6. НЕОЖИДАННОСТИ НОЧИ
Если мужская часть отдыхающих, включая меня, была одета примерно так же как и вчера, то женщин можно описать подробней. Наташа, в тёмно-синей расклешенной юбке, строгой деловой блузе, с двумя неожиданно – легкомысленными ромашками, вышитыми на груди. Присмотревшись, я заметил, что в середине цветков вырезаны отверстия, сквозь которые выглядывают, торчащие от возбуждения, соски девушки. Какие прекрасные ромашки!
Оксана, была в своей прозрачной юбочке. Только, трусы на этот раз были красные. Вместо рубашки, на ней была короткая маечка. Настолько короткая, что была видна нижняя часть грудей.
Алина учла вчерашний промах. Сейчас она была одета в две зелёные ленты, не знаю, как их ещё можно назвать. Одна из них, шириной сантиметров семь, прикрывала грудь. Другая, пошире, прикрывала низ живота и лобок, но оставляла на виду светло-зеленые трусики, которые полупрозрачными кружевами облегали узкие бёдра.
Наряд моей жены, ни шёл ни в какое сравнение с этой эротической самодеятельностью. Обтягивающее чёрное платье, бретельки которого были отмерены так, что ткань едва прикрывала соски. Целомудренная длина платья, которое теперь могло скрыть даже колени, была собрана под широкий пояс. Собрана, с очень точным расчётом. Пока она стояла, даже сидящий человек, ничего бы не заметил, но как только делала шаг вперед, показывались её трусики. И, снова скрывались как только она останавливалась. По моей настоятельной просьбе, трусики были выбраны белые. Разумеется, максимально узкие и почти прозрачные. Завершали этот восхитительный ансамбль, чёрные туфли на высоком каблуке. Мало того, после купания, Таня смогла сотворить причёску!
Когда мы появились в дверях, нас встретило мёртвое молчание, которое внезапно перешло в долгие, продолжительные аплодисменты. Разумеется, принадлежали они моей жене, но стоял-то с ней рядом – я! Жена-то моя, личная! Теперь, я окончательно понял, что бы не происходило, не стану возражать. Пускай моя любимая женщина получает удовольствие. Главное, что бы она оставалась только моей и только моей. Любимой. Пусть они сделают моей супруге приятное, пусть гордятся, что такая восхитительная женщина позволила им это. Но, они разъедутся, увозя воспоминания, и только я увезу с собой её саму.
Я по-настоящему оценил патетичные слова Наташи, насчет взаимной любви. Ни у одной присутствующей женщины я не заметил зависти или злобы. Вместе с мужчинами они любовались красотой своей подруги, радовались ей. Возможно, они надеялись, что именно их мужчине достанется такая шикарная дама и были искренне счастливы.
Раскланявшись, мы сели за свободный столик. Я, чуть не физически, ощущал взгляды, которыми мужчины пытались испепелить открытое, но непроницаемое платье Танюшки. Моё мужское самолюбие просто лопалось от переполнения, и я великодушно готов был уделить им крохи милости моей несравненной жены.
Надо всё-таки немного успокоится, а то лопну вместе со своим самолюбием. Я обратил внимание на Наташу, которая терпеливо дожидалась, пока утихнут эмоции.
— Дамы и господа! Если это кого-то интересует…
— Всех интересует, — закричали в зале.
Я тоже присоединился к интересующимся. Меня многое интересует в этой жизни.
— Хорошо, тогда я скажу. Сегодня я, как и всегда на наших вечерах – без трусиков!
Мы радостно захлопали.
— Начинаю нашу вечеринку! Прошу! Алина! Стройная и сексуальная! Кому же улыбнется удача?
— Мне, — тихо догадался я.
— Почему? — удивилась Таня.
— Я умею прозревать будущее, дорогуша. Тим, её парень, Валя был вчера, Иван просил их не спаривать. Кто остался на трубе?
— Гениально, Нострадамус, — восхитилась жена.
Кроме всех своих достоинств, она еще и постоянно мною восхищается. Пожалуй, это её главное достоинство.
— Саша, прошу!
Я подошел к своей угаданной даме и, взяв под ручку, повел к столу. Здорово придумано, постоянно менять пару. Несмотря на то, что вчера я был с Алиной близок, сейчас я уже ощущал возбуждение.
— Мы не позволим долго скучать в одиночестве… несравненной, прекрасной Татьяне!
Тоже выбор не велик – балабол Тим или сексагрегат Валентин. Конечно, я так и думал. Мало ему, часами трахать свою жену. Хотя, если он такой специалист, может, Тане и повезло? Валя сиял, как медный пятак, даже как горсть пятаков. Ещё бы, не приложив ни малейших усилий, отхватил себе такую шикарную даму.
— Оксана, роскошная и умелая! Кого же ты осчастливишь сегодня, своим умением?
Великая интрига. Это будет Иван. Я опять угадал.
Вместе с Иваном вышел Тим. Он тоже догадался, кто достался ему на вечер.
— Пускай, выбор у нас небогатый, зато эротический, — признала Наташа. – Раз не хватает количества, мы возьмём качеством. Качество всех устраивает?
— Да!… Ещё как!… Великолепно!
— Есть, недовольные своей парой?
Все оказались довольны. Валентин, уже начал ворковать с моей женой. Я прекрасно видел её белые трусики и успокаивал себя, что ему, сидящему рядом, это зрелище недоступно. Словно прочитав мои мысли, Танюшка спокойно положила ногу на ногу, чуть откинувшись на стуле. Там же такие кружавчики, что сквозь них каждый волосок виден! А Валентин? Он стыдливо отвел взгляд? Как же!
— Саша, ты обижаешь свою даму! – напомнила Алина.
— Прости, дорогая! – я схватил бутылку шампанского и зачем-то начал изображать Тима. – Долгие годы, что мы провели в разлуке, я думал о тебе. Замерзая в полярных льдах, страдая от цинги и отверчивая бошки белым медведям. Наконец, оказавшись с тобою рядом, я… э… немного растерялся.
— Настолько, что готов рассматривать ту незнакомку, в чёрном платье?
Незнакомку? Ах да! Я решил оставить в покое мысли о Валентине и включиться в игру.
— Просто, она напомнила мне тебя!
— Как? – теперь растерялась Алина.
— Да, тебя. Такой, какой ты являлась мне в мечтах!
Алина внимательно посмотрела на мою жену.
— Ого! Значит, я такая, какая есть, тебе вовсе не нравлюсь?
Загони меня в угол, девочка! Я начальству, ещё и не такие ляпы мог объяснить!
— Как ты могла такое подумать, солнце мое полярное, полгода не заходящее? Просто, вспоминая тебя, такую, какую… какая…, фу! Вспоминая, как ты есть! Во! …Я начинал сходить с ума, от сжигающей меня страсти! Приходилось сублимироваться, нападая с голыми руками на могучих белых медведей. А они, не в чём не виноваты. Ты знаешь, кстати, что их занесли в Красную книгу?
— А-а-ага.
— Вот! Вот как велика была, сжигавшая меня страсть, по тебе. Выпьем же за тебе, — я поднял бокал. – Что я сказал?
— Выпьем за тебе, — напомнила Алина. – Наверное – за мене?
— Нет, за тебе мы выпьем потом, а сейчас – за страсть!
Мы чокнулись.
Я всегда слежу за своей речью, но теперь больше следил за Валентином, который как-то нечаянно, уже поглаживал колено моей жены. Моей собственной! Почему-то, меня ничуть не злит то, что я сижу рядом с полуголой девушкой и тоже могу положить ей руку на колено. И, не только на колено. И, не только руку. Я же обещал себе, что поделюсь великодушно крохами нежности моей жены. Или, всё же ну их? Сам всё сожру?
Я наклонился к своей даме и жарко зашептал ей в самое ухо.
— Знаешь, о чём я мечтал, когда встречу тебя?
— О чем?
— Танцевать с тобой. Как раз, под ту мелодию, что сейчас звучит.
— Ух, ты! Так чего, мы сидим?
— Я знаю, — загадочно прошептал я. – Попы к стульям прилипли!
Сначала мы засмеялись, потом расхохотались. Потом визжали, пищали, похрюкивали, корчась от смеха. На нас посматривали с улыбками, потом с недоумением, потом вновь с улыбками. Потом, я не видел как, потому что слёзы залили глаза. Как только один из нас начинал успокаиваться, второй выдавливал из себя — «прилипли»… Ха-ха-ха-ха… «к стульям»… Ха-ха-ха-ха…
Скоро, эти слова стали слышаться от других столиков, заглушаемые взрывами хохота. Смех, особенно истерический, потрясающе заразителен. Я уже забыл, в чём была соль шутки, если она вообще там была. Алина, покачиваясь, поднялась и, держась за живот, побежала к выходу. Я вспомнил, что это моя дама, кинулся за ней. Таня, навалившись грудью на стол, вздрагивала от смеха. Здесь, тоже полный порядок.
— Ты, как? – спросил я.
Алина стояла, привалившись к стене, хватая ртом воздух.
— Нормально, сейчас в голове все развеется. Что это на нас нашло?
— Не знаю. Не самая лучшая шутка в моей жизни, вроде бы. Настроение хорошее, или в шампусик что-то подсыпали.
— В шампусик! — она прыснула. – Ладно, пошли всё-таки потанцуем, раз уж мы от стульев отлипли.
Да уж, я умею производить фурор не хуже моей жены. Кто-то вытирал салфеткой лицо, кто-то взялся за косметичку.
Иван, удивлённо посмотрел на нас, определив, как зачинщиков скандала.
— Так, что это было?
Лучше бы он не спрашивал. Только что пришедший в себя народ, снова начал хохотать.
— Молчи, изверг! – простонала Наташа, не то мне, не то Ивану.
На всякий случай, я не стал отвечать.
— Да ну их, — прижалась ко мне девушка. – Давай танцевать.
Над всем этим безумием продолжала звучать музыка, и мы подчинились её плавному течению. Я положил руки на обнаженные бедра Алины, покрытые тонким кружевом трусиков и прижал к себе крепкое тело. Которое, сегодня было моим. Снова я ощущал маленькие груди, с затвердевшими сосками. Правда, сейчас нас разделяла моя рубашка и её ленточка, но я прекрасно помнил, как было приятно, когда этих преград не было.
— Я так рада, что вы вчера вышли к морю, — прошептала Алина, угадав мои мысли. – Я не хочу, что бы ты сравнивал меня с женой, но скажи, тебе было хоть чуть-чуть приятно?
— Было. Даже очень приятно.
— Ты же не кончил. Мне так стыдно стало, что я не смогла продержаться. Хотя, если бы не твой пальчик… Я так стеснялась тебе это сказать! Как ты догадался? Или, ты всегда так делаешь?
— Нет, конечно. Это же у всех женщин индивидуально. Просто, ты так непривычно для меня двигалась и не давала мне самому, что я решил остановить тебя. Хоть, так.
Алина улыбнулась.
— Это точно. Остановить — у тебя получилось.
— Ты же от страсти сгорала, вот я и старался. Потом, я очень даже здорово закончил с женой. Ничего страшного, вовсе наоборот.
— Да, жена у тебя просто прелесть. Грудь у нее роскошная, не то что мои пипки. Как у школьницы.
— Дорогая, что бы удовлетворять приступы мазохизма, купи наручники и плетку семихвостку. Грудь твоя здесь ни при чём.
— Ага, тебе хорошо говорить. У тебя, вон, какая грудь, – Алина глазами показала на Таню.
Что-то они засиделись за столиком? Что-то Валентину не танцуется? Не может налюбоваться её трусами?
— Звезда моя полуденная, ты забываешь, что у меня сейчас вот эта грудь, — я показал глазами вниз. – Эта грудь мне нравится, она меня возбуждает. При чём здесь габариты?
— Правда, возбуждает? То-то ты вчера её только под конец нащупал.
Это точно. Видела бы, как я первым броском промазал. Хорошо, что она глаза тогда закатила, от возбуждения.
— Я тебе правду скажу, ты только не смейся. Я тогда лежал и вспоминал, как ты на вечере сняла платье и мечтал прикоснуться к такой красивой, упругой, возбуждающей груди с такими… твердыми сосками.
Чуть не ляпнул «огромными сосками». Ага, по сравнению с самой грудью. Когда говоришь женщине чистую правду, приходится фильтровать каждое слово.
— Только потом я сообразил, как глупо мечтать, когда это можно сделать, — в подтверждение своих слов я положил одну руку на грудь и нежно сжал её.
Какое-то время мы танцевали молча. Наверное, Алина обдумывала услышанное. Или, наслаждалась ощущаемым.
— Вот, то, что ты говорил… это ты правда, так думаешь? Или, ты меня успокаивал?
Под моей ладонью часто билось доверчивое сердце.
— Ты можешь спросить у незнакомки в чёрном — могу ли я соврать?
Какой иезуитский ответ! Дорогая, да я могу поклясться полиграфом! Кстати, как там наша незнакомка? Вот, уже танцуют. Это Ваня, парень незатейливый, тут же юбки до пупа задирает. Валя культурный. Одна рука на спине, другая на талии. Джентльмен.
— Значит, правда, — сделала мудрый выбор Алина. – Я у Тима спрашивала, он говорит «нормальная грудь, чё ты?» и снова про свою великую любовь рассказывает.
— Он так описывает, что ему твоя грудь нравится в составе комплекса великой любви. Он же бизнесмен, значит по натуре стратег, видит всё сразу. Я же — парень простой, тактик. Привык вглядываться в частности. Это разный способ мышления, так же как и размер груди, кстати. Главное, что бы оно вообще было, мышление. Да, и грудь тоже.
Ещё я знаю, почему Земля круглая и почему листья на деревьях зелёные. Только спроси!
Алина не стала спрашивать. В порыве благодарности, или признательности, или нежности, не знаю, она привстала на цыпочки и впилась в меня поцелуем. Ой-ёй! Опять я свою жену опережаю. Целовалась Алина так же, как и занималась любовью – жёстко и властно. Куда робкая девочка прячется в такие моменты? Её тонкие губы решительно окольцевали мои, её язык смело проник в мой рот, так что мой собственный забился, куда-то в уголок, пинаемый настойчивым пришельцем. Может, снова пальцем в попу? Жаль, что в зале недостаточно темно. Я напряг собственный язык, и начал с того, что мягко, но настойчиво выдавил нахала из своих владений. То-то! Не зря я своей жене по полчаса клитор вылизывал, натренировался! Потом, мой язык обежал жёсткое кольцо незнакомых губ, смягчая его, и только после этого вежливо постучал в чужой домик. Нежно обнял хозяйку, неназойливо изучил обстановку и выразил своё немое восхищение, облизав её со всех сторон. И вышел, приглашая последовать за собой. На этот раз Алинин язычок снял свои кованные сапоги на входе и был скромен и деликатен. Вот то-то!
Я повел Алину к столику, только теперь обратив внимание, что на нас смотрят все собравшиеся, включая мою жену.
— Учитесь, мужики! – воскликнула Наташа. – Вот это, и называется Поцелуем!
Как они догадались, что там, внутри происходило? И, очень интересно, как оно снаружи отражалось?
Я раскланялся, словно после удачного представления и сел за столик, стараясь не встречаться взглядом с Танюшкой. Она же могла остановить? Значит, сама виновата. Я мог и не начинать, тоже виноват. Оттолкнуть девушку, устремившуюся с поцелуем от чистого сердца? Нет, никогда! Значит, Алина во всём виновата!
— Дамы и кавалеры, — Наташа заняла своё место ведущей. – За следующий конкурс никто не будет выставлять оценки, что бы не отвлекаться от главного – наслаждения! Наслаждения красотой, пластикой и сексуальностью! Все готовы?
— Да! Да!
— Так как этот конкурс будет весьма эротичен, очередность мы определим жеребьёвкой. Его содержание достаточно простое – пара выходит и начинает танцевать… не просто танцевать, а постепенно освобождая друг друга от одежды. Дама, своего кавалера, а кавалер – даму! Закончившие выступление, остаются до конца вечера в том, в чём закончили выступление. Но, и это ещё не всё!
Ого! У меня от возбуждения голова закружилась, и это ещё не всё?
— Если кто-то из кавалеров чересчур возбудится, то дама будет обязана помочь ему своим очаровательным и умелым ротиком! Поэтому, милые дамы, подумайте сейчас. Я не помню ни одного случая, что бы кавалер не возбудился, или отказался от этой помощи. Если вы не уверены в своей решительности, откажитесь сейчас!
Я был уверен, что последнее предложение Наташа сказала именно для меня и моей жены. Мы безмолвствовали.
— Все готовы показать своё мастерство? – Наташа прямо посмотрела на Таню. – Напоминаю, особо страстным дамам, ваши кавалеры удовлетворят вас в следующем выступлении так, как вы этого захотите. Хорошо? У меня десять карточек с номерами. Я подхожу к столику, карточку берет дама и кладет её номером вниз. Потом, по моей команде, все поднимают карточки. Всё просто, не так ли? У кого наименьшая цифра, тот выступает первым. Начали.
По залу разнеслась барабанная дробь. Разумеется, из динамиков. Наташа перетасовала карточки, и подходила к столу, держа их веером. Выбрать можно любую. Алина взяла среднюю и прижала её пальцами к столу, готовая поднять в любой момент. Она возбуждённо облизнула губы. Я посмотрел на жену. Она улыбалась, глядя на меня, её грудь поднималась от глубокого дыхания. Я ободряюще ей кивнул. Она улыбнулась ещё шире. Стало понятно — то, что должно произойти, её возбуждает и волнует, но ни в малейшей степени не пугает. После дневного пересмотра нашей совместной жизни, многое перестало меня удивлять.
Таня обернулась к Наташе, которая села за столик, прижав к нему белый прямоугольник. Барабан застучал с немыслимой частотой, замолк и, в тот же момент Наташа подняла вверх руку. И вслед за ней поднялись еще три руки.
— Восемь, — шепнула Алина, глянув на наш номер.
Я начал оборачиваться к жене, выхватывая взглядом крупные цифры. Наташа – пять, Оксана – один! Уже легче, не Таня первая… я замер. Моя жена держала карточку с самой наименьшей цифрой. Меньше не бывает. Ноль.
Наташа вернулась к стойке, включив танцевальный ритм.
— Итак, первая пара – Татьяна и Валя. Татьяна, если тебе сложно выступать первой, ты можешь пропустить одну пару.
— Нет, всё нормально, — моя жена уже поднималась, поправляя платье.
— И, ты сможешь довести номер до конца? – последний прозрачный намек.
— Конечно, — Таня чуть пожала плечами, словно подтверждая очевидное.
Вновь полилась тихая, ласковая музыка. Наташа вернулась за столик, и начался танец.
Сейчас мою жену разденут догола, а потом она возьмет в рот совершенно чужой член. Что-то внутри меня шевелилось и переворачивалось. Впрочем, теперь я пойму, что она вчера чувствовала. Валентин приобнял свою даму, они сделали несколько кругов между столиков. Таня неплохо танцует и кавалер ей достался вполне умелый. Сделав несколько кругов по залу, он ловко снял с неё пояс, освободив собранные складки, и платье опало, скрыв ноги. Кто-то охнул, от восхищения или удивления. Таня освободила своего кавалера от рубашки, и она полетела в угол. Валентин медленно стягивал со своей дамы трусики сквозь тонкую ткань платья. Дама легко справилась с его ширинкой, и брюки упали на пол. Валентин отбросил их ногой, не прекращая плавных движений. Его плавки сильно оттопыривались, и он прижался к животу Танюшки, совершая круговые движения бёдрами. Наблюдая за ними, я не ощущал ничего, кроме безумного возбуждения. Я видел прекрасную женщину, возбуждающую, желанную и не мог поверить, что это моя жена. В её глазах горела страсть, из губ вырывалось страстное дыхание.
Валентин сумел преодолеть тесёмками трусиков крутые бёдра своей дамы. Дальше ему было легче, и скоро к её стройным ногам упал крохотный белый комочек. Он склонился, поднял его и прижал к своему лицу. Я знал, какой прекрасный аромат он сейчас вдыхает! Таня запустила руки ему под плавки, поглаживая ягодицы и понемногу скатывая ткань. Он скинул с её плеч бретельки, продолжая придерживать ткань на поясе. Теперь все могли убедиться, какая у моей жены роскошная грудь. Торчащие соски, казалось, были вдвое больше обычного. Наташа говорила, что любой из нас может остановить всё в один момент. Я понял что не смогу испортить Танино блаженство своим эгоизмом и жадностью. Упавшие плавки Валентин отбросил к брюкам. Когда Таня оказалась к нам спиной, он перехватил её за руки, шагнув назад, и чёрная ткань медленно стекла на пол. Я присоединил свой восторженный вздох к остальным. Изящная линия тела, сужающаяся к талии… Широкие бедра, переходящие в стройные ножки… Круглые ягодицы, чуть подрагивающие при каждом шаге. Это тело прекрасной богини – тело моей жены, с которой я прожил десять лет! Я зачарованно смотрел на неё, не в силах оторвать взгляд, почти физически ощущая, что остальные так же смотрят на неё, сдерживая дыхание.
Теперь, на даме оставались только туфельки, но кавалер и не собирался на них покушаться. Вальсируя, он бережно поглаживал её спину и ягодицы. Потом, плавно развернул даму спиной к себе, продолжая так же нежно ласкать грудь и живот. Вот, танцующие перестали поворачиваться, чуть покачиваясь на одном месте. Рука медленно опустилась к аккуратно подбритому лобку, вторая уже не ласкала грудь, а поддерживала Танюшку, что-бы та не рухнула на пол. Осторожный палец коснулся заветного бугорка, вызывая сладостный женский стон, который слился со стоном сидящих. Даже я повторил его, неожиданно для себя. Теперь, к одному пальцу присоединились остальные и начали медленно скользить по влажным губам. Таня раздвинула колени, раскрываясь навстречу ласкам, и все увидели, как блестит внутренняя часть её ног.
Я нащупал на столе бокал с шампанским и влил его в себя, не почувствовав вкуса. Теперь, аромат моей жены ощущался достаточно сильно, и возможно, его замечал не только я. Мужские пальцы сжали большие губы и поднялись к лобку, натягивая кожу и раскрывая сокровенную складку. Потом, один палец, свернувшись, придавил клитор, а два других погрузились в вагину. Стоны моей жены перешли в крик, дикий крик оргазма, но пальцы продолжали двигаться, пока она не повисла на руке своего кавалера. Только теперь все выдохнули и начали оглядываться, словно очнувшиеся от наваждения. Кровь стучала у меня в висках, и кружилась от возбуждения голова. Я вцепился в столик, что бы не упасть со стула.
Таня открыла глаза, и обвела всех бессмысленным взглядом. Она обернулась к своему кавалеру.
— Теперь, моя очередь? – тихо спросила она.
Кавалер ничего не ответил, продолжая танец и всё более настойчиво лаская Танины ягодицы. Почувствовав, что она снова возбудилась, он мягко надавил ей на бёдра. Моя жена послушно опустилась на колени, боком к нам. Танцующие не забывали заботиться о зрителях. Таня поглаживала член, рассматривая его. Может, чуть длиннее моего, но тоньше и с огромной, красной головкой. Мелькнула Наташа, беззвучной тенью, и на члене оказался презерватив.
Я знал, что когда Таня пыталась глубоко взять мой член, то начинала задыхаться и захлёбываться. Как же с этим сумеет справиться?
Она приоткрыла губы и старательно обсосала головку, потом втянула её чуть глубже, словно примеряясь. Качнулась назад, и снова осмотрела, теперь влажный от её слюны, стержень. Обхватила своего кавалера за бёдра и начала движение. Чуть глубже, назад, ещё глубже, назад. Таня приподняла подбородок, наклонив голову вперёд. Ещё глубже, назад, ещё… ещё… Я с изумлением наблюдал, как теперь весь член исчезал у неё во рту. Валентин, который только что спокойно поглаживал её волосы, теперь вцепился в них и зарычал от наслаждения. Таня замерла. Она сделала свое дело – проложила ему путь, остальное было за мужчиной. Тот прекрасно понял, что от него требуется. Крепко обхватив её голову, кавалер теперь спокойно засаживал член в Танину глотку, словно во влагалище. Сидящие в зале, шумно охали вместе с ним. Движения учащались, и Таня, до этого успевавшая вздохнуть начала задыхаться, но не отстранилась, что бы передохнуть. На тёмном фоне было заметно, как напрягается её горло, пропуская член. Валентин сделал последний сильный толчок и замер, оставив во рту лишь головку. Таня старательно сжимала губы, выдавливая из стержня сперму. Только когда её кавалер закончил, вытерла губы рукой и поднялась на ноги. Впрочем, если бы Валентин не поддержал, она наверняка не смогла бы это сделать.
Покачиваясь, они пошли к столику. Я, как зачарованный, смотрел на свою жену, рядом с чужим мужчиной. Однако, ещё более желанную и любимую.
— Наташа, что бы ты им цифры побольше не пририсовала? — подала голос Оксана. – Как мы, после них, танцевать будем?
— Я же не знала, — постаралась оправдаться Наташа.
— Неужели, ты Настоящую Женщину не смогла сразу узнать! — кажется, в Оксанином голосе не было иронии.
— Я думала, в первый раз скромненько будет, — Наташа поднялась из-за столика. – Ладно, всем оставшимся будет гораздо легче. Им показали пример. Как говорили греки — «не радуйся, победив слабейшего, радуйся, победив сильнейшего!». У нас не Олимпиада. Мы показываем своим мужьям, своим женам, самым близким для нас людям, как мы прекрасны, как мы умеем любить. Теперь, Оксана и Саша поняли, как им повезло с супругами. Позавидуем им самой белой и доброй завистью. Татьяна, ты как, нормально?
Та кивнула головой, чуть не упав со стула. Её кавалер, поспешил поднести бокал шампанского. Белое тело моей жены, теперь ничем не прикрытое, ярко выделялось в полумраке зала, приковывая взгляды всех присутствующих.
— Саша? Чувствуешь, как внутри тебя просыпается Отелло? – услышал я Наташин голос, как сквозь туман.
— Ты что! Я даже не подозревал, что у меня такая прекрасная жена! Я теперь того, кто попытается её отнять, придушу!
У меня недостаточно соображала голова, что бы сказать что-то более складное, но эмоциональность выступления компенсировала недостающий смысл.
Таня благодарно улыбнулась мне, и сжала губы, как для поцелуя. Я ответил ей своей самой широкой улыбкой.
— Дорогие, мы все рады за вас. Продолжат представление, Оксана и Иван.
Страстная, чувственная женщина и спокойный, могучий мужчина. Если, в семейной жизни противоположности могут прекрасно дополнять друг друга, то в танце это скорее мешало. Тем не менее, смотреть на них было приятно. Первым делом, Иван освободил груди Оксаны. На фоне загорелого тела они засияли, словно заснеженные горные вершины. На каждой из которых, сидел маленький альпинист. Пока Иван разыскивал застёжку её прозрачной юбки, Оксана сняла с него штаны и рубашку. Потом, помогла ему справиться со своей юбкой. Какое-то время они просто танцевали, потом Иван сотворил рискованный номер. Обхватив Оксану одной рукой за талию, он перевернул её вверх ногами, и широким движением второй, сорвал с бёдер трусики. Не успела она пискнуть, как он вновь перевернул партнёршу и снова поставил на ноги… и, чуть не упал. Оксана не успела пискнуть, но успела стянуть с него плавки. Благодарные зрители начали аплодировать. Лично я хлопал скорее реакции Оксаны, чем силе Ивана. Теперь, перед ним уверенно торчал короткий, но мощный ствол. Оксана не высказала ни интереса, ни испуга, наверняка зная, что её ожидает. Они продолжили танец, уже обнажёнными. Иван просто ласкал свою даму, даже не пытаясь довести её до оргазма. Оксана начала опускаться вниз. Она села, потом легла на пол. Иван склонился над ней, удерживая своё тело на вытянутых руках, так, что его член завис над раскрытым ртом. И, начал медленно опускаться. Я успел заметить, как пунцовая головка прошла кольцо губ, потом всё скрыло могучее бедро парня. Появилось ощущение, что Оксанин череп сейчас хрустнет, от мощной нагрузки. Нет, бедро пошло вверх, потом опять вниз. Многие склонились почти к самому полу, стараясь разглядеть происходящее. Я оглянулся. Таня тоже склонилась, её голые груди чуть покачивались, в такт дыханию. Вид обнаженной жены, спокойно сидящей посреди зала, возбудил меня больше, чем аэробика Ивана. Заметив мой взгляд, Таня соблазнительно улыбнулась, поймала пальцами сосок и начала ласкать его, то вращая, то оттягивая. Теперь, я смотрел только на неё. Она же, напротив, делала вид, что целиком увлечена работой Оксаны. Под затылком Оксаны был пол, поэтому ей приходилось принимать в себя толстый член, насколько Иван мог его вставить. Кончая, он издал звук взлетающего реактивного самолета и откатился в сторону. Оксана поднялась, разминая шею.
— Третья пара, — Наташа поднялась из-за стола и улыбнулась. – Ваша бессменная ведущая, о которой вы сегодня узнаете больше, чем знали вчера. Никогда не думала, что останусь перед вами обнаженной, и не только… Я не откажусь от своего выступления, так же, как не отказалась вчера. Даже жалею, что не подумала об этом раньше. Принимать участие, оказалось гораздо интереснее. Итак, третья пара – Наташа и Тим!
Наташа вскинула вверх руки и покачивала бедрами, изображая что-то вроде танца живота, пока Тим, стоя у неё за спиной терзал пуговки блузки. Иногда Наташа опускала руки, и тогда с Тима слетала рубашка, падали брюки, плавки. Поняв, что сильно отстаёт, Тим оставил в покое пуговки и вжикнул молнией юбки. Та упала к Наташиным ногам. Стало видно, что она нас не обманула. Под юбкой у неё ничего не было, кроме совершенно гладкого, розового лобка, разделяющегося внизу на две полные губки. Восхитительное зрелище! Наташа повернулась к нам спиной, позволяя любоваться её очаровательными, упругими полушариями ягодиц. Наконец, Тим победил блузку. Он скинул покорённую ткань с Наташиных плеч и вдруг, испуганно отшатнулся. Девушка, продолжая покачивать бедрами, положила руки ему на плечи и привлекла к себе, потом медленно повернулась к нам, демонстрируя заднюю часть своего кавалера. Они спокойно продолжали танцевать, и резкое движение Тима, уже казалось мне элементом танца. Внезапно, Наташа резко развернув его за плечо, толкнула в сторону. Все присутствующие, охнув, качнулись назад. На животе Наташи была кобра. Сжавшая сильное тело для прыжка, гневно раздувая капюшон, она чуть покачивала головой, всматриваясь немигающими жёлтыми глазами в каждого, сидящего перед ней. Казалось, даже раздвоенный язык мелькал в её пасти. Разумеется, это была татуировка. Но, выполненная с потрясающим мастерством. Ещё больше усиливало впечатление, движения Наташиного живота.
Я вспомнил её закрытый купальник. Хорошо, что она была в нём. Не каждый сможет общаться с женщиной, которая атакует тебя своей змеёй. Ошарашенный Тим топтался, с трудом изображая танец, но Наташа прекрасно отработала за двоих. Только, когда она опустилась перед ним на колени, парень успокоился. Сосала Наташа просто великолепно. Я вспомнил, кажется, китайское, название минета – игра на флейте. Наташа именно играла. Она обхватывала губами головку и оттягивала её. Она всасывала в рот член и делала глотательные движений. Она выпускала его и похлопывала по самой головке язычком. Тим прогибался и дрожал, постанывая от наслаждения. Я обернулся к Тане мол, учись, но она и без того достаточно внимательно наблюдала. Вскоре Тим, не в силах выдержать подобное наслаждение, обхватил Наташу за голову и начал просто загонять в неё член. Та спокойно сидела, приподняв подбородок, как недавно моя жена.
— О-о-о, милая… — простонал Тим и, качнувшись, опёрся о барную стойку.
Наташа, не вытирая блестящую на губах слюну, встала и повернулась к нам.
— Если вас смущает мой вид, я могу накинуть блузку.
— Ни в коем случае! — было общее мнение.
— Следующая пара, четвертая, — манящий голос чуть заметно дрожал, от возбуждения. – Алина и Саша! Прошу!
Я не надеялся превзойти мою жену и Валентина, но и топтаться, как Тим, мне тоже не хотелось. Что же делать с моей дамой и её ленточками? Что делать, с диктаторским стилем Алины в интиме? Она же мне член отгрызёт. Впрочем, терзания и сомнения не мешали мне танцевать, поглаживая почти голые ягодицы своей дамы. Мы с ней недавно даже занимались сексом, однако сейчас всё было иначе. Внимательные взгляды, устремленные на нас, словно вливали в меня возбуждение и энергию. Я понял, что чувствовала моя жена. Почему она так быстро дошла до такого сильного оргазма, и почему без тени смущения взяла в рот. Эти взгляды не мешали и не стесняли, напротив, наделяли восторгом и желанием.
Как только Алина расстегнула мне рубашку, я опустил её руки, заставив заняться моей ширинкой. Брюки полетели в кучу вещей у стены. Теперь, можно начинать. Я потянул эластичную ленточку с её грудей вверх, и Алина подняла руки. Когда лента дошла до локтей, я снова потянул её вниз, так, что бы она оказалась за затылком моей дамы. Опустил её руки и вновь потянул по ним ленту. Скинув петлю, я свернул свободный конец восьмеркой и накинул его обратно, на тонкие запястья. Потом, ещё раз. По залу пронесся вздох. Теперь, руки моей дамы оказались связанны за спиной. Достаточно плотно, что бы лента не упала, но не настолько, что бы она не смогла освободиться сама, если у неё появится такое желание. Я улыбнулся про себя, заметив, что Алина проверила обретённые путы. Убедившись, что свобода выбора осталась, девушка успокоилась. Ленточку с бёдер, я тоже решил использовать. Медленно стягивал её вниз, опускаясь перед своей дамой на колени. Она подняла одну ножку, помогая мне снять ленточку, что я и сделал. И, вновь, повернув один конец, надел на ногу. Теперь, моя дама была стреножена. Эластичная ткань позволяла ей переступать, как и раньше, но теперь в её движениях появилась некоторая неловкость, беспомощность. Мне приходилось придерживать свою даму, оберегая её от падения..
Я глянул в зал. Глаза, горящие страстью, полуоткрытые губы, сухие от горячего дыхания. Таня, вся подавшись вперед, смотрела на меня с восторгом и вожделением. Этот взгляд возбуждал меня больше, чем мысль о предстоящем ротике моей дамы.
Положив голову мне на плечо, Алина вцепилась зубами в воротник рубашки и, сдернула его с плеча. Потом, повторила то же самое с другой стороны. Я на секунду отпустил девушку, сбросив рубашку на пол.
— Хочу-у, — чуть слышно простонала Алина.
Я поступил так же, как и Валентин, повернув свою даму лицом к залу, сам оставшись за спиной, что бы все могли насладиться видом прекрасной девушки, находящейся в моих в руках и в моей власти. Лаская лобок сквозь тонкую ткань, я обнаружил интересную особенность Алининых трусиков. Их нижняя часть состояла не из обычного треугольничка, а из двух касающихся кружевных полосок. Продолжая одной рукой ласкать мокрую щель, раздвигая ажурную ткань, а второй придерживая Алину за талию, я чуть подался вперед, вынудив её опуститься на пол. Моя дама могла бы проделать это, сжав колени, но она испытывала те же чувства, что и я. Поэтому, садясь ягодицами на пятки, Алина широко развела ноги, раскрывая перед благодарными зрителями свой прекрасный, влажный цветок. Её талия прогнулась, позволяя моим пальцам проникать на максимальную глубину.
— Туда, — даже не прошептала Алина, едва пошевелила губами, но сейчас я чувствовал её тело как свое и всё понял.
Отодвинувшись назад, так, что бы спина моей дамы коснулась пола, я извлек свои влажные пальцы из вагины и ввёл их в анальное отверстие. Сейчас, два пальца проникли туда легче, чем вчера один. Алина, несколько раз дёрнувшись, с каким-то рыдающим звуком, затихла. Я извлек пальцы из девушки, потом одним рывком поставил её на ноги, спиной к себе. Мы медленно танцевали. Я ждал, когда она отдышится и скоро почувствовал, как тонкие пальцы, оттянув мои плавки, ласкают горящий член. Сдёрнув с себя последнюю часть одежды, я стянул с неё мокрые трусики, которые застряли на эластичных оковах.
Когда мы, в очередной раз, оказались боком к залу, моя дама начала прогибать спину, вынуждая меня отойти назад. Я не понял, что она задумала, но уступил. Сильный толчок заставил меня сделать шаг назад, чуть не отпустив Алину. Я резко придержал её за плечи, не сразу поняв, что она встала на «мостик». Со связанными руками и ногами, сведенными почти в одной точке! Не веря своим глазам, я любовался изменившимся телом… Резко выпирающими бёдрами и лобком… Плоским животом, выделенном чётко очертившимися ребрами… Почти исчезнувшими грудями, на месте которых остались лишь чёрные ореолы и возбуждённо торчащие соски. Поймав равновесие, моя дама, пригласила воспользоваться своей доступностью, призывно раскрыв губы. С ума сойти! Я, совсем об этом забыл!
Широко расставив ноги, я придерживал Алину под лопатки, и медленно вводил член в жаркое отверстие. Наташа оказалась настолько проворна, что мне даже не пришлось останавливаться. Как только чуткая головка заскользила по языку я замер, боясь тут же кончить. Хорошо, хоть немного, презерватив скрадывал ощущения. Ещё больше спасла меня неудобная поза, вынуждающая придерживать даму, не позволяя ей упасть набок. Я хотел глянуть в зал, но понял, что увидев свою жену, кончу вернее, чем от Алининого языка. Как только возбуждение немного схлынуло, я продолжил путешествие вглубь девушки. Она спокойно приняла всю длину члена. Стало ясно, что её опыт позволяет не сдерживать себя. Как только член покинул бездонное горло, моя дама с шумом втянула воздух. Так как подвижность девушки была сильно ограничена, я начал глубокие, плавные движения, внимательно следя за её телом и дыханием. Разумеется, в момент оргазма всё вылетит из головы, но это недолго, и я надеялся, что Алина выдержит. Любить её в рот оказалось даже приятней, чем во влагалище. Особенно потому, что теперь она не могла шевельнуться против моей воли. На секунду я извлек член, пошлёпал головкой по кончику носа. Наклонившись, шепнул в ухо:
— Ты прекрасна! Теперь, набери в грудь побольше воздуха.
Алина понимающе смежила веки.
Так! Так!! Так!!! Шесть человек, вместе со мной, рефлекторно посылали вперед бёдра так, что скрипели стулья. Шесть человек, в унисон выталкивали из легких горячий воздух так, что помещение тут же наполнилось удушающей жарой. Даже, моя единственная, самая прекрасная и желанная, пронзала сейчас, вместе со мной, податливое женское горло. Не представляю, как Алина выдержала этот натиск до конца, но она его выдержала. Это был совершенно безумный оргазм, который я вряд ли ещё когда-то испытаю. Опустившись на пол, я придержал Алину за талию, видя, как у неё дрожат от напряжения руки и ноги. Потом, попытался снять с неё путы, но моя дама помотала головой.
— До конца вечера, в чём закончили выступление, — пробормотала она.
Я посмотрел на Наташу. Неужели, так буквально? Та пожала плечами. Если женщина просит…
Алина, поджав колени, качнулась на спине и перекинула руки вперед. Теперь, она могла держать их перед собой. Я достаточно пришел в себя, что бы помочь дойти ей до столика. К счастью, кроме вина на столе стояла минералка. Пить! Первый стакан я подвинул Алине. Она обхватила его ладонями и влила в себя. Тут же схватила второй, который я только что наполнил. Я смотрел, как она глотает, захлёбываясь, и как прозрачные струи, стекая по подбородку, капают на грудь и живот. И, решил утолить свою жажду, собирая языком капли, текущие по разгорячённому телу, впитавшие аромат чистого женского пота и морской соли.
Только полное изнеможение, удержало меня от немедленного овладения Алиной. Мы буквально повалились на стулья, заботливо придержанные оказавшейся рядом Наташей. Поняв, что у нас всё в порядке и представление совершенно окончено, она вернулась на середину зала. Остановилась, обернулась, потом наклонилась. Что она там забыла? Как зачарованный, я смотрел на извивающуюся кобру, которая кончиком хвоста указывала на глубокую щель под лобком. Наташа отыскала в полумраке зала свой стул и поставила его перед собой.
— Я думала, какие слова смогут выразить то наслаждение, что все мы получили от последнего выступления. Я ничего не буду говорить, я покажу вам самый прекрасный комплимент, который сказало само моё тело, – она наклонила стул, и тонкая струйка женского сока сбежала с сиденья на пол.
Ого! Я не представлял, что такое возможно.
Следующий сюрприз преподнес Тим, до этого спокойно сидевший, уставившись на Алину. Вдруг он вскочил, сорвал её со стула, и начал обнимать, сжимая так, что у несчастной девушки буквально затрещали рёбра. Она даже не могла освободить зажатые между ними руки.
— Дорогая… милая… любимая…, — судорожно бормотал он, осыпая её поцелуями. – Хоро… мила… зо… лю…
Его невнятная речь превратилась в лепет. Опасаясь за целостность своей дамы и не забывая, что она все-таки его жена, я положил ему руку на плечо.
— Сударь, мне не улыбается сидеть рядом с камбалой, — произнес я, насколько смог твёрдо и властно. – Хватит её плющить!
— Алина, верни мне моего кавалера, — подала голос Наташа.
— Да, — смутился Тим, понявший намёк. – Конечно.
— Теперь, мы немного передохнем, – взмахнула рукой Наташа. — Можете спокойно выпить и перекусить. Если кого-то сжигает сексуальная жажда, придётся немного потерпеть, что бы не мешать остальным. Помните, мы делимся со всеми своей любовью, а принимать такой дар, одновременно давясь бутербродом очень плохо. Копите своё желание. Оно вам скоро пригодится.
Было очень приятно наблюдать за Алиной, которая старалась держать вилку двумя руками. Это зрелище очень меня умилило. Тим, механически что-то пережевывая, не отрывал от неё жадного взгляда. Наташа спокойно сидела рядом, не собираясь отвлекать его собственной персоной. Мне Наташа широко улыбнулась и показала большой палец. Я задержал взгляд на её красивой груди и вернулся к Алине. Та, заметив внимание Тима, начала вести себя ещё более неловко. Прожевав очередную порцию, она умоляюще посмотрела на меня. Поняв намёк, я налил в бокал вина, но она продолжала держать в руках вилку. Пришлось самому поднести бокал к губам. Наклонил его чуть сильнее, что бы моя дама начала захлёбываться и тонкие струйки потекли по напрягшейся шее и груди. Алина смежила веки, и я отставил вино. Глаза Тима сияли любовью и нежностью, иногда он даже смахивал навернувшуюся слезу. Мнда-а-а! Балабол, бизнесмен, остроумец и прочая, прочая, прочая…
— Благодарю тебя, — прошептала Алина. – За вино, и не только.
— Извини, немного разлил, — я склонился к ней и быстро облизал твердые соски.
Алина глубоко вдохнула. Когда я выпрямился, глаза её были раза в полтора шире обычного. Как же она прекрасна! Я тут же вспомнил о своей жене.
Валентин что-то тихо говорил Тане, поглаживая одной рукой внутреннюю поверхность белеющих ног. Моя жена двигала бёдрами навстречу его пальцам, но он отодвигал их. Таня вновь садилась прямо, и опять мужская рука начинала движение к промежности. Я обратил внимание, как необычно легко скользят её ягодицы по кожаной поверхности сиденья. Вот опять, без малейших усилий, бёдра двинулись вперед, за отступающими пальцами.
Наверное, любящие люди должны иногда смотреть друг на друга, хоть с какого-то расстояния. Самая прекрасная картина не произведет особого впечатления, если рассматривать её в упор. Или, если повесить на стену кухни. Смог бы я увидеть, насколько красива и желанна моя жена, если бы она сейчас сидела рядом со мной? Смог бы полюбить её так же прекрасно, как это сделал нынешний кавалер? Смог бы подарить ей столько блаженства, настолько возбудить, что бы её попка плавала в ароматном соке? А, Тим? Умчится ли он ещё по делам, оставив свою любимую сходить с ума, от сжигающего желания? Ответит ли на её сомнения, рассудительным «ничё, грудь, нормальная, не морочь голову»? А Валентин? Любил он часами свою жену, до того, как впервые увидел её здесь со стороны, по настоящему? Даже, самая опытная среди нас, Наташа — как жадно ловила она мужские взгляды! Как прогнула спину, подав вперед грудь, когда я задержал на ней прямой взгляд?
— Дамы и кавалеры! Мы приближаемся к заключительному аккорду нашего вечера. Кавалеры должны отблагодарить своих прекрасных дам, за всё то удовольствие, что они доставили, за прекрасный вечер, который они провели, за их очаровательные тела, которые радовали их взгляды, и не только взгляды. Двое из выступавших, уже наградили своих дам оргазмом. Может, те захотят отказаться от повторения?
— Не-ет!!! – в один голос выкрикнули моя жена и моя дама.
— Замечательно. Итак, дама встаёт и громко говорит, как должен удовлетворить её кавалер. Желание дамы закон для кавалера! Напоминаю, столы и стулья достаточно прочные, можете не бояться, — Наташа вытащила из-за стойки небольшие коврики.
— Первая, Татьяна!
— Во влагалище! — дрожа от возбуждения, выкрикнула моя жена.
Она прошла за ковриком, сверкая мокрыми ягодицами. Словно шлейф, за её спиной разливался восхитительный аромат. Наташа, не выдержав, шлепнула мою жену по блестящему заду. Та взвизгнула от неожиданности и вернула шлепок. Теперь вскрикнула Наташа. Проходя рядом со мной, жена подарила мне очаровательную улыбку и, вернулась к своему кавалеру.
— Вторая, Оксана!
— Вагинально!
Оксане коврик не понадобился.
— Третья, Наташа! То есть, я. Анально!
Ух, ты! Почему вчера, мы своих дам не отблагодарили?
Алина подковыляла к ведущей и что-то спросила. Наташа глянула на меня и кивнула головой
— Четвертая, Алина!
— Он в попку согласен! – радостно воскликнула моя дама. – Анально!
Я оценил деликатность своей дамы, которая, перед тем как огласить свой закон, поинтересовалась о моих пожеланиях. Вернувшись к столу, Алина приподняла пепельницу, достав из-под нее блестящий пакетик. Полезный тайничок. На этот раз, Наташе будет не до заботы об остальных.
Моя жена легла спиной на стол, положив ноги на плечи кавалера. Оксана наклонилась, упершись руками в стул. Наташа замерла, широко расставив ноги над торчащим членом сидящего на стуле Тима. Так, тоже можно в анус? Все ждали нас. Алина быстро раскатала по моему члену презерватив, и легла спиной на стол, как Таня. Я попытался её развязать.
— Не надо.
Не надо, так не надо. Алина чуть развела колени и подогнула их так, что они коснулись её груди, потом медленно выпрямила ноги. Ого! Я бы так не смог. Ягодицы её широко разошлись, демонстрируя чуть приоткрывшееся отверстие. Моё сердце от такого зрелища готово было выскочить из груди. Жаль, что не догадался приклеить к спине тот камушек, что спасал меня вчера.
— Кавалеры начинают любить своих дам! – воскликнула Наташа, опускаясь на поджидавший её стержень.
Между ног Тани проскользнул головастый член Валентина. Оксана прогнула спину, помогая войти крепышу Ивана. Алина охнула, почувствовав, как под властным напором раздвигается её колечко. Нежная попка, показалась мне даже просторней, чем её влагалище. Похоже, именно она доставляла своей владелице наибольшее наслаждение. Поняв, что моментально кончить мне не грозит, я немного расслабился.
Поглядывая на свою жену, я заметил, что невольно подчиняюсь их ритму. Валя смотрел на Оксану, Тим на Алину, только Наташа, оставаясь в душе ведущей, внимательно приглядывала за всеми. Очень скоро четыре пары слаженно двигались, сплетённые незримыми узами взглядов и любви.
Просунув меж ног связанные руки, Алина начала ласкать себе клитор. Я не стал ей мешать, и взялся за соски. С каждым толчком моя дама начинала стонать всё громче, и вот, к её стонам присоединились остальные женщины. Изумительная симфония страсти рождалась в прекрасных телах, становясь всё сильнее и громче. Я, без труда различал тот единственный, сладостный крик, который выделялся для меня, словно звучание скрипки Страдивари в квартете. Именно эта скрипка вела для меня всю партию. Остальные, служили лишь прекрасным фоном, ещё больше подчеркивая красоту и нежность звучания моей несравненной.
Алинина попка, привыкшая к частым визитам, легко принимала член, доставляя мне восхитительное удовольствие. Её хозяйка тоже не оставалась обделенной. Время от времени, крепкое тело вздрагивало от наслаждения.
Валентин склонился над Танюшкой, осыпая поцелуями её лицо и губы. Его руки с силой мяли роскошные груди. Я обхватил Алину за плечи и впился в жаркие губы, меж которых, уже побывала другая часть меня. В то же время, Тим привлек к себе Наташу.
— А-а-а! Ох! Ох! Да-а-а! Глу-у-у-у…
В женские крики начали вплетаться мужские голоса. Вот теперь Симфония Страсти начала приобретать силу и завершённость. Когда мой член начал выталкивать потоки спермы, я посмотрел вокруг помутившимся взглядом. Все совершали итоговые удары в орущих, теперь уже непрерывно, женщин. Даже Тим, упершись ногами в пол, приподнял над собой Наташин зад и сам руководил заключительным аккордом.
Алина убрала мои пальцы, прижимающие презерватив к члену.
— Не надо.
Я вывел член, оставив наполненный презерватив в её анусе. Алина, завязала свисающую часть резинки узелком и затолкнула его в сжимающееся отверстие. Я был умилен ловкостью, очевидно, не в первый раз проделанной операции.
— Потом достану, — пробормотала она, вставая со стола.
Её ленточки лежали на полу. Когда она успела от них избавиться? Таня продолжала лежать на столе, широко раскинув ноги и тяжело дыша, демонстрируя полураскрытое влагалище. Валентин протянул ей руку и помог подняться, погладив, на прощание, промежность моей жены.
Наташа направилась к стойке бара.
– Дамы и кавалеры! Наш вечер окончен, и я прошу жён вернуться к своим мужьям, что бы выслушать мою напутственную речь. Кто хочет, может одеться.
К одежде никто не притронулся. Наташа достала полотенца и раздала их желающим.
— Обычно, всем хватает салфеток но, этот вечер особенно удался. Позвольте мне сесть, из меня до сих пор течёт.
Никто не возражал. Наташа поставила стул на середину зала, постелила на него полотенце и села. Я посмотрел на сидящую рядом со мной жену.
— Я хочу тебя, — прошептал я.
— Сейчас выйдем, — она обещающе улыбнулась.
— Дорогие мои, — начала Наташа. – Возможно, два последних вечера были немного сумбурные, из-за того, что ваша ведущая почувствовала себя дамой. Честно говоря, это ей понравилось. Поэтому следующие вечера будут такие же.
Все рассмеялись.
— Гораздо важнее, что у нас появились новые друзья, которые разделили с нами свою любовь. При этом, многократно её приумножили. Те, кто не первый раз, а некоторые и не первый год, посещают наши вечеринки, знают, как порой трудно приходится новым членам, — Наташа улыбнулась, — … и новым влагалищам. Но, что бы на второй вечер устроить такое прекрасное представление! …Надо быть не просто любящими супругами, но и талантливыми, гениальными любовниками. Мы все очень рады, что вы оказались среди нас.
Я встал, останавливая бурные овации.
— Раз уж мы начали переходить на личности, то, хочу ответить вам тем же. Мы с женой собирались просто поваляться у моря, не ожидая, что это время превратится в такой праздник. Тем приятнее для нас этот сюрприз. Даже выступления, которые вам так понравились, были бы не возможны без зрителей и участников. Алины, которая так чутко угадывала все мои желания и так прекрасно мне отдавалась. Валентина, который был очень нежен и доставил огромное удовольствие моей жене, — Таня закивала головой, подтверждая мои слова. – Следовательно, и мне тоже.
Наташа поднялась.
— Итак, всем спать! А, кто хочет, на море.
Я наклонился к жене.
— Мы пойдем в тесный, душный номер?
— На море! – решила Таня.
Я-то что, я — как жена скажет.
Когда мы шли по дорожке, я понял, что больше не могу терпеть. Обхватил идущую спереди жену за талию, разворачивая к себе. Танюшка не растерялась. Приподняв одну ногу, она прижала её к моему бедру. Не успел я удивится такому движению, в стиле танго, как почувствовал, что торчащий член затягивает в горячую воронку. Невероятное ощущение – узкое, тугое и одновременно мокрое и скользкое отверстие, словно засасывало член в себя.
— Танюшка, ты была так прекрасна! Я чуть с ума не сошел, когда ты… танцевала.
— Я тоже. Видел, сколько из меня вытекло?
— Чем же твоя пиписька хлюпать будет?
— Она еще наработает.
— Как я тебя люблю!
— Даже больше, чем я тебя? О-ооо!!!
Наши лобки столкнулись, смяв затвердевший клитор. Больше мы не могли разговаривать.
Я с блаженством засаживал член в хорошо знакомое но, совершенно новое влагалище, чувствуя, как по моим ногам стекают Танины соки.
Даже в очень увлекательных приключениях, самое главное – возвращение домой.
7. НЕМУДРЁНЫЕ ИСТИНЫ.
Как всегда, проснулась моя жена первой. Она стояла перед открытым шкафом, задумчиво разглядывая его содержимое.
— Ты там кого-то нашла?
— Проснулся, Казанова? – она посмотрела на меня.
Я посмотрел на неё.
— Дорогая, мы сейчас прямо смотрим друг другу в глаза?
— Да. Ты что, ослеп, после вчерашнего?
— Нет. Я думаю, как это здорово, что мы можем прямо смотреть друг другу в глаза.
— Я что, вчера плохо отдавалась? Мне должно быть стыдно?
— Гениально отдавалась! Разложенная на столе ты была просто великолепна! Твоё белое тело, сияющее в полумраке… От одних воспоминаний можно кончить! Это я не шучу и не издеваюсь. Мне правда, понравилось. Вот, только, я не могу привыкнуть к тому, что мою жену имели на моих глазах, а мне это понравилось.
— Та же самая проблема. Когда ты Алине в рот засаживал, я кончила сильнее, чем когда была на её месте. Вместо того, что бы как добропорядочная супруга, закатить сцену ревности.
— По-моему, под добропорядочностью частенько и скрываются самые мерзости. Нам обоим это понравилось. Почему нас должна волновать мораль приподъездных бабок?
— Эти бабки, мой милый, как раз и являются хранителями морали. Ты будешь рассказывать друзьям, как мы отдыхали?
Я в ужасе замотал головой.
— Вот то-то. Они поймут только, что при тебе трахнули твою жену, а ты никому не набил морду. Следовательно, ты…
— Угу. Что-то в этом роде и даже хуже.
Таня присела ко мне на кровать.
— Это всё, доставляло мне удовольствие, только потому, что ты был рядом и любовался мной. Всё это я делала для тебя. Если бы ты встал и сказал — дорогая, я хочу спать, развлекайся сама, я ушла бы вслед за тобой. Ты мне веришь?
— Не только верю. Я сам это понял вчера. Алина меня безумно возбуждала только потому, что ты смотрела на меня. Если бы ты ушла, она стала бы мне неинтересна.
— Знаешь, что ещё я подумала? Что была бы счастлива, если бы наши дети приехали сюда отдохнуть.
— Чего!?!
— Разумеется, после своей свадьбы.
— Фу, ты! Не надо так предложения строить. Я уж испугался.
— Какие тебе гадости в голову приходят, — Танюшка потянулась ко мне с поцелуем.
Очень быстро этот поцелуй перерос в нечто большее. Благо, проникновение произошло крайне легко.
— Солнце моё, ты в курсе, что у тебя в пизде всё мокро?
— Разве это плохо?
— Это очень здорово, но я не помню, что бы ты с утра была э-э-э… настолько готова к сексу. Нет, было, в медовый месяц, лет десять назад.
— Значит, я молодею. Разве это плохо?
— Нет, это здорово… и, правда!
— Что?
— Правда, помолодела.
— А?
— Ты, что в зеркало не смотрела?
Таня рванулась в ванную, невзирая на незаконченный процесс. Я бросился за ней и снова пристроился к ней, на этот раз сзади.
— Правда. Я выгляжу на свои двадцать семь, а не на тридцать четыре, как в последние восемь лет. С утра! Без косметики!
— Ты уже вчера была посвежее, чем обычно, но я думал, это морской воздух, – я не стал напоминать, что ей уже не двадцать семь, а как раз где-то тридцать четыре.
Когда мы приблизились к финалу, Таня забыла про свое изображение.
— Да! Да! Ещё! О-о! О-о-о-о!!!
Завтракали мы опять в одиночестве. После чего, конечно, отправились на пляж.
— Мы вас вчера ждали, ждали, — тут же, навстречу нам кинулась Алина.
— Слишком много хорошо, это уже плохо, — назидательно объяснил я ей.
— Это правильно. Некоторые кидаются с головой, а потом им плохо. Надо будет Наташе новое правило посоветовать. Слушай, ты гений! Что вчера с моим нарядом учудил!
— Сначала, ты придумала гениальное бальное платье. Я просто воспользовался твоей находкой.
— Да? В таком случае, ты прелесть!
— Алина, — вступила в разговор Танюшка. – Хочу задать тебе вопрос интимного свойства. Насколько тебе понравилась близость с моим мужем?
— Просто великолепно, — Алина посмотрела на меня и задумалась. – Он…
— Может, я пойду?
Жена шлепнула меня по руке.
— Сиди, у меня нет от тебя секретов.
— Он мужественный, — девушка словно не слышала нашей перепалки. – Сильный, волевой… и… И в то же время нежный. Он заботился обо мне.
— Это надо записывать, а потом регулярно зачитывать, на семейном совете, — предложил я.
На этот раз Танюшка молча ткнула меня в бок.
— Нет, не просто заботится. Когда мы танцевали, он подхватывал меня, а потом я понимала, что в следующий момент могла упасть. Он начал двигаться быстрее, и я понимала, что именно этого и хотела. Он не просто ощущал мои желания, он их предугадывал. Когда он делает не то, что я хотела бы… Как бы сказать? Даже если я сама не знаю, что хотела, то потом понимаю — он сделал мне то самое, что хотела…
Алина продолжала задумчиво смотреть сквозь меня.
— Интересно. Я сейчас поняла. У меня такое странное ощущение было, когда он был со мной. Особенно, когда был во мне. Теперь я поняла. Рядом со мной словно находилась женщина. Моя самая лучшая подруга.
— Какой-то странный намек, — пробормотал я, всё ещё не уверенный, что правильно понял слова Алины.
— Да, действительно. Я понимаю, что может обидно звучать. Хотя, пожалуй, это самый большой комплимент в адрес мужчины.
— Нормально. Если есть мужественные женщины, то почему не быть женственному мужчине, — теперь мне точно не понравился такой комплимент.
— Подожди. Может, я неправильно выразилась. Я же, совсем не о том.
— Совсем не о том, — за нашими спинами стояла Наташа. – Ни одна нормальная женщина, не станет восхищаться женственным мужчиной. Женщине нужна сила и опора, пускай и на момент полового акта. На силу можно опереться, с ней можно слиться, с ней можно побороться, её можно сломить. Что можно сделать со слабостью? Вытереть ноги и выбросить.
Наташа подошла и села рядом. На ней был короткий халатик, который при этом задрался, обнажив голый лобок. Ненавязчиво прикрыв его ладонью, она продолжила.
— Только, настоящий мужчина. Совершенно мужественный. Бесконечно влюбленный. Вот, кто способен чувствовать женщину по настоящему. Не другая женщина и, уж тем более, не гомик. Разумеется, никаких особых чувств Саша к Алине не питает. Он любит свою жену. Эта любовь сама по себе очень яркая. Если добавить к ней любовь Татьяны, то получится очень яркий свет, в лучах которого Алина засияла. Как Луна в лучах Солнца.
— Ну и пусть, как Луна. Мне понравилось. Луна тоже красивая.
— Красивая, но без Солнца её не видно. — согласилась Наташа и обернулась к Алине. – С тобой та же история. Очень хорошо, что ты сделала верный выбор. С Иваном, ты бы так и осталась Луной, а с Тимом – ты сама можешь быть Солнцем.
— Раньше, когда я спрашивала у тебя совета, кого выбрать, ты говорила, что бы я сама думала.
Это хорошо, что они перешли на свои проблемы. Не очень уютно себя ощущаешь, выслушивая сомнительные комплименты.
— Правильно делала. Ты сама должна была решить. Тем более, что я в тебе не сомневалась.
— Если не секрет, — вмешалась Таня. – Мне показалось, что Иван вполне мужественный мужчина.
— Совершенно верно. У него один недостаток – он не любит Алину. Он к ней привык. Он сделал ей предложение только потому что его сделал Тим. Вот в тебя, он влюбился по настоящему.
— Поздно! – фыркнул я. – Поезд уже ушёл и огни последнего вагона скрылись за горизонтом.
— Не волнуйся. Отбивать он её не собирается, именно потому что любит.
— Странно. Обычно всё наоборот.
— Ничего странного. Часто за любовь выдают чувство собственничества или эгоизм. Любящий человек, старается что бы его любимому, было хорошо. Твоей жене — хорошо с тобой.
— Пойду я, искупаюсь. Потом буду обдумывать ваши философские доктрины.
Алина потянулась и сладко вздохнула.
— Ах, Иванушка! До сих пор, как вспомню, попка сладко ноет. Какой матёрый человечище! Поможем Саше искупаться?
Наташа направилась в море, прямо в халатике. Надо будет к ней внимательней присмотреться, когда она будет выходить. И мокрая ткань облепит её стройное тело… Даже в воде женщины продолжили свои разговоры, поэтому я постарался отплыть от них подальше. Не очень мне нравятся беседы на абстрактные вещи, вроде любви, верности, патриотизма, гармонии. Слишком разный смысл вкладывает в них каждый человек. Проспорили несколько часов, а потом оказывается, что говорили об одном, разными словами. Как говорил один умный человек – «Если можешь перечислить конкретно, за что любишь, то это не любовь.»
8. НЕТРУДНОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Перед отъездом, Наташа пригласила нас к себе в гости. Освежившись в прохладной воде, мы вчетвером, я с женой и Наташа с Иваном, направились к беседке.
Легкая деревянная постройка, к которой вела узкая тропка, совершенно скрывалась в густых зарослях так, что была почти незаметна с тропы. Небольшая комнатка, метра три на четыре, и примерно такая же веранда, заросшая диким виноградом.
Мы уселись в шезлонгах на веранде. Иван разлил всем вино.
— Ну что, дорогие? – спросила Наташа, когда мы все сели, и взяли бокалы. – Мне очень интересно услышать ваше мнение. Даже, вернее сказать — мысли, чувства и переживания.
Таня, задумавшись, пригубила вино.
— Трудно, так сразу сказать. Мы с Сашей обсуждали это, причем оба удивлялись нашей реакции. С одной стороны, как принято говорить — «ни стыда, ни совести». С другой — мы продолжаем ощущать себя нормальными, даже порядочными людьми, любящей парой. При этом, нам ничуть не стыдно, ни за один момент, который здесь был. Нас не мучает совесть, мы не считаем, что изменили друг другу, предали нашу любовь. Напротив, я ещё сильнее люблю своего мужа. Я всегда восхищалась им, он мне очень нравился, но не представляла, что он так прекрасен, так великолепен. Что, он настолько мужественный. Иногда, у меня появлялось ощущение, что я наблюдаю не за Сашей, хорошо и давно знакомым, как мне казалось, а-а-а… А, за каким-то античным богом, можно даже так сказать, который спустился с небес, что бы дарить радость женщинам. При этом, из всех, выбрал меня единственной и любимой.
Я вдруг понял, что краснею, впервые, за время моего пребывания здесь. Иван слушал с интересом, Наташа буквально впитывала каждое слово.
— Я очень рада, что ты тогда нас соблазнила. Это сильно изменило наше отношение к интимной жизни и к самим себе.
— Человека нельзя соблазнить на то, к чему он сам не испытывает желания, — возразила Наташа. – Вы оба получали удовольствие и дарили его остальным. Почему вас должно волновать мнение людей, не способных увидеть всё богатство красок, что подарила нам природа? Если бы то место, было предназначено лишь для продления рода, то зачем наделять его такой чувствительностью, а нас самих – таким сильным влечением? Саша, а ты что скажешь?
— Подписываюсь, под каждым словом жены.
— Не изображай из себя современного мужчину, который привык прятаться за женской спиной. Это у тебя плохо получается. Мне действительно, интересно твоё мнение.
— Хорошо, буду входить в роль античного бога, — напомнил я слова Татьяны.
Она привстала, чмокнула меня в губы и снова плюхнулась на полотенце.
— Хорошо. Может, я что-то повторю, но со своей точки зрения. Моя жена всегда мне нравилась, не только умом и красотой, но и сексуальностью. Я мог предложить ей всё, что мне приходило в голову. Точнее, на что хватало силы и времени. И, встречал поддержку и понимание. Всё было здорово, лучше не бывает. Пока, не попали к вам и не оказалось, что всё может быть ещё лучше. На первом вечере, меня еще подёргивало, особенно когда Иван во время танца юбку Тане задирал. Зато потом, несмотря на происходящую м-м-м… откровенность, я получал только удовольствие. Очень здорово, что вы разделяете пары. Я бы сам никогда не смог так красиво полюбить собственную жену, на глазах остальных. Самое главное – я смог посмотреть на неё со стороны. Я до сих пор не верю, что та страстная, прекрасная, эротичная, восхитительная… у меня просто слов нет! Женщина! Это моя Жена! Наташа, ты познакомила меня с моей женой, процентов на восемьдесят, если не больше.
— Народ, я вас покину? – Иван поднялся. — Пойду с Оксаной и Валей прощаться, а то ваш оральный секс надолго.
Как только Иван вышел, Наташа допила свой бокал и отставила его в сторону.
— Александр и Татьяна, у меня к вам совершенно деловой разговор. Хочу предложить вам работу. Вам обоим.
— Как, это? — не поняла Татьяна.
— Очень просто. У нас есть пансионат для весьма состоятельных людей. Суть дела, та же. Только здесь, вечеринки выполняют роль приятного дополнения, туда едут ради них. Результаты лечения любовью вы испытали на себе. Притом, что у вас и так не было недостатка во взаимных чувствах. Представьте себе состояние более обычных супругов! Возможно, вы уже догадались, что я хочу предложить вам вести вечера. Обоим.
— Почему обоим?
— Для респектабельности. Если вечер ведет семейная пара, а не просто мужчина и женщина, это сразу вызывает уважение. Не забывайте, что не все такие раскованные, как вы. Для многих, раздеться до белья или обнажить грудь, уже серьёзное достижение.
— Им что, по восемьдесят?
— Нет, обычно тридцать — сорок пять. Как раз, кризис среднего возраста. С каждым надо поговорить, прочувствовать. Понять симпатии и антипатии в группе, что бы правильно формировать пары на вечер.
— Формировать? А, как же, лотерея? – удивилась Таня.
— Как и всякая лотерея, признана дарить ощущение игрокам, что они доверяются случайности. Когда ты опускала руку в шляпу, там на всех бумажках были одинаковые имена.
— Жулики, — без злобы, возмутился я. – Если мы пойдём и всем расскажем?
— Зачем? Кому это интересно, тот и сам знает. Устраивает работа?
— Ну, я даже… — Таня посмотрела на меня.
— Надо подумать, — твёрдо решил я.
Наташа, улыбнувшись, кинула на меня озорной взгляд.
— Хотя… В принципе… интересно бы, — ещё более твёрдо решил я.
— Замечательно, я так и знала, что вы согласитесь. Тем более, что работа очень трудная.
— А оплата?
— Она достаточно высока, что бы вас обязательно устроить. Особенно, по сравнению с вашей нынешней.
— Ты знаешь нашу нынешнюю?
— Разумеется. До того, как сделать вам предложение, о вас узнали всё что возможно. Не обижайтесь, но это нормальная практика, в серьезном бизнесе.
— Наташа, всю малину… обкакала. Мы думали, что в сказку попали, с доброй феей во главе.
— Теперь, вы будете другим создавать сказку. С сегодняшнего дня, вам начинает идти оплата.
— Э-э-э! Как, с сегодняшнего?
— Вы думаете, просто зайти в зал и начать? Милые, за оставшиеся полгода вам придется изучить целую кучу наук, связанных с психологией, социологией, сексологий, и прочими логиями. Как завлекать и заводить, как играть на слабостях и пробуждать силу. Я же говорила, что это трудная работа… Зато, интересная. Уверена, что вы с ней справитесь.
Моя жена смутилась.
— Наташа, ты нас в краску вгоняешь.
— Ну, что, баиньки? Или покувыркаемся перед сном?
— Лучше баиньки, — встала Таня. – Очень уж, ты нас загрузила.
— Да, пожалуй круче, чем целые сутки кувырканья, — согласился я.
10. ДА, ЭТО ОН. ЭПИЛОГ.
Мы возвращались домой, после своего короткого и насыщенного отдыха. Я сидел за рулем новенького Форда, который нам выдали, как скромным работникам неприметного пансионата. Таня полулежала рядом, откинувшись на спинку разложенного сиденья и томно жмурилась. Изредка, я отвлекался от дороги, и бросал влюблённый взгляд на свою жену.
— Давно у тебя хотел спросить. Помнишь, мы после свадьбы ездили на море?
— Я даже помню, что мы ходили на нудистский пляж.
— Да? Это хорошо. Так, я хотел спросить…
— Конечно, согласилась бы. Меня в жар бросало при мысли, как я выйду из-за камня, после этого. Хотя… может и хорошо, что не предложил. Мы, тогда, не так уж хорошо друг друга знали. Я бы согласилась, а ты бы обо мне что-то плохое подумал.
Я вспомнил своё изумление от внезапного миньета, и кивнул, соглашаясь. Это точно, подумал бы.
— Так, и хорошо что не предложил, — окончательно решила Таня. — Можно сказать, проявил мудрость и дальновидность. Вот интересно, тебе хотелось бы ещё повторить нынешний отпуск?
— Ну-у-у. В общем-то… — я надолго задумался. – Пожалуй, что и нет. То, что было интересно, попробовали, а с дальнейшим освоением высот и хм-хм… глубин, мы и сами справимся. На самом высшем уровне.
Я плотоядно ухмыльнулся, вновь бросив взгляд на Таню. Она потянулась и блаженно почесала живот.
— Не тревожит? – заботливо спросил я.
— Главное, что бы тебя не тревожило.
— Ты, что? Шикарно. Я её как увидел, сразу на тебе представил.
— Я сама, как увидела, такую захотела. Мне даже кажется, что Наташа, специально для нас, её показала. Плутовка.
В голосе моей жены была симпатия и любовь. Она приподняла блузку, обнажив живот и посмотрела в жёлтые глаза атакующей кобры.
