Адреса предыдущих глав
http://prozaru.com/2013/09/vyisokaya-dolzhnost/ — глава 1
http://prozaru.com/2013/10/dolzhnost-2/ — глава 2
http://prozaru.com/2013/11/vyisokaya-dolzhnost-gl-19/
Дмитрию Антоновичу доложили о прибытии гостя – Станислава Сарычева. Булатов сам назначил ему эту встречу, а теперь тянул время, заставлял посетителя ждать. Это был отработанный годами прием: пусть понервничает, пусть как следует прочувствует, кто здесь хозяин.
Булатов, откинувшись в кресле и удобно устроив сцепленные короткие руки на большом тугом животе, задумчиво смотрел на экран монитора, отображавшего гостиную, где посетители обычно ожидали приглашения в кабинет. Чувствуя, что теперь зависит от этого человека, он все же подчиняться его воле не собирался. Кто знает, не запросит ли он невозможного? Предстояло выработать компромисс, и от этой встречи многое зависело.
Да, дочь выросла неприспособленной к жизни, ее душевное равновесие зависело от внешних обстоятельств, и изменить это он был не в силах. Как отец, он считал себя обязанным помогать ей. «Надо будет – обстоятельства изменим. В конце концов, для детей и живем», — успокаивал он себя.
Внешне Станислав не проявлял никаких признаков нетерпения. Кажется, он вполне понимал, что происходит.
…Станислав Сарычев шел по жизни победителем. Он всегда и везде добивался желаемого. В прошлом чемпион области по легкой атлетике, он ни минуты не сомневался, что сгусток воли, живущий в нем с детства, заставит всех и вся играть по его правилам. Еще в школьные годы ему без труда удавалось подчинять свой организм выбранной цели. Он не курил и не притрагивался к спиртному, тем паче – к наркотикам, не играл в азартные игры, не тусовался по подъездам со сверстниками. Самостоятельно сделав этот выбор, он никогда впоследствии не сожалел об упущенных наслаждениях: самым большим удовольствием для него было строить свою жизнь в соответствии с выработанными планами, подчиняя все вокруг поставленным целям. И начинал он с себя: обуздывал чувство голода, усталости, лени, убивал на корню зависть к другим и жалость к самому себе. Он верил, что разум и воля могут творить чудеса, а неумение пользоваться этим исключительным даром природы делает человека жалким слизняком, управляемым низменными инстинктами, рабом собственных привычек и рефлексов, жертвой обстоятельств.
Он мысленно сравнивал жизнь с тестом, которое иногда замешивала бабушка: если интенсивно сбивать его, будет хороший, ровный колобок, если же лениться, получится размазня. Со временем он понял, что этот образ не совсем верный. Скорее, жизнь похожа на строительство пирамиды, только кирпичи не зависящих от нас событий падают, как в компьютерной игре «Тетрис», и времени на то, чтобы разместить их более или менее удачно, совсем немного. Бездействовать и искать виновных некогда: чуть зазевался – и получится бесформенная куча. Кирпичики событий заливаются цементом наших оценок происходящего. Если цемент жидок, а мысли наши ленивы и пессимистичны, если мы махнули на свою судьбу рукой, и основание, и вершинка похожи на бесформенные кучи. Но даже и на таком базисе можно построить довольно ровную пирамидку, если вовремя спохватиться. Наши оценки прошлого, как масло, намазанное на хлеб, меняют его вкусовые качества. Пересмотри каждый кирпичик, обточи его мыслями, и окажется, что и он куда-то сгодится. Что бы с нами ни происходило в прошлом, лишь от нас зависит, будем ли мы рассматривать эти события как опыт, урок или как злой рок, с которым бороться бесполезно.
Тамара интуитивно чувствовала в Станиславе внутреннюю силу, исключительность, способность бросить вызов обстоятельствам, которые зачастую ломали не одну человеческую судьбу. В ней самой с детства жило стремление идти наперекор навязываемым со стороны шаблонам, только не умела она направить эту самость, чувство собственного достоинства в нужное русло, а вот Станиславу это удавалось, похоже, с легкостью.
Лишь со временем она узнала, что когда-то он получил тяжелую травму, такое иногда случается со спортсменами, и был прикован к постели, но упорными тренировками вернулся к нормальной жизни, и не просто вернулся, но и с успехом занялся бизнесом. Это после унизительной пенсии по инвалидности, на которую, казалось, был обречен пожизненно! Она восхищалась им, боготворила, признавала заслуженность его лидерства. Так же, как и она, он видел двуличие, противоречивость человеческой натуры, общества. Теперь, казалось, она начала постигать, в чем отличие между ним и ею. Она, не щадя себя, готова была биться головой о стену из-за того, что действительность не соответствовала ее идеалам. Так делают невротики, так поступал Дон Кихот, борясь с ветряными мельницами. Станислав же принял несовершенство мира и людей как данность. Он боролся со своими слабостями, но это было его решение. Возможно, именно потеря здоровья заставила его осознать хрупкость бытия и оценить те резервы, что еще остались. Он не пытался в ущерб себе переделывать мир, не стремился сделать других счастливыми насильно, вызывая их гнев. Он признавал их право жить, потакая своим дурным наклонностям и привычкам. Он давно заметил, как дороги людям их слабости и пороки: злейшим врагом немедленно становится тот, кто призывает от них отказаться. Он же, напротив, научился извлекать пользу из чужих пристрастий и грехов.
… Дмитрий Антонович, наконец, счел возможным выйти навстречу гостю. Источая показное радушие, он приносил шумные извинения:
— Станислав, дорогой вы мой, простите великодушно за ожидание: дела неотложные. Сами понимаете, должность обязывает. Покоя нет и дома: ответственность велика.
— Понимаю, Дмитрий Антонович, и не обижаюсь. Надо и мне когда-то побездельничать.
— Прошу вас, проходите в кабинет. Коньяк, чай, кофе?
— Благодарю. Кофе, если возможно.
Булатов, нажав на кнопку связи с прислугой, сделал распоряжение.
— Как поживаете? – задал дежурный вопрос хозяин.
— Спасибо, великолепно.
— Слышал я, что подружились вы с моей дочуркой?
— Замечательная женщина, умница, красавица. Общение с ней – это истинное удовольствие, — лил светские фразы Сарычев.
Хозяина же интересовало, долго ли продлится эта дружба и с каким, как говорится, результатом, однако прямые вопросы задавать он пока не решался, опасаясь испортить дело. Да и что он мог услышать в ответ? Словам Булатов не очень-то доверял. Пока достаточно было послать сигнал-предупреждение, а выводы предстояло делать другой стороне.
— Да, она – настоящее сокровище, редкой души человек. Вы же знаете, что на ее попечении двое сирот? – продолжил он.
— Конечно. Поступок ее заслуживает всяческих похвал. Не всякий способен на такую самоотдачу.
— Верно, верно, — покачал головой Булатов, выдерживая паузу в разговоре, пока вошедшая с подносом прислуга не вышла из кабинета. – Надо ли говорить, как важно мне, чтобы она была счастлива? Если бы нашелся такой негодяй, который бы не оценил ее или, не дай Бог, обидел, я бы этого человека стер с лица земли, раздавил бы, как комара. Вы меня понимаете?
— Безусловно. – Невозмутимо откликнулся гость. — Ваши отцовские чувства заслуживают всяческого уважения. Думаю, немного найдется людей, способных вести себя столь подло с этой прекрасной дамой.
— Кто знает, кто знает, — Дмитрий Антонович подозрительно осмотрел гостя. Затем улыбнулся широко, и взгляд стал мягче и приветливей. – Ну, а как ваш бизнес? Чем сейчас занимаетесь?
— Практически завершено к настоящему моменту строительство спортивного комплекса в области. Ищу теперь новый достаточно крупный объект, соответствующий моим возможностям и планам. Слышал я, что в нашем городе федеральный онкологический центр собираются строить?
— Губа у тебя не дура, — подумал Дмитрий Антонович. А вслух произнес медленно, пристально глядя Станиславу в глаза: — Средства на строительство выделены немалые, да ведь не всякой фирме такое значимое дело доверить можно.
— Обижаете, Дмитрий Антонович! Моя корпорация прекрасно зарекомендовала себя, не первый год мы успешно работаем, не имея ни малейших нареканий.
— Наслышан, наслышан. Значит, вам хотелось бы теперь трудиться на нашей территории, на благо, так сказать, городских жителей?
— Ну, мы и от областных строек не отказываемся. Вы же понимаете, что любой бизнес должен расти, и это естественно.
— Понимаю. — Дмитрий Антонович выдержал паузу. – Надеюсь, расценки вы знаете?
— Безусловно. Мы вполне готовы к взаимовыгодному сотрудничеству.
— Ну, что же. Как вам известно, дата тендера на первую очередь строительства уже назначена, сообщение об этом размещено в средствах массовой информации. Стоит ли говорить, что, даже одержав победу в конкурсе, можно лишиться права на застройку, если будет нарушено хотя бы одно условие?
Он многозначительно посмотрел на бизнесмена. Тот улыбнулся понимающе и заверил:
— Не сомневайтесь, я вас не подведу.
— Хорошо, — Булатов, посчитав разговор оконченным, встал. Немедленно поднялся и Сарычев. Они крепко пожали друг другу руки.
— В ближайшие дни вам позвонят, будьте готовы, — негромко произнес мэр, провожая гостя до дверей кабинета.
Продолжение следует