина.

—Правильно, — согласилась Вивиан. – Это очень правильно, но это не все что я хотела сказать. Дело в том, что когда мы подслушивали, они заметили нас, и естественно мы с Елеваном начали спорить по этому поводу, потому что нам ты нравишься, и мы считаем, что ты с Жеральдином идеальная пара…

—Спасибо… — растрогалась Лалелли.

—Пожалуйста…

—А что дальше было?

—Потом… э… Чармонт заметил, что ты и Жеральдин вышли на балкон и… мы вчетвером подслушивали ваш разговор…

—Что?! – испугалась Лалелли.

—Понимаю подслушивать не хорошо, но сдержаться было сложно, к тому же разговор у вас был весьма занимательный. И если ты думаешь, что если она знает, что ты не хочешь на нее жаловаться своему мужу, это смягчит ее, то ты дико ошибаешься. Наоборот, после того как вы ушли в свою комнату она разразилась такой бранью на тебя, просто ужас! Ты для нее просто дитя Аханага! Так что не давай ей вообще никакого шанса хоть как-то обидеть тебя! Расскажи все Жеральдину.

—И он попросит, чтобы она уехала, а ведь они приехали сюда вовсе не ссориться с ним, а наоборот!

—С ним может быть и наоборот, но вот с тобой она приехала как раз ссориться, только об этом всю дорогу и говорила!

—Хм… — тяжело вздохнула Лалелли.

—Пойми, для нее абсолютно плевать какая ты на самом деле, она сама не знает, какой должна быть на ее мнение идеальная невестка. Для нее известно одно, ты ей враг и как бы ты не хотела с ней помириться, она может только притворятся милой, а на самом деле с большим удовольствием вставит нож тебе в спину. Я тебе серьезно говорю, нам конкретно не повезло со свекровью.

—Теперь верю, — сказала Лалелли. – И что вы слышали весь-весь разговор?

—Весь… — согласно кивнула Вивиан.

—Наверняка вопросов уйма.

—Если честно, то уйма, но я не любопытная и знаю, что о многих вещах, которые вы обсуждали, мы знать не должны, поэтому я ни каких вопросов задавать не буду. К тому же я не дура, многое и так поняла. Если захочешь сама расскажешь, а если понадобиться какая-нибудь помощь – всегда, пожалуйста. Буду только рада помочь.

—Ты поэтому мне и рассказала об этом чае?

—Да…

—Спасибо, я действительно чувствую себя лучше.

—Вот и хорошо. Это сейчас главное… У меня только один маленький вопрос, — все-таки не сдержавшись, сказала Вивиан. – Ливейла, о которой вы говорили, это королева IV Государства?

—Да.

—Тогда ты права, она действительно старая шлюха, — сказала Вивиан, а Лалелли только рассмеялась.

Елеван в это время нагло подслушивал разговор между своей любимой женой и жены своего брата. Он видел, как они входили в комнату, а потом шли на кухню, заваривать чай, который очень полезен для беременных. Он был рад, что Лалелли теперь тоже знает, о таком хорошем средстве, но он в отличие от своей жены был очень любопытен, и поэтому Елевану хотелось знать все подробности разговора, который они вчера подслушали. Подумав у кого бы он мог все узнать, он пошел прямиком к Жеральдину.

—Жеральдин, я хочу тебе кое-что наябедничать, — сказал Елеван, после того как они около часа обсуждали всякую ерунду. Елеван создавал непринужденную обстановку, в которой пытался разговорить своего брата

—Что? – спросил Жеральдин, заметив, что сказать Елеван хочет что-то важное. Короля это немного удивило и напрягло.

—Во-первых, нашим родителям стоит уехать обратно в Нейтральные земли, — сказал Елеван, понимая, что сама Лалелли ему все-таки ничего не скажет.

—Почему? Разве им здесь не нравиться? – удивился король.

—Нравиться, но так как ты не знаешь того, что наша мать далеко не ангел и люто ненавидит всех до одной своих невесток, то поверь мне, тебе и не стоит этого знать, а ей лучше уехать.

—Она пристает к Лалелли, я правильно понимаю? – мгновенно разозлился Жеральдин.

—Если что я этого не говорил, но ты все понял правильно. Она ни жива, чтобы не обидеть ее. Ты этого не замечаешь и не знаешь, потому что редко видишь их общение, а вот Лалелли очень хорошо от нее достается. Она не хочет тебе об этом говорить, чтобы не расстраивать, но поверь мне, ни чем хорошим это не закончиться и нашей матери лучше уехать.

—Аханаг бы съел все неприятности, а я хотел Лалелли отправить в Нейтральные земли, в гости к вам, так сказать… — вслух сказал Жеральдин свои разочарованные мысли.

—Это не самая светлая мысль, — не сразу поняв, зачем это нужно сказал Елеван.

—Я это уже понял… А что во-вторых?

—А почему ты хочешь, чтобы Лалелли куда-нибудь уехала?

—Просто так, — солгал Жеральдин. – Думал, пусть развеется…

—Жеральдин, во-вторых, я хотел сказать то, что гевестник гевестника обмануть может, а вот близнецы гевестники нет.

—Ты хочешь сказать, что чувствуешь, когда я лгу? – шокировано спросил Жеральдин.

—Именно, и лжешь ты много, особенно Лалелли.

—Знаю, но на это у меня свои причины.

—Жеральдин, что случилось? Чем ты подавлен? Почему ты говоришь ей, что ее друг с женой куда-то уехали и сейчас катаются по всему Государству и не скоро вернуться? Это же ведь неправда.

—Ей об этом не говори.

—Только в том, случае если ты убедишь меня, не говорить ей об этом.

—Лалелли не перенесет правды. Энвельст ей очень дорог, она не сможет услышать правду.

—Она сильная девушка, очень. Почему ты принижаешь ее?

—Я вовсе не принижаю ее! Елеван это моя жена и я знаю, что для нее лучше.

—И ты считаешь, что ложь лучше правды.

—Лучше, чем той правды, какая есть на самом деле. Елеван, пожалуйста, не доставай меня этим и ничего ей не говори. У меня сейчас куча проблем! Мне еще не хватало нервного срыва Лалелли.

—Тогда скоро этот срыв будет у тебя. Жеральдин я же вижу, что тебе надо с кем-то выговориться. Нельзя все держать в себе.

—Может быть ты и прав, но то, что я скрываю очень не радужное…

—Я как-нибудь выдержу.

—Хорошо, расскажу, ты прав, у меня уже мозги кипят ото всех этих проблем. Единственное, что за последнее время случилось хорошее, так это я узнал, что у меня есть родственники и то, я уже не так сильно этому рад, как был сначала.

—Почему? – удивился Елеван.

—Начнем сначала, — сказал Жеральдин, чувствуя, что ему действительно нужно высказаться.

Елеван внимательно слушал своего брата и понимал, что проблем у него действительно много. Начал он рассказывать с пророчества Лалелли и о том, какие есть варианты решения этой проблемы. Потом рассказал о первых родах своей жены, которые могли закончиться трагедией. Рассказал об их ссорах из-за этого, и как она снова забеременела. Рассказал об общих друзьях Гохе, Энвельсте и Сакере, и чем больше он говорил, тем отчетливее Елеван понимал, Жеральдин совершенно правильно делает, что не говорит об этом Лалелли. Это была бы большая ошибка.

—Э… Я даже не знаю что сказать, — очень растерялся Елеван, выслушав все, что сказал ему брат. – Я бы давно свихнулся. Как ты держишься, для меня загадка. Я и не думал, что все настолько плохо… Но как ты говоришь, начнем сначала. У Вивиан тоже много проблем со здоровьем. Однако она родила мне шестерых детей…

—Но у нее же не было столько ранений, сколько у Лалелли!

—Ранений, может, и не было, но, во-первых, здоровье у нее не ахти какое сильное, а во-вторых, когда она была маленькой, она чуть не сгорела в горящем доме. Пострадала жутко…

—Значит это везение…

—Это не везение, это гаварак.

—Что? – не понял Жеральдин.

—Травка такая полезная, гаварак называется. Ее корень это большой помощник всем беременным женщинам и в первую очередь тем, у кого очень слабое здоровье от природы, и не волнуйся, моя жена уже просветила твою, и Лалелли с сегодняшнего дня будет исправно пить отвар этого корня. Поэтому теперь, что касается, здоровья Лалелли можешь вообще не беспокоиться. Гаварак все сделает. Роды пройдут идеально, главное чтобы Лалелли пила этот отвар как положено, не превышая и не понижая нужной дозы. Дальше, что касается вашего друга Энвельста. Тут конечно прав, никто об этом знать не должен. Ни твоя жена, ни посол, и от меня никто ничего не узнает, а теперь что касается пророчества… Я верю во все пророчества, которые только слышу, поэтому полностью разделяю твою тревогу, но то что ты хочешь согласится с планом Ливейлы и сделать так, чтобы тебя убили, я с этим категорически не согласен и тут я согласен с Лалелли. Я не дам тебе так поступить, а вот то, что она сказала правда? Она действительно застрелиться? Может быть, она так сказала, чтобы просто напугать тебя? Сгоряча, что угодно сказать можно и это будет правдой.

—Лалелли не бросает слов на ветер. Она всегда делает то, что говорит.

—Так ведь если это так, значит, ты ее не потеряешь. Она же ведь обещала, что этого не случиться. Значит, не случиться.

—И это, по-твоему, должно меня успокоить?

—Обнадежить хотя бы, а этой Ливейле ты писал, что на ее план сказала Лалелли?

—Писал, ответа пока нет. Она в раздумьях.

—Возможно, она придумает что-нибудь еще, и тогда будем думать.

—А Лалелли правда пьет этот корень? – спросил Жеральдин, даже не зная, как благодарить Вивиан за такую помощь.

—Правда, можешь не волноваться за это.

—Это хорошо, — обрадовался Жеральдин и облегченно вздохнул. – Это первая хорошая новость за последние несколько месяцев.

***

—Мой ангел-Хранитель проснись, — тихо сказала Сакера Энвельсту, который сегодня выглядел уже лучше. Многие раны и синяки зажили, и Сакера этому очень радовалась. Из травм остались только перебинтованная голова, включая и лицо. Сакера знала, что его изуродовали, но еще не знала, какой смертельный диагноз ему поставили врачи. Она замечала, как на него смотрят, будто он уже мертвец, будто он уже не дышит, но он дышит! Пусть медленно, но дышит, а значит, Энвельст будет жить, он обязательно поправиться и все будет хорошо. Сакера только и делала, что постоянно молилась за него своим Божествам, чтобы они спасли его, чтобы они помогли ему. Ей так хотелось, чтобы они услышали ее молитвы. – Дорогой, любимый, пожалуйста, проснись.

Но казалось, что Энвельст вовсе не собирался приходить в себя. Словно он не собирался возвращаться в жизнь, и лишь Сакера не хотела в это верить. Она днями и ночами не отходила от него и заботилась о нем. Она забросила школу и театр, не желая больше танцевать. Она считает виноватой себя в том, что произошло. Ведь если бы она тогда поехала домой с ним, как Энвельст попросил, ничего бы не случилось. Они бы были сейчас очень счастливы, но она потеряла его из-за своей страсти к танцам, из-за своей мечты и своих стремлений. Теперь же у нее было лишь одно стремление, это спасти его, а на сцену Сакера решила твердо больше никогда не вернется.

В это время Линит не понимал, почему его младшая сестренка не отвечает на письма. Прошло уже три месяца с ее последнего письма, и его очень расстраивало и тревожило, что она вдруг резко перестала ему писать.

—Что же случилось? – вслух спросил он сам у себя. – И что же мне с этим делать?

—А что можно делать с настолько прекрасными и чудными цветами? Только любоваться, — вдруг услышал он голос своего брата и обернулся.

—Ной? – удивился Линит. – Что тебе нужно?

—Теперь ты так встречаешь брата? – улыбнувшись, спросил Ной.

—А у меня оказывается брат? Помниться мне один придурок, которого я раньше называл своим братом отказался от родственных уз. Так что нет у нас с Сакерой никого. Одни мы, — холодно сказал Линит, аккуратно выходя из клумбы, чтобы не наступить на листья кустарников, снимая грязные перчатки.

—Если ты меня так встречаешь, значит, она рассказала тебе о моем письме… — уверенно протянул Ной. — Но это было письмо ей, а не тебе. Мне не хочется ссориться с тобой. Я погорячился, когда сказал тебе, что у меня нет брата.

—О каком письме ты говоришь? – требовательно спросил Линит. – Что ты написал ей?!

—Значит, она не говорила, тогда я совсем тебя не понимаю…

—Что ты посмел ей написать и когда?! – рявкнул Линит.

—Ой, ну ответил на ее письмо с приглашением на какой-то там спектакль про призрака, не помню, как называется и на день ее рожденья… И что? Она сама виновата. Я по-моему ясно написал ей, не писать мне, нет она пишет, а раз пишет, значит это ее проблемы… И не надо так на меня смотреть. И вообще я к тебе мириться пришел… Мы же братья, и чего только ссоримся, не понимаю.

—Потому что ты эгоистичный идиот! – воскликнул Линит. – Не буду я с тобой мириться, пока не узнаю, что было в том письме! И кстати, ты ей больше ничего не писал?

—Нет, мне, что делать больше нечего? А что такое? Что-то случилось?.. – осторожно спросил Ной, замечая, что настроение у него отнюдь не радостное и не спокойное.

—Кто знает? Может и случилось… — проворчал Линит. – Сакера вдруг писать перестала… и предчувствие у меня плохое. Никогда еще так не беспокоился.

—Ой, да, ладно. Успокойся, эта беглянка обязательно написала бы тебе, если бы случилось что-нибудь плохое. Она просто забыла о тебе, она любит забывать о тех, кому она дорога.

—Сакера в отличие от тебя ни о ком не забывала и не отказывалась. Ной тебе лучше уйти. Я не желаю тебя видеть, — холодно сказал Линит, и отправился в свой замок, больше не сказав ему ни слова.

—Ах так! – вслед ему воскликнул Ной. – Тогда это твой выбор, тогда я тоже больше не хочу тебя видеть!

Ной быстро ушел, разозлившись на брата, но идя домой пешком, он мог думать только о том, что почему же вдруг Сакера перестала писать. «Линит, прав, она бы не сделала этого, если бы с ней все было в порядке», — мрачно думал он.

Когда он пришел домой, то приказал управляющему собрать не больший отряд для путешествия.

—Куда вы направляетесь, ваша милость? – спросил слуга.

—В III Государство, в столицу. Чтобы завтра к утру все было готово.

—Слушаюсь, князь.

***

Довольная Мариссабель вошла в маленький, но очень уютный и красивый дом своего будущего мужа, которого только что позвал дядя Фаций к себе в дом для обсуждения какого-то важного дела. Довольна девушка была тем, что уже через неделю она станет женой этого Верховного посла славной Малой Державы, и к свадьбе уже все готово. Только что она примеряла очень красивое платье, которое ей сшила местная портниха. Оно было нежного зеленого цвета. Мариссабель выбрала зеленый цвет, потому что во-первых это их любимый с Гохой цвет, а во вторых они оба покланяются Богу Земли и так как они познакомились на Земле, то по старому поверью решили отдать дань своему Богу выбрав его цвет в свои церемониальные наряды.

Вообще на протяжении последних трех месяцев Мариссабель чувствовала себя самой счастливой невестой. «Конечно именно я самая счастливая, ведь этот посол мне достался!» — постоянно довольно думала она.

Сейчас войдя в их дом, она принялась готовить ужин, зная, что сегодня у них будут гости дядя Фаций и две женщины его жизни – жена и сестра. Тетушку Кодзу Мариссабель недолюбливала из-за того, что она постоянно лезет со своими пророчествами куда надо и не надо, но было бы невежливо не пригласить ее, поэтому приглашено было все семейство вождя. Вообще очень часто, то они с Гохой приходят к ним на ужин, то наоборот. Сейчас пришел готовить черед Мариссабель, и она как обычно отказалась от помощи мамы Уирики, жены вождя.

Мариссабель долго не могла привыкнуть к прозвищам вождей, они были для нее очень забавными и, часто не могла скрыть свой смех, но сейчас уже привыкла и больше у нее это смеха не вызывало. Гоха признался, что тоже долго привыкал к таким именам.

Через час домой вернулся ее жених. Первым делом, войдя в дом, он нежно прижал ее к себе и страстно поцеловал.

—Я по тебе уже очень соскучилась. Почему ты так задержался у дяди Фация? – спросила она, прижавшись к нему и обняв за шею.

—Мы обсуждали дела нашей Державы.

—И как? Судя по твоему тону, мы сразу после свадьбы назад в Ландеа не вернемся? Я правильно понимаю?

—К сожалению правильно, любимая. Надеюсь, ты не очень злишься?

—Я вообще не злюсь, — сказала Мариссабель. – Потому что я очень счастлива здесь.

—Вот и хорошо, — сказал Гоха и снова ее поцеловал.

—У меня уже, почти все готово, а где наши любимые гости?

—Вот-вот придут, кстати, у тебя тут все очень вкусно пахнет…

—Можешь не подлизываться. Ничего попробовать не дам, — твердо сказала Мариссабель. – Будем ждать гостей.

—Это не честно, я муж тебе или кто? – изобразил свирепость Гоха.

—Ты мне пока никто, а вот через неделю будешь мужем.

—Вот!

—Вот через неделю я тебя, может быть, и накормлю раньше, чем придут наши гости, — не сдалась джакерка. Гоха не стал сильно расстраиваться. Он наоборот притянул ее к себе еще теснее, впиваясь в ее губы. Но тут их поцелуй прерывали, потому что в дом вошли их долгожданные гости, которые вовсе не удивились их занятию.

После веселого ужина, гости как обычно задержались и они еще посидели в гостях у посла и его будущей жены. Чуть позже мама Уирика и тетушка Кодза начали помогать Мариссабель убираться на кухне, а дядя Фаций и Гоха вышли на улицу. Дядя Фаций закурил свою трубку и снова начал объяснять Гохе как важно, чтобы он был здесь и присутствовал при разговоре с горными послами, которые едут уже вот как три месяца, но никак бедные не доедут. Теперь они должны были приехать еще через две недели. Гоха согласно кивал, не споря с вождем, понимая, что это действительно важно.

—Мари, я сейчас выйду на улицу, и скажу твоему будущему мужу, будто ты его зовешь, — тихо сказала тетушка Кодза девушке, когда мама Уирика отлучилась.

—Зачем? – удивилась Мариссабель.

—Мне нужно кое-что сказать своему братцу.

—Дома можете поговорить, — совсем не понимала ее джакерка. – Зачем им мешать? Они же скорее всего что-то важное обсуждают.

—Мне нужно кое-что сказать брату сейчас, а ты, если не сможешь задержать Гоху, так и не держи, — подразнила ее тетушка Кодза.

—Я все могу, но тогда какой смысл? – еще больше запуталась Мариссабель.

—Есть какой, тебя это касаться не должно, — строго сказала тетушка Кодза. – Все, я пошла.

Мариссабель посмотрела странной старухе вслед, но ничего не сказала. Хотя подумала она о ней много, и лестного было мало.

—Любимая ты меня звала? – спросил через минуту Гоху, войдя в дом.

—Вообще нет, это у тетушки Кодзы на мой взгляд крыша далеко уехала, — сказала она и рассказала об их разговоре. Гоха удивился, мало поняв эту ситуацию, как и его невеста, и снова ушел на улицу, чтобы разобраться, в чем дело.

—Фаций и долго ты Гоху будешь обманывать, рассказывая ему сказки о горных послах? – недовольно спросила тетушка Кодза. – Я хочу, чтобы ты все рассказал Гохе. На мой взгляд, он должен знать правду о своем друге!

—Это на твой взгляд, а кроме тебя с тобой больше никто не согласен.

—Он имеет полное право знать правду!

—Да? Ну, раз ты правдивая такая, поди в дом, и скажи ему, что его друг сейчас находиться в предсмертном состоянии! У Жеральдина сейчас и так хлопот хватает! И ему вполне хватит одного Энвельста, который вот-вот на тот свет отправится, а ты чего хочешь? Чтобы и Гоха тоже умер! Ты только подумай, своими куриными мозгами, чего ты добиваешься?!

—Гоха сильный и он выдержит. Он сейчас нужен Жеральдину. Ведь тот там вообще один, и вынужден всем лгать, что с Энвельстом и Сакерой все в порядке, а ведь это далеко не так!

—Хочешь, иди и говори, я Гохе ничего говорить не буду.

—А куда тетушка Кодза делась? – спросила мама Уирика.

Мариссабель все рассказала ей и удивилась, с чего вдруг она так сразу обеспокоилась и кинулась к двери.

—Вот карга старая, зачем только вмешивается! – разозлено воскликнула женщина и тут же кинулась на улицу.

Мариссабель совершенно не понимала ситуацию, но пошла вслед за ней. Ей было любопытно, почему все так странно себя ведут. Когда она вместе с мамой Уирикой вышла на улицу, то заметила, что дядя Фаций и его сестра ссорились, Гоха почему-то стоит чем-то шокированный и очень бледный. Это ей не понравилось.

—О чем спорите? – спросила мама Уирика, надеясь, что Гоха не услышал в их разговоре ничего такого, чего не должен был услышать.

Дядя Фаций и тетушка Кодза удивленно перевернулись, не заметив, что на улице они не одни. Первым кого заметил дядя Фаций, был Гоха.

—А мы так о… о глупостях всяких как обычно, — сказал он. – Вы бы могли уже и привыкнуть.

—Да, действительно. Чего только кипишь вдруг такой подняли? – подыгрывая брату, спросила тетушка Кодза, мысленно ругая глупую блондинку, которая все-таки не сумела задержать Гоху в доме.

—Это не правда, я все слышал, — мертвым голосом сказал Гоха. – Что случилось с Энвельстом и Сакерой? Почему князь находиться в предсмертном состоянии?

—Гоха… ты… ты не так понял наши слова, — сказал дядя Фаций, пытаясь выкрутиться. – С Энвельстом все в порядке, с его женой тоже. Что с ними может случиться?

—Молодцы, хорошо солгали, а теперь говорите правду.

—Ну, давай говори, ведь ты именно этого добивалась, — зло сказала мама Уирика тетушке Кодзе.

—А что сразу я? – насупилась старая женщина.

—А кто еще? – хором воскликнули дядя Фаций и его жена.

—Хорошо, скажу я, — проворчала гадалка. – Гоха, я считаю, что ты должен знать правду, потому что я видела в своих гаданиях, как плохо сейчас Жеральдину. Ему нужна твоя поддержка. Ему очень тяжело, он не справляется один с этим тяжелым горем, которое случилось с князем Энвельстом.

—Что с ним случилось?

—Эта длинная история, в общих чертах он очень сильно пострадал из-за религиозных распрей. Его сильно избили, нанеся раны, после которых не выживают. Его очень серьезно изуродовали, что делает его возможность выздороветь еще меньше. Его жена потихоньку сходит с ума и уже несколько раз пыталась проститься с жизнью. Сейчас Сакера уже окрепла духом и справляется, но когда Энвельст умрет, она будет жить недолго, а Жеральдин, может, не успеть спасти бедняжку. Твоим друзьям сейчас нужна твоя помощь. Ты сейчас должен быть с ними.

—Так если все так серьезно, почему вы нам раньше не сказали? – в шоке пробормотала Мариссабель. – Почему вы молчали?!

На этот вопрос никто не успел ответить, потому что Гоха вдруг резко пошатнулся в сторону, чувствуя, как у него немеет все тело и сильно ноет в груди. Последнее что он услышал, были слова дяди Фация:

—Ну что, старая дура, довольна?! Добилась своего?!.. Уирика скорее беги за доктором…

Мариссабель очень растерялась и в следующие несколько часов она вообще не понимала, что происходит. Лишь глубокой ночью, когда страсти поулеглись и врач сказал обеспокоенным правителям Малой Державы, что у Гохи снова отказалась работать сердце и сейчас вообще неизвестно придет ли он в себя хоть когда-нибудь, до нее вдруг дошло, что Гоха обманул ее. На самом деле он очень серьезно болен, и вот он умирает. Он уже никогда не придет в себя, а если и придет, то она не собирается сидеть и ждать этого. Он посмел обмануть ее, скрыть ТАКУЮ правду, он хотел воспользоваться ею для продолжения своего больного рода! «Как он только посмел?!» — в ужасе подумала Мариссабель, решив, что уже утром ее ноги рядом с этим подлым обманщиком и предателем не будет! Завтра же она возвращается в Ландеа к своей счастливой прежней жизни, в которой ее больше никто не обманет!

***

Приехав в столицу III Государства молодой князь, долго искал особняк мужа своей сестры. Столицу он совершенно не знал потому, как в этом большом городе был в первый раз. Когда же он, наконец, нашел нужное ему место, то слуги дома не впустили его даже внутрь огромного двора, не говоря уже о доме. К нему на встречу вышел дворецкий князя Энвельста в сопровождении нескольких стражников.

—Здравствуйте, я князь Ной Джарава. Я хочу увидеть князя Энвельста и его жену леди Сакеру.

—Их сейчас нет дома, и будут они не скоро, — холодно сказал старый мужчина.

—А где они?

—Рассказывать посторонним не велено.

—Я не посторонний! – воскликнул Ной. – Леди Сакера моя сестра.

—Леди Сакера может ждать в гости лишь брата Линита, а о вас она ничего не говорила.

—Но это не значит, что меня нет!

—Может быть и так.

—Немедленно впустите меня и расскажите, где моя сестра! – приказал Ной.

—Вы не имеете никакого права приказывать мне, — холодно отозвался дворецкий. – Вы посторонний, мы не обязаны подчиняться вам. Уходите.

—Что?!

—Иначе мне придется применить силу, но тогда вы уже окажитесь в местном управлении, где будете осуждены за незаконное проникновение в частные владения князя Дегвуса.

—Но это не правда!

—Это потом стражникам будете объяснять.

Ной разозлился и, сев в свою карету, уехал оттуда. «Вот называется и приехал навестить сестричку!» — гневно думал он, понимая, что просто так все-таки уезжать нельзя. Нужно найти Сакеру, как сильно он бы не был сейчас зол. Подумав, он приказал ехать в замок к королю и королеве. Ной решил, что если кто и знает, где находится эта беглянка так это они.

Приехав в королевский замок, он уже вошел спокойно. К нему на встречу вышел король и тут же вывел из замка в сад, уводя в глубину.

—И так, что вы здесь делаете? – спросил король.

—Я так понимаю, вы в курсе что я со своей сестрой не в самый лучших отношениях, но тем не менее я беспокоюсь за нее. Вот уже как три месяца она ничего не писала Линиту, и мы обеспокоились.

—И почему же приехали именно вы, а не господин Линит?

—Ну… сказать по правде, он не знает, что я здесь… Просто я очень удивился, узнав, что Сакера вдруг перестала писать ему, а я… пусть мы и в ссоре, но все же действительно беспокоюсь за нее…

—Значит, вы приехали мириться?

—Именно. Я был у нее дома, меня даже во двор не пустили. Я подумал, что вы или ее величество леди Лалелли знаете, где моя сестра, поэтому и приехал сюда.

—Хорошо, я расскажу вам, где находиться сейчас леди Сакера, но взамен вы должны мне кое-что обещать, — сказал Жеральдин.

—Что? – удивился Ной.

—То, о чем я вам сейчас расскажу, останется только между нами.

—Хорошо… я никому ничего не скажу.

—В первую очередь моей жене. Она ничего не знает.

—Договорились, — не понимая, что такого ему сейчас расскажет король, согласился Ной.

Лалелли в это время внимательно прислушалась, притаившись в высоких кустарниках. Она играла с детьми и Вивиан в прятки, и вот спрятавшись, увидела, как ее любимый муж разговаривает с незнакомым для нее мужчиной. Она подошла ближе, но услышав, кто этот мужчина и зачем он приехал, она не стала показываться, как хотела сразу. Она решила, что должна узнать, что такого хочет сказать Жеральдин Ною и зачем привел его сюда. «Я желаю знать, что он скрывает. Я уверена, это как-то связано с его подавленным состоянием», — подумала Лалелли.

В следующие несколько минут, чем больше говорил Жеральдин, тем хуже ей становилось. Лалелли упала на землю, сжавшись в комок от боли, пытаясь позвать кого-нибудь на помощь, но не могла, потому что дикая боль во всем теле и слезы глушили ее стоны.

—Лалелли! – вдруг услышала она испуганный голос Вивиан. – О, Божества, что с тобой?!

—Что? – испугался Жеральдин, услышав совсем рядом возглас жены своего брата. – Лалелли здесь, а не в замке?!

—Кто-нибудь сюда! Помогите!!! – вдруг в панике закричала Вивиан. – Лалелли! Лалелли очнись!!! ПОМОГИТЕ!!!

 

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…