Жара. Проклятая жара в этом проклятом городе! Солнце уже рухнуло за горизонт, а камни этого городишки и не думают остывать. Как же болит голова! Хочется просто выпить яду и не видеть никогда этих гнусных харь. Этих торговцев и святош, этих вонючих пастухов и их вонючих коз! Никогда не видеть этот Йерушалайм. Только вот нельзя. Я представляю здесь Рим! « Жестокий и коварный!» кричат они в своих жалобах к легату. « Будь проклят» — шипят они мне в спину, словно змеи. « Накажи его» — просят они своего бога. Плевать мне на вас, на легата, на вашего бога! Есть Рим и только ему я служу!
Рим. Этим жалким иудеям не понять- что такое Рим! Это грязь чужих дорог под ногами легионеров. Это стена щитов и рёв кавалерийской алы, идущей в атаку. Это орлы над красными штандартами с великими буквами SPQR, жадно вдыхающие запах чужой крови. Это туземные царьки, ползущие на коленях к хмурым и усталым легионерам. Это гордые слова: « Я гражданин Рима!» и разжимаются кулаки, прячутся в грязные лохмотья ржавые ножи, отводятся в сторону ненавидящие глаза. Ибо, если обидишь гражданина Рима – Рим отомстит. Заполыхают ваши вонючие деревушки и содрогнётся земля под железной поступью легионов. Рим это не блеск императорского двора, не разжиревшие и погрязшие в разврате патриции, не плебс, требующий « хлеба и зрелищ»… Рим это тихий голос отца: « Сын, мы служим Риму». Рим это твои друзья, пьющие победную чашу среди развалин вражеской столицы. Это то, ради чего ты убивал, жёг, казнил и умирал сам… Там в тевтонских лесах. Ты лежал с распоротым боком и кричал. Нет не от боли, ты кричал от радости победы, от того, что на красном штандарте есть теперь и капля твоей крови. Ты служишь Риму! Мой Рим… Можно предать всё: семью, друзей, богов. Нельзя предать Рим! И я чист перед ним. Вся жизнь к его ногам!
… Проклятая жара ушла вниз к Гефсиманскому саду. Здесь, на верху, дует прохладный ветерок. Я смотрю на огромную желтую луну. Кто-то сказал: « Если долго смотреть на луну – можно стать идиотом». Хорошо бы. Может тогда исчезнут эти мысли, что раскалёнными гвоздями бьют в висок. Ему забили гвозди в руки и ноги. Сегодня Он умер на Кресте. Я приговорил Его и умыл руки в чаше с водой. Вода стала красной от крови. Мои руки теперь пахнут кровью. Его кровью. Я не хотел Его казни и спас бы Его, даже если для этого пришлось бы сжечь этот проклятый Йерушалайм! Он называл себя Богом. Только вот – нет у меня других богов, кроме Рима! Эти хитрые иудеи поставили вопрос так, что если бы я отпустил Его – я бы предал Рим. Я честен перед Ним, я сделал всё, что мог. Я приказал убить Его. Ну не мог я поступить иначе! Не мог! Слышишь меня, Господи?! Я не мог…
Усталость. Сижу зажав голову руками, пью. Раб несёт новый кувшин вина. Забыться бы. Напиться как грязный варвар и упасть лицом в камни пола. На который ступала Его нога… За колонной мелькнула тень жены. Тоже не спит. Вчера она тихо сказала: «Чем ты искупишь свою вину, если осужденный тобою действительно Сын Божий, а не преступник?» Я промолчал. В ушах стоял крик толпы: « Распни Его!» Если Он и правда Бог – он простит меня. Он знает всё и вся. За тысячи лет до моего рождения Он знал, что я предам Его казни. Он знал, что я буду сидеть этой ночью и пить, смотря в равнодушную морду луны. Пить и желать только одного – вернуться на многие годы назад. В тот дождливый тевтонский лес. И пусть бы грязный варвар не промахнулся! Умереть во славу Рима… Дульче эт декорум эст про Патриа море… Как же я устал! Снова болит голова. Сжать бы в руке тяжелый гладиус и выйти на улицу. Убивать их всех. Всех, кто раззявлял свои вонючие пасти в крике: « Распни!» Они ответят. Как же они ответят! Я знаю о растущем брожении в этом народе. Я знаю, что уже собирают недовольных канаимы. Не будем мешать. Нарыв должен созреть. Этот нарыв вскроют римские мечи. И тогда… Тогда будет уничтожен этот храм, стоящий над городом. Тогда этот народ превратится в песок, гонимый ветром по чужим землям. Тогда Он будет отомщён и я снова смогу улыбаться… Увижу ли я это? Нет. Я буду вечно сидеть на камнях и пытаться оттереть пахнущие кровью руки. Пока не смогу объяснить Ему — почему я это сделал. Он простит меня, я знаю. В Его глазах было столько любви и сочувствия. Он простит.
Вино горчит… Как оно похоже на кровь. Заснуть бы. Заснуть…
зря, Михаил, ты полез в эту тему. На уровень Булгакова не вышел, а ниже этого уровня писать здесь вообще не стоит
я имею ввиду » в этой теме»
Может и так. Только я не соревновался с Булгаковым. Мне интересен этот человек. Его мотивы и переживания. Кстати))Булгаков тоже не дорос до Еванглия от Иоанна,однако писал на эти темы))
«Тьма, пришедшая со Средиземного моря…»
@ Uliss13:
И? Плагиат? Думаю: мой персонаж отличен от Булгаковского.
@ михаил: Ты вернулся и бросил ограненный бриллиант в болото. Это, как бисер бросать … Посты уже есть.
Боялась открывать и читать. Но ты снова ожил. Очень рада этому. Написано очень сильно эмоционально и проникновенно. Не нахожу даже подходящих эпитетов, вот так сразу. Глубина проникновения в суть действа. Осмысление.
А насчет напоминания о Булгакове, то очень интересную мысль высказала Рубина, отвечая на фразу :- «Писатель это Плюшкин, который подбирает все, что плохо лежит». Она ответила: -» О да! Подбирает, улавливает, подглядывает, унюхивает, крадет у коллег… и делает своим. Все становится мое: к чему наклонилась, что подобрала, что увидела, за чем потянулась, — все мое, если это художественно переработано, пропущено через самые мощнейшие фильтры моей души, и воплощено мною в художественную реальность»
Писатель вообще уникальный архивариус, по сути он страж времени, сам он странный персонаж, но в его котомке смех и слезы, смятые салфетки с наспех сделанными пометками подсмотренных событий или мысли о прочитанном и всколыхнувшем воображение и много всякого наспех подобранного по пути и брошенного в эту котомку памяти. Но иногда писатель садится за сто и разбирает припасы из котомки, и тогда из всего этого барахлишка, вдруг оживают истории, подробные этой твоей, написанной сейчас. Начинает шевелится кусочек времени, отрезок эпохи, возвращая читателя к тем далеким и смутным временам. Позволяет проникнутся душевной болью ЛГ и мучительными вопросами, разрывавшими его разум, на которые нет ответа и спустя тысячи лет.
Просто замечательное произведение Миша. Как лучик света за последние месяцы на сайте.
Удачи.
@ михаил: Миша кстати. С ДНЕМ СТРОИТЕЛЯ! ПОЗДРАВЛЯЮ!
@ Надежда Матвеева:
Спасибо за теплые слова и поздравление. Пишу с мобилы. Даже не знаю доберусь ли до компа сегодня) попробую. В питере обещают тропический ураган…можем остаться без эл-ва.. Устал и злой как ездовая собака)
михаил написал:
«Жара. Проклятая жара в этом проклятом городе! …Как же болит голова! Хочется просто выпить яду … Никогда не видеть этот Йерушалайм».
Что-то слышится родное, не правда ли?
«Он называл себя Богом. Только вот – нет у меня других богов, кроме Рима! Эти хитрые иудеи поставили вопрос так, что если бы я отпустил Его – я бы предал Рим».
Ну во-первых, и Иисус Назорей, и, тем более, Иешуа Га-Ноцри, Богом себя не называли. Даже сыном Божьим. По всей видимости, Иисуса отправили на казнь за то, что он отрицал государственную власть, в т.ч. власть кесаря Тиберия. А это было преступлением, согласно закону Об оскорблении величества, изданному Тиберием. И могло закончиться плохо для самого Пилата.
«В тот дождливый тевтонский лес…»
Тевтонцы (и кимвры) как этнос исчезли лет за триста до описываемых событий. Речь вероятно, идет о битве в ТЕВТОБУРГСКОМ лесу. Там легионы Квинтиллия Вара были почти поголовно вырезаны германцами. Так что если П. Пилат и участвовал в этом бою, то ничего, кроме ужаса он испытывать не мог, и уж точно никакой радости победы. Да там живых-то мало кто остался.
Да и географические названия, ИМХО следует писать или в современном прочтении — Иерусалим, а не Йерушалайм. Или тогда уж всё читать по-тогдашнему — не Рим, а Roma, не Тиберий, а Тибериус.
К сожалению, ничего нового в образах Христа и Пилата я не нашел. Пафосное эпигонство.
Хотя язык и стилистика неплохие.
Желаю успеха. U13
Uliss13 написал:
Ну конечно. Только русские привыкли применять фонетическую транскрипцию Рим, так же, как у нас звучит Неаполь или Флоренция. А в Итальянском и сейчас Roma. Napoli. Firenze. но мы же так не говорим и так не пишем. У нас даже в Атласе на русском языке на русский переиначены названия. Я как-то Наполи пыталась найти, ни фига, пока мне Итальянцы не сказали, что по — нашему, по русски — это Неаполь.
Рассказ ведь вымысел автора, его ощущение, а не документальный доклад по истории.
@ михаил:Не пугай меня ураганом. Надо мелкому звякнуть, что бы авто свое из-под дерева убрал. У нас вчера налетел такой сильный. Первый раз такой за это лето. С градом бушевал часа два, а потом, как на юге знаешь, все затихло и солнце так засверкало, а с крыш и деревьев еще долго лилось и по дорогам вниз сверху потоки все сносили. В общем было весело. Даже света не было. Где-то молнюшка стукнула в КТП. Но к вечеру все высохло и следа не осталось. У нас вчера и сегодня выходной. Конец уразы. Вчера ели лакумы, сегодня доедаем конфеты праздничные.
Да сочувствую, что устал. Недавно в Шушарах была проездом и далее до Вырицы. Далековато работа от дома. Но там все так. Привыкай. Удачи.
Михаил, с праздником! Пусть тебе сопутсвует удача, а вдохновение всегда будет с тобой. Произведение понравилось. Пятерка. Очень хороший слог. Спасибо.
@ Uliss13:
Спасибо за уделённое внимание. Два замечания:
В Иерусалиме я прожил одиннадцать дней. С тех пор он для меня стал Йерушалаймом. Нравится это кому-нибудь или нет — это моё отношение к этому великому городу.
Народы не исчезают и не появляются из воздуха. Они вливаются в другие народы или меняют названия. При этом часто соседи продолжают называть новый народ именем «исчезнувшего» этноса.
@ Надежда Матвеева:
Добрался до компа)) Пролетел мимо ураган. Даже дождя не было.
@ Светлана Тишкова:
Спасибо. У меня мало праздников — это один из немногих… Повод вспомнить ушедших, принять рюмку за живых…
Светлана Тишкова написал:
Да хоть сто одиннадцать. Суть-то не в этом.
Первое ощущение — «это попытка написать дополнение к «мастеру и Маргарите». По мере парочтения оно отошло на второй план. Совсем правда не исчезло. К попытке раскрыть образ «глазами автора» отношусь с уважением.
Однако, увы… все образы как ни крути, перекликаются с Булгаковскими… и даже воспоминания о лесных сражениях, сравнения вина и крови, все та же луна, все то же вечное сидение и разглядывание луны, все та же головная боль и прочее, прочее.
Но все же, все же…
Разве Пилат — «герой» данного произведения? Разве Иисус?. Мне показалось, что не они… Мне показалось, что главный герой — это Рим. Чудовищная машина, переламывающая не только завоеванные государства и народы. Переламывающая и перемалывающая души людские. И не Пилату противостоял Иешуа. Не государственной власти. а тому самому всепожирающему Риму…
Я увидела в этом коротком произведении именно это.
И отголосок «булгаковских образов», этому не помешал. Хотя, забавно было прочитать, что автору интересен сам Пилат как человек.
А рассказ-то как раз о том, что человека по имени Пилат — не было (фигурально выражаясь) его поглотила машина по имени Рим. И, пожалуй, это и была одна из первых «спасенных» Иисусом, или Иешуа душ. Потому, что в нее закрались сомнения. В перемолотую и уничтоженную Римом человеческую душу. Сомнения в правильности решения, навязанного Римом.
@ Елена Форафонтова:
Спасибо за этот коммент. Вы правильно уловили настрой рассказа. Я ведь и назвал его не » Пилат» не » Великая Седмица». Я назвал его SPQR. » Сенат и Свободный Народ Рима»… Рассказ о выборе человека, страшном выборе. Предать империю, которой служил и он сам, и многие поколения его предков или предать Того,Кого называют Сыном Божьим… Не хотелось бы таких выборов.
Только у меня отношение к великим империям несколько другое, чем у Вас. Но- «люди разные и песни разные»)
Кстати, о Сенате и народе римском:
может, заинтересует.
http://prozaru.com/2012/04/ostavshiysya-v-zhivyih/
Uliss13 пишет:
9 августа 2013 в 14:28
Ну во-первых, и Иисус Назорей, и, тем более, Иешуа Га-Ноцри, Богом себя не называли. Даже сыном Божьим. По всей видимости, Иисуса отправили на казнь за то, что он отрицал государственную власть, в т.ч. власть кесаря Тиберия. А это было преступлением, согласно закону Об оскорблении величества, изданному Тиберием. И могло закончиться плохо для самого Пилата.
Осмелюсь возразить, но Иисус называл себя Сыном Божим
На вопрос первосвященников, он ответил «Я есмь». В переводе со старорусского на русский «Я тот -который был, я тот — который есть, я тот-который будет». Это имя упоминается в ветхом завете. Библии под рукой нет, поэтому прямых ссылок не даю. Но сыном Божиим Христос себя называет не однакратно, Бог называет его своим сыном, Петр свидетельствует о том, что Христос сын Божий, на что Христос ему отвечает: -«Блажен ты Петр, потому что тебе это открылось Духом Святым». Понтием Пилатом первосвященники манипулировали тем, что Иисус — царь иудейский, а «нет у иудеев других царей, кроме кесаря.»
Да, Христос государственную власть не отрицал, он четкую грань провел «Кесарю-кесарево, Богу — Богово».