Много тёмных ночей спал звёздный дракон под шатром своих крыльев. Много сизо-облачных дней не размежал странник тьмы тяжёлых век своих пламенеющих зраков. Много пламенных слёз стекло с его щетинисто-чешуйчатой морды на пепел обгоревшей земли. Много тревожных воспоминаний пронеслось в трепетно-нежном пламени сердца древнего зверя, прежде чем он воспрянул ото сна.
Разомкнув свои золотисто-серебристые веки исполненных огня очей, дракон увидел хозяина здешнего мира, сидящего около него с понурой головой так, словно его ждало великое поражение. А повсюду, сверкая белёсым серебром и переливаясь белоснежными искрами в лучах восходящего солнца, лежали хрустальные чешуйки драконьих слёз, совсем не похожие одна на другую, потому что каждая из них хранила в себе память какого-то мгновения драконьей жизни, не имевший повторения.
— Проснись! — Легонько ткнул дракон своим носом дремавшего с ним человека в живот.
— А? Что?! — Захлопал хозяин весеннего мира ресницами своих, ничего не понимающих, голубых глаз, — Что случилось? Ещё ночь…
— Нет, — возразил человеку звёздный странник, — уже светает. Подними свой взор на небо и взгляни на Восток. Видишь?! Там, где чёрный хитон ночи полами лобызает землю, разгорается кровавый пожар восхода?
— Точно! — Согласился с хранителем своего мира человек, разбуженный звёздным зверем с первыми проблесками робкого рассвета, — Я вижу то, о чём ты говоришь! Хвала небесам! — Восторженно воскликнул хозяин весеннего мира, воззрившись на пробуждённого дракона, — Ты открыла глаза! — (не будем забывать, что человек назвал дракона своей звездою), — Ты проснулась! И твои зрачки снова полны огня — такого мягкого, такого глубокого, такого тёплого и бесконечно родного! — Обнял он клыкастую морду посланника космической тьмы, — Я так боялся, — признался зверю человек, — что больше никогда не увижу огня твоих пламенных глаз! Я так терзался мыслью, что не услышу больше твоего голоса и не почувствую тепло твоих ноздрей!..
— Долго ли я спала? — Посмотрел дракон в человеческие глаза лишь на мгновение, а затем устремил свой взор к пламени разгорающегося кроваво-алым заревом рассвета.
— Целую вечность! — Содрогаясь всем телом, рыдал человек, уткнув своё лицо в чешуйчатый нос своего хранителя, — Если только её можно измерить!
— Нет времени лить слёзы! — Приободрил хозяина весеннего мира дракон, осторожно стряхнув его со своей клыкастой морды, — На рассвете поры моей кожи расширяются, чтобы впитать в себя свет звезды по имени Солнце и мы должны успеть с тобой собрать пластины моих слёз и покрыть ими мою кожу…
Человек не говоря ни слова, принялся собирать чешуйки драконьих слёз, подтаскивая их к когтистым лапам последнего в своём роду зверя. Дракон же осторожно закреплял пластины затвердевших слёз в тех местах, где кожа его была совсем не защищена, потому что пришлые люди растащили чешую его брони, сделав его уязвимым любому дыханию жизни. Прежде чем рассвет угас, растёкшийся по небу бледно-сизой пеленою разбуженного дня, дракон и человек залатали броню космического зверя слёзной чешуёй и теперь оба привыкали к диковинному виду последнего. Так странно и непривычно было видеть сквозь прозрачные пластинки драконьих слёз движение огня внутри его существа! Так нелепо и до безобразия смехотворно смотрелись крапины белёсо-кристаллических заплаток в золоте первозданной драконьей брони, что звёздный зверь до темноты не решался посмотреть в глаза человека, стыдясь своего нынешнего вида.
— Ты стала ещё красивее, чем была! — Первым нарушил затянувшуюся тишину человек, понимая, что первозданного своего покрова звезда лишилась из-за него.
— Я осталась той же, что и была, — возразил человеку дракон, — просто теперь во мне почти совсем не осталось загадок… Теперь каждый может сразить меня, потому что каждому теперь дано видеть где и как горит моё сердце…
— Нет-нет! — Снова обнял Весна клыкастую морду хранителя своего мира, — Никто не посмеет приблизиться к тебе, слышишь? Я не повторю прежней ошибки, обещаю!
— Эх ты! — Накрыл своим крылом человека дракон, — Человек! Разве ты не понял?! Чтобы кому-то убить кого-то, для этого вовсе не обязательно к нему приближаться! Вам, людям, дано умерщвлять на расстоянии — словом, взглядом, даже только мыслью… Для этого вам достаточно понять, откуда бьёт жизнь…
— Прости, — снова заплакал человек, сокрушаясь о былом, — прости, я причинил тебе боль, но больше я этого не сделаю, слышишь?
— Конечно, — привлёк дракон своим крылом к себе Весну, — ты больше не причинишь мне вреда… И никто не причинит, ты слышишь? Теперь я никому и никогда не позволю приблизиться к себе ни мыслью, ни взглядом, ни тем более своим телесным существом…
— Что? Как? Каким образом? — Вытирая рукавом своей рубашки слёзы, непонимающе хлопал своими ресницами человек, — О чём ты говоришь?
— Только о том, что ты слышал! Ты не сможешь защитить меня, потому что ты самый главный мой враг, — печально взглянул дракон своими огненными зраками в голубые глаза хозяина здешнего мира, — Я сама теперь буду защищать себя от тебя и тебе подобных…
— Я не понимаю! — Подаваясь вперёд, ещё ближе к дракону, молвил человек.
— Я расправляю свои крылья, Весна, и начинаю свой последний полёт! — Пояснил дракон господину весеннего мира своё намерение, — Да, отлёживаясь здесь, отрезанная от всего мира, я могу провалятся дольше, чем ты можешь прожить… Ведь мой мир соткан огнём Вечности, но я выбираю действие… Пусть мои крылья скоро устанут от полёта над твоим миром и глаза ослепнут, уставшие от темноты, но я буду знать, что я это я и я буду счастлива, понимая, что мои крылья вновь сопротивляются потокам времени. Я буду счастлива тем, что мои глаза, исполненные огня, снова борются с темнотой, оберегая твой мир от мрака, которому нет ни конца, ни начала за границей твоего понимания… — Замолчав на мгновение, дракон продолжал, — Пусть всё было не так, Весна, как мы хотели, — звёздный дракон улыбнулся человеку, прислонив свою тёплую морду к его груди, — но всегда… Всегда есть лучшие пути в лучшие миры из всего того, что мы совершаем, понимаешь? Главное в том, чтобы суметь осознать всё происходящее с нами и в нас, а осознав, оставить прошлое в прошлом лишь для того, чтобы принять настоящее таким, какое оно есть, потому что нельзя жить тем, чего нет и чему не суждено быть, понимаешь? И сколь быстротечным ни было бы наше настоящее, у него всегда есть будущее… И я хочу, чтобы это будущее было деятельным, стремительным, (пусть нелёгким и полным борения), но по-настоящему живым, влекущим, высоким…
— Но я не умею летать как ты! — Обнял человек гордую шею дракона, не желая отпускать его от себя.
— Я подарю тебе крылья, — прижался чешуйчатой щекой зверь к груди человека, — возьми две мои самые большие слезы и вживи их в свои руки. Ты потеряешь руки, но обретёшь крылья… Только так ты сможешь понять мой путь, — продолжал свою пламенную речь посланник тёмного неба, — Только так ты сможешь остаться со мною… Только так ты поймёшь, что значат крылья… Только так ты поймёшь, как высоко они могут унести тебя от земли и насколько сильными они способны быть…
Человек не говоря ни слова, поднял два самых крупных белёсо-кристаллических лепестка драконьих слёз и хотел-было уже вживить их в плоть своих рук, как услышал голос своей звезды:
— Ты даже не хочешь подумать? — Спросил зверь хозяина здешнего мира, — Ведь обратного пути не будет. Если ты это сделаешь, ты обретёшь небо, но потеряешь такую удобную для тебя землю! А небо… Небо вовсе не то, что ты знаешь о нём… Оно не всегда такое нежное и доброе, каким его ты обозревал с земли, понимаешь? Оно чёрное, бездонное, полное противоречий и не терпит слабых, слышишь? Оно закаляет или разит на смерть! Оно сделает тебя своим сыном или низвергнет тебя в твой мир чёрным прахом… Готов ли ты к этому, мой милый друг, дитя земли?
— Готов или нет, — молвил человек, прикладывая чешую драконьих слёз к своим рукам, — я не знаю, но хочу верить, что смогу подняться вместе с тобой, потому что без тебя нет моего мира… Я знаю наверняка, что без тебя здесь не останется ни тепла, ни света и ни самой жизни…
— Что ж! — Кивнул своей головой дракон, — Сейчас будет больно, но скоро боль стихнет и ты поймёшь, что такое крылья…
Сказав так, дракон рассёк руки человека своими острыми когтями от плеч до запястий и вложил в кровоточащие их раны свои затвердевшие тонкими пластинами слёзы. Потом он дыхнул на раны своим огненным дыханием и они тут же затянулись.
А потом эти двое, такие не похожие в своём существе, поднялись высоко над землёй для того, чтобы отныне постигать глубину небес. О том, как долог будет их полёт, нам когда-нибудь поведает седое время на границе Вечности!..
28.02.2018г.
