Стас забросил ноги на торпеду Соляриса и грязными руками начал рыться в планшете.
В салоне гравикоптера повсюду были разбросаны бутылки с пищевыми суррогатами всех известных марок. В основном, среди бутылок преобладала «социальная еда» из синтезированного белка, раздаваемая всем зарегистрированным гражданам в специальных автоматах. Не сказать, что она была вкусная, но воспетая множеством афоризмов и анекдотов тяга русского человека к халяве, была неискоренима. Пусть даже человек обитал уже не в той далекой, затерявшейся на страницах учебников по истории России, а в современной Евразийской Конфедерации.
В машине было полным-полно и другого мусора. На заднем сиденье громоздились несколько больших спортивных сумок, пара пустых пластиковых контейнеров и россыпь пакетов, наполненных разной чепухой. На разложенной на переднем сиденье пленке распластался гравигенератор. Весь в масле, с кучей как отсоединенных, так и попросту оборванных проводов, он больше походил на измазанного грязью осьминога, чем на высокоточное устройство.
– Отсоединить клемму питания от электропровода «D» путем аккуратного отсоединения желтого клеммника от разъема «SD», – прочел Стас, сверившись с инструкцией, распечатанной на полицеллюлозной бумаге. Он недоуменно посмотрел на гравигенератор, потом на кусок оторванной проводки с желтым клеммником на конце, затем снова на гравигенератор, и витиевато выругался.
Устройство было безвозвратно сломано. Парень с силой швырнул его через плечо на заднее сиденье, навсегда затеряв его в куче бесценного хлама. Его озлобленный взгляд пробежался по салону в поиске предмета, на котором можно сорвать свой праведный гнев. В пыльном салоне предметов для агрессии больше не нашлось, после чего Стас в бессильной злобе сплюнул. Плевок размытой амебой повис на торпеде, и Стас вытер его рукавом цветастой спортивной куртки.
Настроение было безнадежно испорчено. Про гравигенератор он благополучно забыл, начав мечтать о прохладном пиве вечером под футбольный матч.
– Слышь! Набери Леху! – бросил он в пустоту. Автоматизированная система голосового управления уловила его посыл и вывела на информационный экран, расположенный ровно посередине торпеды, табло вызова. «Леха. Гравитация» – на антрацитово-черном поле читалось имя абонента.
Звонок был сброшен спустя пару гудков спикерфона. Стас зло проскрежетал сквозь зубы «Вот гад!», и повторил вызов от лица нового, взломанного и скачанного недавно в сети абонента.
– Да! – ответил прокуренный голос Лехи, и на экране размытой пеленой отобразились очертания чей-то ладони.
– Хорош шифроваться! Че камеру рукой прикрыл? Здорова, Лех! – как можно более жизнерадостно бросил он в сторону экрана, наскоро принявшись вытирать руки тряпкой, ранее неплохо исполнявшей функцию футболки.
– А! Это ты… – вздохнул Леха, и убрал руку от камеры. На экране монитора появилось его лицо. Синюшное, с видимыми морщинами и немного отекшее, оно никак не соответствовало его возрасту. Виной тому были дешевые сигареты и синтетическое пиво, составляющие его основной рацион.
– Сам ты шифруешься, звонишь с незнакомого номера. У меня таких уже девять, зачем десятый заводить? – ответил Леха и затянулся сигаретой, выпустив клубы серо-зеленого дыма.
Курить основанные на глицерине смеси в испарителях он категорически отказывался, считая их ядовитыми, и поэтому тратил основную часть заработанных денег на ставший еще более вредным табак. Его он заказывал через Интернет из Азиатской Ассоциации, пришедшей на смену более чем десятку расположенных вокруг Китая стран, вставших под его покровительство.
Табак был напичкан химией, натуральных органических составляющих в нем почти не стало, но желание покупателей рождало спрос. Ответом на него были сигареты, основным компонентом которых были, согласно слухам, опавшие листья, смоченные ароматизаторами с приправой из элементов практически всей таблицы Менделеева. Продавались, конечно, и настоящие табачные смеси, но ценой они могли заинтересовать исключительно богачей, к которым себя Леха явно не причислял.
– Че хотел?! Только быстро, я занят, – уставшим взором Леха отвернулся от камеры. В динамиках что-то звякнуло, перед камерой оказалась какая-то железка, в которой механик начал пристально ковыряться отверткой.
– Да эти гребаные азиаты наворотили не пойми чего! – начал жаловаться Стас.
– Я все по инструкции делал. Разобрал на своей тачке гравитационный блок. Вынул компенсатор, отсоединил аккуратно блок гравигенератора, – продолжал объяснять Стас, бросив короткий взгляд на раскуроченный, только что упомянутый компенсатор. Он валялся на полу под ногами, словно раненый на охоте зверь, вот только в его боку сквозь пластиковую прокладку торчала огромная отвертка, навсегда оборвавшая его жизнь в неумелых руках.
– И че? – кажется, Леха заинтересовался сказанным, поскольку на его лице заплясала веселая и хитрая улыбка, а размытое изображение железки пропало с экрана.
– Да ниче. Все равно не работает! Ладно я в том году после аварии запасной купил.
– А как отсоединял? Так? – рассмеялся Леха и точным, преисполненным аккуратности движением, с щелчком отсоединил от своей железки точно такой же разъем.
У Стаса задрожал глаз и заскрежетали зубы. Леха, увидев его реакцию, заржал в полный голос.
– Че ржешь?! Можно я залечу и отдам тебе свой на ремонт? – обиженно пробурчал Стас и опустил руки. Правой рукой он задел корпус «безвинно убиенного» монстра на соседнем сиденье и испачкал куртку в его маслянистой крови.
– Да чтоб тебя! – разъярился Стас, проклиная всех вокруг, а в частности всю семью азиатского инженера, придумавшего столь неудобный для него агрегат.
– Стас! Я того…закрываюсь. Хватит с меня! – почесал пятерней свой лоб Леха.
– В смысле? Как так? А пацаны че скажут? А мне теперь куда? – запричитал Стас.
– Не могу больше! Ирка того и гляди уйдет, не нравится ей, что я в гараже торчу постоянно. Заказов все меньше и меньше. Еле свожу концы с концами. Сейчас на любую железку лицензия нужна, все напичкано электроникой по самое не балуйся. У меня недавно последний знакомый программист ушел. Сказал, что за ремонт последних автокомпонентов браться уже бессмысленно, выхлопа нет. Проще с лицензией работать. Там и гарантия есть, и с ремонтом по нему куда удобнее. У европейцев так вообще почти все блоки, если к официалам обращаться, заменные выдаются. Таких, как ты, все меньше…
– И куда ты уходишь? – ошеломленно перебил его Стас.
– Да тут, в официальное ТО к одним, на азиатские гравикоптеры. – мечтательно произнес Леха.
– Да ну тебя! Ты врешь! – в панике простонал Стас.
– Зуб даю! – ответил Леха, и рассмеялся пожелтевшими от табака зубами.
– И че почем предлагают? А как же свобода?
– Какая свобода? На фиг так жить, на пособия сильно не пожируешь, да и что изменится от этой свободы?! Ну вошьют чип в ладонь, да и хрен с ней. А там полная медицинская страховка, хоть здоровье подлатаю. Зубы наращу, сейчас челюсть за день делают. Питание опять-таки не социальное, а то надоели эти порошки, изжога не пропадает. Теща вон на «Атомке» работает, зарплата хоть и меньше моей, но по карточкам недавно даже курицу получила.
– А по деньгам как? – не останавливал расспросы Стас.
– Ага! Скажи тебе! Потом занять попросишь? – зло бросил Леха в камеру. – А мы с Иркой хотим из «социалки» в нормальное жилье съехать. Сейчас по госпрограмме квартиры дают хоть и маленькие, но зато в соседях люди порядочные, и фильтры на воздух и воду менять не надо. Их опять-таки по программе государство меняет. Короче, надоело мне шкериться по углам да рассчитывать на удачу. Лучше официально работать. Эх, жаль, что раньше я этого не понимал…
Леха грустно вздохнул и затушил бычок в пепельнице из пивной банки.
– Ну так че, завезу? Когда вечером будешь? – с надеждой спросил Стас.
– Не надо заезжать. Я свой ЧПУ станок сейчас в металлолом продам…
– Продай его целым, ты чего? – бросил, как ему казалось, ценный совет Стас.
– Ага. Макс вон тоже свой расточной продал. Ну тот, который крыльчатку на турбинах растачивал. Помнишь такого, рыжего?
– Да, у него еще Суппера взломанная, белая, гоночная…
– Да, он! Продал через объявление, а на той неделе посадили. Два года дали на Колонии. Сейчас бульдозером траншеи копает. Не помню, на какой планете. Все официально, по статье «Незаконное использование нелицензионного оборудования с целью взлома и последующей эксплуатацией лицензионного продукта в сфере транспортных средств и бытовых устройств». Мне баба его рассказала. Я как узнал, что по ней светит, и какие облавы сейчас делают, сразу на зубок всю статью выучил.
– Капец! – констатировал Стас и выразительно замолчал.
– Так что все, Стасян. Хватит с меня! Давай, я занят. Звони если че, – после этих слов экран потух.
Стас задумчиво продолжал смотреть на экран, не в силах поверить, что у него больше не осталось знакомых механиков.
Из размышлений его вырвал звук уведомления в суперфоне, закрепленном в специальном кронштейне на лобовом стекле. Стас взял его в руки и разблокировал экран. На лицо парня, словно неотвратимое цунами, наплывала радостная улыбка.
На тщательно спрятанный в сети торрент, подписку на который имели только избранные друзья администратора, выложили взломанные паспорта. Стас с жадностью пробежался по списку профессий. Уборщик, подсобный рабочий, мусорщик, водитель такси…На последней строке он остановил свой взгляд и принялся рассматривать перечень аккредитаций. Европейских лиц там не было, большую часть списка составляли азиаты. Парень наскоро выбрал по приложенной фотографии того, кто больше всего походил на него. Высокого, скуластого, с окрашенными на модный манер короткими волосами в пепельно-серый цвет.
«Сойдет! Скорее, а то всех разберут!» – подумал он и принялся подключать к суперфону через информационную шину специальный браслет.
Стас считал эту покупку самой удачной за последнее время. Тонкий пластиковый обруч кислотно-зеленого цвета позволял залить в себя взломанные паспортные идентификаторы лицензированных граждан.
За последние сто лет мода на электронные паспорта прошла этап от бумажного документа до выдаваемых государством наручных браслетов. В последнее время от них решили отказаться, поскольку они не только терялись, но и были подвержены взлому со стороны предприимчивых хакеров. На государственном уровне было принято решение вшивать в руку каждому человеку, пожелавшему стать лицензированным гражданином, микроскопический датчик, в котором на протяжении его жизни записывались множество данных вплоть до его заболеваний, опозданий на работу, административных штрафов и всего прочего. Такой чип уже было невозможно взломать, но некоторые деловые азиаты предлагали купить по баснословной цене старые взломанные идентификационные браслеты, пока еще ходящие в обиходе, пусть уже малочисленной части граждан. Идея с чипированием государству была настолько выгодна, что обладателям вживленных чипов, а в простонародье «лицензированным гражданам» предлагалось значительно больше социальных льгот и привилегий. Остальные же жили на пособия, при желании подыскивая себе хоть какую-то подработку.
Еще пять лет назад Стас работал таксистом без каких-либо заморочек. Но потом ввели закон, что вся официальная работа предоставляется только лицензированным, и он стал одним из немногих, кто решил оставить все как есть, и не пойти на процедуру аккредитации. Взамен он вместе с товарищем притащил из Азии пару браслетов и смог взломать их. Теперь вся его работа сводилась к тому, что он ежечасно отслеживал специальные торренты в надежде получить пару взломанных паспортов и подработать, пока их не заблокировала Служба по контролю регистрации граждан. Взломанные идентификаторы личностей в основном были не бесплатными, за них приходилось платить хакерам и переводить деньги на специальные временные счета.
Вот и сейчас он удостоверился, что платеж ушел, и заморгавшая синяя лампочка на браслете подтвердила, что личность закачена.
– Ну значит сегодня я – Ли Хуан Чжоу! – ухмыльнулся Стас и выскочил из гравикоптера.
Машина была припаркована на крыше панельной пятиэтажки. Ее приниженный силуэт, более всего напоминающий каплю синеватой ртути, громоздился на импровизированной парковке около лифтовой шахты. На гудроне белой краской был написан регистрационный номер машины, он же был продублирован на сером боку надстройки и красовался на нескольких деревянных щитках по периметру самовольно выделенной площадки. Стас ревностно следил, чтобы его парковочное место никто не занимал, вступая в постоянные конфликты с такими же маргиналами, как и он, проживающими в этом же доме.
Пятиэтажка с высоты птичьего полета очень походила на старый прогнивший зуб в окружении новых имплантов. Ее со всех сторон окружали новые высотные дома, стеклянные, с разноцветными стенами. Аскетично красивые и современные, они кардинально отличались от облепленной рекламными баннерами пятиэтажки. Вся крыша была увенчана пучками антенн, стойками передатчиков и ретрансляторов. Между ними, подобно голубям, ютились несколько десятков гравикоптеров.
Серые стены дома попеременно были исписаны граффити и облеплены растяжками. «Настоящий массаж марсианской пылью», «Досуг. Гарантия от ограбления и заболеваний», «Щенки мегакарликового померанского шпица. Без генной инженерии! Без радиации!» – значилось на них.
У основания дома, запрудив собой весь прилегающий и без того заросший бурьяном газон, рассыпалось множество электрокаров всех типов и расцветок. Городские власти не раз предлагали хозяевам квартир расселиться. Но глупое недоверие к государству и асоциальный образ жизни брали верх над логикой.
Стас открыл ключом дверь лифтовой шахты и спустился по небольшой металлической лестнице на лестничную клетку. Она ничуть не изменилась за последние пятьдесят лет с момента постройки дома. Эволюционировало только освещение, обгорелая проводка была убрана за ненадобностью, а пыльные лампы накаливания были заменены вечными светильниками на водородных элементах. Лифт давно не работал. Он был намертво приварен на пятом этаже в своей шахте. Парень по-хозяйски разместил в нем кладовку для вещей, не способных уже поместиться ни на балконе, ни в углах его комнаты, ни даже в брошенной соседской однушке. Он осмотрел дверь лифта на наличие новых ругательных надписей и открыл дверь в свою квартиру.
Спертый запах неубранного помещения мог бы свалить с ног непривычного посетителя, но не хозяина, привыкшего и не замечавшего его. Он быстро принял душ, сменил футболку на более чистую и, перекусив лапшой быстрого приготовления, вернулся на крышу.
Весь хлам из салона гравикоптера быстро перекочевал в багажник. Стас деловито отряхнул пассажирские сиденья и запустил на центральном терминале программу для работы в такси. Он прикоснулся браслетом к считывающему порту на торпеде, дождался своей активации и выбрал из списка доступных рейсов ближайший к себе.
Гравикоптер со сдавленным шипением поднялся в воздух и плавно направился к станции вакуумного метро. Проносясь мимо высоких шпилей бизнес-центра, он дал спираль вокруг стеклянных начищенных окон, любуясь отражением помятых боков в их отражениях.
Спустившись к приземленному строению станции, еще на подлете подрезая пару роботизированных транспортных модулей, показавшихся ему нерасторопными, он приземлился на козырек, служивший остановкой левитационного транспорта.
К машине тут же подошла пожилая женщина – явная представительница касты «мне немного за восемнадцать». Пусть даже ей за восемнадцать в кратности минимум в пять раз. Несмотря на июньскую жару, на ней было надето полупрозрачное белое платье, сквозь которое просвечивало черное нижнее белье на фоне загорелой старческой кожи. Поверх был наброшен огромный дутый пуховик в пол, своим цветом более походящим на шлифованный металл. На голове у дамы был собран небольшой пучок. Тонкие круглые серьги в оттянутых мочках ушей касались узких плеч, а в огромных очках отражалась вся машина вкупе с большей частью привокзальной площади. Но больше всего Стаса смутили ее губы. Их тонкий разрез, выделенный флюоресцентной зеленой помадой, больше всего походил на рваную рану на теле инопланетянина-рептилоида.
– Молодой человек, давайте скорее! Я тороплюсь! – небрежно кинула она в ответ на приветствие Стаса и прикоснулась ладонью к терминалу. На экране отобразились строчки. Произошла оплата поездки.
– Ли Хуан! Как вам Москва? – спросила она, прочитав имя на экране, и с интересом принялась рассматривать водителя.
– Папа у меня кореец… – начал отшучиваться Стас.
– А мама, по-видимому, из Китая! Иначе почему у вас китайское имя?! – продолжила издеваться женщина.
Стас решил не портить себе настроение, начиная с первого клиента, и отвернулся в сторону. Тем временем женщина раскрыла огромную сумку и достала из нее кожаный футляр. Открыв его, она вынула на свет старый раритетный смартфон. По-детски надув губы, увеличив их тем самым в объеме в несколько раз, она старчески прокашлялась и игриво улыбнулась. Одной ладонью она держала раритетный телефон, а другой, сложив из пальцев на фоне лица некое подобие сложного иероглифа, сделала фотографию. Всю оставшуюся дорогу над центром Мегаполиса она молчала. Ее тонкие, с наращенными ногтями пальцы со скоростью печатной машинки носились по экрану ее телефона, редактируя серию отснятых фотографий.
Парень быстро отошел от первого негатива в адрес пассажирки и продолжил с ней разговор. Он рассказал ей про то, что ожидается повышение стоимости водородного топлива и что хотят опять перенести принятие в Мегаполис нового района, бывшего ранее городом Владимир. Когда слухи кончились, он стал рекламировать ей домашнюю колбасу и выращенных в аквариумах карпов, которыми торговал его знакомый. Ответам на нескончаемый поток информации из его уст были лишь кивки пассажирки.
– А вообще я люблю свою работу! – не унимался он. – Заработать можно прилично, если повезет! Налоги платить не надо, государство по социальным программам не даст с голоду подохнуть. Короче сам себе хозяин! Делаю что хочу!
– Здесь налево! Высадите меня вон на той площадке! – указала она пальцем на расположенный в центре небольшого парка павильон. На его крыше десятками лампочек подсвечивалась стоянка гравикоптеров.
Стас приземлился и с кнопки открыл пассажирскую дверь. Женщина вышла и, не прощаясь, двинулась в сторону винтовой лестницы, ведущей вниз.
День оказался скудный на клиентов. Часть пассажиров отказалась ехать в машине, ссылаясь на то, что в ней грязно. Силой посадить клиента в машину он не мог, ведь это была бы уже уголовная статья. Поэтому ему приходилась лишь вежливо прощаться с ними, скрежеча от ярости зубами. Послать их куда подальше тоже было нельзя, недовольный клиент мог сразу же испортить тебе всю статистику по взломанной личности. А то и того хуже, мог успеть сфотографировать номер гравикоптера, и тогда хоть номерные знаки меняй. Фотография моментально разлетится по специализированным форумам, а сейчас редкий пассажир не проверяет транспорт перед поездкой.
Ближе к вечеру Стас припарковал свою машину на крыше дома, попутно распугав развалившихся на ней от летнего зноя кошек. Наскоро закупился в небольшом магазинчике замороженным ужином и пивом. Не поленился взять в аппарате у подъезда вечернюю порцию бесплатной социальной воды и синтезированного куриного бульона.
Зайдя домой, он прошел на кухню и разложил продукты в холодильнике. Вскрыв упаковку с ужином, он засунул ее в микроволновку. Чтобы не было так скучно, он включил телевизор. На экране замелькали герои очередного развлекательного шоу. Полный седой мужчина в костюме балерины бегал между надувных стен детского городка, стилизованного под замок, и кидался в детишек тарелками со взбитыми сливками. Голос ведущего за кадром, истерически смеясь, комментировал происходящее на экране. Счет от попадания перевалил за пятьдесят. И Стас, ненадолго залипнув над происходящим, вслух прокомментировал: «Круто! Сильный игрок!».
Пока разогревался ужин, он решил созвониться с Ленкой. Но та была недоступна. Стас встречался с ней уже второй год, но жили они порознь. Не то чтобы он не хотел съезжаться, но привычка быть самому себе хозяином пересиливала все остальные факторы. Ленка часто ночевала у него дома, и уже сама особо не настаивала на совместном проживании. Стас тактично умалчивал, что ему принадлежит еще одна квартира в этом доме. Но он сдавал ее знакомым под ателье и склад одежды, получая за это пусть небольшой, но заработок.
В квартире он жил не один, разделив жилье со своей матерью. Вот и сейчас, окрыленный алкогольным опьянением, он сложил пустые пластиковые контейнеры от еды в раковину и пошел в соседнюю комнату. Ремонт в квартире был аскетичным, в нагромождениях шкафов во всех углах пылились нужные вещи. Вряд ли ими хоть когда-то воспользуются, но обладание ими согревало сердце хозяев. Стены были окрашены цветастой краской, пол был неаккуратно выложен линолеумом. Самыми богатыми выглядели шторы, абсолютно теряющиеся на фоне запыленных стенок и заваленных рекламными брошюрами и немытыми тарелками предметов интерьера. На стульях и креслах висела в несколько слоев одежда. Свет был везде выключен, но во всех комнатах бубнили телевизоры.
– Ма, как дела? – Стас открыл дверь в комнату матери и остановился на пороге.
Комната была оклеена аляпистыми обоями с изображением огромных красных маков на черном фоне. В углу стоял заправленный старым постельным бельем диван, под которым стояла башня из сложенных друг в друга тарелок. На подоконнике зеленел небольшой палисадник из растущих в горшках цветов. Огромный телевизор на противоположной от дивана стене освещал комнату. На экране популярный телеведущий вел очередное ток-шоу. Он брал интервью у одной забытой знаменитости под редкие наигранные аплодисменты тех, кто сам очень пожелал стать хоть немного известным, потому и пришел на съемки программы.
В центре комнаты стояло огромное, футуристичного вида кресло. К нему тянулось множество проводов. Кресло для виртуальной реальности было старым, с уже давно устаревшим интерфейсом, и составляло второе по значимости после просмотра ток-шоу хобби матери. Женщина была сильно располневшей. Ее просаленный цветастый халат абсолютно не сочетался с кожаными вставками на кресле. Но общая композиция элементов интерьера в квартире была странным образом довольно гармоничной.
По ногам женщины ползало несколько маленьких роботов-массажеров. Похожие на белых паучков, с горящими синими светодиодами лампочками вместо глаз, они держались на дряблой коже женщины при помощи множества присосок. Роботы на секунду замерли, оценивая новую, ранее заложенную в них программу. Несколько роботов, словно сговорившись, подтолкнули вперед на долю секунды зазевавшегося собрата. Тот, истошно заверещав, постарался прорваться ближе к ступням хозяйки, но его коллеги подтолкнули его выше колен. Тот замер, грустно прожужжав, и принялся массажировать бедра женщины. Двое других, выждав мгновение, соскочили с ее ноги и направились в сторону док-станции в углу комнаты для подзарядки. Рассевшись на небольшом устройстве, напоминающем металлический чемодан, они выключились. Оставшийся робот-массажист, жалостливо посвистывая, продолжил выполнять свою работу в одиночестве.
Стас посмотрел в сторону монитора, установленного в изголовья кресла, и увидел картинку популярного симулятора «Домашняя ферма». Сейчас его мать через одетые на глаза очки виртуальной реальности полола редиску на красивом огороде, раскинутом посреди соснового леса.
Стас решил ее не беспокоить и покинул комнату. Снова попробовал дозвониться до Ленки, но опять безрезультатно, на этот раз телефон был просто выключен. «Вот гадина! Опять, наверное, с Толстым гулять пошла! Ну сейчас я тебе задам!» – в сердцах подумал он.
На другой стороне лестничной клетки, сколько себя помнил Стас, жил сосед Виталька. Коренастый, с вечно взлохмаченными волосами и очками с толстыми линзами, он был типичным хакером. Не имея в жизни интересов, кроме программирования и старых, не заброшенных только редкими энтузиастами, экранных онлайн-игр, он затворником проживал в своей квартирке, подолгу не покидая дом. Исключением был только автомат с едой у входа в подъезд, где последние лет двадцать Стас с ним только и пересекался.
Стас подошел к его двери с все возрастающим желанием проучить девушку. Мужчина постучал в дверь и с удовольствием услышал за ней шаркающие шаги хозяина.
– Открывай давай! – крикнул Стас. Спустя минуту он услышал, что шаги затихли и сменились тяжелым астматическим дыханием за хлипкой дверью.
– Дружище! Если ты за долгом, то я только на следующей неделе верну! Пока вообще голяк! – послышалось с той стороны.
– Хочешь, долг спишу? – коротко произнес мужчина, ответом ему стал лязг судорожно открываемых дверей.
На пороге стояло жалкое подобие человека, облаченное в спортивные штаны и бывшую некогда белой майку-алкоголичку. В его глазах читалась надежда на чудо.
– Помнишь, ты хвалился, что можешь к спутнику подсоединиться? – зло кинул он Виталику и внаглую прошел в единственную комнату. В комнате помимо небольшой кровати стояло несколько школьных парт, заставленных раритетными системными блоками и древними мониторами.
– Ну да, было дело! А что? – промямлил он, закрывая входную дверь.
– Покажи, где сейчас Ленка, и фиг с тобой, можешь не возвращать полтинник, – Стас высказал предложение, от которого сложно было отказаться.
– Давай номер! – прогундел он, бросившись к одному из компьютеров.
– Пиши! – парень прочитал с телефона ее номер и выжидательно пристроился за креслом хакера, облокотившись на него всем телом.
Руки программиста летали по древней кнопочной клавиатуре, сливаясь в совсем в движении в некую абстрактную субстанцию. Через прокси-сервер он подключился к старому разведывательному спутнику, заботливо спрятанному в куче парящего мусора на высокой орбите Земли.
Титановый корпус зонда, ранее принадлежащего сверхсекретной программе NASA, выпустил из себя последние остатки сжиженного газа через маневровые двигатели и устремился прочь.
– Ждем три минуты! Он недалеко. Сейчас увидишь картинку – пробормотал Валера, выслеживая координаты девушки через программы администрирования граждан.
– Вот смотри! – повернулся он в сторону Стаса и указал скрюченными от артрита пальцами на матовый от пыли экран монитора.
Картинка со спутника быстро изменялась. Еще только что он видел во весь экран очертания Евразии, скрытые покровами облаков. И вот уже облака расступились, и под ними отчетливо раскинулась металлическая паутина Московского Мегаполиса. Картинка продолжала увеличиваться, и вот уже рассерженный Стас смотрел на то, как Ленка заливалась смехом, сидя на коленях у его знакомого по прозвищу Толстый. Несмотря на то, что картинка со спутника-шпиона была размыта, было несложно понять, что парочка влюбленных отлично проводила время в ожидании сеанса у кинотеатра Мир.
Не успел Стас выругаться, как комнату наполнило голубое свечение из окна, и с улицы послышалось: «Не двигаться! Оставаться на своих местах и не сопротивляться аресту!». Стас застыл, не в силах понять происходящее. В это время Валера резким движением выдернул из системного блока флешку. На секунду растерявшись, он дрожащими руками заботливо надел на нее колпачок и сунул ее в рот. Дернулся кадык, хакер попытался ее проглотить. Флешка застряла у него в горле и он, согнувшись, закашлялся.
Осыпалось стекло в окне, и в помещение, прямо с повисшего в проеме коптера соскочили два андроида. Они были размером с человека, вот только окрашенные в бело-голубой цвет металлические корпуса и непропорционально узкие торсы выдавали в них роботов.
Один из них резко подскочил к задыхающемуся Валере и ловким движением, пристроившись сзади, смял ему грудную клетку. Валера громко кашлянул и флешка вылетела из него аккуратно в руки второго андорида. Тот ловким движением убрал ее в подсумок и обратился к Стасу:
– Вы имеете право хранить молчание! Все сказанное Вами может быть использовано против Вас! Вы являетесь свидетелем правонарушения по статье «Хакерство», прошу Вас инициализировать себя! – синтезированная речь из динамиков звучала практически как человеческая.
Стас неуверенно протянул руку в сторону андроида и коснулся повернутого в его сторону считывающего устройства. Он приложил к прибору свою руку, облаченную в зеленый браслет. Робот на секунду замолчал и обратился к мужчине:
– Нин шы цон-нар лай дэ? – на чистом китайском, без акцента произнес андроид.
– Че? – уже понимая, что попал, просипел Стас, и на его руках защелкнулись браслеты наручников.
– Вам инкриминируется статья «Заведомо осознанное использование взломанных программ, являющихся неотъемлемой частью аккредитации личности гражданина, с целью подлога и других противоправных действий». Пройдемте!
– С самого утра день не задался! – вздохнул Стас и под конвоем покинул квартиру хакера.
