Я все равно его люблю

В окно тревожно забарабанили, когда Лёка почти уложила сынишку спать. Он тут же широко раскрыл глаза и сел в кровати, как неугомонная кукла Ванька-встанька.

— Спи-спи, малыш, это к папе, — зашептала Лёка, успокоительно касаясь губами нежной детской щеки. Она полежала в обнимку с ним рядом, настороженно прислушиваясь к странным звукам: то слышались ей плач младенца и высокий голос свекрови, то мужской возбужденный говор на крыльце. В семье давно привыкли к неожиданным визитам односельчан и дачников: участковый в деревне, как и врач, обязан помогать в любое время суток. Мишенька, наконец, спокойно и ровно засопел, и она осторожно поднялась, вышла в кухню.

Свекровь поила молоком из бутылочки полуголую девчушку месяцев пяти. На стуле валялись розовый комбинезон, белая шапочка с завязками, ползунки. В мусорном ведре Лёка заметила использованный памперс.

— Семен Захарыч в лесу нашел, — пояснила свекровь, осторожно поставив пустую бутылочку на стол. Девочка на ее руках засмеялась, довольная, схватив ее ручонкой за нос.
— Когда?
— Да вот только что: шел с электрички, услышал плач, свернул с тропки и нашел прямо на холодной земле.

— И никого рядом не было?
— Не знаю, наверное, нет. Борю спроси. Ты мне лучше подгузники найди маленькие, где-то оставались после Мишеньки.
Пока Лёка искала белье для девочки, вернулся муж.
— Может, «скорую» вызвать? – спросил у матери.

— Не надо. Куда ее повезут ночью-то? Кто там за ней присмотрит? Ничего, девочка тепленькая была, только ладошки озябли. Не простыла даже, надеюсь. Пусть у нас переночует, — старушка с удовольствием занималась малышкой и явно не хотела ее никому отдавать.

— Получается, ее в лесу оставили, когда уже стемнело. Какая же мамаша могла вот так ребенка бросить? Осенью сюда и волки забредают иногда, и псы голодные, — недоумевал Борис.- Чистая случайность, что Захарыч нашел ее.
— А если с матерью случилось что на дороге? Может, похитили ее или убили? – предположила Лёка.

— Ладно, пусть у нас остается пока, — задумчиво ответил Борис. — В отделение я уже сообщил.
— Борь, а не Танюшки ли Светловой это дочка? – вдруг спросила Лёка, вглядываясь в личико младенца.
— Ой, точно! – заохала свекровь. – Как же я-то не распознала?

— Дойду до нее, — засобирался Борис в темноту.
Через полчаса он вернулся, хмурый. — Никого у нее дома нет, — сообщил.

…Наутро весь поселок гудел, обсуждая случившееся. Таньке на сотовый позвонили, и она примчалась из города, вся в слезах.

Борис допросил ее, и вот что выяснилось. Дочку она оставила на городского приятеля своего, Анатолия, который в нее был влюблен безответно, обещал для нее «все сделать», как говорят в таких случаях мужики. И вот сделал.

Некого ей больше попросить было. В поселке Танька никого не знала близко, потому как недавно поселилась в доме умершей тетки, а до этого в городе жила, квартиру снимала, продавщицей в ларьке работала.

А этот гад, Толик-то, знал, как Танька дочку любит. Не просто ребенок, а дочь любимого мужчины! Нет, не его, не Толика. Вот и решил Таньку в самое больное место ударить. Месть такая. За то, что отвергла она его лучшие чувства. Когда за этим уродом из полиции пришли, он в стельку пьяный был, даже и не отпирался потом. Ну, да что о нем говорить, он свое получит!

А с Танькой-то, оказывается, такая история приключилась — никто и не знал в поселке, какие страсти бушуют в маленьком сердце неприметной матери-одиночки!

Толик был другом Танькиного любимого человека (язык не поворачивается назвать его пошлым словом «любовник»), отца малышки. Парни долгое время квартиру вместе снимали.

Уже два года встречалась Танька с Николаем, а свадьба все откладывалась по разным причинам. Как раз когда Танька забеременела, Николай работу потерял. И повис на нем невыплаченный кредит за купленный недавно автомобиль.

До свадьбы ли тут? А Танюшкиной зарплаты едва на жизнь хватало. Тут Коля и нашел для нее работу: эскорт-услуги.
— Потерпи, ласточка моя, — говорил. – Кредит выплатим и сразу поженимся.

И Таня решилась. Ребенку кроватка нужна, коляска, одежка, памперсы, на все надо заранее накопить. И это даже хорошо, что у Коли теперь машина, как без нее молодой семье?

Надо сказать, она всегда привыкла рассчитывать только на себя, оставшись в пятнадцать лет сиротою. Тетка уж старенькая да больная была, самой помощь требовалась. И очень мечтала Таня о том, что будет Коля им с дочкой опорой. Ради любви своей, ради будущей жизни с любимым мужчиной, ради растущего в ней малышки, ради настоящей дружной семьи переломила себя. Не мог Николай такого самопожертвования не оценить!

Это только поначалу страшно было, а потом ничего, свыклась. Стоило потерпеть немного – и вот они, быстрые деньги! Суммы такие, каких никогда бы она другим трудом не заработала. Деньги – это всего лишь средство достижения будущего счастья, построения собственной семьи. За все в жизни надо платить, в том числе и за счастье, и за здоровье — рынок.

Выживают лишь те, кто приспосабливается к реальности, не витает в облаках попусту — это Таня поняла давно.
Когда подошла пора рожать, они как раз кредит выплатили. Узнав, что родилась дочка, любимый первым делом отправился с друзьями обмывать оба события сразу.

Из роддома привез Татьяну в теткин дом, в Петушки. Денег ему по-прежнему не хватало, поэтому на приданое дочке ушла львиная часть Танькиных сбережений. А Коля ночевать редко оставался: не наездишься из Петушков на работу-то!

По выходным друзей своих привозил. Выпивали, как принято, иного способа отдыха не знали. Тут-то Толик и подружился с Танькой. Бывало, все в комнате сидят, гогочут, а он к ней в кухню выйдет, поможет картошку начистить, посуду помыть.

Однажды он признался ей в любви, предложил и свадьбу сыграть, с которой все тянул Николай, и ребенка принять, как своего. Таня отказалась: она обожала и ждала только своего Коленьку!

А у того не прекращались материальные проблемы. В конце концов, Танькины запасы исчерпали себя, содержать дочку стало не на что. Оставалось одно: иногда подрабатывать проверенным способом — проституцией.

Но как? Нельзя же возить клиентов в свою деревню, тут ведь от соседей не скроешься! Как ни крути, надо было отлучиться в город. Коленька был, как всегда, занят на работе. Позвонила Анатолию, попросила помочь. И вот результат.

Танька никак не могла поверить, что Толик мог так поступить с ее ребенком. Нормальный вроде парень, незлой. Говорил, что любит ее и малышку.
Им очную ставку устроили.

— Толя, за что? Не ты ли мне клялся, что готов дочку воспитывать, как свою? Как ты мог Настюшку в лесу оставить? Толя! – кричала Татьяна, вне себя от гнева.
— Как свою? Нет уж, не дождешься! Мне Николай все про тебя рассказал!
— Да что он тебе рассказал?
— Что, что… Ты же проститутка, оказывается! И не ребенок у тебя вовсе, а ублюдок, которого ты нагуляла неизвестно от кого! Что, скажешь неправда? А зачем в город поехала? Опять своим промыслом заниматься? Я на тебе жениться хотел, а тебе это не нужно, потому что ты – дрянь! Дрянь гулящая!

Таня даже задохнулась от возмущения:
— Зачем ты врешь? Не мог Коля тебе такого сказать! Это его дочка! Да если Коля узнает, что ты ее убить хотел, он … Знаешь, что он с тобой сделает? Он …
Анатолий вдруг противно засмеялся:
— А ты, похоже, и не в курсе, что сегодня у него свадьба?

Татьяне словно кипяток в лицо плеснули. Она отшатнулась, щёки стали пунцовыми, на лбу выступили мелкие бисеринки пота.
— Коля женится? – она без сил опустилась на стул, подставленный Борисом. – Нет, не может такого быть! Не может… не может…

Очутившись на улице, Татьяна, не помня себя, побежала в единственный в городе ресторан. Борис пытался остановить ее, но куда там! Нельзя было бросить несчастную женщину в таком состоянии, и он решил сопровождать ее на всякий случай.

Торжество было в самом разгаре. Гремела музыка, звенела посуда, слышался пьяный смех гостей, во главе застолья — счастливые молодожены.

Обезумевшая Татьяна вихрем промчалась через весь зал прямо к ним:
— Коля, посмотри на меня! Ведь Я твоя жена! У нас ребенок! Что здесь происходит? Какая может быть свадьба? Ты же МНЕ обещал…

Шум за столами разом стих. Николай медленно дожевывал салат, не вставая с места. Молодуха, напротив, очень резво вскочила и бросилась навстречу сопернице, с силой толкая ее в грудь:
— Ты – жена? Это ТЫ – жена?? Так покажи свидетельство о браке! Не можешь? А я могу! Ишь, жена нашлась! Не смеши людей! У тебя таких мужей – полгорода! Шлюха!

— Коля, ты же сам нашел мне эту работу! – бесполезно шептала побелевшими губами Татьяна. Она обвела гостей безумным взглядом. – Он сам умолял меня погасить его кредит! Я делала это только ради нашей любви, только ради ребенка.

Она отыскала взглядом в толпе его друзей: «Ребята, вы же все знаете!» Парни только отвели глаза в сторону.

— Уходи, откуда пришла, — кричала новоиспеченная супруга Николая с глубоким чувством собственной правоты.
Коля налил себе водки, опрокинул стопку, закусил неторопливо, словно его не касались эти разборки. Он не удостоил Татьяну даже взгляда: еще бы, ведь она «нечестная», жениться на такой — против всяких правил!

Участковый потянул Татьяну за руку: «Идем отсюда!»
Подвыпившие гости надвигались на них возмущённой толпой, тесня к выходу.

…В электричке она рыдала на плече у Бориса:
— Он вернётся, я знаю! Мне больше никто не нужен, только он! Я всегда буду ждать его! Он поймёт, одумается! Я все равно его люблю!